С пультом по жизни

Она вошла в покои совсем неслышно и склонилась в приветствии. Дверь за девушкой закрылась, султан все стоял к ней спиной, не шевелясь, словно статуя. Мгновением спустя он развернулся и подошел к дрожащей Алине. Та, памятуя о ритуале, опустилась на колени и робко поцеловала подол его кафтана. Сулейман, чуть сощурившись, смотрел на нее сверху вниз. Пара мучительных секунд, и он чуть наклонился, крепко взял девушку за подбородок и заставил подняться. Алина распрямилась и глубоко вздохнула, не смея поднять глаза. На нее накатила волна непонятного страха. Как же так, ведь она была так уверена в себе с самого начала! Только вот наивная девушка еще никогда ни с кем… — Посмотри на меня, — тихо сказал Сулейман. Когда Алина очень сильно волновалась, то могла кому-нибудь довольно сильно нагрубить, нахамить, а также могла и унизить, процедить что-нибудь нелицеприятное или вогнать кого-нибудь в ступор своими словами, произнесенными арктическим голосом. Сейчас девушка чувствовала внутри себя копошившегося ледяного червячка, который вкрадчивым голосом призывал ударить этому бородатому лещу по лицу за моральное унижение и под шумок сбежать, или представить все так, что султан на старости лет (?!) спятил и сам влепил себе пощечину (От автора: нет разумным говорящим глистам!) Логики в словах советчика в принципе не было, но основная идея была ясна. Алина еле сдерживалась, чтобы не поделиться своими мыслями с Сулейманом, который с непроницаемым лицом ждал выполнения своего желания. — Алина-хатун, — мягко произнес повелитель мира сего. — Я хочу увидеть твои глаза. «А на блюдечке тебе их не поднести? Положу в какой-нибудь салат вместо оливок, ешь и любуйся!» Мысли у девушки путались. Впрочем, ее можно понять. Но Алина все-таки подняла взгляд своих голубых глаз. Она не видела в них ничего необычного, втайне мечтая о выразительном темно-карем цвете. Но Сулейман, романтик до глубины души, сразу же проникся и, осторожно убрав за ухо девушки ее прядку чуть вьющихся волос, вдохновленно произнес: — О моя тайная сокровищница, что таится в каждом сердце. О моя жемчужина, что скрыта в каждом разбитом сердце. О мое тайное крыло каждой бескрылой птицы… «Ибрагим, ты что, списывал?» Сулейман сделал приглашающий жест в сторону роскошной постели. Алина на дрожащих ногах прошествовала туда и неуверенно села на нее, начиная глупо улыбаться. «Ну почему, почему я такая?...» Падишах сел рядом и выразительно посмотрел на нее. Он чуть подался вперед и положил свои теплые руки девушке на плечи. — Не бойся меня. Эта обычная фраза пробудила в Алине чувство благодарности, тепло разлилось по ее жилам, успокаивая и умиротворяя. — Я не боюсь вас, повелитель. Я страшусь лишь того, что стану вам неугодной, — произнесла она твердо, поднимая глаза. Он улыбнулся, и маленькие, едва заметные морщинки паутинкой расползлись возле его глаз. — Повелитель… — Алина вспомнила коронную фразу Хюррем, которую она использовала для того, чтобы приблизить к себе падишаха еще больше. — Я хочу верить в то, во что верите вы. Я хочу верить в вашего Аллаха. Когда я смотрю на вас, я понимаю, что хочу стать ближе к вам. Пусть общая вера объединит нас. Это единственное, чего я желаю. И тут девушка поняла, что для этой фразы было как-то рановато. Они перемолвились парой слов, а она уже распинается по поводу крепких уз и Аллаха! Но, кажется, Сулеймана это совсем не смутило. Он снова аккуратно взял Алину пальцами за подбородок и, улыбаясь, произнес: — Ты хочешь стать мусульманкой? Так скоро? Алина поспешно растянула губы в улыбке, добавив долю искренности. Она являлась убежденной атеисткой, и никакие россказни о высшей силе никогда ее не убеждали. Но ради дела… Сулейман еще немного рассматривал ее, а у Алины тем временем начала побаливать шея. — Повторяй за мной. Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед - пророк его! — улыбаясь, произнес он, убирая руку. — Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед - пророк его, — словно в трансе, повторила Алина. Султан с выражением бесконечной нежности положил ей руки на плечи. — Твое имя Фериде, — наконец произнес он. — Фериде? А что это значит? — захлопала ресницами девушка. Ей в самом деле было интересно, да и имя, в общем-то, достаточно красивое досталось. — Фериде – редкостная, единственная, — растягивая слова, вдохновленно протянул Сулейман. — Как бы я хотела назвать вас своим единственным, повелитель, — мечтательно наклонила голову Алина-Фериде. И тут произошло следующее. Девушка чуть наклонилась в сторону падишаха, а он, поняв намек, страстно поцеловал ее и обвил руками ее талию. Фериде почувствовала блаженство. Эх, проказник, знает свое дело! Руки мужчины приятно грели ее тело. Немудрено, платье было из тонкой ткани, а в дворце холодно. Батарею и обогреватель изобретут еще нескоро… Алина хорошо умела целоваться. Все парни, с которыми она встречалась, в голос повторяли, что ее губы нежнее шелка и больше нигде таких нет, так что за себя девушка не волновалась. Много проблем было с неопытными парнями, которые вечно боялись и дрожали, когда дело доходило до первого поцелуя. Но Сулейману было не впервой, так что его Фериде могла с уверенностью наградить почетным званием: «Мастер». Поцелуй начал плавно переходить в нечто большее. Алина вдруг поняла, что одежда вообще предмет ненужный и бессмысленный. Сулейман тоже до этого дошел своим философским умом и начал немного резкими движениями пытаться снять с нее одежду. Но он не успел даже наполовину снять с нее платье, как в дверь самым наглым образом постучали. — Повелитель, — послышалось из-за двери. — Нам пришла весть о том, что через два дня дворец почтит своим присутствием Махидевран Султан и великий шехзаде Мустафа! Повелитель! Фериде от неожиданности вздрогнула и отстранилась от разгоряченного падишаха. Тот нахмурился, отвернулся и встал с кровати, накинув халат. — Ты можешь идти, Фериде, — произнес он глухо. — Мне необходимо подготовиться к приезду сына. «А как же любимая султанша?» Алина встала с кровати, склонилась и прошла к двери. Перед тем как постучать, она обернулась и тихо произнесла: — Надеюсь, что мы скоро увидимся, повелитель моего сердца… И томно закатила глаза к потолку, не забыв сокрушенно вздохнуть. Эффект превзошел все ожидания. После того, как Фериде покинула покои султана, тот, облачаясь в свой обычный наряд, все еще вспоминал красивую девушку с небесно-голубыми глазами и совсем не думал ни о сыне, ни о Махидевран.