Гарри-звероморф

Однажды Гарри прочитал в учебнике по зоологии о том, что сила муравья в сотни раз превышает его вес, задумался, представляя себе, как он поднимает груз… например, с пятитонный грузовик. И впечатлился. Взвинченный открытием, мальчишка понесся к Соломону. — А можно мне превратиться в муравья размером с собаку? Я тут прочитал о его силе и хочу попробовать! Выяснив подробности, Соломон, однако, не одобрил идею, а напротив, покачал головой. — Гарри, о физике не забывай. Ещё Галилео Галилей, ученый-первопроходец во многих областях знаний, в своей книге «Две новые науки», вышедшей в тысяча шестьсот тридцать восьмом году, писал, что небольшие животные пропорционально сильнее и выносливее, чем крупные, и был прав. Все дело в отношении силы к массе. У крупного животного больше мышц, но существенная часть его силы уходит на поддержание собственной массы, и на поднятие дополнительных грузов её остается немного. А у крошечных существ, напротив, тело очень легкое, и поэтому они могут направить оставшуюся силу на поднятие тяжестей. Кроме того, в пользу небольших животных играют и некоторые биологические факторы. Например, чем крупнее животное, тем больше энергии ему требуется для поддержания таких функций организма, как дыхание и кровообращение. В то же время маленькие насекомые вроде жуков могут тратить больше энергии, полученной из пищи, на построение прочных экзоскелетов, поддерживающих массу лучше, чем мягкие ткани. Это означает, что если насекомых, демонстрирующих невероятную пропорциональную силу, увеличить до человеческих размеров, они не смогут сохранить свои способности. При увеличении масса муравья будет возводиться в кубическую степень, а площадь поверхности его мышц (от которой и зависит сила) — лишь в квадратную. Муравей, увеличенный до размеров человека, будет очень слабым, потому что площадь поперечного сечения его лапок увеличится намного меньше, чем объем его тела, он даже не сможет устоять на ногах. Что еще хуже, он не сможет дышать. Кислород попадает в организм муравья через крошечные отверстия — дыхальца. Если увеличить их пропорционально размеру человека, они будут слишком малы, чтобы обеспечивать организм достаточным количеством кислорода. Эти принципы применимы ко всем животным, так что каждый вид организмов жизнеспособен только в пределах определенных размеров. Ни Кинг Конг, ни гигантские пауки-убийцы не имеют ничего общего с действительностью. Из этого можно сделать вывод, что сильнейшие животные, живущие на планете сегодня, дают нам неплохое представление о силачах-рекордсменах, когда-либо существовавших на Земле. Так что сам видишь, сила имеет свои пределы. Если ты хочешь испытать силу — стань медведем, уверяю тебя, он достаточно силен. — Э-э-э… ладно, — Гарри обескураженно пнул камушек. — Просто я думал… — Понимаю, — Соломон ласково взъерошил непослушные вихры ученика. — Не принимай так буквально всё, что прочитаешь в книгах, о некоторых вещах стоит подумать, прежде чем хвататься за идею. Ты же знаешь, как легко раздавить того же муравья пальцем, и как сильно лягается лошадь. — Точно! — вот теперь Гарри понял разницу. — Просто песчинка и еловая хвоинка для муравья то же самое, что для нас прибрежный валун и сосновое бревно! — Ну вот! — удовлетворенно кивнул Соломон. — П-фы, силач! — фыркнул Гарри, понявший, что завидовать муравью даже и думать не стоило. Подумал и взвился: — А как же акромантулы?! У Соломона челюсть так и отвалилась. Спохватившись, он подобрал её и сердито крикнул: — А акромантулы имеют право быть большими, потому что они изначально рождаются гигантами, а не являются магически увеличенными паучками! Их род очень древний и вполне законный, как и положено исполинам Греции, вспомни, она родина великанов, именно там, в Греции, сделали свои первые шаги все эти циклопы, титаны и нефилимы, первыми же вдохнули воздух и пифоны с гидрами и химерами. А совсем недалеко находится Египет, тоже, знаешь ли, родина гигантов. Кстати… поселение акромантулов в Англии до сих пор вызывает вопросы, никто не знает, как основалась местная колония: не то завезли откуда-то, не то сами пауки эмигрировали в далеком прошлом… Скорей всего, второе, иначе откуда бы взялась ширская легенда о праматери паучихе Шелобе? Замолчав, Соломон строго уставился на Гарри, ожидая очередных взбрыков. От которых Гарри, однако, благоразумно воздержался, поняв, что рискует получить ещё одну лекцию-нотацию. Настала уже зима, календарно, во всяком случае, внизу, в обычном мире, а в Балиноре было всё то же лето: светило пушистое солнышко, цвели и пахли цветочки, порхали над ними бабочки… В садах и огородах росли-колосились и зрели фрукты-овощи, и я знаю, что они не колосятся — не придирайтесь к словам! Родители приезжали уже неоднократно, сперва каждые выходные, и, беспокоясь за чадушек, привозили из дома гостинцы, всякие вкусности вроде домашних пирожков, эклеров, печеньев и тортиков. Детки с восторгом лопали мамины-бабушкины выпечки, а потом, наевшись от пуза, тащили свои заначки из тумбочек и угощали самих родителей. Мамы и папы с легким потрясением пробовали их, таких неожиданных и вкусных, задаваясь вопросом — а что за повара работают в Мирабель? Потому что поданные детьми десерты затмевали все самые смелые фантазии: тут тебе и крокенбуши из нежнейших профитролей с кремом, и воздушные хрустящие вафли, и всевозможные конфеты, запеканки, пирожные, кексы, пудинги, фруктовые муссы всех видов… Из осторожных расспросов родители узнали, что на обеды и ужины детям подают супы и бульоны, каши и различные гарниры к мясу и рыбе, в общем, круто тут детишек кормят! Пища — самая свежая и здоровая, никаких подделок вроде вредных чипсов и ерундовин типа драже «Берти Боттс». Естественно, у пап и мам возникло вполне понятное желание посмотреть на чудо-поваров, заставивших есть их капризных малоежек и нехочух. Придя на кухню, они увидели поваров, которые состояли из нескольких людей разных национальностей: итальянцы, французы, греки, индусы, среди которых внезапно обнаружились Хема Патил, сестра-маггла сестричек Патил, и Вуй Чанг, папенька одной из учениц — Чжоу Чанг. То есть, как и во всей школе, на кухне работали смешанная группа людей и волшебников. И не только они — в разных концах огромной кухни сами собой перемещались кастрюли и сковородки, летали поварешки с половниками, что-то резал самостоятельно большущий нож-тесак, непринужденно порхали туда-сюда бумажные салфеточки, подтирая тут-там убрызнувшие из кастрюль капли бульона и жира… Эти слуги-невидимки круто так впечатлили гостей, шутка ли, увидеть воочию вечное старославянское чудо, так поражающее воображение всех, кто читал сказку про Красавицу и Чудовище, включая и старинную русскую версию, известную как Аленький цветочек… Вот и сейчас у гостей в зобу сперло от осознания того самого, извечно-исконного — «ой ты гой еси, добрый молодец!» — потому что предметы кухонной утвари перемещались не с помощью магии, не мановением волшебной палочки. Нет, их передвигал кто-то невидимый, большой, добрый и надежный. Не осязаемый, но тем не менее очень настоящий. Вездесущий и всеведущий. Тот, кто всегда незримо рядом, тот, кто расстилал постели детям и готовил для них пижамки, тот, кто всегда окажет помощь. Очень сильно захотелось узнать, как он выглядит, из чего состоит и есть ли у него имя? И самым первым решился на вопрос отец Сони — Альберт Ранкорн. Храбро спросил, глядя на порхающие салфетки: — Кто вы, уважаемый? От ближайшего куба обернулся Вуй, глянул, к кому там Альберт обращается, и хмыкнул: — А он безголосый, не может вам ответить, мистер Ранкорн. — А кто он такой? — переадресовал вопрос Альберт. Китаец пожал плечами. — Я не спрашивал, его не видно и не слышно, но он всегда здесь, думаю, он часть этого мира, что-то очень волшебное и мудрое. Может, он сам Балинор, кто знает?.. Знаю, что он очень надежен, он всегда с нами, всегда с детьми, всегда чем-то поможет. — А может, это сама магия? — робко предположила одна из мамочек. — Не похоже, — улыбнулся Вуй. — Во-первых, это он, в смысле, мужского пола, а во-вторых… нет прямого доказательства того, что есть разумная магия, а если она даже и есть, то никак не афиширует свое наличие нам. — Я полагаю, — встрял в разговор повар-маггл, — с нами контактируют так называемые духи природы, к примеру, некий природный полтергейст, вроде разумного ветра. Вот что он такое, наш невидимый помощник-покровитель. Существуют же духи деревьев и воды, почему бы и не быть духу воздуха? А домовые, банники, сенники, их тоже не следует списывать со счетов, они бывают порой очень даже могущественными. Как только он смолк, то его тут же обсыпало конфетти и серпантином, появившимися из ниоткуда, как бы подтверждая его правоту. Мужчина мягко засмеялся и аккуратно стряхнул бумажные кусочки с плеч и рук, следя за тем, чтобы они не попали на плиту. Тихо поблагодарил невидимку: — Рад, что ты согласен со мной, друг. Посетители смотрели на него с таким уважением… Даже спросили имя! Маггл назвался Яном Бергом, добавив, что детям он известен, как Бергамот-кашевар. Эти озорники так любят его каши!.. С не меньшим трепетом родители следили и за успехами своих чад, с восторгом отмечая, как они учатся быть настоящими волшебниками. Многие из них осознали, что колдуют не теми инструментами, стала понятна некая натужность их палочек при колдовстве, ведь некоторым приходилось прикладывать немалые усилия для волшебства. Но взрослым, увы, было уже поздно переучиваться, перенастраивать свою магию на содействие с посохом или кольцом. Так что многие родители, если не все, с пониманием отнеслись к тому, что их дети работают с другими артефактами-проводниками. А как здорово было наблюдать за тем, как у их деток начали получаться недоступные прежде умения… Вот взлетела к небу без помощи метлы Пэнси Паркинсон, воспарила сама, красиво и грациозно подняв над головой руки и по-киношному поджав одну ногу. Счастливая донельзя девочка с радостным смехом пролетела над учителями и, совершив полный круг, вернулась и мягко свалилась в папины объятия. А вот превратился в стройного грейхаунда Джастин Финч-Флетчли, с роду не мечтавший о подобном волшебстве. Но в школе Мирабель оказалось возможным всё! Серо-пегий пёс, с полминуты постояв на месте, поверил в чудо и с визгом сорвался в щенячье счастье. К нему тут же присоединился Гарри, солидарно разделивший собачий восторг. И долго носились кругами по лугу развеселые далматин и грейхаунд. Анимагия ведь должна быть доступна всем, а не только тем, кому разрешит Министерство и Дамблдор. После честных стараний освоили анимагию и наши неразлучные подружки: Соня смогла стать ласточкой, а Гермиона — встрепанным воробышком. Это поначалу, позднее девочкам далась и зверомагия, с помощью Гарри и Соломона Соня обернулась черным соболёнком, а Гермиона бурой кошечкой, затем соответственно они стали сперва собаками, а потом лошадками. И, разумеется, познали все прелести звериных ощущений: острый нюх соболя и кошки, собак, волшебное чувство птичьего полета в поднебесье и чтение земли лошадиными ногами. И только у Рона ничего не выходило. Как ни старался он, как ни тужился и ни махал палочкой, подаренной ему Биллом, которую тот отдал сразу же, как перевелся в Мирабель. Конечно, в день поступления Рону тоже предлагался новый артефакт, но тот решил пользоваться палочкой старшего брата и поэтому старательно отмахивался от голосов и склоняющихся к нему деревьев. И вот теперь самоуверенность Рона больно ударила по нему самому — палочка брата оказалась плохим проводником. Надо было выбросить её и попросить новую прогулку по лесу для поисков верного друга, но Рон, что называется, забоялся-застеснялся — а ну как на смех поднимут? Он чувствовал, что лажанулся, и лажанулся крепко, наотрез. Так и представил он, как все вокруг смеются, тычут в него пальцами и заливаются гоготом. Ой нет, такого позора он не переживет… И Рон, сцепив зубы, притворялся, что просто слаб в магии, а сам, пряча слезы в горле, старался выжать из палочки Билла слабенькую Вингардиум Левиосу, пытаясь поднять в воздух лебяжье перо. Первыми проблему Рона заметили Соломон и Северус, но, обменявшись тревожными взглядами, решили не сообщать родителям мальчика. Пощадили чувства ошибившегося ребёнка, не стали травить ему душу ненужными замечаниями, а потихонечку подстраивали магию Рона к разным палочкам, незаметно подбирая новую подругу. Таковая вскоре, к счастью, нашлась. Делалось это исподтишка и произвольно: тут Северус попросит Рона принести пучок волос во-о-он с того кустика, там Соломон велит пацану подобрать веточку лещины и подать ему… А вот когда к Рону самолично пришел знакомый великан и попросил его палочку для промукнания в храбрость и смекалку одного очень умного рыжика, до Рона дошла вся эта свистопляска с бубнами. Растерявшись в первый миг, он достал из кармана веточку лещины с обмоткой из единорожьего волоса и неуверенно протянул великану. Тот взял заготовку, крякнул и, сказав, что скоро вернется, ушел. Вернулся он действительно скоро — буквально через час, и принес Рону его личную волшебную палочку. Из-за всего этого, Рон, к сожалению, сильно отстал в учебе и, пытаясь догнать однокурсников, частенько срывался в истерику из-за того, что у него ничего не получается. И это несмотря на то, что учителя прекрасно понимали причину его отставания и никак не наказывали за неуспехи. Но Рон злился на себя за свою глупую ошибку и ругал последними словами. И конечно, было очень обидно, что он так бездарно профукал начало учебного года! Разобиделся Рон насмерть, до слез и красного тумана в глазах. Ничего-то он не умеет! Бестолочь!!! А ведь у него пять талантливых братьев, которые колдовать начинали ещё в пеленках! К Чарли ящерицы и змеи приползали, от Билла все полтергейсты и упыри шарахались, что говорило о том, что в семье Уизли растут будущие укротитель рептилий и ликвидатор проклятий. Перси и вовсе гений, в пять месяцев заговорил, а в год уже знал теорему Пифагора, бегло читал и производил в уме сложные вычеты. Близнецы словно самой магией были рождены, так фонили волшебством, что Нора трижды в руинах валялась, и папе приходилось раз за разом восстанавливать их многострадальный домик, каждый раз что-то переделывая в нем — надстраивал и перестраивал… Да что там, даже малявка Джинни, и та магически сильнее его, Рона, лежит в колыбельке, пузыри пускает, а над ней погремушки с гирляндами парят, светятся и поют маминым голосом, захотела она так и наколдовала, сама себе колыбельную устроила. Один Рон из всей семьи полный бездарь — ничегошеньки не умеет, да ещё и с палочкой лоханулся, что за идиот! И приехав домой на каникулы, Рон с отчаянной решимостью ударился в самосовершенствование — яростно и страстно отдался учебе, надеясь хотя бы за каникулы наверстать и исправить свой промах. Учился он везде и как только мог, используя для этого каждую свободную минуту. Наплевав при этом на запрет колдовства вне школы… В этот зимний морозный день перед рождеством Рон снова пришел на пустырь. Сегодня он решил попрактиковаться в анимагии, ему очень хотелось стать чем-нибудь лохматым, вот щенком хотя бы!.. Смешным и лопоухим. Как тот пёс с обложки журнала, покоривший Рона широкой улыбкой и огненно-рыжей шерсткой, порода у собаки называлась «толлер», и у неё были голубые глаза. Рыжий толлер с лохматыми висячими ушками. Сначала он разогрелся — попрыгал и потренировался в Манящих чарах, приманивая к себе разные предметы: ветки, камни, комки мерзлой глины, не замечая, что за ним ведется наблюдение… Клэнси Донахью всегда был неприятной личностью, а в старости стал крайне вредным пенсионером. Законопослушный и благочестивый до омерзения, этот поборник праведности стучал на всех и всегда. Стучал на соседа, любовно выращивающего на балконе декоративный мак, который, по словам Клэнси, был опийным, и занимался сосед, по его мнению, распространением наркотиков! Писал кляузу на соседку, пустившую к себе родственника переночевать, а с его подачи он стал беглым нелегалом-эмигрантом из стран ближнего Востока, чуть ли не шахидом (у него ещё чемодан такой необычный, как для перевозки тротила…), изъятый чемодан впоследствии оказался переносным компьютером, и его с извинениями вернули владельцу. В общем, стучал он на всех и вся, по делу и нет. Стукачество было одним из его любимых занятий, вторым было наблюдение, причем наблюдал он не только за соседями, но и за птицами, для чего и приходил на пустырь на краю деревни Оттери-Сент-Кэчпоул. Где однажды и заметил мальчика, который занимался не-пойми-чем… — Алло, полиция? Тут пацан недозволительными вещами занимается! — Чем? Курит в неположенном месте, пиво пьет? — устало переспрашивает диспетчер. Однако у Клэнси имеются в запасе подходящие слова. — Не… онанизмом принародно занимается! Во, гля, ширинку расстегнул… Встревоженный диспетчер посылает наряд по адресу. Приехавших полицейских встречает Клэнси и по тайным каменным тропкам проводит к месту наблюдения за уточками. Там стражи порядка, к сожалению, оказываются в тот момент, когда Рон приманивает палки и камни… Понаблюдав, офигевают и звонят начальству. Вызванный капитан полиции трет глаза и не верит, зовет майора, тот по цепочке кличет подполковника, а уже он — полковника. Собранный консилиум генералов срочно допрашивает стукача и, услышав от него, что пацан каждый день приходит на пустырь, устраивают ловушку. — Эззи, пристегнись! Сверхчувствительные радары космического крейсера засекли большое скопление военной техники неподалеку от Бристоля, и Накровурин, проверив расчеты, понимает: дело — дрянь. Спешные сборы, взлет, полет. И за секунду до рокового приказа «Пли!» над пустырем возникает НЛО! Выпущенные экраны стелс-поля весьма мастерски маскируют гордый и стройный «Канрим» под стандартную летающую тарелку. Пушка с ловчей сетью забыта напрочь, как и рыжий мальчик: всё внимание генералов переключается на инопланетных пришельцев. На то и был расчет Накровурина — перехватить внимание землян на себя. Потому что волшебство нужно беречь, как и детей, а что до инопланетян… так они ж не первые, и даже не последние. Мало ли их летает над просторами Розуэлла и Невады? Просто одна тарелочка промахнулась и промелькнула над южной Англией. Явление НЛО затмило все чудеса мира, ведь его видели не абы кто, а сами генералы, майоры и полковники, высшая военная элита. Вызванные и включенные по радио радары неотрывно следят за точкой в небе, просчитывая его дальнейший путь. — Ух ты, пап, круто! Мы оторвались! А теперь вернемся назад? — Нет, Эззи. Летим домой. Если мы исчезнем с радаров в районе Земли, они не успокоятся и будут искать до упора. Приготовься к перегрузкам. И Накровурин защелкал тумблерами, готовя звездолет к гиперпрыжку в открытом космосе, подальше от земных радаров…