Горсть васильков

Морские волны тихо шелестели о чём-то своём. Шаг, как и следующий за ним, слегка увязает в песке. Бесцельная ночная прогулка в ожидании чуда — такой себе способ отвлечься от переживаний. Но чуда хотелось. Всего одна короткая трель телефона могла бы всё изменить — от настроения до направления потока мыслей в голове. Он, что те же волны: то накатит, смывая за собой всё остальное, то ослабеет, оставляя лишь пустоту и бессонницу. Наташа всегда считала свою сестру примером для подражания. Конечно, её бурные эмоции при любом слове или даже косом взгляде мало поддавались пониманию в силу характера. А вот скрытый под всем этим напускным острый расчётливый ум дельца-торговца был как раз чем-то очень нужным и полезным. Веками Оля тренировалась находить и выбивать для себя выгоду всеми средствами — то, когда она была главной в Киевской Руси (впрочем, как и то, каким способом она стала главной), то, когда приходилось договариваться сразу обо всём с Торисом и Феликсом. Такому и в самом деле можно было поучиться. Самым главным оружием в этой борьбе она считала милый вид в сочетании с «богатствами», которыми её наградила природа. Жаль только, что такая маска наивной овечки на поверку оказалась крайне недолговечной: разглядев в её улыбке оскал львицы, партнёры становились осмотрительнее, а сама Оля со временем растеряла былую уверенность в себе. Однажды она даже не смогла ответить Наташе — овечка ли она дрожащая или своё львиное право имеет. Паника на мгновение прошила сознание. А вдруг задумалась и пропустила? Не услышала звук в белом шуме волн? В полумраке пляжа вспыхивает прямоугольник света, освещая сосредоточенное лицо девушки. «Привет! Мы давно не говорили друг с другом как сёстры, вместо этого предпочитая считать деньги, но, кажется, этот момент настал. Скажи, ты серьёзно решила поссориться со мной? Почему? Я правда хочу знать, что я сделала не так? Я не хочу тебя терять, потому что ты — моя сестра. Но игнорировать дальше твоё невежество без причин я больше не могу. Что сделано — то сделано. В ближайшие дни ты получишь ответные сигналы. Пойми их, пожалуйста, правильно. Я их посылаю не потому что не люблю свою сестру, а потому что так дела не делаются. Ответь, как прочитаешь». Доставлено и прочитано. Тяжёлый вздох. Телефон отправляется обратно в карман. Похоже, это и правда была плохая затея — прямо спрашивать об этом всём. Но Ваня сказал, что так зачастую проще, чем разбираться в слоях лжи и двойных смыслов. Ей понравился такой подход. Родственники имеют на это право. Благодаря своему бытию «младшей в семье» Арловская всю жизнь имела возможность, наблюдая за старшими, делать собственные выводы о жизни. Что можно делать — а что нельзя, кем лучше быть — а кем не стоит. Оля, например, всегда была бесконечно талантлива во всём, к чему бы ни приложила руку. Но вместе с этим был и неприятный момент — она всегда шла на поводу у своих эмоций. Стоит ли говорить, что эмоции и деловые отношения складываются воедино примерно с таким же успехом, как и дрова в живое дерево? Её беспричинная непредсказуемость сильно осложняла их отношения. Это было сильно похоже на переговоры посреди хлипкого мостика: в ответ на попытки Наташи удержать равновесие, Оля могла начать прыгать на месте стоя посередине. В интернете ходит мнение, что она позволяет себя так вести из-за собственного негативного настроя на любые переговоры с Наташей, да и к ней в целом. Но верить в такое не хотелось. Она знает Олю уже очень-очень давно и фразы типа «недружественная страна» совсем с ней не вязались. Скорее, она — волнушка, идущая на поводу у боссов, согласная на всё, чтобы её народ был счастлив, при этом не разбираясь толком в том, кто и что ей обещает. С Ваней Оля сразу же попыталась сжечь все возможные мосты. Знает, что от его слов ей всегда становится стыдно, а потом злобно — старшую поучает, поглядите на него! Он пытался лавировать в её настроениях, но даже его терпение оказалось не бесконечным. Если с Наташей Оля решила затеять бесконечные дипломатические разборки, то с Ваней — настоящую войну. Что заставило её так думать и возможно ли это как-то исправить — Наташе было неизвестно. Уф, как же всё сложно! Почему нельзя вернуться в прошлое, где не было тупого игнорирования, все вопросы можно было решить простым разговором, где мирно сосуществовали посиделки допоздна в имперской библиотеке с Ваней и святочные гадания, которые устраивала Оля — с обязательными откровенными разговорами и раскладом карт на суженого… Чем дальше время идёт вперёд, тем под большим ворохом одежды приходится искать искренность. Мягкий голос окликнул её. Обернувшись, Наташа увидела Ивана. Отвечая на его немой вопрос, она, мельком проверив телефон, отрицательно покачала головой. Так и не ответила… Славный-добрый старший брат! Сменив официоз на обычную толстовку, он ещё больше стал выглядеть так, будто последний раз спал в прошлом веке — и это в лучшем случае. И то его, наверняка, кто-то разбудил раньше времени. Тем не менее, вместо того, чтобы хоть немного отоспаться в наступившие выходные, он напросился в её ночную прогулку по черноморскому побережью. Интересно, а она со стороны тоже сейчас выглядит как-то так же? Бессонница в последние месяцы просто уничтожала её изнутри, так что Наташа бы не удивилась, узнав, что на самом деле всё куда хуже. — А что это у тебя такое? — она обратила внимание на его руки, в которых был какой-то бумажный свёрток. При ближайшем рассмотрении это оказался небесный фонарик. — Зачем? — Будем посылать сигнал, — кратко пояснил он. При одном взгляде на фонарик в голову лезли воспоминания о празднованиях китайского Нового года, на которые их с Ваней приглашал Яо. Даже припоминалось что-то насчёт самой сути этого предмета: «Если в них заложить свои самые искренние мысли и просьбы, фонарик непременно поможет передать их тем, кому они предназначены» — сказал он тогда. Иван же, не дожидаясь реакции, занялся подготовкой фонарика к полёту. Видимо, посмотрев на то, как Наташа все долгие переговоры просидела с поникшим видом, думая о причинах ссоры с Олей, он и решил устроить для неё такое неожиданное символическое действо. И вот как теперь Наташе поверить в то, что Ваня к ней равнодушен? Бумага окончательно расправилась от тёплого воздуха горелки, зажжённой стараниями брата и фонарь осторожно стал пробовать подниматься выше. — Наташа? — Ваня выжидающе посмотрел на неё. — Да… иду, — аккуратно передав ей в руки фонарик, он сделал шаг назад. Наташа задумчиво смотрела на бумажную гладь фонарика. Она хотела поделиться с Олей прохладой ночного моря и теплом огня горелки, радостью от прошлых совместных моментов и грустью от того, к чему всё пришло сейчас. Ей хотелось закричать от любви к старшей сестре и ненависти к тем, кто усиленно пытается их поссорить. Расстроенно вздохнув, Наташа отпустила фонарик, провожая его взглядом. Странно, но, несмотря на ветер, дующий на них, фонарик, качнувшись было к пляжу, вдруг принялся плавно набирать высоту, удаляясь в размытый морской горизонт. Светящаяся точка в небе стала расплываться во взгляде и неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не прикосновение пальцев Вани к её ладони в попытке приободрить. Она нежно сжала их в ответ, уткнулась головой в его плечо и устало прикрыла глаза. «Все будет хорошо» — робко повторял в голове голосок надежды.