Зажги свою звезду

Гермиона с детства была уверена, что Драко Малфой – чрезвычайно гордый человек. В конце концов, с одиннадцатилетнего возраста, когда они впервые столкнулись с белобрысым наследником одного из самых старинных родов Англии, он демонстрировал исключительно это. Показательную гордость своим происхождением, положением в обществе, семьей – да чем угодно. Другими словами, если бы ещё год назад Гермионе сказали, что кто-то оскорбит Драко таким образом, как это не так давно сделала она сама, Грейнджер готова была поклясться: подобное он не проглотит. А сейчас каждый день убеждалась, что её уверенность оказалась ошибочной. Начиная от абсолютно безумного с точки зрения Гермионы предложения Малфоя, что если она хочет, в моменты их какой-либо близости он может принимать образ Дерека, до непрекращающегося потока букетов цветов, Драко никоим образом не указывал не только на то, что он обижен, но и что оскорбление вообще имело место быть. Более того, теперь, когда Грейнджер пересматривала их отношения в прошлом, она с изумлением осознавала, что Малфой позволял ей оставаться безнаказанной довольно часто. От оплеухи на третьем курсе до многих других словесных баталий – за исключением оскорблений по статусу крови, которые по сути являлись констатацией факта, хотя и облаченного в довольно обидные слова, Драко себе практически ничего не позволял. А ещё по всему выходило, что с некоторыми вещами он разбирался сам, совершенно не вовлекая её в подобные детали. Уже на следующее утро Гермиона обнаружила, что Нотт довольно многое в их взаимоотношениях спустил на тормозах. Например, Теодор внезапно перестал её приглашать разделить с ним различные трапезы, прежде непременно сопровождавшиеся ликбезом о нюансах кухни магического мира. У Нотта вообще внезапно обнаружились какие-то неотложные дела, постоянно требовавшие его внимания именно во время трапез. А у Гарри Поттера наоборот внезапно появилось просто постоянное желание приглашать Гермиону на эти самые ланчи, которые прежде она разделяла с Ноттом. Малфой тоже каждый раз оказывался абсолютно свободен именно в это время, и теперь Грейнджер зачастую ходила на ланч с Драко и Гарри. В первый раз, когда это случилось, Грейнджер поймала себя на мысли, что вновь является частью трио с двумя парнями, вот только теперь она уже совершенно не была уверена, какого металла. Впрочем, разговоры в компании Малфоя были намного более стимулирующими, да и демонстрируемые за столом манеры на несколько голов выше, чем в прошлом с Рональдом Уизли. Для их запланированного пикника Драко прибыл на Гриммо 12 в строго назначенный срок. Входную дверь ему открыла уже готовая к приключениям Винки, сегодня одетая в чудесное светлое платьице в крупный горошек. Малфой очень сильно подозревал, что Грейнджер приобретает одежду для своей маленькой помощницы в каком-то детском магазине, но выглядело все это очаровательно. – Мистер Малфой прибыл не через камин? – Винки выглядела совершенно сбитой с толку, переводя сконфуженный взгляд с Драко на камин, из которого его изначально ожидала. – Конечно, – Малфой усмехнулся и подмигнул маленькой няне своего сына. – Моя машина явно бы через камин не пролезла. Винки одарила его таким взглядом, словно он сейчас к ней обратился на парселтанге, но выдрессированная особенно не оспаривать слов волшебников, избрала промолчать. Меж тем, спустившаяся по лестнице с маленьким Александром на руках, Грейнджер одарила его приветливой улыбкой. – Что ж, мы все готовы, – девушка перевела немного смущенный взгляд на Винки и пожала плечами. – Винки настояла присоединиться к нам. – Винки обещает, что её даже будет не видно, – тут же затараторила маленькая няня Александра, словно была уверена: именно от Малфоя она может получить поддержку. – Винки будет помогать с маленьким Александром, но Винки будет рядом, только если Винки нужна. – От меня возражений не будет, – Малфой ухмыльнулся и демонстративно развёл руки в стороны. С детства привыкший рассматривать домашних эльфов, как часть интерьера менора, хоть и живую, и совершенно не смущаться их присутствием, Малфой действительно не видел проблемы в присутствии на их семейной вылазке «ушастой няни его сына». Зачем? Если он с детства видел примеры поведения, что в присутствии домашних эльфов можно вообще не стесняться. В свою очередь Винки всем своим видом давала понять, что возражений она не примет, а её присутствие просто необходимо. Совсем не удивлённая объединённым фронтом Малфоя и её няни-эльфа, Грейнджер лишь пожала плечами в знак капитуляции и направилась к двери. А вот на улице начало их небольшого приключения ожидала довольно существенная заминка в виде домашнего эльфа. Галантным жестом распахнув перед Грейнджер дверь, Малфой жестом указал на приготовленное и уже установленное на заднем сидении креслице для младенца. Гермиона кивнула, очевидно впечатлённая подобной предусмотрительностью Драко, и без каких-либо сомнений протянула младенца Малфою, когда Винки буквально грудью заслонила вход в машину. – Винки не позволит поместить маленького господина Александра в железное чудовище! Винки нутром чувствует, что железное чудовище не безопасно для маленького Александра! – Винки, всё хорошо, не беспокойся, – явно не ожидавшая подобных терний на пути к их пикнику, проговорила Грейнджер слегка растерянным, но успокаивающим голосом. – Это всего лишь машина, и она совершенно безопасна. А это креслице для младенцев делает её ещё более безопасной для Александра. – Нет, госпожа Гермиона, – маленькая няня-эльф отчаянно закачала головой. – Винки чувствует, что это железное чудовище «Машина» на самом деле несёт в себе опасность. Она даже пахнет противно! – Это бензин, Винки, – устало пробормотал Малфой, не до конца умудрившись скрыть иронию из голоса. Конечно, Драко не мог бы сказать, что так уж сильно удивлён реакцией домашнего эльфа на автомобиль. Но вот то, что чувствительное волшебное существо явно ощущало от маггловского средства передвижения опасность, его все-таки слегка изумило. Тем не менее, Малфой сделал шаг вперёд и продолжил самым убедительным голосом, на который был способен. – Мы с Грейнджер даже не ощущаем этот запах, но ты явно более чувствительна. Позволь тебя уверить, путешествие в автомобиле совершенно безопасно. Уж поверь мне, ни я, ни Грейнджер ничего бы не сделали, чтобы поставить жизнь Александра в опасность. – Винки не согласна, – няня-эльф подбоченилась и отчаянно замотала головой. – Железное чудовище «Машина» не безопасно. Если мистер Малфой и хозяйка Гермиона не хотят перемещаться сами, Винки готова перенести маленького Александра куда угодно. Винки перенесёт куда угодно мистера Малфоя с хозяйкой Гермионой тоже. И даже железное чудовище «Машину» перенесёт куда угодно. Нам совершенно не обязательно в неё садиться. – Винки, я ездила в машинах всю свою жизнь до того, как попала в волшебный мир, – опустившись на корточки, Гермиона положила руки на предплечья маленького эльфа. – Малфой тоже ездит на машине достаточно, это совершенно безопасно. Обещаю тебе, что ничего не случится. Драко с нескрываемым интересом наблюдал, как маленький эльф, поначалу отчаянно трясший головой, понемногу успокаивается. Впрочем, всем также было очевидно, что Винки ещё не собиралась сдавать своих позиций или освобождать вход в машину, и поэтому Грейнджер продолжила уговоры. – Ну, давай договоримся. Если ты почувствуешь, что нам угрожает опасность, можешь перенести нас вместе с машиной обратно сюда. Только, прошу тебя, пожалуйста предварительно удостоверься, что никто ничего не помнит. А ещё лучше, ты перенесёшь нас после того, как я тебя попрошу, потому что иногда машина резко тормозит или останавливается, и ничего плохого в этом нет. Или зажигается красный свет, и это тоже не страшно. Но я тебе обещаю, что если будет опасность, мы в ту же секунду аппарируем оттуда. Драко вполне рассчитывал, что Винки ещё долго не сдастся, даже где-то в самом дальнем уголке сознания с непонятными, смешанными чувствами насмешки и изумления совершено серьезно рассчитывал, что сейчас она выдаст какую-нибудь маггловскую статистику дорожно-транспортных происшествий. Но то ли Винки ещё недостаточно много времени провела в компании Гермионы Грейнджер, то ли десятилетиями вбиваемые в домашних эльфов чуть не с молоком матери рефлексы, что волшебник всегда прав, дали о себе знать, но в какой-то момент маленькая няня Александра сдалась. Обречённо забравшись в машину, Винки послушно сложила руки на коленях, и хотя в её наполненных слезами глазах отчётливо различался практически животный страх, больше она не сказала не слова. Малфой про себя вновь удивился и только потом осознал, что причиной такого внезапного изменения настроение маленького эльфа вполне мог быть он сам. Похоже, что хоть и непреднамеренно, но Драко сейчас полностью копировал позу нетерпеливого ожидания, которое в любую секунду готово окончиться, далеко не раз наблюдаемую им в исполнении Люциуса. Запоздало в голове что-то кликнуло, и создание озарила внезапная реализации: Винки сдалась именно после того, как отметила эту его позу. А что там ни говори, но у вышколенного Краучем эльфа однозначно не было сомнений: очень скоро Малфой станет её хозяином, и именно его мнение будет единственным, с которым следует считаться, если Винки намеревается остаться в доме. Конечно, Драко прекрасно осознавал, что это далеко не так. Патриархата и домостроя в его семье даже близко не будет. Во всяком случае, он был уверен в одном: Гермиона могла бы поставить что угодно, что именно её мнение будет перевешивать. Что ж, Малфой на самом деле не задумывался так далеко, чтобы либо поддержать, либо оспорить эту точку зрения. Впрочем, судя по только что неосознанно принятой им позе и её последствиях, по всему выходило, что и Драко тоже кое-что впитал с довольно раннего возраста. Меж тем машина плавно двигалась по улицам города, и Малфой всеми силами пытался избежать не только опасных ситуаций, но даже пробок. Конечно, если бы их маленькое путешествие было предпринято в какой-либо близости от часов пик, ему бы это вряд ли удалось, но по всем меркам еще ранние часы утра и выходной предоставляли возможность избегать стрессовых ситуаций на дорогах. Периодически бросая быстрые взгляды в зеркало заднего обзора, Драко не без удовлетворения отметил, что в какой-то момент Винки успокоилась и теперь с интересом смотрела в окно. Насмешливая мысль, что такими темпами он вполне может приучить эльфа к маггловским средствам передвижения, мгновенно посетила сознание Малфоя, но парень решил лучше сконцентрироваться на дороге. Да и Гермиона хоть на этот раз постоянно и не напоминала ему именно об этом, всё ещё выглядела довольно собранной, и у Драко не было и тени сомнения: Грейнджер в любой момент и без помощи своего эльфа могла аппарировать их всех, включая «железное чудовище-машину», куда угодно. Добравшись до места назначения, коим на этот раз являлся довольно зелёный и тенистый парк, Малфой помог Гермионе выйти из салона. Винки мгновенно вызвалась подхватить Александра на руки, при этом одним щелчком пальцев сложив колясочку. Убаюканный движением машины и проспавший всю дорогу, маленький Александр только сейчас проснулся и с интересом оглядывался по сторонам. – Я наложила отталкивающие и рассеивающие внимания чары, – отрапортовала Винки, заметив направленный на неё вопросительный взгляд Грейнджер. – Магглы меня просто не будут видеть, и даже если случится что-нибудь странное, не обратят внимание. – Спасибо, Винки, ты просто сокровище, – мгновенно поблагодарила своего эльфа Гермиона, а Малфой лишь сдержанно кивнул. Привычка Грейнджер рассыпаться в благодарностях перед собственным домашним эльфом все ещё была для него в новинку, хотя Драко прекрасно осознавал, что в какой-то момент ему придётся сознательно её перенять. Гермиона уж слишком отчётливо давала понять, что не воспринимает помощь эльфов, как нечто само собой разумеющееся, и считает необходимым каждый раз демонстрировать, что её ценит. А потом они все вместе долго гуляли по парку, и Малфой с каждым мгновением имел возможность убедиться, что толкать колясочку с сыном и чувствовать близость Гермионы, шагавшей практически возле его плеча, навевало ощущение умиротворения, спокойствия и беспредельного счастья. Ведь это была та самая семья, о которой Драко на протяжении довольно долгих лет даже и не смел мечтать. К своему огромному удивлению Гермиона обнаружила, что каждый раз, когда она бросала изучающий взгляд на Драко, в её душе разливалось непонятное тепло. Да и всю её обволакивало ощущение покоя, последний раз испытанное в далёком детстве, когда рядом ещё были родители. Малфой толкал коляску с Александром с таким видом, словно как минимум получил орден Мерлина или опередил Поттера и стал начальником Аврората. Этот мысленный образ заставил Гермиону непроизвольно хмыкнуть, и Драко мгновенно одарил её вопросительным взглядом. – А что? – Грейнджер пожала плечами. – Просто ты выглядишь таким умиротворенным и счастливым, каким я в жизни тебя не видела. Словно ты золотой снитч из-под носа у Гарри увёл. – В принципе, не могу сказать, что ты уж так далека от истины или ошибаешься, – вопреки ожиданиям Грейнджер, Малфой добродушно усмехнулся и пожал плечами. И вновь девушка поймала себя на мысли, что даже не считала Драко способным на подобное восприятие ситуации. – Я действительно чувствую, что поймал самый важный в своей жизни золотой снитч. Правда, моё соревнование с Поттером давно уже абсолютно не актуально. – Конечно, – Гермиона задумчиво отвела взгляд и уже не увидела, как слегка дрогнули в улыбке губы Малфоя. – В любом случае, сегодня действительно замечательный день для прогулки в парке. А день и правда выдался замечательным, и дело было не только в безоблачном, голубом небе или сияющим в небесах солнце. Рядом с Грейнджер Малфой вёл себя абсолютно счастливым, поднимая Александра на руки и рассказывая ему что-то о каждом из растений, встречаемом на пути. Обещая научить своего сына летать на метле намного раньше, чем Поттер об этом даже подумает, и в красках расписывая непередаваемые эмоции, которые способен вызвать полёт. Гермионе впервые пришло в голову, что и Малфой, и Гарри в своё время настолько увлекались игрой в квиддич по совершенно другим причинам, не имеющим ничего общего с самой игрой. Быть может, для них обоих квиддич был способом избежать тьму реальности и груз ожиданий, возложенных на их плечи, и действительно насладиться свободой. А потом Гермиона внезапно взглянула на Малфоя и Александра под новым углом и сморгнула, тряхнув головой. Оба сейчас смотрели на неё: в какой-то момент Малфой, все ещё державший Александра на руках, прижал его к себе щекой к щеке, и Грейнджер впервые разглядела так знакомую ей с детства сталь теперь уже в глазах собственного сына. А переведя взгляд на лицо Драко, внезапно осознала, что теперь глаза отца её ребёнка больше не ассоциируются с Люциусом. Это были глаза её сына. Если Малфой и заметил в выражении лица Грейнджер что-то необычное, то решил не привлекать к этому её внимания. Он безмолвно позволил Гермионе отвести взгляд и отойти в сторону, задумчиво опустившись на скамейку, и погрузиться в свои мысли. Похоже, она что-то сейчас решала для себя, и тем самым самым шестым чувством, существование которого Грейнджер всегда отрицала, Малфой был уверен: Гермиона приходит к какому-то важному осознанию, и отвлекать её совершенно не стоит. Потом Драко качался на качелях вместе с Александром, надёжно прижав его к своей груди, и малыш счастливо улыбался во всю ширину своего беззубого рта. Через какое-то время Гермиона удалилась на заднее сиденье машины, чтобы покормить Александра, а Малфой с задумчивым видом стоял у дверцы, облокотившись на свой Mercedes и впервые задумавшись, мог ли быть хоть один шанс, что именно на кожаном сидении этого элитного средства маггловского передвижения и был зачат его сын. И просчитывая варианты, каким образом он мог бы удостовериться, что и наследник рода Малфоев появится на свет, чтобы продолжить волшебную линию, как маленький Александр возродил род Блэк.