Морфей

      Сара откинулась на спинку стула и принялась качаться на задних ножках, закинув руки за голову и смотря в потолок. Перед ней лежало несколько книг, открытых на главах, посвященных фавнам и местным легендам. Она с отвращением покосилась на рисунки, изображающие королей леса. Ничего общего с реальностью! Глядя в эти книги, можно было подумать, что фавны — это такие весёлые, добродушные, жутко похотливые мужички с козлиными ногами и рогами. Ни высокомерия, ни тщеславия, ни равнодушия к людским судьбам — ни-че-го! Она уже молчит про жуткую давящую ауру ненависти и презрения ко всему роду человеческому. И все авторы, как сговорившись, сходятся на том, что это добрый и милостивый лесной бог, который, в основном, помогает людям, а если не помогает, то не вредит.       Она закатила глаза. Интересно, это им попалась такая бракованная особь, или же авторы несколько… приукрасили действительность? Только в одной книге была немного отличная от других информация: «С человеком фавн общается или во сне, или издали, пугая и предостерегая его лесными голосами. Он же внушает так называемый «панический страх» как путникам, так иногда во время войны и неприятелям». Это было больше похоже на правду. Может, автор действительно сталкивался с Фавном и решил таким нехитрым способом предупредить? Жаль, его имя не сохранилось. После нескольких часов, убитых на бесплодные поиски, она готова была принести ему цветы на могилу. Ну, или помолиться за него в церкви.       Сара оттолкнулась от пола и забалансировала на задних ножках стула, погружённая в раздумья. Может ли Фавн быть виновен в том, что им четверым снятся кошмары с его участием? Первый же вопрос заставил её нахмуриться — ведь Дерек так и не признался, что тот ему снился. Да и к тому же Стефани, которая обмолвилась о «рогатом черте с иероглифом на лбу», потом увезла скорая в непонятном состоянии. Если бы только Дерек был настроен менее скептично и честно всё рассказал, не сыпя остротами напополам с сарказмом.       Проходящая мимо библиотекарша недовольно шикнула на неё, и Сара с громким стуком вернула стул в нормальное положение, чем заслужила ещё одно недовольное шиканье.       Девушка бегло улыбнулась негодующей женщине и продолжила рассуждать. Если бы Дерек признал, что ему тоже приснился Фавн с предостережением, было бы гораздо проще. Им было бы от чего отталкиваться — те, кто приложил руку к изгнанию Фавна, теперь страдают от кошмаров с его участием. Она моргнула. Потом повторила последнюю фразу ещё раз, подсознательно чувствуя какую-то ошибку в своих рассуждениях. Ведь… Кэнди не участвовала в их сражении против короля леса, она предпочла воздержаться. А в таком случае вся её теория и яйца выеденного не стоит. Если только… Она принялась нервно накручивать локон на палец, обдумывая варианты, как можно объяснить всё происходящее, учитывая всё произошедшее. Может похищение Писадейрой как-то повлияло на неё? Например… Сара подняла глаза к потолку пытаясь вообразить что-нибудь выходящее за грань разумного. Если Писадейра вселилась в Кэнди также, как в миссис Бейкер, может она как-то (даже мысленно произнося это, Сара не удержалась и закатила глаза) отравила её, изменив что-то в её психике?       Звучит, конечно, жутко по-идиотски, но как любил повторять её папа, цитируя Шерлока Холмса: «Отбросьте всё невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался.» А если припомнить все те странные происшествия, что она пережила в этом городе, мысль об отравлении разума злобным духом уже не кажется столь абсурдной. Но Дереку об этом лучше не говорить.       Но остаётся открытым вопрос со Стефани. Она-то почему уснула и не проснулась? Простое совпадение? Но как же её сон про Писадейру и Фавна? Или же это просто бессвязный кошмар, а Сара сейчас занимается подгоном фактов к теории. Слишком мало данных. И она слишком устала и хочет спать. С другой стороны одна только мысль о кровати вызывает панический ужас. И предвкушение. Она до неконтролируемой дрожи боиться снова оказаться в Мире Грёз, и так же неистово жаждет туда вернуться. Ведь там Джон.       Сара закусила губу. Кроме того, он явно что-то знает о происходящем сейчас в городе, он сам намекал, да и Фавн предупреждал об этом. Поэтому если она сейчас немного поспит, возможно, она сможет больше узнать об этих кошмарах. Придя к такому решению, она мгновенно откинула все сомнения — она снова увидит Джона! — и как можно быстрее сдав книги, заторопилась домой. ***       Выйдя к очередной развилке, Сара с раздраженным видом скрестила руки на груди. Она бродит по этому чертовому лабиринту уже целую вечность! И конца-края этому не видать. Не было ни путеводной нити Ариадны, ни мела, чтобы ставить на стенах отметки, где она уже была, ни самих стен в привычном понимании этого слова!       Когда она очнулась здесь, сначала подумала, что снова оказалась в том тумане из прошлого сна. Однако при первом же шаге молочная дымка расступилась перед ней, образовав неширокий коридор, который заканчивался развилкой, до которой она добиралась очень долго. И не потому, что девушка далеко от неё находилась — Сара боялась. Боялась того, кто (или что) мог выйти из этого тумана. Ведь то, что она не могла подойди к… стенам, не означало, что другие не могли проходить сквозь них. Она боялась, что кто-нибудь нападёт на неё из-за спины, поэтому шла постоянно оглядываясь, у неё даже шея заболела, так она ей вертела, пытаясь контролировать то, что происходит и сзади, и спереди. Боялась гробовой тишины, не нарушаемой даже её дыханием и шагами. Все звуки словно умерли в этом месте. Даже не умерли, они и не рождались. Сара пыталась начать говорить вслух, но все слова, слетевшие с её губ, словно растворились в окружающем тумане. Как будто туман впитал их в себя и стал гораздо плотнее. Поэтому она замолчала, хотя тишина сводила её с ума. Но кормить туман (она решила назвать этот феномен так) она отчаянно не хотела, на каком-то глубинном подсознательном уровне придя к заключению, что ничего хорошего ей это не принесёт.       На первом перекрестке она свернула направо, ей было всё равно куда идти, поэтому выбирала она наобум. Она была до сих пор жива, поэтому, скорей всего, она сделала верный выбор. Но она до сих пор находилась в этом чертовом лабиринте, поэтому, скорей всего, она ошиблась.       На какой час блужданий и поворотов наугад страх трансформировался в раздражение, она затруднялась ответить. Возможно, это было три часа назад, а возможно целую жизнь. Не удаляясь и не приближаясь к цели, она кружила в тумане, окончательно потерявшись в этом месте. Отчаяние превратилось в ярость, и она уже не особо задумывалась сворачивая на очередном перекрёстке — какая разница, если ничего не меняется? Всё те же стены, тот же коридор, те же развилки. Возможно, они другие, но выглядят абсолютно идентичными.       Поэтому она, не задерживаясь, решительно свернула в очередной раз направо. И удивлённо вскрикнула, когда её схватили за руку, резко дёрнули назад, так что она развернулась и с размаху ударилась носом о чьё-то плечо. Когда прошёл первый шок и панический паралич, она смогла перебороть свой ужас и подняла голову.       И натолкнулась на недовольно-встревоженный взгляд Джона.       Джон. Точно, она же пришла сюда, чтобы увидеться с ним. Чтобы узнать, что происходит в этом городе.       — Я не понимаю, — парень был явно расстроен, и все мысли о Фавне и кошмарах тут же вылетели у девушки из головы, — я же сделал всё возможное, чтобы ты больше не появлялась здесь! И всё равно каким-то образом ты сумела обойти все заграждения.       Он шумно выдохнул, а Сара лишь крепче прижалась к нему. Пусть ругается, она-то знает, что таким образом он пытается скрыть своё беспокойство.       — Я хотела увидеть тебя, — едва слышно прошептала она, и Джон моментально осёкся.       Когда он вновь заговорил, в его голосе отчётливо сквозила нежность:       — Родная, послушай… — он слегка отстранился и положил руки ей на плечи, несильно сжав, — я тоже скучаю по тебе, но… Я не хочу, чтобы ты пострадала. Здесь очень опасно!       — О чем ты говоришь? Опасно? Здесь? Здесь вообще ничего нет! Я брожу тут уже целую вечность, ты первый, кого я встретила.       Джон с недоумением посмотрел на неё, потом перевёл взгляд куда-то ей за спину и нахмурился.       — Ты… — он закусил губу, — что ж это всё объясняет. Если ты действительно его не видишь, тогда понятно, почему ты идёшь прямо к нему…       Казалось, он полностью погрузился в свои размышления и разговаривал не с ней, а больше сам с собой. Поэтому Сара несильно ударила его в грудь, привлекая его внимание и заставляя сосредоточиться на ней.       — Джон, я всё ещё не понимаю, о ком ты говоришь!       Но он лишь покачал головой.       — Тебе нельзя здесь оставаться. Он практически заманил тебя к себе… Думаешь, ты шла наугад? О нет, все дороги ведут только к нему, здесь нет правильного пути, — и крепко взяв её за руку, принялся наставлять, — закрой глаза и доверься мне. Я выведу тебя отсюда.       Сара слабо улыбнулась, напуганная его страхом.       — Веди же меня, Орфей.       Джон яростно к ней обернулся и с силой сжал её руку.       — Не смей! Не смей так говорить! — Заметив мелькнувший на её лице страх, он взял себя в руки, — я прошу тебя.       Она лишь пожала плечами.       — Извини, просто очень уж ситуации похожи.       Он наклонился и прижался своим лбом к её, положив свободную руку ей на щеку и слегка поглаживая её большим пальцем.       — Наша история закончится намного счастливее, чем в оригинале. Закрывай глаза.       Сара послушалась. Несколько секунд ничего не происходило, Джон всё также стоял практически вплотную, аккуратно гладя её по щеке. Она чувствовала на себе его пристальный жадный взгляд, скользящий по лицу, словно он старался как можно лучше её запомнить.       — Ты такая красивая, — тихо произнёс он, — тш-ш-ш, не открывай глаза, ты обещала слушаться.       И поцеловав её, отстранился. Сара потянулась вслед за ним, не желая разрывать ни поцелуй, ни объятия.       — Идём.       Путь с закрытыми глазами был не таким долгим, как она думала. А уж по сравнению с её предыдущими блужданиями, и вовсе мимолётный. Они шли молча, звуков шагов, как и до этого, тоже не было слышно, лишь тепло ладони и крепкая хватка доказывали, что Джон ей не привиделся, что он рядом, что он спасает её. Вновь.       В какой-то момент времени он стал замедляться, а потом и вовсе остановился, аккуратно, так чтобы она не ударилась об него, не то, что Дерек. Сара нахмурилась, не открывая глаз, а причем тут вообще Дерек? Почему она подумала о нём?       — Ты мне веришь?       Она кивнула, откидывая все посторонние мысли прочь.       — Я умоляю тебя, не возвращайся сюда больше. Здесь правда очень опасно для тебя. А я не всегда смогу прийти на помощь.       Потом он поцеловал её в лоб, словно прощаясь, и слегка подтолкнул в спину, чтобы она сделала шаг вперёд. Она послушно шагнула и, не почувствовав земли под ногами, полетела вниз с диким криком. Кратковременный полёт прервался столкновением с водной гладью, удар вышиб из неё весь дух, и девушка моментально пошла ко дну. Из последних сил она принялась барахтаться в воде, стараясь всплыть, пока не начала тонуть. Хоть она и не была готова, когда врезалась в поверхность водоёма, хоть вода и хлынула в открытый рот, она не собиралась сдаваться просто так.       Совершив над собой поистине титаническое усилие, она в два гребка преодолела расстояние, отделяющее её от поверхности и резко подняла голову над водой, принимая сидячее положение в ванной. Откашливаясь и отплевываясь, она с трудом перелезла через бортик и упала на пол, больно ударившись коленями об кафель и содрогаясь в приступах кашля, пытаясь избавиться от воды в лёгких. Сидя на коленях, упираясь ладонями в пол перед собой, она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя.       Когда дыхание нормализовалось, а картинка перед глазами перестала плыть, она медленно и аккуратно попыталась встать, крепко держась за раковину. Бросила взгляд полный ужаса на своё перекошенное лицо в зеркале. Надо же, какая была бы глупая смерть — утонуть в ванной.       Сара моргнула. А как она вообще оказалась в ванной, если она легла спать в гостинной на диване? ***       Мама ввалилась домой, когда Сара резала салат на ужин. Не говоря ни слова, женщина скинула с себя туфли, пинком зашвырнула их обратно к двери, проходя мимо тумбочки, кинула на неё сумку, и рухнула на диван, задрав ноги на подлокотник и сложив руки на животе. И замерла. Сара с интересом посмотрела на эту пантомиму, не отрываясь от нарезки овощей. Всё то время, что она заканчивала приготовление ужина, мама лежала неподвижно, смотря в потолок. Девушка беззвучно хмыкнула и, вытерев руки полотенцем, обогнула стол и села в соседнее кресло, подперев подбородок кулаком. И принялась ждать.       Наконец мама зашевелилась, приняла более удобную позу, повернулась к дочери и принялась жаловаться.       — Почему при трудоустройстве мне никто не сказал, что это такой кошмар? Все говорили, что работа не сложная, пациентов мало, тех, кто обращается к врачам ещё меньше. Что изменилось за эту неделю? Город словно с ума сошёл. Я никогда не думала, что в тут живёт столько людей, имеющих проблемы со сном! — Она приподнялась на локте и с возмущением посмотрела на Сару. — Детка, ты просто представь! Только за сегодня в больницу обратилось более сорока человек! И у всех, главное, бессонница на фоне кошмаров, а также апатия, слабость, нервозность и раздражительность на фоне пресловутой бессонницы!       Женщина поджала неприязненно губы и покачала головой, выказывая своё недовольство сложившейся ситуацией. Потом села, согнув одну ногу в колене и поставив её на край дивана, и положила подбородок на колено, обхватив ногу руками, и продолжила изливать своё негодование.       — Как сговорились! После пятого пациента с жалобой «Я боюсь спать», уже даже врачи с медсёстрами перестали хихикать. Сначала-то грешили на гипнофобию. Тем более жаловались-то на кошмары, галлюцинации, невозможность проснуться, сонный паралич… Ну, и как я поняла, по обрывкам разговоров, и… хм, заглянув пару раз в медицинские карточки, тяжесть в груди, учащенное сердцебиение и проблемы с дыханием. В общем, на всё то, что является прямо клинической картиной этого заболевания, — Сара с весёлым изумлением посмотрела на маму, которая как бы походя, между делом, оперировала профессиональным жаргоном. — Но после пятого уже забили тревогу. Ну не может же быть такого, что внезапно весь город оказался поражен этой болезнью!       Сара нахмурилась, встревоженная рассказом, но прежде чем она смогла уйти в свои мысли, обдумывая полученную информацию, мама заискивающе спросила, делая вид, что её совершенно не волнует ответ.       — Детка, э-э, ты же ещё общаешься с этими Чёрными Драконами? Ты, хм-м, ничего не слышала от них о новом наркотике?       Девушка с изумлением воззрилась на мать, что смущённо теребила бахрому пледа, накинутого на спинку дивана. Так вот к чему был этот поток жалоб! Теперь понятно, почему мама начала настолько издалека подводить к своему вопросу. Наверняка отец Дерека попросил её разузнать об этом, а все эти россказни про «гипнофилию», «клиническую картину» и — о чём ещё она там рассказывала? — ах да, «кошмарах» просто для красного словца, чтобы нагнести обстановку, и не имеют под собой никакой реальной базы. Поэтому первым порывом было с возмущением опровергнуть эти нелепые домыслы, в конце концов к предыдущему наркотику, с которым их все связывали, Драконы не имели никакого отношения. Они наоборот, в некотором роде, стали жертвами обстоятельств. Потом задумалась. То, что они были ни при чем тогда, совершенно не означает, что они ни при чем сейчас. С другой стороны Аарон же говорил, что они таким не промышляют, и был крайне негативно настроен по отношению к Бурому, который ради бесплатной дозы как-то напал на неё.       В итоге на вопросительный взгляд мамы она неопределённо пожала плечами.       — Я спрошу, конечно, но…       — Нет-нет! — Тут же всполошилась мама, — не стоит с ними лишний раз контактировать! Тем более это я так, — она взмахнула руками, — подумала, вдруг ты в курсе, но нет так нет.       — А это мистер Никсон считает, что они распространяют новый наркотик?       Мама снова поджала губы.       — Не он, — нехотя произнесла она, Сара скептически подняла бровь, и мама поспешила объясниться, — разговоры во время обеда услышала. Дескать, одновременный массовый случай. И ещё больше тех, кто просто не дошёл в силу разных причин. Самое простое объяснение — наркотики, которые кто-то активно распространяет среди молодёжи.       — А что… Большинство пострадавших — молодые?       — Подростки, — кивнула женщина, — ну и эти, — она презрительно скривилась, — маргинальные личности, называющие себя художниками, артистами, медиумами, экзорцистами, а на деле обыкновенные наркоманы и алкоголики.       Сара закусила губу, отключившись от разговора и продолжая отделываться односложными ответами. По-хорошему, надо бы с ребятами собраться. Одна голова хорошо, а четыре — ещё лучше, даже если двое не хотят верить в то, что всё происходящее связано и никак не является простым совпадением. Но может, они смогут докопаться до истины?       — Будь осторожна, детка, — снова привлекла мама её внимание, — пожалуйста, не принимай ничего… запрещённого. Твоя подруга Стефани, которую привезли сегодня днём…       Сара медленно подняла голову и уставилась на маму. Женщина, закусив губу, смотрела в сторону, явно избегая её взгляда.       — Я слышала, её не смогли разбудить и ввели в искусственную кому, пока пытаются разобраться, что с ней происходит.       Девушка закрыла глаза. Неужели… они заперли Стефани в Мире Грёз?