Наивность

Рон зачесывает рукой влажные от духоты волосы назад и смотрит в окно. Мимо мчат на высокой скорости пустынные поля, вдалеке виднеется родной сердцу лес. Он и рад возвращению домой, и не рад одновременно. Отчасти, все дело в том, с кем он идет. Это может стать проблемой. — Ронни, я так рада, — жмется к его руке девушка, зажмуривая глаза. — Так рада! Рон смотрит на свою девушку и кривит губы в полуулыбке, хотя ему не смешно. Он не планировал брать ее с собой, но она увязывается с ним, тараторит без конца, что уж очень хочет познакомиться со всей его семьей, ведь он так много о них рассказывал. Ее зовут Амелия, имя у нее красивое. Да и вся хорошенькая. Рон замечает ее еще в первый месяц пребывания на базе. Она работает медсестрой, всегда ходит с двумя туго завязанными пучками волос по бокам головы, и это напоминает крохотные рога беспечного козленка. Девушка она глупенькая, открытая и веселая. Это в ней Рона, наверное, и привлекает. Ее праведное жизнелюбие. Амелия не скупится на улыбку, не пилит его по пустякам, восхищается им так, что невольно вздергиваешь подбородок, да и вообще… Амелия удобная. Это ему подходит. — Вот почему ты там не осталась, я не понимаю, — хмурится Рон. — Я же в родном доме год не был. — Как же я без тебя, Ронни? — щебечет она. — Я же так хочу познакомиться с твоей семьей! Рон снова смотрит в окно и щурится на солнце. Вся эта затея со знакомством дурно пахнет, пусть он и не сомневается в своем решении сделать Амелию своей женой. Главное, что дома будут только родители. Если придет Грейнджер, он сможет что-нибудь придумать. Гермиона за последние несколько лет теряет весь тот шарм и обаятельность, которые и привлекали его долгие годы. Стержень девушки надломился, и он понятия не имеет, почему именно. Гермиона становится для него неудобной. — Я еще взяла свадебный подарок для твоей сестры, — суетится Амелия. — Сможем вручить его ей уже завтра. Ее свадьба ведь завтра, да? — Да, — хмурится Рон, не глядя на девушку. Амелия снова обнимает его руку и жмется носом к его плечу. — Ох, как я счастлива, — шепчет она. — Как счастлива! Скорее бы уже приехать! Я здесь никогда не была! — тараторит она. — Ты мне покажешь Хогсмид, как обещал, да? Рон смотрит на нее лишь на мгновение. Карие глаза Амелии сверкают. Он чуть улыбается ей и снова отворачивается к окну. — Да, мы… — он замолкает, расширяя глаза и выпуская руку девушки, чтобы поближе подобраться к окну. — Это еще что такое? Амелия пригибается, чтобы все рассмотреть тоже, после чего вскрикивает и прихлопывает в ладоши. — Свадьба сегодня? — не может усидеть она на месте. — Ах, Ронни, ты не говорил мне! Это так прекрасно! Я смогу со всеми познакомиться! Рон чувствует, как бледнеет. Автомобиль сбавляет скорость, когда выезжает к дороге, ведущей к дому. К ним стекаются десятки гостей со всех уголков торжества. Черт возьми, неужели он что-то перепутал? Уизли суетливо достает из внутреннего кармана мантии молодого мракоборца сложенный вчетверо листок и нервно его разворачивает, начиная бегать глазами по строчкам. Нет, все верно. Джинни писала ему о том, что свадьба состоится завтра! — Черт возьми, — сглатывает Рон. Джинни захотела сделать сюрприз. Что ж, он определенно удается на славу. Гости аплодируют так громко, что слышится издалека. Они стекаются со всех уголков торжества прямо к подъезжающему автомобилю, и Рон в ужасе наблюдает за тем, насколько много сегодня присутствует гостей. Когда автомобиль останавливается, он выходит не сразу. — Жди в машине, — сухо произносит он Амелии и открывает дверь. Он поднимает вверх обе руки и заразительно улыбается, прихлопнув в ладоши. Гости с ума сходят от аплодисментов. Лучший подарок для сестры оказывается его приезд, потому что Джинни слишком хорошо его знает: он в любом случае приехал бы на день раньше, и тогда никакого сюрприза бы не получилось. Из всей толпы выбегают виновники торжества. — Рон! — тянет руку Гарри, рассыпаясь в улыбке. — Гарри! — он тут же заключает лучшего друга в объятия и хлопает его по плечу. — Поздравляю, друг! Гарри выпускает его из объятий. — Не обижай ее, — предупреждает Рон. — Мы о твоей сестре говорим или о ком-то другом? — вскидывает брови Гарри, и они снова смеются. Джинни подлетает к брату и обвивает его шею руками. Рон подхватывает ее и кружит на месте. Она стала такой легкой. Любовь, что ли, окрылила? — Ты меня обманула, Джинни, — хохочет Рон. — Написала, что свадьба завтра! — Это был сюрприз! — звонко чмокает она его в щеку, когда он ставит его на землю. — И он удался! Рон чуть ухмыляется. — О, да, удался… С какими-то непонятными звуками, представляющими из себя умиление, из толпы с распростертыми объятиями выбегает Молли, едва сдерживая слезы. Она сегодня очень хорошо выглядит, расцвела почти. Разумеется, единственная дочь выходит замуж. Только двух сыновей Молли пока отдала в заботливые руки. Билла за Флер да Перси за Одри. Чарли жениться и не собирается, у Джорджа в планах бизнес, пусть он и встречается уже целый год с Анджелой, а вот Рон… — Сынок! — берет она его лицо в ладони и звонко целует в щеки. — Как я скучала, дорогой мой! — Мама… Рон позволяет матери оставить еще два звонких поцелуя, а после выбирается из объятий, чтобы пожать отцу руку, крепко его обнять и получить похвалу за выполненный перед службой долг. Артур говорит, что сыном гордится. Рон вздергивает подбородок, позволяя себе улыбку. — Ох, а где же, — спохватывается Молли, высматривая кого-то в толпе. — Где же наша… Пассажирская дверь автомобиля хлопает, и все собравшиеся обращают на звук внимание. Амелия вся светится, пока идет к ним в своем любимом зеленом платье, поправляя выбившиеся из пучков светлые пряди. Девушка подбегает к Рону и берет его за руку, улыбаясь остальным. — Ну же, представь меня, — шепчет ему девушка. Рон пока смотрит только на маму, лицо которой вмиг вытягивается. — Познакомьтесь, — решается Рон, — это Амелия, — указывает он на нее, — моя… Моя… Фраза никак не заканчивается, потому что Уизли не знает, как это сделать. Все должно было быть не так. Здесь не должно было быть столько людей, ему нужно было, чтобы дома были только родители, Гермиона на крайний случай. Амелия не выдерживает затянувшейся паузы первой. — Я его невеста! — расцветает она вся в улыбках и тянет руку вперед. — Здравствуйте, я Амелия! Черт возьми, как же все это невовремя. Амелия жмет оцепеневшей Молли руку, пока та стоит с открытым ртом, забывая о том, как протекает процесс дыхания. Артур также молча пожимает девушке руку, и что-то больше гордости за сына в его глазах совсем не наблюдается. — Мне так приятно с вами познакомиться! — идет она к невесте. — Ох, здравствуй! Ты, наверное, Джинни, да? Ронни столько про тебя рассказывал! Ах, Амелия. Глупенькая, недалекая Амелия. Она с глубиной искренних чувств подлетает к невесте и заключает ее в объятия, опуская подбородок на ее плечо и совсем не замечая, что девушка почти каменная. — Ох, одну секундочку! — поднимает указательный палец Амелия и ненадолго бежит к машине. Забрав что-то с пассажирского сидения, Амелия почти летит по воздуху, возвращаясь обратно, и вручает Джинни две коробки, красиво упакованные в цветастую бумагу. — Поздравляем вас от всего сердца! — сияет она. — Это от нас с Ронни! Амелия на мгновение оборачивается и целует в щеку своего жениха, не представляя, что вообще здесь происходит. Только когда Рон никак не реагирует на ее ласку, она оборачивается к остальным и начинает смотреть на всю эту ситуацию под совершенно другим углом. Молли всю потряхивает, она хватается за сердце, глядя на сына. Артур придерживает ее за плечи, подбородок мужчины чуть подрагивает. Гарри вообще дар речи теряет, стоит с открытым ртом, не в силах переварить то, что сейчас происходит, а вот Джинни… Девушка делает два широких шага вперед и, замахнувшись, впечатывает брату звонкую пощечину. — Охренеть, — слышится чей-то голос из толпы. Амелия звонко охает, закрывая рот ладонями, от чего подарки летят из ее рук на землю прямо в грязь, и с ужасом смотрит на собравшихся. Молли снова хватается за сердце, начиная тяжело, прерывисто дышать. Рита Скитер даже трезвеет, вливается в гущу событий, расталкивая гостей, и смотрит во все глаза на ситуацию, едва успевая отмахиваться от прытко пишущего пера, которое фиксирует каждое слово и действие. — Рональд Билиус Уизли, — гремит невеста, — ты что, совсем страх потерял?! Джинни, до этого страшно сильно побледневшая, теперь горит от ярости. Ее всю потряхивает. Рон кладет на мгновение холодную руку на горячую щеку, а после вновь поворачивается к сестре, стараясь чуть улыбнуться. Целая свора гостей смотрит на них, разинув рты. — Сестренка, не думаю, что сейчас стоит… — Ты выжил из ума?! — гремит Джинни. — Что здесь происходит? — блеет Амелия тонким, наполненным слезами голосом. Гости перешептываются, делают это слишком громко, слишком отчетливо. Многие указывают на кого-то пальцем, слышится то самое имя, которое до последнего стараются не произносить вслух. Постепенно все оборачиваются назад, и Рон наконец видит ее. Гермиона стоит на месте, сжимая в ладонях подол платья с такой силой, что белеют костяшки пальцев. Глаза ее сухие, совершенно ничего не выражающие. Она просто молча стоит и смотрит на него. Лучше бы она кричала, чем это. Чем ничего. Амелия смотрит на Гермиону, затем на Рона. Снова на нее, а после на него. Девушка осматривает собравшихся и все понимает. Может, Рон и считает ее глупой, на деле все обстоит совсем не так. — О, Мерлин, — шепчет она, чувствуя, как к горлу подкатывают слезы. Она наклоняется за подарками, сгребает их буквально в охапку, пачкая в грязи руки, после чего кладет коробки на ближайший стол и утирает нос тыльной стороной ладони. — Я поеду, — бросает она, не глядя на Рона. — Амелия, не говори глупостей, — хватает он ее за руку. — Останься. Девушка останавливается и с глубокой обидой смотрит ему в глаза. Она не испытывает чувства ненависти, она разочаровывается в себе, что снова так глупо ошибается, раз решает, будто заслуживает настоящей любви. Амелия вырывает свою руку. — Не пиши мне больше, — просит она и направляется к машине. В какой-то момент она останавливается, что-то суетливо делает и возвращается обратно. — Мне этого больше не надо, — через силу выдавливает она и вкладывает ему в ладонь кольцо, которое он вручил ей всего месяц назад. — Прощай, Ронни. Больше не оборачиваясь, девушка садится в машину, и водитель увозит ее из Норы, в которую, как она надеется, жизнь никогда ее больше не занесет. Рон смотрит вслед машины, сжимая губы. В ладони горит еще теплое кольцо. Северус смотрит на прямую спину Гермионы и понимает, что плечи девушки начинают постепенно дрожать. Надо уводить ее оттуда, и как можно скорее. Мужчина идет по направлению к куче собравшихся. Расталкивая всех локтями, он идет прямо к ней, без остановки наблюдая за ее дрожащими плечами и прикидывая, сколько еще надо времени золотой девочке, чтобы сдержаться и не разрыдаться у всех на виду. Гермиона смотрит на то, как он провожает машину взглядом, и не может заставить себя разжать челюсти. Понимает прекрасно, что один слишком глубокий вдох или один косой взгляд, и это будет приговор для нее. Она задохнется от слез прямо здесь. Рон оборачивается к ней, смотрит в глаза снова. Гермиона ненавидит в эту секунду его так, что сама поражается силе этого чувства. Оно вспыхивает в ней моментально, и девушка не спешит его тушить. Это отсрочка перед истерикой. Рональд разводит в стороны руки, улыбаясь и направляясь к Гермионе. Отдаленно девушка слышит, как начинает всхлипывать Молли, и как Артур просит Одри принести стакан воды для нее. Надо уйти отсюда. Нельзя позволить подойти ему сейчас. Как сдвинуться с места? Давай, Гермиона, просто развернись и уйди. Давайте, ну же, ноги, слушайтесь! Не получается! Онемевшие пальцы дрожат. Он подходит к ней все ближе. На плечо опускается чья-то ладонь, и Гермиона вздрагивает. — Мисс Грейнджер? Забери меня отсюда. Его голос становится спасением. Она через силу оборачивается через плечо. Он смотрит не на нее, знает прекрасно, что сочувствие пробьет дамбу в ее и без того плачевном эмоциональном состоянии. — Могу я пригласить вас на танец? Грейнджер едва заметно кивает, когда Северус сразу протягивает ей руку. Гермиона разжимает с подола платья онемевшие ледяные пальцы и вкладывает ему в руку свою ладонь. Девушка слышит шаги за своей спиной. — Профессор, — вскидывает Рон брови, останавливаясь рядом. — Неожиданно. Он ненадолго замолкает. Гермиона чувствует напряжение, витающее в воздухе, но знает, что Северус ее защитит. Просто знает, чувствует. Он как стена. Каменная, неприступная крепость, которая не даст врагу пройти мимо. — Танцуете? — интересуется он. — К счастью, да, мистер Уизли, — холодно выплевывает он. — Это свадьба, если вы не заметили, тут так принято. Больше не обронив ни слова, Северус смотрит на этого идиота сверху вниз своим неизменным презрительным взглядом и приобнимает Гермиону за талию, едва касаясь платья, пока ведет на танцпол. Защищая ее спину от его взгляда. Придерживая ее, чтобы, случись неприятность, она ни за что не упала бы у всех на виду. — Ты, — наступает на брата Джинни, когда Гермиону уводят, — просто, — тычет она его в грудь пальцем, — кретин! — Джиневра! — хмурится он. — Прекрати! Что такого я сделал? — Ты совсем идиот?! — вскидывает она руки. — Гарри, ради Мерлина, уведи его к Салазару с моих глаз, иначе я его прикончу! Джинни рычит, запуская пальцы в волосы, пока Гарри хватает Рона за рукав и тащит в сторону дома. Невеста машет себе возле лица руками, чтобы хоть немного успокоиться, но ничего не выходит. Рональд упал в ее глазах окончательно. Он обидел до глубины души ее лучшую подругу. Он опозорил ее у всех на виду. Все знали, что Гермиона ждет его целый год. Сначала восхищались, теперь будут поливать грязью и обсасывать эту ситуацию со всех сторон, потому что золотая девочка с Гриффиндора оказывается лишь позолоченной игрушкой, которая приходит в непригодность и которой довольно быстро находят замену. — Мама, — рычит Джинни, потому что не находит в себе силы сдержаться от срыва, — ноги моей в этом доме не будет, если здесь будет он! — тычет она в сторону жилища. — И внуков своих ты не увидишь, потому что я не хочу, чтобы они были знакомы с ним! — в сердцах кричит девушка. Молли начинает рыдать, закрывая лицо руками, Артур обнимает ее, закрывая от остальных, и просит дочку быть мягче, потому что у самого от несправедливости глаза на мокром месте. Они не ожидали. Никто не ожидал. Джинни прикладывает тыльную сторону ладони к губам и закрывает глаза, стараясь успокоиться. Этого правда никто не мог предугадать. Перед мамой она извинится позже, когда остынет. Слава Мерлину, что пришел профессор Снейп и увел ее отсюда. Северус держит Гермиону в своих руках, едва качаясь в танце. Грейнджер смотрит в одну точку перед собой, на одну из пуговиц его сюртука, кажется. Мужчина понимает, что она все еще в шоке и буквально отключается от реальности. Щеки девушки мертвенно бледные, венка на виске истерично пульсирует, глаза ее стеклянные, совершенно неживые. Этот танец отличается от предыдущего. Она не смеется. Это печалит. Ведь она, оказывается, очень смешлива. — Мисс Грейнджер? Если он спросит, оно в ней взорвется. — Как вы себя чувствуете? Да чтоб тебя. Гермиона сначала с дрожью вздыхает, а затем сжимает губы, покачав головой. Северус останавливается. Что ему сделать? Как ему помочь ей? Он в этом совсем ничего не смыслит. Что он такого сказал, что у нее на глаза слезы навернулись? Это же обычный вопрос. — Мисс Грейнджер… — Извините меня, — шепчет она и, отпустив его руку, уходит с танцпола. Гермиона идет с прямой спиной и поднятой головой по всему двору, чувствует взгляды на своей спине, слышит шушуканье, сочувствие, которое ей никуда, черт возьми, не впилось и смотрит только перед собой, почти не дыша, до тех пор, пока не входит в гараж семейства Уизли, закрыв за собой дверь. Джинни сжимает в руках подол платья, поднимаясь по ступенькам, после чего снова смотрит по сторонам. Гермионы нигде нет, да и профессора она нигде не видит. Куда они, черт возьми, оба подевались? Джинни откидывает мысль о том, что он успокаивает ее подругу весьма импозантным способом. Она снова обходит танцпол и наконец видит Северуса у дальнего стола с бокалом шампанского. Джинни идет прямо к нему. — Профессор, — зовет она. Он продолжает стоять к ней спиной. — Профессор Снейп! — громче произносит она. Северус оборачивается. За четыре года он совсем отвык, что к нему обращаются как к «Профессору». Он довольно быстро привыкает к «Мистер Снейп». Мужчина наблюдает за раскрасневшейся от не совсем положительных эмоций последнего часа невестой. — Миссис Поттер, — кивает он. Звучит даже неплохо. — Где Гермиона? — без прелюдий спрашивает девушка. Мужчина жмет плечами. — Ушла минут десять тому назад в сторону дома, — сдержанно произносит он и делает небольшой глоток шампанского. Джинни кивает, бормочет что-то в духе спасибо-за-помощь и идет в сторону дома. Она уже жалеет, что выбрала для торжества платье с таким пышным низом. Весит оно, как черт, завтра она определенно не сможет поднять руки без стенаний. Девушка следует в сторону дома и на мгновение останавливается. Домой Гермиона не могла пойти, потому что там Гарри отчитывает Рона за случившееся на повышенных тонах, это значит, что сама Гермиона направляется в единственное тихое место. Джинни толкает дверь гаража и слышит глухие всхлипы. — Гермиона, — тихо зовет ее подруга. Рыдания на мгновение затихают, и Джинни открывает дверь шире, чтобы внутрь попала полоса света. Гермиона сидит на полу, прижав к груди какие-то рыболовные снасти Артура, которыми он никогда не пользуется, и смотрит заплаканными глазами на подругу. — Джинни, — сипит она. Рыдания становятся пуще прежнего. Джинни подходит к ней и садится в своем белоснежном платье прямо на пол возле ног подруги, после чего тут же заключает ее в крепкие объятия. — Джинни, — задыхается в слезах Гермиона, — твое платье! — всхлипывает она. — Оно испачкается! Подруга молчит, не обращает на ее слова никакого внимания, а затем Гермиона чувствует, как дрожат плечи виновницы сегодняшнего торжества. Грейнджер вмиг глушит в себе все слезы и выбирается из объятий подруги, обхватывая ее предплечья. — Эй, эй! — зовет Гермиона. — Джинни, что ты! Что ты! Нет, милая, не плачь, пожалуйста! Она утирает слезы подруги, стараясь сохранить свадебный макияж, но все идет совсем не так, и Гермиона ненавидит Рона еще сильнее, потому что он испортил долгожданный день своей единственной сестры. Джинни чуть усмехается, пока Гермиона шепчет ей о том, чтобы она успокоилась, и размазывает ей слезы по всему лицу, а после вздыхает. — Мой брат — полный кретин, — вздыхает со слезами она, и Гермионе ничего не остается, кроме как кивнуть. Несколько раз кивнуть. Джинни обнимает Гермиону так сильно, словно старается забрать у нее всю боль, которая в ней горит синим пламенем. Гарри отчитывает Рона в доме. Молли пьет зелье от нервов, Артур гладит ее по руке. Гости танцуют и выпивают так, словно ничего не случилось.