Путь Империи

Зал Совета на Дромунд-Каасе похож на заброшенную гробницу. Статуи повторяют коррибанские, но высечены не из пропитанных тёмной Силой глыб, а из бездушного камня. Гнетущее безмолвие заменяет собой ту священную тишину, в которой, если прислушаться, можно уловить шёпот древних правителей. Коррибан мёртв на вид, но его тёмное сердце никогда не угаснет. Цитадель Императора же мертва в самой своей сути. Но Коррибана у них больше нет. Жёсткое кресло советника не даёт Дарту Марру ощутить собственного величия. Жжёт холодным гранитом через перчатки и лишь напоминает о том, что он прикован к нему до самой смерти, как и все здесь. За этими стенами моффы и генералы смотрят на повелителя с благоговением, надеждой, будто на императора. Будто он может усилием воли остановить эту бойню, поднять легионы из земли и сокрушить захватчиков. Но Дарт Марр не бог и не император. Их Владыка на другой стороне, неумолимо приближается к центральным мирам, сминая систему за системой руками своих верных псов. Советники смотрят по-другому. Не смотрят, точнее. Отводят грозные взгляды, поправляют рукава роскошных мантий. Злорадство даёт о себе знать на целую секунду. Гордые, непримиримые, месяцы назад не готовые допустить даже мысли о сотрудничестве, — отворачиваются, потому что иначе придётся признать, как они прячутся в тени его доспехов, словно брошенные дети. Такие и есть. Марр не может им сказать, что годами чувствует себя таким же брошенным ребёнком, отдавшим жизнь Владыке, его творению и получившим взамен только предательство. Иногда кажется, что вся Империя держится на молчании Дарта Марра. Доклады советников пронизаны войной. Сфера производства и логистики отчитывается об уничтоженных конвоях, отрезанных от поставок планетах, ресурсном кризисе. Дарт Ваурон всё ещё строит из себя балагура. Шутит, что патрули на чорлианские торговые маршруты больше не нужны, потому что их теперь нет. В зале раздаётся несколько мрачных смешков. Ваурон улыбается тоже. Не говорит, сколько борделей продал хаттам, чтобы оплатить наёмников для охраны этих маршрутов. Сфера философии оглашает число принятых послушников и обученных воинов. Двери академии Дромунд-Кааса вновь открыты, но до коррибанской ей далеко. Дарт Арук кривит лицо, когда Марр упрекает его в малом количестве выпускников. Упёртый чистокровный не хочет признавать, что сейчас важны даже те, кому ранее не дозволялось и войти в залы академии, и уж тем более не собирается объяснять это каждому своевольному надзирателю. Дарт Асина уверенно и быстро перечисляет проекты в работе. Классифицирует от наиболее перспективных до самых рискованных. Не цитирует своих учёных, прекрасно парирует любой неудобный вопрос Дарта Мортиса. Глава Сферы закона и правосудия так же немногословно оперирует данными по дезертирам, перестановками в управлении, состоянием планетарной обороны и морали среди граждан. Никто не уточняет, приемлемые показатели или нет: и так понятно, что цифры удручающие. Кресло Дарта Раведжа пустует. Хорошая смерть в бою, впрочем, в последнее время многим выпала такая удача. В отчётах Сферы древнего знания нет ни слова ни о знаниях, ни о древностях — только военные сводки. Дарт Оккулус без эмоций докладывает о диверсиях в подконтрольных системах. Глубоко вдыхает, когда порывы воздуха касаются уродливых ожогов на правой стороне лица и шеи, нервно перебирает механическими пальцами: всего тридцать девять часов прошло с её тяжёлой победы при руинах Зиоста. «Технологии Кадари» — лучшее, что можно достать за кредиты. Настоящее произведение искусства, ничем не уступающее органической руке, но это сомнительное утешение для молодой женщины. Тёмная леди, ещё несколько суток назад бывшая настоящим украшением Совета, теперь почти невидимо закусывает уголок губы, скрывая боль от травм и неприжившихся имплантов на месте скулы. Вряд ли думает о войне, декламируя статистику. С большей вероятностью, о застывшей в глазах любовника-пирата неприязни и о том, что кибернетическая рука не направит электрические разряды, лишая главного оружия. Ситхская ведьма без молний Силы — жестокая ирония. Лица Дарта Анелета не видно за такой же непроницаемой маской, как у самого Дарта Марра. Бывший Гнев Императора стоит рядом с советником недвижимо. В нём давно не чувствуется ни гнева, ни ярости, ни пламенеющей тьмы: только опустошение, зияющая брешь в Силе, оставленная бывшим хозяином. Ни на одном заседании не говорит ни слова, безропотно соглашается на каждое назначение главы Сферы защиты: никогда не терпит провала, но ведёт его не ненависть — ощущение, что рефлексы. Как и всегда, собрание заканчивается краткой сводкой Дарта Марра. Он знает, как подобрать слова так, чтобы советники ещё на несколько недель отложили планы забиться в дальний угол галактики и переждать катастрофу. Себя убедить не может, видя настоящее положение вещей. Чувствуя его в Силе. Тягость власти в этот момент кажется невыносимой, но потом наступает вечер. Смешливая чисска приветствует глубоким поклоном. Крутит в руках инфокарты как заправский фокусник, меняет их в голопроекторе со скоростью уличного мошенника. Говорит с неизменным пугающим энтузиазмом: обожает раскапывать для повелителя самые глубоко запрятанные секреты. То, о чём Тёмные советники никогда не расскажут. Дарт Оккулус встречает второй блёклый рассвет на тренировочной площадке своей резиденции. Ругается, когда лорд Зейлек раз за разом выбивает из руки меч. Пальцы то не могут вовремя ослабить хват для манёвра, то не держат рукоять под сильными ударами калишца. Зейлек знает, что он в одной ошибке от титула Дарта. Оккулус это знает тоже, поэтому выбрала бывшего ученика в качестве партнёра. Одна мастерская готовит превосходный комплект брони для ближнего боя: мерки очень схожи с параметрами повелительницы. Дарт Ваурон ещё вчера завершил сделку по продаже имущества на Нар-Шаддаа. В то же день перевёл десятки миллионов кредитов на счёт своего фонда, спонсирующего Тэрабские верфи. Дарт Анелет сообщил супруге, что уже принял решение отказаться от предложения Марра возглавить оборону Руурии. Кампания по возврату Миноса — вот его цель. Более катастрофического фронта не найти, но опытный военачальник способен изменить ход наступления. Анелет уверен, что может им быть. Дарт Асина получила правки от корусантских инженеров, связи с которыми старательно скрывает. Ночью её корабль с обломками закуульского истребителя отбудет на Манаан, и, по случайному стечению обстоятельств, туда же отправится мастер-джедай Дешел с эскортом из восьми лучших республиканских специалистов. Советник отпускает агента скупым кивком. Разворачивает голокарту и привычно обновляет данные согласно рапортам. Один раз даже почти улыбается, удаляя с неё маркер звёздной крепости. Кажется, этот капитан Пирс мог взорвать всё что угодно. Дарт Марр и сам не собирается надолго задерживаться в столице. Его присутствие будет ценно в сотне мест. Он снова выберет самое безнадёжное. Империя Ситхов сражается, как и во многих войнах до этого. Выгрызает каждую планету, станцию, верфь: ничего не отдаёт без боя. Одни лидеры падут, но на их место всегда поднимутся другие. Сильнее, беспощаднее, злее. У Империи никогда не было иного пути и никогда не будет. Война — это прогресс. Война — путь жизни, её течение. Война — путь Империи.