Зажги свою звезду

Волшебники появились в тёмной аллее недалеко от полицейского участка уже через несколько мгновений после того, как все вместе покинули Гриммо 12. Малфой усмехнулся и мысленно закатил глаза, приметив знакомую бисерную сумочку в руках Грейнджер. Сегодня вечная спутница ведьмы выглядела небольшим чёрным клатчем от Шанель, безукоризненно сочетаясь с прихваченным Гермионой маггловским пальто. Остальные маги поспешно трансфигурировали свою одежду в джинсы и различного фасона майки, Малфой – как всегда старательно прикрывая собственное предплечье рукавом сатиновой рубашки. Сержант Смит, всем хорошо знакомый по предыдущему общению с полицейским участком, дожидался их у дверей. Пожав всем руки, он проводил группу коллег, коими считал авроров, и спецагентов, как представились ему Гермиона и Теодор во время первой встречи, в комнату для конференции. Когда все удобно расположились в креслах, полицейский обернулся к Грейнджер. – Что ж, прежде всего должен сказать, что я очень благодарен за составленный вами психологический портрет преступника, мисс Грейнджер, – и, полностью игнорируя изумлённые взгляды, обращённые на Гермиону при этих словах всеми остальными присутствующими в комнате мужчинами, Смит продолжил. – Вы были совершенно правы, и когда мы описали в баре подозреваемого так, как вы предложили, мне тут же указали на подозреваемого. Похоже, один и тот же человек появлялся у них там практически каждую неделю, но только после того, как я перечислил его приметы, бармен удосужится вспомнить. Смит обвёл довольным взглядом всех присутствующих и когда удостоверился, что все внимание в комнате вновь посвящено ему и его рассказу, продолжил. – Бармен позвонил мне, как только этот мистер Листер появился там в очередной раз, и мы его тут же повязали. Можете себе представить, – сержант покачал головой. – Этот мерзавец даже не отпирался, наоборот, вопил, что мы ему помешали. Кажется, он собирался схватить какую-то очередную девушку, даже пытался ткнуть в неё пальцем, но пока мы с ним препирались, та исчезла. Вот реально, вышла из бара и пропала. – Неважно, – обменявшись взглядом с Поттером, улыбнулась сержанту Грейнджер. - Так что с этим Листером? – Как вы и предполагали, Гермиона, на самом деле он сиротка. Когда-то ещё младенцем его подкинули в монастырь. Там он вырос, воспитываемый монахами, пока не настало время идти в школу. Впрочем, с детства привитая религиозность явно оказалась чрезмерной, он совершенно серьёзно нам доказывал, что его жертвы на самом деле были ведьмами, изменившими свою внешность. Сам он не отличается особыми умственными способностями, никогда не получил образование выше школьного, и по-прежнему живёт при монастыре, выполняет какую-то работу. Единственное, что его отличает, это действительно одержимость. Что забавно, ведь все началось не так давно. – И что спровоцировало этот рецидив, – Гермиона с трудом подавила глубокий вздох. – Конечно же, установить не удалось? – Почему же? – Смит усмехнулся. – Очень даже удалось. Год назад у него родился мальчик от интрижки с какой-то девушкой-американкой. Похоже, они встретились совершенно случайно, провели вместе около недели, а потом она исчезла. Что неудивительно, если уж совсем начистоту, потому что если физиономия у него и брутально-интересная, то сам он просто идиот. Уверен, та девчонка его быстро раскусила и уехала обратно в Америку, но когда у неё родился ребёнок, решила вернуться. Мол, отец имеет право знать. Что ж, лучше бы она ему этого права не давала, потому что у него явно началась шизофрения. Листер просто убеждён, что когда его бывшая подружка отворачивалась, над ребёнком кружились игрушки и прилетали с разных концов комнаты пустышки. - Что ж, господа, - поднимаясь со стула, произнесла Гермиона. - Мне кажется, мы услышали достаточно, не правда ли. Пора нам уже познакомиться с этим джентльменом. - После чего Грейнджер обернулась к сержанту. - И мистер Смит, если все факты сойдутся, мы заберём Листера с собой. Про себя Гарри Поттер хмыкнул. Слова Гермионы не оставили ни малейшего сомнения, что не только маггловским полицейским, но и Аврорату этого Листера не видать. Конечно, в этом не было ничего удивительного: слишком много активности Охотников внезапно обнаружилось в разных точках Европы одновременно. Гарри очень сильно подозревал, что не только Отдел Тайн Великобритании был теперь заинтересован, если не сказать - озабочен потенциальной возможностью существования подпольный организации. Мерлин знает, что там творится среди магглов с их внезапно и совершенно некстати проснувшимся увлечением сверхъестественным. – Заметь, что о возможном существовании этого психологического портрета нас с тобой уведомить не удосужились, – приглушенно пробормотал Драко возле самого уха Гарри. – Похоже, понятие «делиться знаниями исключительно по необходимости» в Тайнах им в кофе добавляют. – Сказал аврор, который сам довольно много чего скрывал. Включая и от своего собственного напарника, – точно таким же тоном, предназначенным исключительно для ушей Малфоя, парировал Гарри Поттер. – А между прочим, этот самый напарник вполне мог бы ему и помочь. – Давай оставим эти разборки на потом? – шумно выдохнув, пробормотал в ответ Малфой. До сознания довольно отчётливо доходил факт, что Поттера все эти откровения последних часов абсолютно не радовали. – И просто для протокола, мы с тобой тогда только начинали притираться друг к другу, и я был далеко не уверен в твоей реакции. А точнее, мог поспорить, что в особом восторге от моего гамбита ты не будешь. – Вы идёте, дамы? – Теодор насмешливо приподнял бровь. В свою очередь после откровений последних часов Нотт был слишком очевидно раздражен. К комнате, в которой содержался Листер, волшебники подошли по одному. Каким-то образом Драко обогнал всех своих спутников и возле одностороннего стекла наблюдения оказался первым. А потом застыл на месте, словно увидев привидение, и отшатнулся назад, с размаху впечатавшись в грудь следовавшего за ним Поттера. – Рудольфус, – сорвалось с губ побледневшего и теперь напоминавшего полотно Малфоя. – На самом деле, его зовут Роберт, – явно озадаченный подобной реакцией известного своим хладнокровием в любой ситуации мужчины, поправил Малфоя Смит. – Мерлин и Моргана, – автоматически выругался Поттер на грани слуха и тут же поправил себя. – Мама мия! – Благодарю вас за помощь, сержант Смит, но дальше мы сами, – вмиг оценив ситуацию, отчеканила Грейнджер. Нотт и Макмиллан тоже застыли с открытыми ртами, ошарашенные просто разительным сходством Листера и слишком хорошо известного им всем Рудольфуса Лестрейнджа. А сходство было поистине устрашающим. Потому что если все присутствующие, знакомые с более взрослой версией супруга знаменитой Беллатрикс, просто могли его засвидетельствовать, то Малфой и Нотт, видевшие колдографии Рудольфуса в молодости, готовы были поклясться, что сидевший перед ними парень был просто его двойником. Дождавшись, когда сержант протянет ей ключи и, кивнув в знак согласия, скроется из виду, Гермиона быстро наложила чары тишины вокруг их группы и заговорила. – Существует версия, что Охотники на самом деле являются сквибами. Теми младенцами, в которых их семьи не увидели достаточного количества волшебства и поэтому испокон веков, особенно после введения статуса секретности, отсылали в мир магглов. Чаще всего их действительно оставляли на ступеньках какого нибудь монастыря. К тому моменту детям уже обычно давали имя, и именно его писали на маленькой карточке. Плюс, слегка изменяли фамилию. Мне кажется, что ни у кого из нас не осталось сомнений, выкинутый из какого рода наследник-сквиб сидит в этой комнате. – Как и нет у нас сомнений, – пробормотал Эрни на самой грани слуха. – В кого он уродился такой социопат со склонностями к убийствам. На самом деле эти тенденции ему было бы сложно не унаследовать, если он твой кузен, Малфой. – Только я одного не могу понять, - почесав лоб, перебил его Поттер. – Сквибы не волшебники, они не могут освоить волшебство и не видят его. Поэтому их и отправляли жить к магглам. – Не все, Гарри, – Грейнджер кивнула, мгновенно переключаясь в модальность «преподаватель, дающий лекцию». – Некоторые из них на самом деле обладают небольшим количеством волшебства. Например, вспомним Меропу Гонт, которой не хватило магии, чтобы поступать в Хогвартс, но было её вполне достаточно для варки зелий. Некоторые из них не способны творить существенного волшебства, но видят его проявления в других. Именно к этой категории теоретически и относятся охотники за ведьмами. Некоторые из них на самом деле ещё обладают довольно сильно развитой интуицией. На самом деле это склонность к предсказаниям, плюс зачатки Магии, но поскольку большинство старинных родов проверяют детей на волшебный потенциал слишком близко к рождению, подобное зачастую пропускают. – И теперь мы имеем то, что имеем, – раздраженно фыркнул Поттер. – В который раз расхлёбываем кашу, заваренную на «чистоте крови». – А знаете что, – Гермиона пожала плечами. – Как на счёт сейчас мы зайдём в комнату и заберём его отсюда, а все остальные разборки будем проводить в Министерстве на соответствующих этажах. Тут и так всё ясно, осталось только выяснить, существует ли какая-то подпольная организация Охотников или каждый из них действуют самостоятельно. – Полностью согласен, – отчеканил Драко Малфой и прежде, чем кто-либо мог его остановить, ворвался в комнату. – Встаём, приятель. Нам предстоит долгая беседа, но не здесь. – А вы кто такие? – Листер вопросительно приподнял бровь, и в то же мгновение смертельно побледнел, заметив зашедшего следом за Малфоем Поттера, в данный момент с помощью волшебной палочки накладывающего на помещение скрывающие и отвлекающие чары. – Твои галлюцинации, – хмыкнул Малфой и, даже не потрудившись взять у Грейнджер ключи от наручников, щелчком пальцев освободил Роберта Лестрейнджа от не волшебных браслетов. Только, чтобы в следующее мгновение заменить их магическими, заодно подчиняющими волю. После чего Драко посчитал остальные объяснения явно излишними. Впрочем, преступник больше не сопротивлялся, все вместе они молчаливым шествием проследовали по коридорам полицейского участка к выходу и аппарировали из той же самой тёмной аллеи. В министерстве с преступником никто не церемонился. Впрочем, как и предполагали Малфой и Поттер, этаж Аврората Роберта Листера не увидел, как своих ушей. Его сразу же велели доставить в Отдел Тайн, а работающим над этим делом аврорам крепко пожали руки, щедро высказали восторг и благодарность, а потом однозначно дали понять, что дело закрыто, а они свободны. Поттер нахмурился, явно недовольный подобным исходом, Малфой пожал плечами, совершенно не удивлённый, Нотт остался невозмутим, а Грейнджер тяжело вздохнула. Обернувшись в первую очередь к Гарри, она предложила. – Хотите присутствовать с нами на допросе? Или я просто могу позже рассказать вам обо всём дома на Гриммо 12? – Пока это дело ещё не успели закрыть, – ответил ей Малфой. – Мы пройдёмся с тобой. Потому что как только нашу группу официально снимут с расследования, а это должно произойти буквально через пару часов уже сегодня, могу биться об заклад, что ни ты, Гермиона, ни Нотт уже ничего нам не сможете рассказывать. Грейнджер одарила его долгим, задумчивым взглядом, но явно пришла к тому же выводу, потому что поспешно кивнула. – Тогда пошли, – и обернувшись к Эрни, добавила. – У тебя там случайно сыворотки правды в кармане не завалялось? Это бы сэкономило нам всем немного времени. – Случайно завалялось, – губы Макмиллана растянулись в самодовольной улыбке. – Именно для таких целей экономии времени всегда держу при себе. – А если он её случайно в связи с отсутствием цвета, вкуса, запаха и надписи на флакончике перепутает и опять же «случайно» добавит какому-нибудь подозреваемому в чай, так это всегда всего лишь случайность, – с самым серьезным видом добавил Малфой. – Бывает, - кивнул Гарри Поттер с само собой разумеющимся видом. – В данной ситуации случайности нам даже не понадобятся, – довольно холодно, но и без каких-либо возмущений «превышением полномочий и протокола» пожал плечами Теодор. – Отдел тайн не любит тратить времени понапрасну, и все дознания проводятся исключительно с сывороткой. Правда, обычно она доставляется из Аврората и поэтому приходится ждать. Но раз всё так удачно сложилось, не вижу причины понапрасну тратить собственное время. Роберт Листер даже не имел возможности изумляться, удивляться или вообще что-либо говорить. В комнате для дознаний Отдела Тайн, к слову единственной, которая материализовалась перед группой волшебников и охотником за ведьмами, в него влили сыворотку, даже не озаботившись тем, чтобы разбавить её водой или предоставить какой-то предлог. А потом ему ничего не оставалось, как весьма подробно отвечать на все заданные вопросы. К счастью, никакой подпольной организации Охотников за ведьмами не оказалось. Когда Роберт начал замечать вокруг себя что-то необычное, он просто покопался в каких-то старых книгах, хранившихся в монастыре, и поговорил с одним из самых древних и, похоже, давно выживших из ума монахов. Или таким же самым сквибом, как и он сам, что мгновенно не преминула предположить Грейнджер. И хотя костры инквизиции больше не представлялись возможными, два безумца решили взять задачу «восстановления справедливости» в собственные руки. Уже в самом конце допроса, когда все было занесено в протокол и даже получен ответ от главы Отдела Тайн, Гермиона вдруг обернулась к все ещё находившемуся под чарами Роберту. – Мистер Листер, как зовут ту девушку, у которой родился ваш ребёнок? И к слову, какое имя дали мальчику? – Её зовут Элизабетт Нельсон, – отчеканил сквиб. – На самом деле Лиззи живет в Америке, но периодически приезжает в Англию по работе. Последний раз Лиззи была здесь несколько месяцев назад. А мальчишку она назвала Руди. Мне всегда почему-то нравилось это имя. Грейнджер имя девушки ни о чем не говорило, и она холодно кивнула в ответ, намереваясь покинуть комнату. А вот все остальные парни переглянулись, каждый удостоив информацию собственным ругательством, которые они выдохнули себе под нос. Когда охотника за ведьмами, оказавшимся к счастью борцом-одиночкой, увели другие сотрудники Отдела Тайн, и тот последовал за ними, чтобы никогда больше о нём никто не услышал, Макмиллан обернулся к Гарри Поттеру. – Вы серьезно не знаете, о ком он говорил? Это же просто немыслимо. – Да не идиоты мои, помним, – довольно раздраженно пробурчал Малфой. – Магглорождённая волшебница из американского департамента интернационального сотрудничества. Мы все с ней познакомились незадолго до того, как началась серия убийств. – Та самая, – Гарри хмыкнул. – Которая обозвала Малфоя «смазливым, чистокровным кобелём», и которую больше всего интересовала возможность встретиться с Гермионой. Она ещё была очень расстроена, когда ей сообщили, что Гермионы на тот момент в Англии не было. Что ж, Малфой, все становится ясно. Ей нравятся «брутальные», типа Рудольфуса. – А если ещё точнее, Поттер, именно Рудольфус ей и нравится, – разразился хохотом Теодор. – К слову, нам следует её найти, Драко, потому как по всему выходит, что объявился наследник ещё одного древнего рода от новообретённой ведьмы. Это уже новый тренд, дружище, надо его поддерживать. – И почему, позвольте поинтересоваться, это является таким забавным фактом? – Грейнджер воинственно скрестила руки на груди. – Потому что, – Малфой качнул головой. – До того, как был заключён статус секретности, против которого на самом деле моя семья довольно активно выступала, в волшебном мире, оказывается, бытовало совсем другое мнение на счёт магглорождённых. Считалось, что это волшебницы, способные возродить угасший род, а их союз с чистокровными благословляет сама магия. – Хочешь сказать, что это Магия виновата, что Гермиона залетела от тебя, а Элизабет от сыночка Рудольфуса и Беллатрикс?!? – Гарри скрестил руки на груди и приподнял бровь, даже не пытаясь скрывать из голоса иронию. Совершенно наоборот, старательно её подчёркивая. – Хочу настоятельно предупредить, – сверкнув глазами, обернулся к напарнику Малфой. – Чтобы впредь в отношении меня и моего сына слово «подзалететь» ты больше не употреблял. До моего новоявленного кузена мне дела нет, можешь называть, как хочешь. - После чего Драко с видимым усилием подавил вздох. - Но в том, что мне всё-таки придётся участвовать в жизни этого маленького «Руди» я почему-то уверен. – По той простой причине, Драко, что это помогает нашим целям, – голос решившего вновь вступить в разговор Нотта звучал предельно серьезно. – И чем быстрее мы сможем распространить эти старые идеи в нашем новом мире, тем лучше. Когда за Листером, сейчас сопровождаемом двумя мрачными невыразимцами внушительных размеров закрылась дверь, появившаяся только при его приближении и видимая для всех остальных людей в коридоре лишь в тот момент, когда охотник за ведьмами скрылся за нею, Поттер и Малфой получили самолётик от своего начальника. Очень похоже, что время, выделенное им «закрыть дело и поставить окончательную точку», у отряда авроров только что истекло. Отчёт требовался уже к концу дня, и переглянувшись между собой, оба направились к ярко светящемуся прямо перед ними лифту. Отдел Тайн недвусмысленно давал аврорам понять, что их бизнес здесь подошел к концу. Проводив обоих взглядом, Грейнджер и Нотт последовали примеру бывших одноклассников, удалившись в собственный кабинет. Им тоже предстояли отчёты и доклады, как и запланированная встреча с начальником отдела, уже успевшая появиться в еженедельнике обоих. Работа продолжалась, а их дороги с командой Гарри Поттера расходились в разные стороны. Составить свой отчёт не заняло Гермионе слишком много времени, и вскоре она отошла к столику с чаем. Заварив себе чашку крепкого напитка, девушка, поджав под себя ноги и сбросив туфли, устроилась на том самом диване, которым не так давно восхищался Гарри. Ей нужно было о многом подумать, а то самое предчувствие, вместо которого обычно говорил здравый смысл, подсказывало, что дома на Гриммо 12 шансов спокойно разложить всё для себя по полочкам у неё не будет. Или, там слишком рано появится Малфой, чтобы в который раз отстаивать свою точку зрения и выкладывать события и факты «логически». Конечно, подсознательно Гермиона отдавала себе отчёт, что его логика на самом деле железная, и более того, Малфой прав. Вот только сознательно принять это её упрямство категорически отказывалось. – Тебе нужно выговориться или проработать все для себя без свидетелей? – раздался вопросительный голос Нотта, оторвавшегося от собственного пергамента, чтобы одарить напарницу серьёзным взглядом. – Потому что в первом случае я готов слушать, а во втором можешь притвориться, что меня здесь нет. – Дай мне несколько минут, – задумчиво проговорила Грейнджер, даже не утруждаясь вникать, что там иронизировал Теодор. – Если ты не против, то я просто попью свой чай. – Значит, выговориться тебе не нужно. Нужно саму себя убеждать, а для этого свидетели ни к чему. Умолкаю. Впрочем, Гермиона уже не обращала на него внимания, вновь поглощенная своими мыслями. Возмущение обманом и манипуляциями Малфоя, которое она поначалу испытала, постепенно отходило на второй план, а вместо него логические доводы стройными рядами возникали перед мысленным оком. И как бы Гермионе не хотелось отнекиваться и отрицать очевидное, но правда была в том, что если допустить возможность, что Драко Малфой и её Дерек – это один и тот же человек, то все уж слишком становилось на свои места. Даже воспоминания Дерека о собственной школе, его повадки, походка, фигура, привычки, взгляды… Как она могла все это пропустить? Как могла не обратить внимания, что белобрысый маггл был просто копией её школьного недруга, если вычеркнуть предрассудки и отношение к ней самой? Наверное, проблема была именно в том, что она не воспринимала Малфоя отдельно от его предвзятости. Наверное, поэтому и не видела, что на самом деле его предрассудков уже нет? А ещё был тот момент, в котором Гермиона боялась признаться самой себе, но он упрямо пытался достучаться до сознания: Грейнджер каким-то образом все-таки умудрилась влюбиться в Дерека. С момента своего возвращения в Англию, с каждым днём ей становилось все труднее игнорировать это чувство. Грейнджер нравилось в Дереке всё, от внешности до ума и чувства юмора. И каждый раз, когда Драко Малфой наверняка сознательно создавал ситуации, аналогичные с теми, что в прошлом были между нею и отцом Александра, Грейнджер вмиг испытывала раздражение. Неужели то же самое предчувствие, которое она всегда игнорировала, пыталось указать ей на схожесть ситуаций, а она из последних сил всё отрицала? А ещё следовало признать, что Малфой намеревался за ней официально ухаживать, даже учитывая её «багаж». О том, что Александр на самом деле был его ребёнком, по всему выходило, что Драко не догадывался. Даже не так: Малфой и мысли не допускал. Постепенно Гермиона начала приходить к пониманию, что половина её раздражения, которое она испытывала к Драко, на самом деле было направлено на неё саму. Грейнджер сейчас не могла поверить, что не видела все те знаки, пропустить которые сейчас уже больше не могла. А учитывая все вышесказанное, на самом деле самым сложным препятствием сейчас было заставить себя принять, что идеальным парнем Гермионы Грейнджер оказался Драко Малфой.