Прости и прощай!

            — Беатрис, Боже мой, как же я рада! — миловидная шатенка с карими глазами раскрыла объятия, сделав шаг назад от распахнутой настежь двери.       — Сьюзен, — только лишь прошептала блондинка, крепко обняв хозяйку дома.       Впервые за долгое время Беатрис Прайор почувствовала себя дома. Она настолько устала скитаться по миру, устала от пустоты и географической дезориентации, устала от виноватых и безнадежных взглядов, которые окружали ее последние годы. И сейчас, в объятиях своей невестки она могла выдохнуть, забыть на мгновение весь тот ужас, который она пережила, вздохнуть полной грудью, ощутить запах родного дома. Сьюзен и Калеб помогут ей вновь обрести семью.       — Почему всегда так: как только появляется Трис в поле зрения, все забывают обо мне? — послышалось бурчание парня за спиной девушек.       — Прекрати бубнить, — укоризненно, но с улыбкой на губах отчитала мужа Сьюзен, — тебя я вижу каждый день, слава Богу, а вот Трис я не видела довольно давно, — невестка Трис выпустила гостью из объятий и повернулась к мужу, который поставил чемодан сестры в гостиной.       — Даже спустя годы ты все равно напоминаешь мальчишку из моего дества, — прикусила губу Трис, но прозвучало это не как укор, а как обрывок воспоминания.       — Неужели? — улыбнулся Калеб сестре.       — Так, семейство, пора обедать, — прервала волну воспоминаний Сьюзен, легонько подтолкнув в спину мужа, — ребрышки стынут, мойте руки и за стол.       Трис направилась в уборную, чтобы выполнить требования хозяйки, за ней направился и Калеб. Как и в детстве, они оба зашли в ванную комнату, и Калеб повернул вентиль. Струя холодной воды вырвалась с шумом, и Беатрис подставила ладони. Когда же она управилась, то увидела в отражении глаза брата. Серые, с оттенком голубого, они внимательно наблюдали за действиями сестры, на губах у брата застыла едва заметная улыбка. Трис машинально отозвалась на его улыбку, и губы сами потянулись в разные стороны.       — Сегодня утром Сьюзен сказала, что наконец семья воссоединится, — прошептал Калеб, — она была права, только… — взгляд Калеба сменился на грустный.       — Нет, Калеб, — мотнула головой Трис, — не сегодня. Я обещаю, что сделаю это, но только не сегодня. Может, послезавтра, — Беатрис схватила ручное полотенце, висящее на краю раковины.       — Трис, ты не сможешь долго прятаться, — укорил брат сестру, — Чикаго не такой уж и большой, — напомнил он ей, — он должен знать о твоем приезде. Ладно, это твое дело, чтобы ты не решила я с тобой, — сдался Калеб, видя замешательство сестры. Молодой человек последовал примеру сестры и вытер руки насухо. — Пошли, — он жестом махнул в сторону столовой, и оба направились по длинному коридору на террассу.       Сьюзен уже раскладывала салат по тарелкам, когда двое ее родственников появились в саду. Дом был небольшим, но уютным: три спальни, кухня, гостиная с камином, уютная террасса и несколько соток гектаров на заднем дворе, из которых Сьюзен сделала довольно-таки уютный сад. Видно было, что девушка не только разбиралась в растениях и цветах, но и умела за ними ухаживать. Калеб еще три года назад рассказывал о Трис о Сьюзен. Он познакомился с ней в ночном клубе, куда его привел коолега по работе, Сьюзен тоже отдыхала там с подругами. Молодые люди запреметили друг друга, недолго переглядывались, потом Калеб решился подойти к понравившейся девушке и пригласил ее на танец. Ему очень повезло, когда Сьюзен сказала, что не замужем и свободна, тогда-то Калеб и понял, что нужно действовать. Красивый конфетно-букетный период длился полгода, потом молодой человек решил сделать предложение даме своего сердца, на что девушка охотно согласилась. Они не боялись бытовых трудностей, как-то сразу нашли точки соприкосновения в доме, как будто так и должно было быть изначально. Сама же Трис познакомилась с невесткой только лишь год назад, когда Калеб решился привезти жену к Трис. Девушка сразу приглянулась Беатрис, ей достаточно было увидеть их вместе, чтобы понять, что они созданы друг для друга. Сьюзен любит своего мужа, достаточно посмотреть в ее глаза, когда она видит Калеба, они горят нежностью и любовью. Ну а Калеб, в свою очередь, уже просто не сможет жить без жены. Иногда Сьюзен шутит, будто бы Калеб напоминает ей трехлетнего мальчика, который без мамы не может сделать и шагу.       Обед уже подходил к концу, когда Трис вдруг почувствовала себя неуютно. Заметив это, Калеб тут же спохватился:       — Трис, кстати, мы хотим пригласить тебя к нам, поживешь, обустроишься, — улыбнулся Калеб, но в глубине души парень боялся услышать отказ, — мне кажется, так будет легче всем, — он учтиво поглядел на жену.       — Да, Трис, в доме еще есть две спальни, выбирай любую, — улыбнулась Сьюзен, — твоему брату и мне будет спокойно, если ты задержишься у нас ненадолго, — учтиво поджала губы Сьюзен.       Наверное, именно этого и боялась Трис. Сожаление. Это проклятое чувство не исчезало все пять лет, девушка чувствовала его кожей, оно настолько проросло в нее, иногда ей казалось, что оно останется с ней навсегда. Именно из-за него она сбежала ото всех пять лет назад, не хотела ловить на себе жалкие взгляды. Но вот снова оно уселось на плечо и мурлыкало свою жалобную песню, когда Трис увидела в глазах брата и его жены тревожные нотки о ее моральном состоянии. Нет, никогда больше оно не одержит над ней победу, никогда больше она не будет вызывать у людей жалость. С нее хватит!       — Калеб, Сьюзен, я очень благодарная вам за все, но думаю, что это будет лишнее, — девушка старалась, чтобы голос не дрожал, — я сейчас поеду в гостиницу, поживу пока там пару дней, потом найду квартиру, переберусь туда. Обещаю, что все будет хорошо, — Беатрис попыталась улыбнуться, но получилось немного странное лицо, будто бы девушку вынуждают делать то, чего она совсем не хотела.       Беатрис Прайор шагнула через порог, подхватив свой чемодан, и направилась к ожидавшему уже ее такси, помахав на прощание брату и его жене. Калеб смотрел в спину своей сестре, прокручивая мысли в голове, Сьюзен подошла к нему и приобняла его за талию. Молодые люди так и стояли до тех пор, пока девушка не скрылась из виду в такси.       — Что ты думаешь по этому поводу? — спросила жена Калеба, не глядя на него.       — Даже не знаю, — фыркнул Калеб, закрывая входную дверь, — Трис уже взрослая, думаю, что мы никак не можем повлиять на дальнейшие ее действия. Мне кажется, что она справится со всем. По крайней мере, я надеюсь на это, — вздохнул молодой человек.       Сьюзен прошла на террассу и принялась убирать со стола тарелки, Калеб присоединился к ней. Супруги молча носили посуду на кухню, пока Сьюзен резко не остановилась посреди кухни и не поставила тарелки на стол. Повернувшись к мужу, она строго посмотрела на него:       — Тобиас Итон должен знать, что Трис вернулась! — тихо проговорила она. — Это не честно по отношению к нему.       Калеб в очередной раз вздохнул и положил руки на плечи жены.       — Милая, давай мы не будем лезть в эти отношения? — предложил Калеб, глядя в глаза жены. — Ты же знаешь Трис, она еще не готова рассказать ему всю правду, я не буду давить на нее, и ты тоже не станешь делать этого, — Калеб чмокнул жену в губы и направился за очередной партией тарелок.       Сьюзен лишь не согласно кивнула головой, но она понимала, что муж прав: Трис еще не готова открыть миру и рассказать всем, где и как она провела пять лет своего отречения.