Карт-Бланш

      Он встретил её в Лондоне совершенно внезапно. Это был дождливый мартовский день. В воздухе уже пахло весной, и влажная почва была готова вот-вот покрыться первой весенней травой. Шерлок в дурном настроении шел поговорить с Майкрофтом о своей позиции по делу, которое он изучал, и на которое они с братом, как это часто бывает, имели разное мнение. Детектив по обыкновению внимательно озирался по сторонам, как вдруг его взгляд на долю секунды зацепил в толпе прохожих знакомое лицо и он почувствовал внутри редко возникающее щемящее чувство волнения.       Не раздумывая ни секунды, Холмс сменил маршрут и быстрым шагом направился к объекту, привлекшему его внимание. Приглядевшись, он узнал в незнакомке Молли Хупер. Но она, похоже, тоже заметила его. Также сменила маршрут и направилась в противоположную от него сторону.       — Молли, — негромко окликнул её детектив, быстро сократив дистанцию между ними.       Она не откликнулась, не повернулась и даже ускорила шаг.       — Молли! Молли Хупер, — Шерлок привлек к себе внимание проходивших мимо людей, и игнорировать его женщина уже не смогла.       Она усилием воли заставила себя остановиться и развернулась к нему, стараясь правдоподобно изобразить на лице радость встречи.       — Добрый день! Извини, я тебя не заметила, — опуская глаза, улыбнулась Молли, инстинктивно попытавшись прикрыть сумочкой свое пальто чуть ниже груди.       Но конечно было невозможно не заметить её беременность. Взгляд Холмса молниеносно скользнул по её фигуре и лицу, отмечая похудевшие руки и скулы, заметно округлившийся живот, характерный для конца третьего триместра беременности, а также обручальное кольцо на безымянном пальце. Внутри у него возникло странное неприятное ощущение некой опустошенности.       — В твоей жизни произошло немало изменений, Молли. Не хочешь чаю? Я так давно не видел тебя, — голос детектива звучал глухо и просительные интонации, несвойственные для него, не оставляли Молли шанса вежливо распрощаться сразу же.       — Мне нужно зайти в один магазин. Тебе там вряд ли понравится, так что тебе придется подождать. Если ты всё-таки хочешь сегодня непременно поговорить со мной, — женщина сделала крошечную попытку уйти от разговора.       — Я подожду, как скажешь, — натянуто улыбнулся детектив.       И вот они уже шли вместе по тротуару в молчании. Шерлоку казалось, что только вчера он обреченно смотрел вслед исчезающему кэбу, уносящему Молли в неизвестном направлении. Он тогда в ужасе думал, что сломал Хупер жизнь. Чувство вины и раскаяния мучило его. С тех пор прошло уже почти два года, но он так и не отпустил Молли. Воспоминания о ней он бережно хранил в Чертогах своего разума.       Погруженные каждый в свои мысли, они, наконец, подошли к магазину товаров для новорожденных. Молли снова предложила подождать её снаружи, но Шерлок, пожав плечами, шагнул внутрь вслед за ней.       Молли сообщила консультанту, что пришла выбрать товары для предзаказа на имя некоего Уильяма Миллера. Шерлок подумал, что это, скорее всего, имя супруга Молли.       Пока женщина с головой погрузилась в выбор переноски для младенцев, Шерлок бесцельно бродил по магазину. Взгляд его упал на миниатюрные комбинезоны и боди с эстетичными принтами на тему космоса.       Он впервые открыл для себя мир, в котором существуют младенцы, после рождения Роззи. Сейчас же он с удовлетворением отметил, что товары для детей стали делать достаточно нетривиальные и оригинальные.       Детектив старался отогнать от себя неприятные мысли о том, на кого будет похож ребенок Молли, но мозг уже нарисовал примерные варианты. Цвет глаз у Хупер был доминантный, так что ребенок, скорее всего, унаследует её карие глаза, а вот цвет волос он может унаследовать от отца, если он брюнет или от Хупер если блондин, но конечно при этом остается шанс что младенец унаследует рецессивные гены. Однако, скорее всего, он будет очень даже похож на Молли, а вовсе не на неизвестного мужчину, мысли о котором были неприятны Шерлоку.       «Но уж точно её ребенок не будет похож на тебя. Ты сделал всё, чтобы этого не случилось», — зазвучал в голове непрошенный, противный голос, подозрительно похожий на голос Майкрофта. До этого самого момента детектив не рассматривал всерьез возможность наличия у него детей, но сейчас он вдруг почувствовал, что был бы совсем не прочь, если бы Молли носила под сердцем его ребёнка.       Он бы хотел пройти этот путь вместе с Молли с самого начала. Увидеть, как изменяется её фигура и округляется её живот. Вначале совсем немного, затем все больше. Было бы любопытно наблюдать толчки и чувствовать пальцами движения младенца. А затем, когда придет время, взять на руки новорождённого, заново изучить мир вместе с ним. Рассказать ему всё, что знал он сам и заинтересовать его, предложив узнать больше.       Молли прервала ход его мыслей, сообщив, что она закончила. Она с удивлением застала Шерлока в печальной задумчивости наблюдающего за движением мобиля детской кроватки.       Когда они вышли из магазина, на улице уже вовсю шел дождь. Шерлок держал зонт над головой Молли, стараясь придержать её под локоть, чтобы она не поскользнулась. Он шел у дороги, оттеснив её подальше от автомобилей и грязи на тротуар.       Вскоре они пришли в кафе недалеко от Бейкер-стрит, в котором любили бывать когда-то давно, когда были друзьями. Он заказал себе черный кофе без сахара, она — смузи с персиком, бананом и клубникой. Последнее время Молли ела часто и с удовольствием, но, тем не менее, худела на фоне сильно увеличившегося в последние два месяца живота. В присутствии Шерлока аппетит исчез напрочь, однако что-то перекусить надо было.       Они сидели друг напротив друга, Шерлок не сводил глаз с её лица, ей же претило некогда желанное внимание Холмса. В глубине души она искала причины уйти, но оставалась, потому что слишком много слов не было сказано.       — Я живу почти как раньше, — начал разговор детектив. — Недавно расследовал одно дело и не успел увернуться от пули: навылет пробило грудную клетку. Повезло, что жив остался… Ложусь спать и просыпаюсь не от рассвета, а по звонку. Словно тумблер щелкает. Живу на автопилоте и мечтаю вернуться назад. Встретить весну как раньше, когда в этом ещё был смысл. Эти пару лет меня мучила только одна мысль: так хотел узнать где ты, с кем ты… Запрещал себе сделать это. Ведь единственное, о чем ты просила меня: чтобы я не возвращался.       Молли поморщилась, почувствовав болезненный толчок в животе, и инстинктивно приложила руку. Это было слишком личное. Молли было неприятно, что Шерлок это видит.       — Уже не склеишь целого из вдребезги разбитого, — пробормотала она, поглаживая ноющий живот. — Я жалею, что не уехала раньше. Жаль, что мы вообще встретились. Есть люди, которым лучше не встречаться. Мне плохо рядом с тобой, Шерлок… Мне жаль, но это так. И это всегда было так. Так жить нельзя, — прошептала она, всё ещё игнорируя нарастающую боль в животе.       «Пожалуйста, только не это», — молилась про себя Молли, ведь до родов оставалось ещё три недели.       Но механизм уже запустился. Боль накатывала волнами, её бросало то в жар, то в холод, подташнивало, и она изо всех сил старалась не расплакаться от отчаяния. Всё должно было случиться не так: не сегодня, не здесь и не рядом с Шерлоком Холмсом.       Шерлок же словно в замедленной съемке наблюдал, как побледнело лицо Молли, и покрылись потом виски, как она попыталась подняться и согнулась от боли. Он попросил официанта срочно вызвать им такси, параллельно искал в интернете ближайший роддом. Молли была права: он чертовски плохо на неё влиял. И он ненавидел себя за это. Потому что совсем не хотел отравлять ей жизнь.       Пока они ждали такси, он намочил холодной водой полотенце и аккуратно приложил его ко лбу Молли. Хупер держалась рукой за спинку стула, время от времени сжимая её, когда боль становилась особенно сильной.       Жизнь шла своим чередом. Пока он боролся с преступниками, рискуя собственной жизнью, она готовилась дать новую жизнь. И он был готов терпеть любую боль, лишь бы не видеть страданий на её лице.       Такси, наконец, подъехало, и Шерлок осторожно усадил Молли в машину. Глаза её были закрыты, голова запрокинута, она беззвучно что-то шептала. Закрыв руками лицо, Шерлок пытался сообразить, чем он может ещё ей помочь. Не придумав ничего особенного, Шерлок снял с себя пальто, сложил его в несколько раз и положил Молли под спину. Она не справлялась с болью и по её бледным щекам текли слёзы. Детектив смотрел на неё, мечтая поскорее доехать до роддома. Он уже жалел, что практически заставил её сегодня поговорить с ним, возможно, если бы они не встретились, у Молли бы не начались преждевременные роды. Почти наверняка не начались бы.       Когда они оказались в роддоме, выяснилось, что у Хупер высокое давление, также началась отслойка плаценты. В считанные минуты Молли подписала согласие на кесарево сечение и её тут же увезли с операционную.       Шерлок остался ждать у входа в операционный блок. Сотрудники родильного дома попросили его надеть халат, бахилы и маску. Он ходил по коридору и не находил себе места. Боялся за Молли и её ребёнка. Волновался. Для врачей и медсестёр был подозрительно похож на отца ребёнка.       Поэтому когда операция закончилась, к детективу вышли хирург и детская медсестра. Они успокоили его, сказав, что с Молли всё хорошо и улыбаясь, сообщили, что у него родился сын. По странному стечению обстоятельств медсестра принесла ему младенца и помогла взять его на руки одним из первых.       Столько эмоций Шерлок не испытывал давно. Мальчик был очень похож на Молли. Её цвет волос и глаз, её пронзительный глубокий взгляд. Такой же тёплый взгляд, каким он был у Молли раньше. Такая беззащитность и доверчивость.       Он прижимал ребёнка к себе, и ему было всё равно, кто отец этого ребёнка. Он бы принял её любой, он бы принял этого ребёнка, и всё же… У этого ребёнка был отец, который едва ли собирается от него отказаться. И уже сейчас Шерлок нарушал права мужчины, которого не видел ни разу, к которому уже испытывал предсказуемую неприязнь.       Молли права. Он, Шерлок, разрушил всё, и пути назад уже нет. Он бы принял её любой. Но она уже не вернется. И всё же…       Детектив отдал ребёнка медсестре и вышел из родильного дома.       Он хотел уйти, забыть эту встречу, продолжить жить дальше, словно ничего этого не было. Но он был слишком давно болен ею. Она показала ему другой мир, новый мир, и этот мир вызывал у Холмса непреодолимое желание — просто быть рядом.

* * *

      Он вернулся в родильный дом с красивым букетом гортензий, кружевных эустом и хризантем в жемчужно-голубых тонах.       Но он опоздал. Сквозь приоткрытую дверь реанимации Шерлок увидел плачущую Молли, положившую голову на плечо мужчины, сидевшего спиной к входу. Младенец лежал рядом с ними. Трогательный момент для молодой семьи.       Детектив был здесь лишним. Он отдал цветы медсестре, попросил её передать их Молли.       — Сэр, в цветах нет записки. Что мне сказать, от кого букет? — крикнула вслед уходящему детективу медсестра, но он не обернулся и не ответил, через мгновение исчез за дверями.       Уильям Миллер был в восторге от новорождённого сына. Он встревоженно смотрел на жену, лицо которой заливали слезы, которые она не могла остановить. Миллер убеждал себя, что это просто влияние гормонов. Всё-таки рождение ребёнка большой стресс для организма.       Когда супруг ненадолго вышел из палаты, Молли вписала имя младенца в документ регистрации для выдачи свидетельства о рождении. Дрожащими руками она вывела «Шерлок» на официальном бланке.       Шерлок Холмс мог бы догадаться, что она назовёт сына в его честь. Он мог бы догадаться, что она всё ещё любит…       Но в тот день дедукция впервые его подвела.