Большой Совет проходил в ночь новолуния. На нем всегда решались многие вопросы, касающиеся не только разных стай, но и разных видов оборотней. Иногда на Большом Совете даже присутствовали представитель перевертышей.
В этот раз, помимо обычных для такого Совета вопросов, должен был решиться и еще один: вопрос существования маленькой стаи одного молодого волка.
Чан не думал, что это дело получит такой резонанс. Ведь, по сути, ничего серьезного не происходит. Просто у стаи Пака ДжинЁна появится еще одна подчиненная стая. И так оно и было бы, если бы не одно маленькое «но». В стае всего девять особей. И это в корне меняет ситуацию.
— Совету поступила просьба о разрешении на создание стаи, — тяжело проговорил немолодой альфа, председательствующий сегодня. — И стая эта непроста.
По залу пронесся шелест бумаг. Все, кто имел право голоса, сейчас листали выданные им в начале вечера папки, в поисках нужной информации.
— Уважаемый Совет, у меня вопрос, — поднял руку молодой Ворожей из стаи, представляющей агентство «CUBE», и дождавшись разрешающего кивка от председателя, поднялся. — А в чем проблема? В Сеуле ежегодно собирается больше сотни новых стай, которые в течении двух-трех лет либо вливаются в более многочисленные стаи, либо перестают существовать. Чем эти соискатели столь необычны, что их вопрос вынесен на суд Большого Совета? Обычно такие вопросы решает стая-патрон.
— Вы правы и неправы одновременно, юноша, — хмыкнул заместитель председателя. — Позиционируй они себя, как обычную стаю, и вопросов не было бы. Но эти мальчишки решили создать межвидовую стаю. Более того, они хотят обойтись всего девятью особями.
— Ну так это их право, разве нет? — склонил голову на бок Ворожей. — Не осилят жить самостоятельно — их поглотят более многочисленные стаи.
— Проблема здесь в том, что это будет крайне неприятный для стай-патронов прецедент, — недовольно проворчал председатель. — Если мы разрешим им стать полноценной стаей, то какова вероятность, что в ближайшее время нас завалят подобными просьбами все, кому не лень? Ведь бестолковой молодежи, которой не нравятся порядки в стаях, всегда было много.
— Но обычно такая молодежь, стоит им повзрослеть, понимает, что порядки в стае заведены не просто так, — поддержал председателя альфа из Совета. — А здесь получится, что можно просто сбиться десятком недовольных и требовать себе статуса стаи. Потому что этим-то, — обвиняющий перст указал на Чана и его ребят, — Этим-то статус дали. Так чем другие хуже?
— Да, сейчас многие из молодых горячи, глупы и дерзки, — согласился Ворожей. — Но, возможно и они не совсем неправы? Времена меняются, так, может, и стаям пора меняться? Может, пора пересмотреть некоторые обычаи?
— А Ваши патроны, юноша, знают о Вашей позиции? — ехидно уточнил альфа из Совета.
— Конечно, — пожал плечами Ворожей. — Знают и поддерживают. Но ссориться с многоуважаемым Советом по этому поводу мы не собираемся. Это лишь информация для размышления. — Ворожей уважительно склонил голову перед Председателем, а затем повернулся к Чану. — А могу я задать пару вопросов самому претенденту на статус Вожака?
— Задавайте, юноша, задавайте, — хрипло рассмеялся председатель.
Ворожей подошел к Чану и пристально оглядел его. Чан не помнил, виделись ли они раньше, но от этого взгляда стало немного не по себе. А Ворожей скользнул взглядом по остальным и вновь вернулся к молодому волку.
— Бан Кристофер Чан. Все верно?
— Да, — голос чуть дрогнул, но этого почти никто не заметил.
— Меня зовут Ли Минхёк, — судя по хитрому прищуру, он заметил. — Скажи мне, парень, зачем тебе вообще все это?
— Потому что для меня это — единственный шанс полноценно влиться в стаю, — Чан был готов к такому вопросу, и скрывать правду не собирался.
— Что ты имеешь ввиду? — в глазах напротив читалось удивление.
— Мой личный энергетический каркас был слишком сильно деформирован, чтобы я оставался полноценным альфой. По крайней мере, для обычных стай.
— Деформирован чем? Или кем?
— Здесь было стечение нескольких факторов, — резко выдохнул Чан, но моментально взял себя в руки. — Одним из основных, я считаю, был факт того, что меня учили быть посредником. Каналом. Я был Старшим в группе, фактически выполняя обязанности беты.
— Почему же ты ничего не сказал своему наставнику? — удивился Ворожей.
— Потому что я очень долго не понимал, какое влияние на меня оказывает подобное занятие.
— Но если все так, как ты говоришь, то какой смысл тебе становиться Вожаком стаи? Ты не удержишь силовой каркас. По-хорошему, ты не сможешь даже быть в Костяке. Ты это понимаешь?
— Я понимаю все это, пожалуй, лучше, чем Вы. Уж простите за резкость и самоуверенность, господин Ли, — недобро усмехнулся Чан. — Но речь идет не о простой стае.
Минхёк подошел еще ближе к Чану и пытливо вгляделся в его глаза. Ни капли сомнений. Ни грана неуверенности. Лишь легкое раздражение, как будто молодого волка напрягает необходимость объяснять остальным то, что он считает прописными истинами. А ведь мальчишке всего девятнадцать. То ли еще будет. С другой стороны, может, как раз кто-то такой и нужен, чтобы встряхнуть это болото?
— Да, я читал, — кивнул Ворожей. — Старшая Стая. Это лишь миф.
— Как Вы сказали, это уже наше право, — сверкнул зубами в улыбке Чан. — Осилим — будем жить. Нет — нас поглотят. И чтобы стать полноправной стаей мы готовы принять любые условия Совета. В рамках разумного, естественно.
— Естественно, — отзеркалил его улыбку Минхёк и вернулся на свое место. — Более вопросов у меня нет.
На самом деле ему не так уж важно было, что именно ответит волк. Гораздо важнее было прочувствовать его настроение. Прощупать его личность. И то, что Минхёк увидел, ему понравилось. Сильный, дерзкий, но в то же время умный и расчётливый. Да, с личным энергетическим каркасом черти что, но, что гораздо интереснее, есть уже и каркас стаи. А значит, они уже провели ритуал. И, судя по всему, он прошел так, как рассчитывал Чан, иначе он не был бы в себе так уверен. Но он говорил про Старшую Стаю. Минхёк слегка подвис, обрабатывая информацию и пропустил некоторую часть обсуждений, обдумывая информацию. Очнулся он от того, что ему на плечо опустилась рука члена его стаи.
— Хён, перерыв начался, ты чего?
— А? — поднял голову Минхёк.
— Идем, говорю, тебе перекусить надо. Через час заседание продолжится.
— Да, иду, — Ворожей встал и с хрустом потянулся. — Спасибо, Пыниэль. Я пропустил что-то интересное?
— Не, после тебя скучная трепология была, — фыркнул парень. — Ладненько, ты иди на улицу, а я смотаюсь в буфет. Посидим на парапете, пожуем чего-нибудь вредного. Вспомним времена трейни.
— Иди уже, — засмеялся Ворожей и пихнул друга кулаком в плечо.
Выйдя из зала совещаний, Минхёк практически сразу же наткнулся на одного из ребят, которые хотели стать стаей Чана. Хотя, учитывая то, что он видел, они УЖЕ стая. А этот парень, судя по всему, разговаривал со своими родителями, и разговор был непростой.
— Я никуда не поеду, — шипел СынМин. — Мы договаривались до конца года. У меня еще куча времени. И стая.
— Какая стая? Кто тебя в стаю возьмет? Ты с ума сошел? Прекращай пререкаться с отцом и готовься. Завтра мы заберем тебя отсюда.
— Моя стая, — неожиданно холодно ответил парень. — То есть твое слово ничего не стоит?
Минхёк просек движение энергии, но оно было столь стремительно, что он не понял, что произошло. Ясно лишь, что это каким-то образом успокоило парня. Попытавшись вглядеться, Ворожей едва не заработал себе мигрень, но так и не разобрался в произошедшем.
— Да как ты смеешь, сопляк, — вспыхнул мужчина, в чью руку моментально вцепилась его жена. — С тебя еще скорлупа не обсыпалась, а ты дерзишь отцу?
— Мужчина, который не держит свое слово — не мужчина, — надменно процедил СынМин, коротко поклонился матери и ушел.
Он собирался поблагодарить своего Вожака за помощь. С появлением стайной связи способность успокаивать членов своей стаи у Чана резко усилилась и теперь ему даже не требовалось видеть того, на кого он воздействует. И, хотя это было не особенно легко, иногда необходимость перевешивала все.
А его отец внезапно расслабился и тихонько засмеялся.
— Наконец-то характер проявил, сынок… — мужчина ласково сжал ладошку жены и с гордостью посмотрел вслед сыну. — Моя кровь.
Наблюдавший это Минхёк едва заметно улыбнулся и пошел дальше. Недалеко от дверей в зал совещаний стоял еще один из ребят Чана. И тоже со своими родителями. Но насколько разной была атмосфера. Отец весело трепал по волосам ДжиСона и по-доброму подшучивал над ним, причитая, что его сынок совсем вырос, а мама снимала все на камеру телефона, звонко комментируя происходящее.
— Мальчишки! Что папаня, что сынуля — одинаково мозгов!
Женщина показательно бранила мужа за шум и обещала оттаскать их обоих за кисточки на ушах, если мужская часть семейства не умерит громкость. Хотя, усмехнулся Минхёк, от нее самой шума было гораздо больше.
По пути на улицу Ворожей заметил еще нескольких ребят, которые общались со своими родными. Не все знали, что их родителей или представителей их бывших стай пригласили на Совет. Приглашенные должны были дать характеристику соискателям, чтобы Совет мог решить, стоит ли давать им шанс. Ведь если ребята слабы, то у стаи не будет ни шанса. И пусть некоторые были бы рады такому исходу, большинство собравшихся на Большой Совет хотели действительно разобраться в ситуации и принять взвешенное решение.
Выходя из здания, Минхёк не заметил, как прошел мимо купола невидимости.
* * *
— Инни, ты в своем уме? — шепотом увещевала ЧонИна мама. — А если они узнают?
— Мам, не все хотят нам зла.
— Инни, подумай хотя бы о братике…
— Мама, все будет хорошо.
— Но если они узнают…
— А ты правда змея? — звонкий детский голосок прервал разговор.
Малыш*, до этого тихо стоявший около мамы и старшего брата, обратил внимание на СынМина, подошедшего к стоящему неподалеку Чану. И, видимо, узнав его по описанию ЧонИна, пошел знакомиться. Но, споткнувшись о ковровую дорожку, лежащую на полу, мальчик начал падать. И, судя по всему, испугавшись, превратился в зверя. Странного зверя с кошачьими лапами, собачьей головой и телом и, почему-то, бобровым хвостом. Чан с СынМином моментально скинули с себя пиджаки и прикрыли детеныша невиданного зверя. А, буквально через секунду, к ним подлетела мама ЧонИна. Ужас в ее глазах был вполне объясним. Ведь если кто-то узнает о том, что семья Ян — полиморфы, это может для них плохо кончиться.
— Феликс, — окликнул Ворожея Чан.
Стоявший неподалеку и беседовавший со своей старшей сестрой, Феликс оглянулся, и, увидев Чана и СынМина, прикрывавших кого-то своими пиджаками, тут же наложил купол невидимости. В последнюю неделю некоторые заклинания начали получаться чуть лучше, чем раньше, чему парень был безмерно рад. Извинившись перед сестрой, он подошел к остальным, чуть приподняв край купола и сразу же опустив его за собой.
— Что стряслось? — обеспокоено спросил он у своего Вожака.
— Ничего страшного, просто малыш немного перепутал, в кого хотел превратиться, — усмехнулся Чан и ласково потрепал невиданного зверька, прижавшегося к своей маме, по холке.
— Это… Это… — мама ЧонИна никак не могла подобрать слов.
— Не стоит беспокоиться, госпожа Ян. Мы никому не скажем, — уверил ее Чан. — Ваш сын нам друг и, надеюсь, будущий товарищ по группе. Так что не переживайте. Не в наших интересах портить жизнь ему и его семье.
Когда семейство Ян успокоилось и купол можно было снять, Чан с Феликсом и СынМином отошли, чтобы не мешать семейным разговорам. Через некоторое время Феликс вернулся к сестре. А СынМин все же не удержался и спросил:
— Почему ты сказал госпоже Ян, что нам не выгодно портить жизнь их семье?
— Потому что это правда, — Чан удивленно посмотрел на него.
— Правда. Но это прозвучало так… Расчетливо, — нос нага сморщился в отвращении. — Что она о нас подумает?
— Их продают потому, что это выгодно. — вздохнул Чан. — Продают тому, кто больше заплатит. Как думаешь, если бы я сказал, что ее сын для меня — член моей стаи, а за свою стаю я готов вцепиться в глотку любому, она бы мне поверила? Поняла бы меня?
— Почему нет?
— Потому что они — одиночки. Им чуждо понятие стаи. А я — волк. Один из тех, для кого стая на первом месте, и это закреплялось генетически на протяжении тысячелетий. Это в моей природе, а не в ее. Поэтому я попытался говорить с ней на том языке, который ей может быть понятен. Языке выгоды.
* * *
— Приглашенные гости высказали свое мнение, — в зале совещаний гудел голос председателя. — Большой Совет принял их слова во внимание. Также мы изучили имеющиеся документы и характеристики, составленные преподавателями и тренерами. И Совет вынес решение.
В зале повисла гробовая тишина. Девять сердец бились в унисон, разделяя волнение друг друга. Вот он, момент истины.
— Совет постановил утвердить стаю Бана Кристофера Чана как полноценную, с условием, что в течении пяти лет данная стая сровняется со среднестатистическими показателями молодых стай с пятилетним стажем. В противном случае стая будет расформирована и поглощена стаей-патроном, под чьим патронажем будет находиться весь испытательный период. Стаей-патроном назначается стая господина Пака ДжинЁна. Заседание Большого Совета на этом объявляю закрытым.
Девять сердец зашлись в восторге. ИХ УТВЕРДИЛИ!!!
