Однажды я стала твоей сестрой

Жизнь непредсказуемая штука. В ней есть любовь, печаль, разлука… мы часто плачем и смеёмся… не знаем в будущем чего добьёмся… с кем будем жить… кого любить… Не нужно думать, нужно жить…

***

Утро я встретила в благодушном настроении. Лукаса я в комнате не обнаружила, из-за чего почувствовала острый укол досады. Странно, утро ведь позднее. Куда он делся? Я же ещё не наобнималась… Да и к семье хочется вернуться как можно скорее. Потом я немного полежала на спине, глядя в потолок, и раздумывала отчего мне так тесно в платье. Я приподнялась, упираясь в постель локтями, и повертела головой, оглядывая комнату ясным взглядом. Помещение было просторным, и в целом проходило на типичные покои знатных особ. То есть много предметов роскоши и блеска. Серьёзно, куда он притащил меня? Мы же не в чужом поместье находимся, надеюсь? Повалявшись ещё немного, решила, что, пожалуй, что и мне пора вставать. Титаническим усилием стащив себя с постели, я поднялась и, лениво переставляя ноги по пушистому ковру, побрела в сторону небольшой двери в противоположном конце комнаты, за которой, предположительно, скрывалась ванная. Платье все ещё странно давило на все туловище, и я нервным движением отдернула его. Да что такое, в конце концов? Шлепая босыми ногами по белому кафелю, я двинулась в сторону большого напольного зеркала, чтобы глянуть, что такое стряслось с этими чёртовыми тряпками? Создавалось ощущение, будто меня запихнули в платье на два размера меньше. Лениво зевая и потирая заспанные глаза, я подошла к зеркалу и ещё пару минут пыталась сфокусироваться на собственном отражении. Наконец-то смогла вглядеться и… … заорала во всю мощь своих лёгких. Так и стояла, самозабвенно вопя от ужаса, глядя на свое отражение, пока двери за моей спиной вдруг буквально снесли с петель, и в комнату влетел Лукас с перекошенной от злости физиономией. В воздухе красноречиво замаячили магические пентаграммы, демонстрируя всю степень боевой готовности своего создателя. – Где?! — рявкнул колдун, рыская по всей комнате бешеными глазами. Я наконец-то прекратила вопить и, стрелой метнувшись к опешившему магу, красноречиво указала на себя руками. Краем сознания я на секунду подумала, что ещё пара таких резких, несдержанных рывков, и ставшая мне не по размеру одежда буквально разойдется по швам. — Что со мной такое?! — вопросила я, вновь срываясь на истеричный тон — Почему я такая… такая… взрослая?! Поняв, что никакого вражеского вторжения не было, колдун с чисто научным интересом просканировав моё новое амплуа, после чего скользнул ближе ко мне, кончиками пальцев очертив линию острых скул. Тихий смешок сорвался с тонких губ, заставив меня нервно дёрнуться. Ему кажется это смешным?! — Видимо время между тем миром и нашим течёт по разному, — пояснил Лукас после недолгого осмотра моей недовольной моськи — Я бы сказал, что по возвращении в свой родной мир к твоему возрасту добавили все то время, которое успело здесь пройти. — Что за бред? — возмутилась, вновь оборачиваясь к зеркалу — Я вам что, игровой персонаж, которого можно редактировать под свои хотелки?! Дергаными, резкими движениями отдергивая рукава платья, швы которых пребольно впивались в кожу, я критично просканировала свое отражение. Собственно, каких-то особых изменений во внешности я не наблюдала. Разве что немного в рост дала и… да, теперь я могла похвастаться более женственными изгибами своей тушки. Вот я и, сама того не ожидая, избавилась от извечной проблемы всех представительниц прекрасного пола. То бишь отсутствие груди. — Что такое "игровой персонаж", и "редактировать"? — мимоходом поинтересовался Лукас, снисходительно наблюдая за моими кривляниями перед зеркалом. — А, не обращай внимания, — отмахнулась и в целях безопасности отодвинулась от зеркала, дабы не насиловать свою и без того расшатанную нервную систему — Примочки из моего первого мира. — Кто бы сомневался, — хмыкнул парень и, неожиданно прижавшись ко мне со спины, накрыл мои плечи ладонями. Секунда, и место ставшего не по размеру одеяния заняло удобное, светло-зелёное платье из лёгкой, практически невесомой ткани. И о, слава Богу, оно было без корсета! С облегчённый вздохом я наконец-то смогла распрямить плечи, ловя краем уха тихий смешок колдуна. Лукас обошел меня по кругу, а затем рывком потянул на себя, и я бы определённо завалилась вперед, если бы маг вовремя не подхватил меня за талию. И когда это он вдруг превратился в маньяка, падкого на прикосновения? — Уже девять часов утра, — сообщил он, внимательно наблюдая за тем, как я перебираю в пальцах шнурок его мантии. Я моргнула, возвращаясь в реальность. — Вернёмся во дворец, — решила я, уже предвкушая реакцию близких на свой внешний вид. Лукас покорно кивнул. А потом неожиданно склонился и коснулся моих губ в невесомом поцелуе. Он вроде и колебался — но как бы не совсем. В его действиях проглядывалась уверенность, твердая убежденность в том, что я совершенно не против этого. Но в то же время он давал мне шанс отстраниться на случай, если я не хотела подобного прямо сейчас. И все же я никогда не видела Лукаса таким сдержанным. Само это понятие было для него чуждо. Возможно поэтому я так отчётливо ощущала острое чувство благодарности. Колдун, вопреки своей прущей на прошлом натуре, позволял мне к нему привыкнуть, ненавязчиво проникая в так лелеемое мной личное пространство. — Кстати, что это за место? — озвучила я мучивший меня вопрос, стоило только магу отстраниться от меня. — Моя башня, — Лукас подвёл меня к окну, демонстрируя мне пейзаж за стеклянной преградой. Пока не выглянула в окно, я и не подозревала, что так боюсь высоты. Серьёзно, эта башня была просто невероятно высокой. — Ух ты! — наигранно восхищённо воскликнула я, с провокационным смешком добавив — Мужчины меня ещё не приводили к себе домой. Колдун мрачно хмыкнул, больно впиваясь в моё плечо пальцами. — А что, были какие-то мужчины? Я расхохоталась, улавливая в стальном голосе нотки ревности. Лукас… ты такой Лукас! — Возвращаемся во дворец! — Эй, сейчас же отвечай на вопрос! Куда рванула?!

***

Холодной, чуть подрагивающей ладонью я очертила витиеватый узор на двери, которая вела в мою библиотеку. Полупрозрачная, поблескивающая золотом нить маны моего отца скрывалась прямо за этими дверями. Пусть и бежала сюда так быстро, насколько вообще позволяли мои ноги, все равно не могла найти в себе силы зайти. Признает ли он меня? Будет ли злиться из-за моего глупого поступка? Взгляд сопровождающего меня мага прожигал мне спину, будто он тоже чувствовал эти неразрывные, тонкие нити, слышал, как звенели мои натянутые до предела нервы. Я пыталась привести в порядок уже не пульс, не дыхание, а хотя бы лицо для скорой, неизбежной встречи. Пальцы нащупали ручку двери. Три стука и щелчок. Тихий скрип почти заглушил мой едва слышимый выдох. Не дожидаясь ответа императора, я шагнула в темноту комнаты, чувствуя, как сложно мне дышать этим затхлым, тяжёлым воздухом. — Я приказал никому не входить, — ледяной, царапающий душу голос зазвенел в тишине комнаты. Обладателя пустого, бездушного голоса я заметила в укромном уголке комнаты, именно в том месте, где подолгу любила сидеть я. — П… папа… — из горла вырвался едва слышимый шёпот, но его было достаточно, чтобы сгорбленные плечи мужчины дрогнули, а из ослабевших пальцев выскользнула одна из моих любимых книг, глухо падая на пол к его ногам. Мужчина медленно, будто боясь, что все происходящее лишь наваждение, навязанное ему измученным сознанием, обернулся ко мне. На похудевшем, болезненном лице лихорадочно блестели топазовые глаза, а их обладатель замер ровно напротив меня. Я первая начала сокращать расстояние между нами. Первый шаг. Неуверенный второй. Крохотный третий. — Астия… — одно единственное слово, послужившее для нас сигналом. Мы вместе подорвались со своих мест. — Пап! Секунда, и я влетаю в родные, тёплые объятия, судорожно цепляясь за гладкую ткань халата одеревеневшими пальцами. Тело под моими ладонями мелко дрожит, и я понимаю, что папа тоже находится на грани полноценной истерики. Насколько вообще подобное состояние типично для него. В груди до болезненных судорог сжимает сердце, и мне почему-то катастрофически не хватает воздуха. Меня немного мутит. Безумно хотелось выплюнуть все те чувства, которые копились во мне за время нашего расставания. Но я не могу. Нет, не так… Я не хочу. Разве могу я вот так безжалостно отречься от всех тех чувств, которые испытываю к своим близким? Какой абсурд. Я сжала руки на спине отца крепче, уткнувшись носом куда-то в ключицу и рыдала как дитя, стискивая зубы до боли. Когда я в последний раз позволяла себе подобную свободу эмоций? Это и называется нервным срывом или это только начало? Я не могу вспомнить, в какой именно момент к нашему клубку присоединилась рыдающая навзрыд Атанасия. Просто в один момент в моих объятиях оказалась повзрослевшая, незнакомо-знакомая девушка с золотой копной растрепанных, спутанных волос. Так по-чужому выглядит, но так правильно ощущается в моих руках. Вот так мы и сидели, пролива тихие слезы и попеременно делясь всем тем, что успело произойти за время нашей разлуки. Словно это были наши последние минуты вместе. Так я и узнала, что за время моего отсутствия прошло почти два года. Атанасия, заикаясь и проглатывая слова из-за непрекращающегося потока слез, в захлеб рассказывала, как через пару дней после моего исчезновения в имперский дворец ворвался взбешенный донельзя Лукас, едва не перевернув все с ног на голову. О том как он, ослепленный желанием найти меня, рыскал по всей империи, ведомый едва уловимыми следами моей магии, и неожиданно наткнулся на поток смутно знакомой маны. Как притащил истерзанного до полусмерти Анастасиуса, одержимого духом предыдущего императора, во дворец императора, отдав его на суд Клоду. Как свергнутого императора, избавленного от контроля Аэтернитаса тайно вывели из имперского города вместе с Дженит, которая, как оказалось, была его дочерью, после чего они вместе покинули империю. И как в итоге колдун сам исчез, более никак не напоминая о своём существовании. До сегодняшнего дня. Так вот зачем меня выкинули в другой мир… Чтобы история закончилась согласно канону. Хах, как же это ожидаемо. — Так значит… — тихий, хриплый голос моего отца зазвучал над ухом, заставил меня поднять на него мутный от слез взгляд —…все же он? Клод наградил замершего в дверях мага высокомерно-презрительным взглядом, на что тот, даже не думая скрываться, ответил довольной до нельзя ухмылкой. Приподняв губы в едва заметной улыбке, я медленно кивнула. — Папа, прости за то, что я соврала тебе сказав, что никогда не выйду замуж, — я оставила на щеке отца лёгкий поцелуй, продолжая прижимать к груди все ещё всхлипывающую Атанасию — Просто я… И оборвалась, так и не произнеся в слух заветные слова. Мне не нужно было озвучивать свои чувства. Папа, да и Атанасия тоже, всё прекрасно понимали. Клод покорно прикрыл глаза, и по тонким, бледным губам скользнула едва различимая тень печальной улыбки. — Значит и на тебя нашлось свое красноглазое проклятие… Я тихо выдохнула и дрогнула, уловив в его словах тень тоски по покойной матери. Не бойся, папочка… Нас будет ждать совсем другой конец. Я обещаю… нет… Я клянусь тебе. Устремив взгляд в сторону колдуна, я снова попала в плен его глаз, и улыбнулась, когда Лукас внезапно оказался подле меня. Сама не знаю почему, я замерла, затаив дыхание, когда пальцы Лукаса сжали мои, словно он почувствовал мою тревогу… А папа отступил, покорно передавая меня в руки мага чёрной башни. Будто признавая… будто смиряясь. — Извини, но я не совсем поняла… За кого ты вдруг замуж собралась? — Эм… Я тебе потом все объясню, Ати…