Стая

      По мере того, как Чан приближался к двери, его охватывали все более и более странные ощущения. С одной стороны он чувствовал, что за дверью его ждет кто-то родной. Он не чувствовал такого с тех пор, как покинул Австралию. Ощущение единства с кем-то, кто связан с тобой узами стаи. Как же он скучал по этому чувству… Но с другой стороны, ему становилось плохо. На плечи наваливалось ощущение дикой усталости, подкашивая колени и заставляя руки трястись. Он едва не упал, в последний момент вцепившись в дверной косяк. И только когда черные круги перестали маячить перед глазами, он понял, что его попросту выкачивают. Это чувство тоже было знакомым. Так бывает, когда через него транзитом проходит настолько много энергии от младших к старшим, что с ней вместе прихватывается и его собственная. Это одна из опасностей для тех, кто служит проводником. Защите от подобного юных бет учат в первую очередь. И сейчас, вспомнив уроки, которые ему давали, он осторожно перекрыл поток, оставив лишь слабый ручеек. Чуть позже он выяснит, кто его так грубо жрал, а пока нужно разобраться с тем, кто стоит за дверью. И, скорее всего, ответ на оба вопроса один и тот же, потому что как только Чан ограничил поток энергии, идущий от него к неизвестно как зацепившему его вору, за дверью послышались приглушенные ругательства. Встряхнувшись, Чан открыл дверь. — Это твое? — без предисловий и довольно грубо спросил его парень, стоящий в коридоре.       От нежданного гостя тянуло чем-то неуловимо-кошачьим, а фигура намекала на длительные занятия танцами. Значит, это вот он так беззастенчиво выкачивал из молодого волка энергию? Лицо было вроде как знакомо, но Чан никак не мог вспомнить, где же он видел этого парня. Внимание все еще было рассеяно. Плохо. Нужно собраться. И все же, где Чан мог его видеть? — Алло, земля вызывает волка! — воскликнул парень и помахал ладонью перед лицом Чана. — Что? — вскинулся тот, вновь сосредотачивая взгляд на визитере. — Блин, еще один… — пробурчал парень. — Есть кто дома, кроме тебя? — Да…       Чан кое-как сконцентрировался и вдруг заметил то, что должно было насторожить его с самого начала. На спине этого парня кто-то висел. Чужие руки свисали с обеих сторон шеи, а на плече лежала чья-то голова с черным пером, запутавшимся в светлых волосах. Вот эта голова двинулась и сердце Чана сжалось: из-под растрёпанной челки показались знакомые глаза и лоб с россыпью веснушек. — Господи… — прошептал Чан, протягивая руку вперед. — Феликс… — Да неужели? — ворвался в его мысли ехидный голос парня, на чьей спине висел молодой Ворожей. — То есть это все-таки твое?       За спиной Чана послышались шаги, а затем крики и громоподобный топот множества ног. Его оттерли от двери, а неизвестного парня втянули в общежитие и закрыли за ним дверь. Ребята, вышедшие из комнаты, чтобы узнать, куда пропал Чан и кто приходил, суетились. Уджин снял Феликса с чужой спины и аккуратно усадил его на стул за кухонным столом. СынМин взялся приготовить всем кофе. ЧанБин и ХенДжин осматривали Феликса, с трудом остающегося в сознании, пытаясь выяснить причины его самочувствия. Хан держался поближе к Чану, приглядывая за волком. ЧонИн взял в оборот парня, принесшего Ворожея, утрамбовав его за стол и выспрашивая, где же он нашел их друга. — Да тут и рассказывать нечего, — смеялся их гость. — Я по коридору шел, а он там лежал. Ему плохо было, и единственное, что я смог у него выяснить, это что врач не нужен, а живет он дальше по коридору, третья дверь слева. Собственно, вот мы и тут.       Чан потихоньку кивнул на гостя Хану, безмолвно прося задержать его, а сам уселся в угол и принялся приводить себя в порядок. И первым делом он взялся за энергопоток, который все еще тек от него в сторону стола. Чана интересовало, как же неизвестный сумел его зацепить, да еще и внушить ощущение родственных связей. Внезапная мысль, пришедшая в его голову, сбила все размышления, и Чан решил ее проверить, несмотря на всю ее бредовость. И, буквально несколько секунд спустя, похвалил себя за это. Феликс частенько ему говорил:"Первая мысль — самая верная.», и сейчас эта простая истина вновь подтвердилась.       Чана выкачивал не из неизвестный гость. Энергию тянул Феликс. — Я только одного понять не могу, — ворвался в рассуждения Чана голос гостя. — Куда ж вы его пустили одного, в его-то состоянии? Я его пока тащил, он дважды был на грани превращения. — Какого превращения? — уточнил ЧонИн. — Обыкновенного, — хмыкнул гость. — Он у вас, наверное, недавно обращен, да? — Он у нас, вообще-то, Ворожей, — немного ошарашено ответил ЧанБин.        Чан затаил дыхание. Паззл сошелся. Неужели у него получилось? — Да ладно вам, какой из него Ворожей? — засмеялся гость и задрал футболку.       На груди и животе парня виднелись неглубокие следы от когтей. И, судя по тому, что заживали они буквально на глазах, нанесли их не далее, чем несколько минут назад. — Коготки у него острые, — дружелюбно фыркнул парень. — Только я так и не понял, кто он. — Да говорю же, он Ворожей, — обескуражено повторил ЧонИн, внимательно разглядывая царапины. — Народ, я хоть и из отшельников, но даже я знаю, что Ворожеи не могут быть обращены, — парень скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, внимательно осматривая окруживших его ребят. — У них какие-то там заморочки с энергией, так что их можно укусить, можно разодрать, можно убить, но обратить не получится никак.       Он был прав и это знали все присутствующие. Чан тяжело выдохнул. Он как-то забыл про этот маленький, но такой важный нюанс. Действительно, Ворожей не может стать оборотнем. У них идеальный иммунитет. Но тут до Чана дошло нечто, что заставило его сконцентрировать внимание на их госте. — Ты сказал, что ты из отшельников? — осторожно спросил он. — Да, — чуть напрягшись, ответил парень. — А это проблема? — Нет-нет, что ты… — Чан с трудом сглотнул, потому что горло враз пересохло от волнения. — Скажи, пожалуйста, а специальность у тебя какая? — Я танцор, — еще напряжённее ответил гость. — Понятно, — Чан мысленно скрестил пальцы. — Ты меня извини за такой вопрос, но какой у тебя оборот? — Он кошка… — прохрипел Феликс, приковывая к себе все взгляды.       Парень тяжело разогнулся, с трудом усаживаясь прямо. Глаза его полыхали голубым пламенем, выдавая Ворожея, плетущего сложное заклинание. Но кожа на чуть подрагивающих руках, лежащих на столе, чернела, а ногти превратились в острые загнутые когти. В светлых волосах появилось несколько черных перьев. — Хватит меня блокировать… — вновь захрипел он. — Вы меня душите… — Что происходит? — воскликнул гость, вскакивая со стула и пытаясь отойти подальше от стола.       Остальные присутствующие тоже отпрянули назад, совершенно не понимая, что происходит с их другом. Явно бесконтрольное превращение вместе с однозначными признаками Ворожея — сочетание невозможное. А потом всем стало не до размышлений. Их придавило к полу внезапно накатившей слабостью. А затем так же резко отпустило. — СынМин, хватит! — прорычал Феликс и пошатнулся. — Прекрати нас жрать! — прошипел наг.       Глаза СынМина загорелись фиолетовым пламенем, когда он отрезал Феликсу доступ ко всем, из кого тот пытался тянуть энергию. Лицо нага неуловимо менялось, немного заостряя черты и начиная покрываться мелкой чешуей. Он стоял на грани полного превращения, сжимая руки в кулаки. Его пальцы, словно диковиной латной перчаткой, обрастали прочными костяными пластинами с внушительными когтями, заменившими ногти. Меж истончившихся губ мелькал тонкий раздвоенный язык, а волосы заметно удлинились, превращаясь в подобие змей, и теперь извивались вокруг головы, выдавая высшую степень нервозности. Он не понимал, что происходит. Он боялся такого Феликса. Но он был преисполнен решимости остановить Ворожея, который нарушает одно из самых непреложных правил любой стаи: «Не причинять вреда своим.». — Мне… Нужно… Много… — хрипел Феликс, диким усилием удерживаясь на ногах. Пот тек по его лицу в три ручья. — Что нужно? — сумел совладать с собой Чан и отодвинул в сторону Хана, инстинктивно прикрывшего собой будущего Вожака. — Энергии… Застряну…       Ворожей почти беззвучно шевелил губами, но Чан его понял. Понял каким-то глубинным, звериным чутьем. А может быть он вспомнил что-то, что где-то когда-то слышал. Или каким-то образом сумел прочитать мысли Феликса. Сейчас это было совершенно не важно. Важно было лишь то, что они могут потерять Феликса, если не накормят его. — Прекратите сопротивляться! — приказал Чан, снова открывая свой канал. — Он не причинит нам вреда. Дайте ему энергию.       Едва смолкли последние отголоски этих слов, как Феликс заметно расслабился, а ХенДжин и СынМин тяжело опустились на свои стулья. Пару секунд спустя подчинились ЧанБин и ЧонИн. Последними прекратили сопротивление Хан и Уджин. А затем все шокировано уставились на парня, что принес Феликса. Тот растекся по своему стулу усталой медузой и тихо спросил: — Объясните мне кто-нибудь, что происходит?       Глаза Феликса погасли, возвращаясь к своему естественному карему оттенку. Перья из волос исчезли, а руки снова приняли свой нормальный цвет. Ворожей прокашлялся и протянул парню руку: — Меня зовут Ли Феликс. — Ли МинХо, — осторожно пожал его руку тот, на чьей спине Феликс приехал в общежитие. — Я — Ворожей нашей будущей стаи, — продолжил Феликс. — И возвращаясь сегодня из длительной поездки, я произнес заклинание, которое должно было привести ко мне последнего члена Костяка. — С чего ты решил, что я стану частью вашей стаи? — изумился МинХо. — Я не знаю, почему ты примешь наше предложение, — пожал плечами Феликс. — Но я знаю, что в коридоре, по которому постоянно ходит народ, меня подобрал именно ты. Почему ко мне не подошел никто другой? И почему подошел ты? — Господи, куда я вляпался на этот раз? — сокрушенно вздохнул МинХо.