Морфей

      Сара опёрлась подрагивающей рукой о стену. По спине стекал липкий холодный пот, отчего рубашка, кажется, промокла насквозь.       — Давай, родная, — беззвучно прошептала девушка, стараясь подбодрить себя и заставить ноги сделать ещё один, хотя бы малюсенький, шаг вперёд. К сожалению, ноги не слушались, и Сара едва не плакала от бессилия и сводящего с ума страха.       Широко распахнутыми глазами, то и дело задерживая дыхание, чтобы не нарушать гробовую тишину судорожными вздохами, она вертела головой, осматривая простиравшийся перед ней коридор.       Наверное, зря они всё-таки разделились…       С самого начала всё пошло не так. Точнее, всё пошло слишком так: и друзья, которые даже не спорили, выслушивая её бредовый план, и мама, которая мгновенно согласилась провести их в больницу, и другие врачи, которые на их путанные объяснения лишь пожали плечами и устало махнули рукой. Чем бы детишки не тешились…       Она уже тогда чувствовала подвох, но не могла же она всё отменить только потому, что всё слишком гладко шло?!       Сейчас она проклинала себя за нерешительность.       Два этажа по два крыла, отведённых под детское и подростковое отделения. Справедливо рассудив, зачем идти всем вместе, если можно сократить время, они разделились.       Хотя в глубине души они были против и просто ждали, когда кто-нибудь возразит уверенному Дереку, предлагающему этот безумный план. Не дождались.       Сара еле слышно всхлипнула. Ей нужно обойти еще четыре палаты. Всего лишь четыре палаты. В каждой по пять человек. Всего лишь двадцать человек. Столько же, сколько она уже обошла. Но…       Начала она довольно бодро. На первую палату потратила несколько минут. Ещё помнится, порадовалась, мол такими темпами гораздо раньше запланированных пары часов управятся. Наивная.       Семь шагов, разделявшие двери двух палат, она пробежала чуть ли не бегом, нервно оглядываясь, затылком чувствуя чей-то тяжелый давящий взгляд.       Вбежав в палату, она ещё хихикнула шёпотом:       — Словно в фильме ужасов.       Дура.       Себе-то можно и не врать — эта неловкая попытка пошутить была своеобразной реакцией организма на начинающуюся панику, но… Всё равно! Дура!       Желание хоть как-то шутить резко пропало, когда она какое-то время не могла себя заставить выйти из третьей по счёту палаты. Просто стояла, вцепившись до побелевших костяшек в дверную ручку, и уговаривала себя сделать шаг через порог. В темноту и тишину.       После первой палаты она не увидела противоположного конца коридора, а после второй осознала, что потолочные лампы, висевшие не столь часто, как ей хотелось бы, освещают лишь небольшой пятачок на полу, расположенный прямо под ними. А весь остальной коридор погружен в непроглядную темень.       И на свету Саре было намного страшнее, чем в темноте. В последней можно было спрятаться, слиться с тенями, раствориться в них. А под лампами она была как на ладони. Захоти в этот момент кто-нибудь, или что-нибудь, напасть на неё, она бы этого даже не поняла, ослеплённая мерцающим светом.       Что бы ни поселилось в больнице, толк в психологическом давлении оно знало.       Сара закрыла глаза и несильно побилась головой о стену. Понимание того, что она находится в предистеричном состоянии, как это ни странно, слегка её отрезвило.       В памяти всплыла статья, прочитанная в очередном мамином журнале по психологии несколько месяцев назад, когда они только переехали в этот город. Хотя Саре иногда казалось, что прошла целая вечность, отделяющая её от прошлой до-Сентфорской жизни. Мама почему-то была уверена, что подобные журналы помогут им сохранить семью, когда всё начало рушиться. Видимо, наивность это у них семейное. А в той статье разговор шёл о снижении тревожности или активности, что-то в этом роде. Что-то из йоги в обёртке псевдо-науки: симпатическая, парасимпатическая нервная система — кажется, это анатомия, что они только будут изучать в следующем году. Сара ещё тогда попробовала повторить это упражнение и едва не потеряла сознание от нехватки воздуха. Плюнула и закинула журнал за тумбочку.       А сейчас вот вспомнилось.       На четыре счёта вдох, на семь — задержка дыхания, на восемь — выдох. На четвёртом вдохе она не выдержала и прервала практику, судорожно хватая ртом воздух. С непривычки закружилась голова, лёгкие горели огнём, а в глазах потемнело. Но статья не обманула, тревожность и в самом деле Сару больше не беспокоила.       Тряхнув головой и похлопав себя по щекам, приходя в себя, девушка по стеночке проскользнула в следующую палату.        Листок под подушку, рукой провести по росту линии волос и прошептать привычные уже слова:       — Нук Месу Исида.       И надеяться. Надеяться, что Богиня слышит её призывы. Что это всё не напрасно. Но узнают они только постфактум.       Но интересно, на каком ребёнке по счёту Исида откликнется? Сара «обработала» уже двадцать пять детей, считая тех, кто находится в этой палате. Ребята, наверное, идут с ней примерно вровень. То есть, примерно, восемьдесят раз они позвали Богиню. Этого достаточно, чтобы она заинтересовалась? И что если она придёт раньше, чем они обойдут всех? Её милость распространится на тех, с кем они не успеют провести обряд? Или она придёт повторно?       Сара скривилась от подобной мысли. Это же Богиня, а не… доставщик пиццы, забывший добавить к заказу колу.       Жаль, не у кого спросить. Египет сейчас хоть и набирает популярность, но столь специфичная информация всё ещё неизвестна простым обывателям. Да и вряд ли когда-нибудь будет. Она снова стояла около двери, положив руку на дверную ручку, готовясь выйти в коридор. Страх больше не сжимал горло ледяной хваткой и не заставлял сердце биться испуганной птицей в груди. Вместо страха Сара чувствовала опустошающую усталость и апатию. Есть ли смысл всех этих телодвижений? Даже если сейчас им и повезёт, и Исида откликнется на их призыв, что это изменит? Она же не раз уже это прокручивала в голове, но не озвучивала: они уничтожают одного, но на его место тут же приходят трое. Это борьба с ветряными мельницами! Они убирают последствия, а не причину.       Так в чём смысл?       Если даже те, кого они спасают, или пытаются спасти, обвиняют их?       Зачем всё это? Для чего?       Сара бессильно опустила плечи и слегка сгорбилась. Ещё не признавая поражения, но в глубине души уже готовая сдаться. Как вдруг отвесила сама себе звонкую пощёчину. Не как в коридоре — лёгкие похлопывания, а полноценный удар. Такой, что в ушах зазвенело, а голова непроизвольно мотнулась.       Зато все негативные мысли мгновенно исчезли.       — Спасибо, — пробормотала она, — мне это было необходимо.       Скользя по коридору вдоль стены, она напряжённо размышляла о произошедшем. На эти несколько секунд она действительно потеряла контроль над своим телом. Но это полбеды. Гораздо страшнее, что она едва не сдалась. Едва всё не бросила. Если бы не Джон, каким-то образом захвативший на время её тело, кто знает, чем бы это закончилось.       Внезапно её разобрала такая злость: не получилось напугать, так решили в апатию загнать? Не мытьём, так катаньем добиться своего?       — С-с-с-скотина, — прошипела девушка, с ненавистью глядя в темноту, обращаясь к засевшему там монстру.       Влиять на неё удумал? Она в два решительных шага преодолела расстояние, отделявшее её от следующей двери. Сначала она разберётся здесь, доведёт до конца задуманное, а потом, если у них ничего не получится и Исида не явится, лично набьёт этому уроду его старческую морду!       Кивнув несколько раз в подтверждение своих мыслей, она уже не обращала на внешнее проявление недовольства монстра.       — Нук Месу Исида.       Она отошла от кровати последнего ребёнка. Устало, но удовлетворённо вздохнув, она размяла шею. И замерла, уставившись в окно. На луну, что окрасилась в ярко-алый цвет. Закрыв глаза, она тряхнула головой, прогоняя невероятное видение.       — Боже, Сара, какая луна? Сегодня пасмурно, как в Лондоне… — пробормотала она себе под нос, не рискуя больше смотреть в окно.       И поспешила выйти из палаты, а затем и отделения, чтобы присоединиться к ожидающим её друзьям на лестничной клетке между третьим и четвертым этажами.       — Ну наконец-то! — Не сдержавшись, Кэнди бросилась ей на шею, — мы уже хотели идти вас искать.       Позади неё согласно сверкал очками Бобби.       Сара отстранилась от подруги и переспросила:       — Нас?       — Дерек ещё не вернулся.       Кэнди явно волновалась, но не хотела это демонстрировать. Сара поджала губы, размышляя, идти за другом сейчас или подождать, как договаривались, десять минут. По-хорошему надо бы пойти за ним, но… не будет ли это в глазах Дерека как знак недоверия к нему?       Кажется, друзья рассуждали также, потому и не бросились ей на помощь.       И хорошо, что не бросились. Сара очень не хотела, чтобы её видели в том состоянии. Они бы наверняка её пожалели, она бы сорвалась, и они бы поссорились.       Вряд ли они с Дереком в этом сильно отличаются.       — Предлагаю подождать до оговоренного времени, и если он не спустится, пойти на поиски.       Ребята облегчённо вздохнули и кивнули.       — Как у тебя всё прошло? — Поспешила перевести тему Кэнди, утаскивая Сару за руку к диванчику. Сара схватила за рукав Бобби и потащила его на прицепе за собой.       На диван они упали все вместе. Потратив некоторое время, чтобы выпутаться из переплетения рук-ног, они распределились сидению: Бобби в центре, а Сара с Кэнди по краям, полубоком, чтобы лучше видеть друг друга.       — Ну так что? — Нетерпеливо переспросила Кэнди.       Сара выдохнула.       — Ну-у-у… Сначала меня попытались напугать, Знаете, темнота, тишина, угнетающая атмосфера. Когда это не сработало, попытались лишить сил к сопротивлению. И… — она отвела взгляд, поджала губы, раздумывая, рассказывать или нет о произошедшем в той палате, но взглянув на друзей, внезапно решилась, — я едва не сдалась. То есть, — она сглотнула и принялась заламывать пальцы в попытке успокоиться и подобрать правильные слова, — в голове начали крутиться вопросы: «Зачем? Для чего?» Мысли, что всё это абсолютно бесполезно и тому подобное…       Она покачала головой, вспоминая свои ощущения.       — Но как же ты смогла избавиться от этого?       Голос Бобби пробился сквозь воспоминания.       — Я… — Сара оборвала себя на полуслове. Её друзья всё ещё ничего не знают о Джоне и о её связи с ним. Стоит ли менять это? Даже прежде, чем она задала вопрос, она уже знала ответ. Нет. Разумеется, нет. Это только её и Джона. Она никому, никому, не позволит в это влезть. Не потому, что не доверяет, нет… Остальные просто не поймут. Не поймут её. Его. Их. Так зачем друзьям нервничать в тщетных попытках осознать? — Я так испугалась, что прежде, чем сообразила, что делаю, уже отвесила себе сильную оплеуху. Видимо, какой-то остаточный инстинкт самосохранения включился. Не знаю… Но после этого меня такая злость разобрала, что если бы я этого монстра встретила, думаю, вцепилась бы ногтями и зубами в попытке разорвать его лицо или перегрызть горло.       Она повела плечами, вспоминая то состояние ярости, что её охватило.       — Ужасно, если честно. Ты словно не принадлежишь себе, перед глазами стоит кровавая пелена, и ты себя не контролируешь, желая лишь… Сломать, разорвать, — она взмахнула руками, подбирая слова, — уничтожить. Разрушить. Убить.       Последнее слово она прошептала еле слышно. Но Кэнди всё равно услышала и вздрогнула. А Сара ясно осознала, что да, в тот момент она действительно была готова убить. Да, это было бы в припадке ярости. Да, в состоянии аффекта. Да, монстра. Но…       — А мне было жутко холодно, — дрожащим голосом произнёс Бобби, отвлекая внимание на себя. — И спать хотелось. Даже пришлось… — он продемонстрировал кое-как перевязанную руку. На неаккуратно обмотанных бинтах проступила кровь, порез явно доставлял владельцу существенный дискомфорт. — Иначе я никак не мог сосредоточиться на детях.       Сара поёжилась. В каком же ужасе и отчаянии был парень, что решился на такое? Бобби, который боится боли чуть ли не больше, чем темноты. Девушка впервые за долгое время взглянула на друга совершенно другими глазами. Да, он немного несуразный, в этих своих вечно растянутых свитерах, круглых ботанских очках и ингалятором наизготовку. Он трус и паникёр каких поискать. Но из раза в раз он соглашается на все безумные идеи, что она предлагает. Будь то поход ночью на кладбище. Или в лес. Или в больницу. Из раза в раз он сталкивается с чем-то, что пугает его до потери сознания, но он не отступает. Когда она была готова сдаться, он предпочёл воспользоваться одним своим страхом, чтобы преодолеть второй.       А она…       Девушка невесело усмехнулась. Интересно тасует карты судьба.       — А я слышала голоса, — прервала её мысленное самобичевание Кэнди, — бабушка, тётя, двоюродная сестра… Они звали меня. Просили остановиться, умоляли пойти к ним. Помочь им. — Она передёрнула плечами, прогоняя озноб, пробежавший по позвоночнику, — Они погибли семь лет назад. Не знаю, чем бы я сейчас могла им помочь… И… моя бабушка ни за что не позвала бы меня туда, где мне грозит опасность. Так что я просто начала тихонечко напевать песенку, что бабушка мне в детстве пела, сконцентрировалась на этом и больше не обращала внимания ни на что.       — Интересно, — пробормотала Сара.       Песня, благодаря которой незнакомый монстр отступил? Что бы это могло быть? Какая-нибудь песня-оберег как в случае с марой?       — А что за песня? — Вторил её мысли Бобби, пришедший к такому же выводу.       Внезапно Кэнди покраснела до корней волос. Сара удивлённо переглянулась с Бобби. Немного помявшись, девушка всё же неохотно выдавила:       — Led Zeppelin, stairway to heaven.       Сара была готова услышать что угодно, от напевов древних шаманов до молитвы шумерским богам. Но рок-баллада?       — У бабушки была бурная молодость, — Кэнди, всё такая же смущённая, независимо дёрнула головой.       — Это явно не песня-оберег, — пробормотала Сара себе под нос.       — Или ему не понравилось пение? — Ухмыльнулся Бобби, за что тут же схлопотал подзатыльник от красной Кэнди.       Сара едва слышно захихикала, зажимая рот ладонью. Подруга бросила на неё негодующий взгляд, но не выдержала и сама прижала руки к лицу, давясь смехом. Они чувствовали себя как на уроке строго учителя, когда шуметь совершенно нельзя, но так и распирает от хохота.       Вот они и всхлипывали от еле сдерживаемого смеха, согнувшись пополам, стараясь удержать рвущийся наружу хохот.       Отсмеявшись и вытерев с глаз выступившие слёзы, Кэнди поинтересовалась слегка хриплым голосом:       — Ну что, пойдёмте за Дереком?       Сара и Бобби кивнули, вновь принимая серьёзный вид. Подурачились и будет. Бесшумно встав с дивана, они поднялись по лестнице, не сговариваясь стараясь производить как можно меньше шума. Тишина неприятно давила на уши, заставляя сердце колотиться где-то в горле, мешая прислушиваться к окружающему миру.       Тихо скрипнула дверь в отделение, в которое пошёл Дерек. Ребята проскользнули в щель и огляделись.       — Дерек! — Вскрикнула Кэнди, нарушая тишину, и бросилась к полусидящему и привалившемуся к стене парню. Сара и Бобби поспешили следом, не забывая настороженно осматриваться.       — Что с ним? — Отрывисто спросила Сара, убедившись, что им ничего и никто не угрожает и присев рядом с Кэнди, тормошащей Дерека.       — Не знаю, — в отчаянии простонала та, заламывая руки, — он даже на нашатырь не отреагировал!       Сара поджала губы и окинула парня взглядом. Он выглядел, словно внезапно сильно устал и решил подремать в первом попавшемся месте. Волею судьбы этим местом оказался коридор больницы.       Сара глубоко вдохнула и закрыла глаза. Как там было? На четыре счёта вдох, на семь задержка дыхания, на восемь выдох. Второй раз за ночь она прибегает к этому способу успокоиться и очистить разум.       — Для начала надо выяснить, закончил ли Дерек обряд с детьми, — произнесла она, восстановив контроль над эмоциями и упорядочив мысли, — потом попробовать провести этот обряд с ним, если остались лишние копии. Я, вроде, делала с запасом.       — Я останусь с ним, — безапелляционно заявила Кэнди, устраивая голову Дерека на своих коленях.       Сара изогнула бровь, наблюдая за ней. На секунду в ней появилось желание сказать какую-нибудь гадость, смутить Кэнди. Показать ей, что как бы та не старалась, в сердце парня для неё нет места. Точнее есть, но не то, какое она хотела бы занять. Но также быстро, как желание появилось, оно и исчезло. Её это больше не касалось. Не после того, как она едва всё не разрушила с Джоном. И если Кэнди сможет переключить внимание Дерека на себя и сделать его счастливым… Что ж, она не будет им мешать.       Сара переглянулась с Бобби и кивнула ему на левую сторону, а сама пошла по правой. Забежать в палату, заглянуть под каждую подушку, проверяя наличие копии, и бежать дальше. Четыре палаты с одной стороны и четыре с другой. По пять детей в каждой. Существо, кем, или чем, бы оно ни было, в этот раз затаилось и предпочло с ними не связываться. Сара закусила губу и покачала головой. Как же ей это всё не нравится.       Интуиция не просто шептала, ревела сиреной о приближающихся неприятностях. Но откуда? С какой стороны ожидать их? Зябко передёрнув плечами, Сара покинула последнюю палату, чтобы встретиться с Бобби в конце коридора.       Парень стоял около распахнутого настежь окна и нервно потирал костяшки пальцев.       — Тебе стало слишко душно? — Попыталась пошутить Сара, но парень не поддержал шутливый тон.       — Кто-то отсюда выпрыгнул буквально перед нашим приходом.       Сара замерла, широко распахнутыми глазами вглядываясь в темень ночи. Как назло в Сентфоре снова был туман, и редкие фонари, горевшие вдоль дороги, освещали лишь небольшой пятачок.       — С чего ты взял?       — Створка качалась, — кивнул головой он, — а ветра нет.       Сара медленно выдохнула воздух и закрыла окно.       — Смысла стоять тут нет, только простудимся. Кто бы это ни был, он сбежал.       — Думаешь, это он напал на Дерека?       Сара задумчиво кивнула. Но кто это мог быть? У этого… существа явно есть физическое воплощение. Опять Бугимен? Но Дерек не ребёнок…       — Ну что? — Кэнди нетерпеливо дёрнула её за руку, привлекая к себе внимание.       — С моей стороны он всех обошёл.       — С моей тоже, — откликнулся Бобби, — но…       — Но? — Кэнди насторожилась. Ни задумчивое выражение лица Сары, ни поджатые губы Бобби не ускользнули от её внимания.       — Мы нашли открытое окно в конце коридора. Кто-то, или что-то, сбежал перед самым нашим приходом.       — Но ведь… мы на четвёртом этаже! Ни один чело… — она замолчала, не договорив.       Но Бобби закончил за неё:       — Это и не был человек, — и повернулся к Саре. — Что будем делать?       — Я нашла лишние копии в его кармане.       Кэнди с надеждой воззрилась на Сару. А та сосредоточенно размышляла. Если проводить обряд, то уходить отсюда им точно нельзя. Не будет же Богиня бегать по всему Сентфору! Но и в ординаторскую они не могут завалиться, сразу посыпятся вопросы, ответов на которые у них нет. Не в коридоре же им оставаться!       — В соседнем отделении есть свободная палата, — негромко сказал Бобби в пустоту.       Сара бросила на него быстрый взгляд. Он что, мысли умеет читать? Но промолчав, помогла подняться Кэнди, а затем они вместе подняли Дерека. Перекинув его руку через шею, Бобби, пошатываясь под весом друга, пошёл вперёд. Они почти пересекли лестничную клетку, как их окликнули.       — Сара? Что происходит?       Девушка обернулась к стоящей ниже на лестнице маме. Потом махнула друзьям, чтобы они продолжили путь и спустилась к женщине.       — Всё в порядке. Просто Дерек…       — Устал? — Ехидно изогнула бровь та.       Сара подняла глаза к потолку, словно ища там ответ, потом всё же решила сказать полуправду:       — Не рассчитал силы. Сейчас отдохнёт и к утру будет как новенький.       — Вы тут до утра собираетесь остаться?!       Девушка кивнула.       — Займём свободную палату, ты не против? Надо же проконтролировать сработал наш обряд или нет, — к концу фразы она проказливо улыбнулась.       Но мама не ответила улыбку. Устало потерев переносицу двумя пальцами, она лишь попросила:       — Будь осторожна.       Сара промолчала. Просьба запоздала на несколько недель.       Пожелав маме спокойной ночи, она вернулась к друзьям, которые уже устроили Дерека на койке и провели обряд.       Устало показав им знак виктори, Сара рухнула на свободную кровать и мгновенно отключилась.       ***       — Ты хоть можешь себе представить масштаб того бедствия, что вы натворили?!