Любовь на двоих

Сакура, чувствуя, как губы у нее невольно складываются в улыбку, отвернулась. — Я часто писал тебе письма и тут же их рвал, — снова заговорил Наруто. Она молчала. — На улицах мне часто казалось, что я вижу тебя. Я бегал за всеми фиакрами, в которых мелькал кончик шали, кончик вуалетки, похожей на вашу… Сакура, видимо, решила не прерывать его. Скрестив руки и опустив голову, она рассматривала банты своих атласных туфелек, и пальцы ее ног по временам шевелились. Наконец она вздохнула. — А все же нет ничего печальнее моей участи: моя жизнь никому не нужна. Если бы от наших страданий кому-нибудь было легче, то мы бы, по крайней мере, утешались мыслью о том, что жертвуем собой ради других. Едва заметно пожав плечами, Сакура стала рассказывать о своей давнишний болезни: ведь она чуть не умерла! Как Жаль! Смерть прекратила бы ее страдания. Наруто поспешил признаться, что он тоже мечтает только о покое могилы. Однажды вечером ему будто бы даже вздумалось составить завещание, и в этом завещании он просил, чтобы к нему в гроб положили тот прелестный шарфик, который ему когда-то подарила Сакура. Обоим в самом деле хотелось быть такими, какими они себя изображали: оба создали себе идеал и к этому идеалу подтягивали свое прошлое. Слова — это волочильный стан, на котором можно растянуть любое чувство. Однако выдумка с шарфом показалась ей неправдоподобной. — Зачем же? — спросила она. — Зачем? Наруто замялся. — Затем, что я тебя так любил! Порадовавшись, что самый трудный барьер взят, Наруто искоса взглянул на нее. С ним произошло то же, что происходит на небе, когда ветер вдруг разгонит облака. Грустные думы, находившие одна на другую и омрачавшие глаза Наруто, как будто бы рассеялись; его лицо сияло счастьем. Он ждал. — Я и раньше об этом догадывалась… — наконец произнесла Сакура. И тут они начали пересказывать друг другу мелкие события того невозвратного времени, все радости и горести которого сводились для них теперь к одному-единственному слову. Он вспомнил беседку, увитую ломоносом, платья Сакуры, обстановку ее комнаты, весь ее дом. — А наши милые цветы целы? — Померзли зимой. — Как часто я о них думал, если б ты только знала! Я представлял их себе точно такими, как в те летние утра, когда занавески на окнах были пронизаны солнечным светом… и когда твои обнаженные руки мелькали в цветах. — Милый друг! — сказала Сакура и протянула ему руку. Наруто прильнул к ней губами. Потом глубоко вздохнул. — Внутри вас была тогда какая-то неведомая сила, и она действовала на меня неотразимо… — продолжал Наруто. — Однажды я пришел к тебе… Но вы, конечно, этого не помните. — Нет, помню, — возразила Сакура. — Ну, дальше? — Ты стояла внизу, в передней, на ступеньке, собирались уходить. На тебе была шляпка с голубенькими цветочками. Ты мне не предложила проводить тебя, а я все-таки, наперекор самому себе, пошел за тобой. С каждой минутой мне все яснее становилось, что я допустил бестактность. Я плелся сзади, навязываться в провожатые мне было неловко, а уйти совсем я не мог. Когда ты заходила в лавки, я оставался на улице и смотрел в окно, как ты снимаешь перчатки и отсчитываешь деньги. Но вот вы позвонили мистеру Саске, вам открыли, за вами захлопнулась большая тяжелая дверь, а я стою перед ней как дурак. Сакура слушала его и дивилась тому, какая она любимая для него; ей казалось, что все эти восстанавливаемые в памяти подробности удлиняют прожитую жизнь; чувства, которые она сейчас вызывала в себе, росли до бесконечности. — Да, правда!.. Правда!.. Правда!.. — полузакрыв глаза, время от времени роняла Сакура. На всех часах квартала, где что ни шаг — то пансион, церковь или заброшенный особняк, пробило восемь. Наруто и Сакура молчали, но когда они обменивались взглядами, в ушах у них начинало шуметь, точно из их неподвижных зрачков исходил какой-то звук. Они взялись за руки, и прошлое, будущее, воспоминания и мечты — все для них слилось в одно ощущение тихого восторга. В окне был виден клочок темного неба между островерхими кровлями. Сакура встала, зажгла на комоде две свечи и опять села на свое место. — Итак?.. — спросил Наруто. — Итак? — в тон ему проговорила Сакура. Он все еще думал, как вновь начать прерванный разговор, но вдруг она сама обратилась к нему с вопросом: — Отчего никто до сих пор не выражал мне таких чувств? Молодой человек на это заметил, что возвышенную натуру не так-то легко понять. Он, однако, полюбил ее с первого взгляда и потом не раз приходил в отчаяние при мысли о том, как бы они могли быть счастливы, если б волею судеб встретились раньше и связали себя неразрывными узами. Хотя, сейчас... — Я тоже иногда об этом думала, — призналась Сакура. — Какая отрадная мечта! — прошептал Наруто и, осторожно перебирая синюю бахрому ее длинного белого пояса, добавил: — Кто же нам мешает все начать сызнова?.. — Нет, мой друг, — сказала Сакура. — Забудьте обо мне! Вас еще полюбят… полюбите и вы. — Но не так, как вас! — вырвалось у Наруто. — Нет! Не заставляй себя жениться на мне и любить. Родители просто идут против нашей воли. — Неужели... ты меня ни капельки не любишь? Она стала доказывать, что любить друг друга им нельзя, что они по-прежнему не должны выходить за пределы дружбы. Искренне ли говорила Сакура? Этого она, конечно, и сама не знала — радость обольщения и необходимость обороны владели всем ее существом. Нежно глядя на молодого человека, она мягким движением отстраняла его дрожащие руки, робко пытавшиеся приласкать ее. — Простите! — сказал он, отодвигаясь. И в душу к Сакуре закралась смутная тревога, внушенная этой его робостью, более опасной, который тогда, раскинув руки, двигался прямо к ней. Наруто казался ей красивее всех на свете. От него веяло необыкновенной душевной чистотой. Его длинные тонкие загнутые ресницы поминутно опускались. Нежные щеки горели — Сакуре казалось: желанием, и ее неудержимо тянуло дотронуться до них губами. Наконец Сакура посмотрела на часы. — Боже, как поздно! — воскликнула она. — Заболтались мы с вами! Он понял намек и стал искать шляпу. — В самом деле? — спросил Наруто — Да. — Мне необходимо увидеться с вами еще раз, — заявил он. — Мне надо вам сказать… — Что сказать? — Одну… серьезную, важную вещь. Если б вы знали… Выслушайте меня… Неужели ты меня не поняла? Неужели ты не догадалась?.. — Вы же так прекрасно говорите! — сказала Сакура. — А, ты шутишь! Довольно, довольно! Сжальтесь, позволь мне снова увидеться с тобой… только один раз… один-единственный! И потом все решиться. — Ну что ж!.. — Сакура запнулась и, словно спохватившись, воскликнула: — Но только не здесь! — Где вам угодно. — Хотите… Подумав, она произнесла скороговоркой: — Завтра, в одиннадцать утра. — Приду! — воскликнул он и схватил ее руки, но она отняла. Оба теперь стояли, он — сзади нее; вдруг Сакура опустила голову, — Наруто сейчас же нагнулся и надолго припал губами к ее затылку. — Да вы с ума сошли! Вы с ума сошли! — прерывисто и звонко смеясь, повторяла она, меж тем как Наруто осыпал ее поцелуями. Наконец Наруто взглянул на нее через плечо — он словно искал в ее глазах одобрения. Но глаза ее выражали неприступное величие. Наруто сделал три шага назад, к выходу. Остановился на пороге. Дрожащим голосом прошептал: — До завтра! Она кивнула и, как птица, выпорхнула в соседнюю комнату, где ждал ее дворецкий.