Девушка и демон: тонкий лёд расстояния

- Это может быть глупо, - девушка отрицательно мотает головой, взволнованно перебирая рюкзак. Содержимое ее рюкзака было более интереснее, чем предложение родителей. Скетчбук, тетрадки, тушь, помада, крем для рук, карандаши, канцелярский нож, подумать только, нож таскать в сумке! Мэйбл сама бы порой себе удивилась, но только не сейчас. Изящные пальцы немного поглаживают нож - дизайнерский, с молочной окантовкой и гравировкой ее инициалов - А.П, а еще очень липкий, ведь Амабель забыла о конфетах, которые расстаяли уже давно и о пролитом на него кофе где-то месяц с небольшим назад в кафе. Взгляд цеплялся за каждый маленький фрагмент рукоятки ножа. - Амабель, послушай, ты не можешь постоянно, - на заднем фоне раздался голос отца, стоявший около матери, его голос звучал слишком грубо, и Мэйбл могла покляться, жестоко и омерзительно, - Думать об учебе! Ты должна задумываться о семьи, о нашем с мамой бизнесе. Мэйбл на подсознательном уровне уверена, что ее мать лишь кивает в данный момент в согласие сказанного отца. Ну, конечно, глава в доме, все решения, вопросы. Мэйбл оставляет в покое рюкзак, поворачиваясь к родителям с ножом в руках, выдвигая механизм вперед и проверяя в каком он состояние. - Мы нашли тебе достойного жениха. - повысил голос отец, вырывая Мейбл из своих мыслей. - Что? - тихо переспросила шатенка, переводя непонимающий взгляд на родителей и не понимая почему у матери испуганное лицо. Ее отец стоявший прямо перед ней, сложивший перед собой руки и смотря на дочку с некой раздражительностью, властью, будто Амабель была не живым человеком, а куклой, у которой намечается новая абсурдная игра в руках взрослого ребенка. Мэйбл часто сравнивала отца с кукловодом, который привык всех подстраивать под себя и свои желания. От одного только представления о сказанном этим мужчиной наворачивалось чувство тошноты. - Вы меня, - начала она, тяжело дыша от гнева и пытаясь спрятать слезы, повышая голос выше положенного, - спросили чего я хочу?! Воздуха категорически не хватало, было слишком противно на душе от мысли, что ее личной жизнью решили так похабно распределиться другие люди. Буквально пару секунд и отец подходит к ней ближе, чуть ли не вплотную, тонкие губы плотно сжаты, а глаза не выражают ничего позитивного для Мэйбл и на какой-то момент до Мэйбл начинает доходить, что она вновь повысила тон и ей этого никто не простит. - Нет, не надо, - тихо бормочет Мэйбл, намереваясь попятиться назад, пока не ощущает на своей тоненькой шеи массивные пальцы отца. Еще секунда и пощечина проходится по ее щеке, оставляя багровый след. Мэйбл не удерживается на ногах и падает на пол, подстать тряпичной кукле. Отец размыкать руку и подходя к своей жене, которая с ужасом на все смотрела, бросает Мэйбл пару слов, перед тем как уйти. - Ты забыла перед кем стоишь, Амабель. Забыла... Забыла как жить, как быть собой, как действовать. Научилась только стоять на коленях, и слышать, слышать, слышать, что вечно кому-то должна. И даже сейчас, когда щека горела от удара, волосы прилипли к мокрым губам, а взгляд, наполовину пустой, где больше плескалось разочарование, страх, она сидела на полу и боялась хотя бы пискнуть, не зная что делать дальше и как спасти себя. Горло дико жгло после удушенья, а ноги отказывались слушаться при попытке встать. И Мэйбл шипит сквозь слезы, когда ее острые ногти давят на ладонь, переключая боль. Выдох.. Взгляд ловит напротив отражение в зеркале и Мэйбл с неким страхом застывает в одной позе, опираясь руками об пол, оставляя капельки крови. Лохматая шатенка с красным отпечатком ладони на шеи и с опухшими красными глазами... Зрелище жалкое..