Просто улыбка (Just a smile)

Моё чувство собственника неутолимо...

Римус Люпин

Ремус занимался своими делами, пытаясь найти книгу, которая могла бы послужить справочником для его эссе по Чарам, когда его ноги натолкнулись на что-то, и он посмотрел вниз и увидел Гермиону Грейнджер, которая сидела на полу, прислонившись спиной к книжной полке, вытянув ноги по полу, скрестив лодыжки, и с книгой на коленях. Брови Ремуса удивленно приподнялись, а затем сошлись в замешательстве. Он замешкался на мгновение, не зная, что сказать. Они так и не поговорили после инцидента с оборотнем, и она сломалась перед ними и извинилась. Ремус не знал, что делать; он никогда не встречал никого за пределами своих друзей, кто бы принимал его таким, какой он есть. Он не знал, что ему делать с ней. Что, если она лжет? Что, если она передумает и расскажет все тому, кто ее послушает? Ремус с ужасом ждал этих дней. "Ремус", - сказала Гермиона, ее карие глаза расширились от удивления. "Гермиона?" сказал он нерешительно. "Что ты там делаешь?" "Тссс!" Гермиона шикнула, прежде чем обвести всех взглядом. "Не произноси мое имя". "Почему?" Гермиона застонала и потянула за золотую цепочку. "Я прячусь". Брови Ремуса поднялись еще выше. "От кого?" "От Джеймса!" Ремус моргнул. "А почему ты прячешься от него?" Гермиона выглядела неловко. "Просто... С тех пор, как мы снова вместе, он, ну, он более собственник, чем обычно". Ее щеки покраснели, когда она нахмурилась. "Он... Он не выпускает меня из виду. Он всегда следит за мной, и это сводит с ума!" Ремус сочувственно улыбнулся. Он знал, о чем она говорит. С тех пор, как они снова сошлись - ведь официального разрыва не было - Джеймс стал очень навязчивым, постоянно ходил за ней по пятам, постоянно и активно пытался привлечь ее внимание и огрызался на всех, кто смотрел на Гермиону. Буквально на днях он набросился на Сириуса, потому что тот, по мнению самого Джеймса, слишком сильно ее рассмешил. Казалось, что поведение Джеймса начинает прижимать Гермиону к стене. Ремус знал, что не стоит давить на нее, поскольку это были ее первые в жизни романтические отношения с кем-то, и она не имела ни малейшего представления, ни прошлого опыта, который мог бы дать ей понимание всего происходящего. Наверное, она решила спрятаться, потому что это было единственное решение, которое пришло ей в голову. Такое поведение Джеймса, должно быть, заставляло ее чувствовать себя неловко и расстраиваться. "Ты говорила Джеймсу об этом?" мягко спросил Ремус. Она выглядела так, словно ей нужен был друг, который выслушает ее и даст совет. Ремус, несмотря на неуверенность в ее присутствии, был готов помочь. Гермиона поджала нижнюю губу. "Я еще не говорила с ним. На самом деле, я боюсь говорить с ним об этом. Он боится, что я уйду, что он потеряет меня, а я не хочу подпитывать его страх, говоря, что его поведение заставляет меня чувствовать себя ненормальной. Когда мы воссоединились, я думала, что все вернется на круги своя, понимаешь? Вот почему я была так озадачена, когда он начал огрызаться на мальчиков, которые пытались подойти ко мне, и это меня расстраивает, потому что мне кажется, что он лишает меня голоса, свободы, когда он так поступает. Не пойми меня неправильно, я очень скучала по Джеймсу, и он мне очень нравится, но сейчас? Я хочу, чтобы он был как можно дальше от меня". Ремус добродушно улыбнулся и сел напротив нее. Он замер, когда что-то услышал, но когда он никого не увидел, он обратил свое внимание на кудрявую девушку перед ним. "Гермиона, я думаю, Джеймс поймет, если ты на него обидишься. Ведь даже Сириус говорит, что он становится невыносимым. Джеймс... Джеймс был очень напуган той ночью, судя по тому, что они мне рассказали. Возможно, ты права, когда сказала, что он боялся потерять тебя, но это не должно оправдывать его поведение. Послушай, лучшее решение вашей проблемы - поговорить с ним об этом. Тебе стоит разобраться с этим, прежде чем ты начнешь возмущаться его поступками". "Но что, если он не поймет?" тихо спросила Гермиона. "Тогда заставь его понять", - сказал ей Ремус. "Скажи ему, что его действия расстраивают тебя, что тебе кажется, будто он отбирает у тебя свободу, что тебе от этого не по себе. Затем завери его, что он не собирается тебя терять, и что ты скучала по нему, и ты просто хочешь, чтобы все вернулось в прежнее русло. Не прекращай разговор, пока он окончательно не поймет, что ты просто хочешь, чтобы все вернулось на круги своя, и что ты не хочешь, чтобы он стал собственником по отношению к тебе. Нет смысла прятаться, Гермиона, и усугублять проблему, игнорируя ее". "Ты прав." Гермиона усмехнулась. "Я просто... Я не знаю, что делать, когда дело касается Джеймса. Иногда он такой энергичный, что это поглощает, понимаешь? У него есть способность заставить тебя почувствовать, что ты - центр его вселенной, что ничто не имеет значения, кроме тебя и его. Это заставляет сомневаться в моих действиях, понимаешь? И... Я не хочу потерять его". "Ты не потеряешь его, Гермиона", - успокоил ее Ремус. "И веришь ты или нет, но ты - центр его вселенной. Для него ты - солнце, а он - планета, которая вращается вокруг тебя". "Видишь? И именно это пугает меня больше всего". Она опустила взгляд на свою книгу, выглядя довольно расстроенной. "Он так высоко обо мне думает, и я боюсь, что если я сделаю хоть один неверный шаг, он поймет, что я обычная, совершенно обычная ведьма, которая не стоит его времени. Ведь он такой удивительный и фантастический. Любая девушка готова упасть к его ногам только ради него, а я иногда беспокоюсь, что меня недостаточно, что он бросит меня, потому что мне нечего ему предложить. Я имею в виду, посмотри на меня". "Да, и ты прекрасна". Римус и Гермиона вздрогнули от нового знакомого голоса, который присоединился к их напряженному разговору. Они посмотрели друг на друга, а затем оглядели свой маленький укромный уголок, увидев, что они совершенно одни. Но тут стена рядом с Гермионой издала звук, и, дюйм за дюймом, Джеймс показался перед ними с виноватой улыбкой на лице, складывая свою Мантию-невидимку на руке. "Сюрприз?" сказал Джеймс, шаркая ботинками, по которым Ремус узнал звук, который раздавался раньше, когда он сидел. "Джеймс!" воскликнула Гермиона, таращась на него. "Ты... Ты...? Подожди, это что, плащ-невидимка? Джеймс Карлус Поттер, ты шпионил за мной?!" Джеймс отшатнулся назад от ее вспышки. "Прости!" сказал он, переставляя ноги. "Да, это плащ-невидимка, который я унаследовал от отца. Я... я знал, что ты избегаешь меня, поэтому я следил за тобой с помощью плаща, когда ты не смотрела". Ремус потер лицо ладонями, наблюдая, как Гермиона все больше злится на его друга. Сейчас он не знал, жалеть Джеймса или ударить его. Он перешел на новый уровень одержимости, граничащий с манией преследования. Даже он не был так плох, когда дело касалось Лили. Но, опять же, Лили так и не стала его девушкой, и она не была почти растерзана оборотнем. "Джеймс Карлус Поттер!" Гермиона вскочила на ноги и ткнула пальцем ему в грудь. "Как ты мог! Ты не можешь нарушать мое личное пространство только потому, что я игнорировала тебя и пыталась понять, что делать с этим твоим новым, неприемлемым поведением! Я не могу поверить, что ты мог сделать такое!" "Я думал, что это была блестящая идея", - извиняюще пробормотал Джеймс, пожимая плечами. "Блестящая идея?!" возмущенно воскликнула она. "С чего ты взял, что это так, а?! Это... Это выходит из-под контроля, Джеймс! Я терпела, когда ты вел себя как бешеная собака, которую нужно усыпить, но это уже вторжение в личную жизнь! Скажи мне, Джеймс. Что с тобой происходит?" Джеймс отвернулся, глаза закрылись. "Прости. Я просто... Я не хотел, чтобы ты пропала из моего поля зрения. С тех пор, как я увидел тебя той ночью в "Визжащей хижине", я не могу забыть об этом. Оно там, в глубине моей головы, постоянно преследует меня. Я.. Я не могу спать. Мне снятся кошмары об этом, Гермиона. Потому что ты права. Я боялся и все еще боюсь, что тебя заберут у меня, поэтому я подумал, что, следуя за тобой, я смогу уменьшить этот страх, понимаешь?". Ремус отвернулся от них, когда лицо Гермионы смягчилось, и она придвинулась ближе к Джеймсу. Он хотел уйти, но по какой-то непостижимой причине его ноги оставались на месте. Он чувствовал себя виноватым, зная, что Джеймс испугался из-за встречи Гермионы с Лунатиком. Его друзья настаивали, что во всем виноват Снейп, но это не означало, что виноват только он. "О, Джеймс, - услышал Ремус слова Гермионы, - почему ты мне сразу не сказал?". "Ну, почему ты не сказала мне, что тебя расстраивает мое новое поведение?" "Ну, потому что, я должна сначала подумать об этом". Она вдруг рассмеялась. "Я всегда думаю, наверное. Мне нужно организовать свои мысли о том, что делать с твоим поведением и что сказать тебе по этому поводу. Я также отчаянно хотела уделить время себе". Она прищелкнула языком. "Я просто не думала, что ты владеешь плащом-невидимкой и все равно будешь ходить за мной по пятам, а я не буду об этом знать. Правда, Джеймс?" "Ладно, возможно, это была не самая блестящая идея, но признайся, если бы я не следил за тобой, я бы не узнал, что ты откровенничаешь с Ремусом". "Джеймс", - сказала Гермиона, вероятно, бросив на него предупреждающий взгляд. "О, ладно. Это была плохая идея", - согласился Джеймс. "Да, это была плохая идея. Пожалуйста, не делай этого снова. Я не хочу ходить одна и постоянно оглядываться через плечо, потому что мне кажется, что ты следишь за мной, ясно?". "Я больше не буду этого делать", - вздохнул Джеймс. "Что касается твоего страха, я понимаю, о чем ты, Джеймс. Мне до сих пор снятся кошмары о том, как ты попадаешь под мяч и падаешь с метлы. Я до сих пор иногда думаю об этом, но что случилось, то случилось, и мы не можем ничего сделать, чтобы изменить это. Мы можем только двигаться вперед и жить дальше. Мне жаль, что я заставила тебя так себя чувствовать, и мне жаль, что я не знаю, как сделать так, чтобы тебе стало лучше. Но, по крайней мере, знай, что я всегда буду рядом с тобой, Джеймс. Даже если мы расстанемся, потому что мы должны быть реалистами, я всегда буду рядом". На мгновение они замолчали. Ремус взглянул на них и увидел, что они обнимаются. Он быстро занялся собой: взял с полки перед собой книгу и пролистал ее. "Прости, что разозлил тебя своими действиями", - сказал Джеймс, его голос заглушали ее волосы. "Я не хотел вести себя с тобой как придурок. Я... Я перестану следовать за тобой повсюду и не буду шпионить за тобой с помощью Плаща. Я постараюсь избавиться от этого моего иррационального страха. Я не хочу, чтобы ты на меня обижалась". "Я не возражала, когда ты был немного навязчив и трогателен со мной. Это было... немного мило", - сказала она смущенно. "Однако я вынуждена поставить точку, когда ты начал огрызаться на мальчиков, которые пытались заговорить со мной. Я не хочу, чтобы ты проявлял ко мне собственнические чувства, когда в этом нет необходимости. Я твоя, а ты мой, помнишь?". "Помню, помню. Мне жаль". Пауза. "Я рад, что мы поговорили об этом". "Я рад, что Ремус поговорил со мной. Кстати, о Ремусе..." Оборотень повернулся к ним с легкой улыбкой на своем покрытом шрамами лице. К счастью, они отпустили друг друга, хотя Джеймс продолжал держать руку на талии Гермионы. "Луни!" воскликнул Джеймс. "Ты все еще там?" Ремус пожал плечами. "Кто-то должен нести вахту. Мадам Пинс может прийти сюда, если услышит вас двоих". Гермиона покраснела. "Спасибо, Ремус". "Не за что, Гермиона". Ремус оглядел их обоих. "Ну, теперь вы двое в порядке?" Гермиона и Джеймс посмотрели друг на друга и повернулись к Ремусу. "Да." Гермиона кивнула, улыбаясь. "Теперь мы в порядке. А как насчет тебя? Ты в порядке?" Ремус колебался. Несмотря на туманные воспоминания о той ночи, он помнил ужас, который испытал, когда Сириус рассказал ему о событиях, произошедших тем вечером. Его тошнило от того, как он охотился на свою подругу, словно она была кроликом, а он - лисой. Как только он увидел ее лежащей в койке, чувство вины пронзило все его существо. Теперь, когда он увидел, в каком состоянии она была, это казалось таким реальным. Все заверения, которые они ему говорили, остались без внимания. Он много лет считал себя чудовищем, и эта ночь доказала ему, что так оно и есть, сколько бы раз ему ни говорили, что это не так. Гермиона сказала ему, что он не должен позволять себе думать, что он не более чем бездумное темное существо. И это говорит девушка, на которую напал тот самый оборотень, которого она пыталась успокоить. Гермиона была хорошим человеком, и Ремус отчаянно хотел ей верить. "Я буду", - ответил он после долгого молчания. Гермиона пристально смотрела на него, как будто могла понять, о чем он думает. Ремус искренне подумал, что она так и сделала, когда она сказала: "То, что ты иногда становишься Лунатиком, не делает тебя плохим человеком, знаешь ли". "А?" Ремус заикался, удивленный ее заявлением. "Ты не плохой человек, Римус", - повторила Гермиона. "Я не виню тебя в том, что случилось, так что, пожалуйста, начни прощать себя. Давай просто будем благодарны за то, что ничего плохого не случилось той ночью. Хорошо?" Ремус уставился на ее улыбку, которая медленно согревала его грудь. Он боялся довериться ей, поверить ее словам, но все же сделал это. Гермиона умела обращаться со словами, заставляя чувствовать то, что ты не хотел чувствовать. Время от времени ей все же удавалось заставить Сириуса прислушаться к ней. Ремус не был исключением. Он тяжело выдохнул, прежде чем кивнуть ей. "Хорошо", - согласился он. Это будет трудно и займет очень много времени, но он был готов начать. В конце концов, она была права. Они могли продолжать жить только теперь, когда это случилось. Гермиона сияла, а Джеймс выглядел так, словно гордился им. Ремус улыбнулся им. Если бы они были рядом с ним, может быть, он наконец перестал бы видеть в себе монстра. Может быть, он наконец-то увидит в себе человека, личность. Хорошего человека, как и говорила Гермиона. Только время покажет.