Ты мой луч надежды и спасения

***

      Первые лучи питерского солнца пробивались сквозь зазор в тяжёлых и плотных шторах, не давая спать. Я пыталась укрыться от него, но на мне лежал большой и жирный кот, который мурлыкал от солнышка.       — Лукас, свали с меня! — я спихнула кота с себя и приняла сидячее положение. Большой котяра снова залез на мою кровать и свернулся калачиком у стены.       Кот остался мне от мамы, когда она умирала, поэтому я любила это животное больше жизни. Лукас живёт со мной уже пять лет, и своим поведением начинает копировать меня. Мама, видимо, подбирала его под мой характер и мой стиль — голубоглазый, максимально ленивый, всё делает очень медленно. Единственное различие — кот чисто белый, а у меня светлорусые волосы. Но это мелочи.       — Ты же мой хороший, — я почесала Лукасу спинку и улыбнулась от его мурчания. Оно действовало на меня так, словно успокоительное, особенно в моменты боли и отчаяния. Я очень любила кота, и очень долго ругалась с сестрой, которая хотела отдать кота в приют, когда мамы не стало.       Я прекрасно понимала Асю — ей было так же больно, как и мне. Но Лу был светлым воспоминанием о маме, и мне удалось убедить сестру оставить кота.       Пока я ласкала Лукаса, на телефон пришло несколько оповещений. Одно из них было сообщение от Сергея.       «Не хочешь сегодня сходить на один хороший спектакль?» — гласило сообщение.       «Ты приглашаешь?» — ответила я.       «Забери конверт у двери.» — ответил Горошко.       Я стремглав помчалась к двери, открыла её и увидела небольшой, но объёмный конверт. Выглянув из-за двери никого не увидела. Взяв конверт, я вернулась на кровать и распечатала его. Внутри лежал билет на уличный спектакль и небольшая записка с размашистым, но красивым, почерком. Я слышала про этот спектакль от Аси, которая мечтала на него сходить. Но, наверно, не в этот раз, сестрёнка. На записке было написано несколько слов: «Встретимся с самым крутым художником у памятника Циолковскому!».       Прошло уже четыре недели как мы были знакомы с Сергеем. За это время мы виделись почти каждый день, и очень много переписывались. Оказалось, что Серёжа очень хороший собеседник, интересный и глубокий человек. Я видела с каким восхищением он рассказывал о своём театре, о съёмках в кино. Ему это было в кайф, и это здорово!       Сергей также внимательно меня слушал об учёбе в академии, о моих мечтах, о жизни. И мне это очень импонировало — никто ещё так внимательно меня не слушал, когда я рассказывала о реставрации старинных книг, которыми я занималась. И о той книге, которую делаю сейчас.       Моя подруга Аня очень сильно обиделась, когда я бросила её в клубе, а утром мы встретились на лестничной площадке, когда я выходила из квартиры Горошко, а она открывала дверь в свою квартиру. Видимо, именно подруга рассказала парню мой адрес, потому что он его не знал, и никогда меня не провожал до дома.       В конверте была ещё фотография, сделанная Серёжей в баре 1703. Там были ещё рисунки на салфетках и листах небольшого блокнота, который я отдала Горошко. Рассматривая всё содержимое, я не заметила что опаздываю на пары.       Быстро собравшись, я вызвала такси и за полчаса доехала до места обучения. Забежав внутрь, я столкнулась с педагогом, на чью пару опаздывала.       — Алексеева, опять опаздываешь? — Кирилл Сергеевич грозно смотрел на меня.       — Простите, пожалуйста! Я…       — Соня, я доведу дело до вашего отчисления! — крикнул мне педагог, уходя в сторону кабинета.       — За что? Я второй раз опоздала за четыре года! Второй! — крикнула я ему вслед. — Что за предвзятое отношение?       — Он всем говорит так, — сказал мне мой одногруппник Витя, который вошёл вслед за мной. — Пойдём, а то опять получим просто так.       Пары тянулись очень медленно, и я мечтала о том, чтобы скорее наступил вечер. Билет лежал в сумке и я периодически доставала его, не веря тому, что вижу. В какой-то момент я хотела отказаться, но мне стало интересно — что же это за перфоманс такой с названием «Страх»?       К пяти часам пары завершились, и я собиралась поехать по указанному адресу. Но меня задержал Кирилл Сергеевич.       — София…       — Софья, я Софья, а не София. — Осторожно поправила я педагога.       — Какая разница, Алексеева! Завтра я жду вас у себя, для отработки пропущенного материала.       — Но я не могу завтра…       — Меня не волнует! Либо завтра, либо я не допущу тебя до защиты диплома и завалю его!       — За что, Кирилл Сергеевич? — возмутилась я. Педагог молча развернулся и вышел из аудитории. После этого разговора у меня окончательно испортилось настроение и я написала Серёже, что не могу пойти. Парень тут же набрал мне.       — Что случилось?       — Просто появились неотложные дела, я не знала о них. Всё хорошо, — я постаралась сделать весёлый голос, но он предательски задрожал на последнем слове.       — Может, мне приехать к тебе?       — Нет, не надо. Правда. Можно вместо меня пойдёт сестра?       — Без вопросов, — Согласился Сергей. — Но я не верю, что всё хорошо. Ты уверена, что мне не стоит приехать к тебе? — Сергей был готов сорваться ко мне. Я не ожидала такого порыва. Ещё никто не был готов сорвать все свои планы, потому что мне было плохо. Это было странно. Очень.       — Конечно, уверена. Всё хорошо. завтра спишемся, — я сбросила звонок и тут же набрала сестру.       — Чего отвлекаешь? — вместо «привет» сказала Ася.       — Хотела тебя отправить в театр.       — Если это не Fulcro — даже слушать не хочу.       — Тогда через двадцать минут жду тебя на стрелке, с билетом, — улыбнувшись, сказала я.       — Да ладно? Соф, ты лучшая сестра! — завизжала Ася в трубку. — Я тебя обожаю!       — Да, конечно!