С пультом по жизни

У Алины было такое ощущение, что с той сцены в помещении, обустроенном под класс для занятий по турецкому языку, прошло уже лет сто, не меньше. Дни тянулись так медленно, что скучающая девушка, рискуя своими честью и достоинством, жизнью и статусом, уже успела узнать по именам почти весь гарем, а в гареме, как известно, находится целая толпа враждебных, коварных, кровожадных наложниц… Единственным человеком, скрашивающим Алинины унылые темные вечера во дворце, был, конечно же, султан Сулейман Великолепный. Только вот почему-то до самого важного никогда не доходило. Обычно Сулейман читал восхитительные стихотворения своей драгоценной Фериде, улыбающейся во все свои тридцать два белоснежных зуба, потом они неустанно о чем-нибудь разговаривали. Однажды Алина попыталась смешно спародировать кого-нибудь из гарема, чтобы самой вызвать счастливый смех у мужчины (если вы помните, как это искусно и осторожно сделала Хюррем в начальных сериях сериала), но уже на Валиде-султан она потерпела неудачу. По крайней мере, ей так показалось. То ли перестаралась, то ли еще что. Сулейман, конечно, вежливо посмеялся, но девушка осталась недовольна своим выступлением. «И почему я не родилась Петросяном?» - подумала она, злясь на саму себя. Спустя несколько таких вечеров Алина поняла, что Сулейман ей определенно нравится. «Никакой Бали-бей и, тем более, Ибрагим даже рядом не стоит рядом с таким великим человеком! Единственный и плюс, и минус в том, что он султан, а это немного все усложняет. Вот сами посудите, в покои к нему просто так не ворваться, нужно вечно спрашивать разрешения! (ну ладно, время было такое, но не суть, это все равно нечестно) Устроить истерику нельзя – сразу вышлет куда-нибудь на Крайний Север к таким же кровожадным, как гаремные девушки, белым медведям, жаждущим отведать молодого и свежего мясца. Ну, или куда-нибудь на окраину Османской империи, что, в принципе, если подумать, гораздо хуже. Там не стоит ждать никаких приключений. Только тишина, мошки, назойливые служанки, турецкие ковры и ноль внимания». Не ищите в словах Алины никакой логики. Мало того, у нее было туго с географией, так что не судите бедную, запутавшуюся девушку строго. Пусть она думает, как хочет, наивная жертва. Идем дальше. К тому же, связь обычной наложницы… хотя, кого мы обманываем, наложницы самого султана с каким-то там Ибрагимом и Бали-беем в принципе не может быть одобрена! Сулейман узнает: сначала снесет умную голову Ибрагима, а потом доберется и до Алины, о голове которой вряд ли можно сказать то же, что и о голове незабвенного паши. Кстати, Ибрагим, о котором Алина уже стала понемногу забывать, внезапно перестал оказывать девушке знаки внимания. Больше не было никаких стихов, насквозь пропитанных романтикой и запахом рахат-лукума. Никаких подарков. Никаких новых имен. Ни-че-го. Девушка вроде и радовалась, что Зараза перестал к ней приставать, но с другой стороны – расстраивалась, лишившись привычных намеков и стишков. Одним солнечным утром к ничего не подозревающей Алине, которая преспокойно занималась вышиванием (что получалось у нее довольно хр… плохо, и поэтому занималась она им, на самом деле, ничуть не преспокойно), подошла довольная Александра. — Эй, Ежовая Голова, знаешь, что только что случилось? — сверкнула белоснежными зубами Апельсинка. Дабы не вводить вас в ступор: прозвище «Ежовая Голова» Алина умудрилась получить в то утро, когда какая-то из султанских наложниц, преисполнившись мести, ( а может быть, это сделала Махидевран?) что-то сделала с ее волосами, отчего они встали на ее голове, подозрительно смахивая на сосульки, плюющие на законы физики. Девушка весь день промаялась со своей новой прической, безуспешно пытаясь вернуть волосам нормальный вид. Когда в дверь постучалась Нигяр-калфа и вежливо поинтересовалась, сколько можно сидеть без дела в своей комнате, Алина впустила ее и, рыдая от безысходности, рассказала ей о своей проблеме. Нигяр посмеялась, конечно, но помогла. Только к вечеру волосы приобрели адекватный вид, и девушка смогла выйти из комнаты. Не успела она сделать несколько шагов, как поймала ее лучащаяся добром и светом Александра и начала расспрашивать обо всем. Мораль сей истории такова: никогда не рассказывайте своим так называемым подругам о подобных казусах! Они сразу же придумают вам прозвище, которое закрепится за вами на долгое-до-о-о-олгое время! Так на чем мы остановились?... — Нет, не знаю, — сразу же насупилась Алина и с досадой отшвырнула от себя странное нечто, что она успела вышить на кусочке ткани. — Совсем не обязательно меня так называть. — Забудь об этом, Фериде! Не стоит отзывать от себя истинную сущность… О чем я? Так вот, я сегодня была у Ибра… — Тише! — зашипела Алина. — Давай отойдем в более подходящее место. Девушки отошли подальше от толпы «хатун», недобро зыркавших по сторонам, в коридор. — Нет, тут нас могут услышать, — прошептала Алина. Она взяла Александру за руку, и обе тотчас скрылись за ближайшим поворотом. — И тут нас могут услышать! Слишком уж тут много всяких Махидевран любит шастать. Они прошли дальше. — Тут слишком близко к… — Я знаю. Дальше? Прошли дальше. — Ну что, еще прогуляемся? — с издевкой в голосе вопросила Александра. — Нет, стой. Теперь можешь говорить. — Ты уверена, что нас тут не прихлопнут? Темновато, нет никого. Страшно. Холодно. Один факел на весь коридор! Бр-р-р. — Ты выучила столько новых слов за это время, Алекс! Мы специально пришли сюда, чтобы никто не смог нас подслушать. Говори, что там у тебя с Ибрагимом? — Он начал сам посылать мне любовные записочки совсем недавно, как ты знаешь, — прикусила губу рыжая. — Я не могла не ответить на его страстные призывы! — Ты называешь списанные у моего драгоценного Сулеймана стишки страстными призывами? У вас в Рогатине вас вообще не… — Ты послушай! — сердито прикрикнула девушка. — Мне он очень понравился. Такой статный, красивый и… и вообще мужчина! Да еще такой, который может сделать много приятного своей возлюбленной! Алина скептически взглянула на Александру. — Алекс, как ты не можешь понять? Вы не можете быть вместе! — отчеканила она. – Ибрагим должен быть с… Алина прикусила язык. — С неналожницей! Понимаешь? — Неналожницей? — подозрительно протянула Апельсинка. — Интересное слово. Впервые слышу. Только меня это не интересует. Я люблю Ибрагима и хочу быть с ним! — Ты издеваешься? С ним должна быть Хатидже! — С чего ты взяла? Какая Харибже? Я впервые о ней слышу! Даже если эта Харибже посмеет польститься на моего Ибрагимушку, то я… И почему именно Харибже? — Хатидже, Алекс. Это пример неналожницы. Хатидже – сестра султана Сулеймана, — объяснила Алина, жалея, что вообще открыла рот на эту тему. — В любом случае, я добьюсь того, чтобы стать его женой! — гордо произнесла рыжая. — И, кстати, я теперь не Александра. Алина судорожно сглотнула. Не может быть… — Ибрагим дал мне имя. Я теперь Хюррем! — просияла рыжая девушка. Что не так с этим сериалом? — Как Хюррем? А как же… — Александра умерла, Фериде, — усмехнулась Апельсинка. — Отныне Хюррем живет. Алина открыла рот от удивления. Конечно, она совсем не могла заметить фигуру за углом, пристально наблюдавшую за всем этим странным разговором…