Опаленные души

Анна Блуфайер лежала на покачивающейся поверхности воды, приходя в себя после того, как ее муж, превратившийся в устойчивый аналог огненного демона, отправил ее подальше для битвы с монстром, состоящим воды. И да, эта фраза не стала более разумной, когда женщина повторила ее в своих мыслях. Особенно учитывая то, что она увидела ранее. Это озеро… в нем обитало что-то, что делало его ненормальным. Много чего пережившая женщина тихо застонала, потерла ушибленное о воду плечо, после чего медленно встала на неспокойной, идущей волнами поверхности и осмотрелась. Сзади нее огромный огненный смерч, состоящий из синего огня бился с не менее огромной массой воды. Было сложно разобрать подробности из-за режущего глаза сияния огня, поэтому Анна благоразумно отвернулась, не желая задумываться о том, что Аарон превратился в огромный огненный смерч, чтобы… бить чудовищную водную амебу отделяющимися от смерча протуберанцами. Это странно напоминало некий аналог монстрообразной трактирной драки, где два пьяных мужика бьют друг друга по морде, а потом добавляют ногами. По крайней мере, именно такое ощущение дикой, не совсем трезвой злобы исходило от мини огненных смерчей Аарона, неустанно атакующих водное тело. При этом, сама водная амеба была скорее пассивным участником этого процесса безудержного насилия. Для одного из самых одаренных членов рода ученых, подобное варварство было неприемлемо, поэтому Анна ощущала легкий диссонанс. К чести Аарона, возможно, на определенном уровне силы противника, хитрые ловушки и сложные трюки уже не работали, поэтому приходилось тупо бить в лоб. А потом брать стул и добивать сверху. Ну и стоит учитывать, что огненному демону Аарону скорее всего глубоко плевать и на честь рода ученых и на самих ученых в принципе. Само то, что он в принципе мог создавать круги в таком состоянии, было демонстрацией гениальности Аарона само по себе. Поэтому женщина молча отвернулась от ужасающего зрелища на заднем плане и начала прикидывать местонахождение двери на выход. Она могла подумать об отрывках памяти Аарона, которые никак не могли сохраниться у демона, о его долговечности и удивительной самосознательности после того, как Европа будет в безопасности. А сейчас ей нужно было бежать! Анна подобрала юбку своего простого платья, прикинула примерное направление своего движения, после чего… резко стартанула с места и начала бежать к тому месту, с которого и началось ее сегодняшнее путешествие. В голове женщины прослеживалась простейшая логическая цепочка, основанная на знаниях о пространственных артефактах. А именно – чем проще, тем надежнее. У нас есть дверь, ведущая из Куба Пространства и привязанная к определенному маяку. Она фиксирована к Кубу, напрямую соединяясь с его структурами, поэтому так же устойчива, как и вся конструкция. Допустим, кто-то открыл эту дверь и вышел к огненному демону. Куда идти дальше? Те, кто не умрут от атак огненного смерча в первые секунды начнут лихорадочно искать вторую дверь или попытаются сразу открыть первую и вернутся в относительную безопасность Куба. Анна знала сразу – второй двери здесь нет. Просто потому, что это пространство было выходом и не являлось «блоком» Куба, поэтому вторую дверь было просто не к чему фиксировать. Особенно учитывая, что Аарон-демон постоянно перемещался, что еще больше усложняло задачу. Значит оставался второй вариант – снова открыть первую дверь. Но в чем смысл защиты огненным демоном, если враг может просто войти, закрыть дверь и очень быстро открыть ее снова? Нужно дать демону время на то, чтобы он успел поджарить врага до хрустящей корочки. А значит… На двери стоял таймер. Если держать ее закрытой достаточно долго, то она соединялась с центральным блоком Куба. Местом, из которого то… что осталось от Алисии управляло всем остальным. Конечно, Анна не было абсолютно уверена в своей теории, но это был самый рациональный и простой выход. Алисии было необходимо, чтобы центральный блок соединялся со структурами Куба. Значит до него можно добраться. Но это не значит, что маршрут будет удобным, безопасным или мгновенным. Для врага, по крайней мере. С этой мыслью, Анна вобрала в себя новую порцию воздуха и побежала активнее. Ее глаза уже видели виднеющуюся вдалеке одинокую дверь, что только подтверждало теорию Анны – леди Рената уже должна была попробовать открыть дверь с другой стороны, что должно было убрать дверь из этого пространства. И если та все еще оставалась на месте, значит… Глаза Анны различили спокойно стоящую около двери фигуру, и нога женщины запнулась. Там, прямо около все еще закрытой двери, спокойно стояла точная копия Анны Блуфайер. Карлин фон Вессер. итак, целительница выбралась со дна озера и готовилась стать проблемой Анны в очередной раз. Конечно, они заключили Договор о ненападении и не причинении вреда, но… Анна бы не прожила так долго, если бы свято верила в железную надежность Договора. Люди были удивительными в своей изворотливости существами, что уж говорить о созданиях наподобие падших целителей. Было наивно рассчитывать, что Карлин фон Вессер никак не смогла бы обойти срочно составленный Договор. Анна раздраженно выдохнула и осторожно замедлила шаг. К сожалению, она оставила свой саквояж в комнате с часами, так как была слишком потрясена всем произошедшим. Откровенно говоря, когда Анна выносила аккуратно замотанное в балдахин тело Присциллы, то еще не знала, что тихий щелчок закрывающейся двери означал, что свой саквояж она больше не увидит. Так что… Анна была совершенно безоружна. – Это ты разбудила то существо? – слегка устало спросила Анна, медленно приближаясь к своей искаженной копии, одетой в германскую военную форму. Карлин медленно моргнула и отвлеклась от созерцания нечеловеческой битвы титанов на заднем плане. – Главу? Верно, – кратко сказала женщина. – Он был немного несобранным, поэтому я помогла ему сконцентрироваться, – любезно сообщила Карлин. Да. Как Анна и думала, Карлин нашла способ обойти Договор. Блуфайер утомленно вздохнула и потерла ушибленное плечо. Аарон был не совсем аккуратен, когда оттолкнул ее в сторону, но Анна могла его понять. Вряд ли огненный демон понимал все нюансы работы человеческого тела. Анна невольно отвлеклась и задумалась о возможных перспективах иметь поблизости относительно спокойного и сотрудничающего огненного демона. Сколько исследований она могла бы провести? Конечно, сначала нужно усовершенствовать круги вокруг ядра Аарона, чтобы ему было легче функционировать. Потом… Сзади донесся жуткий грохот и поверхность воды дико заколебалась. Анна отвлеклась от своих мыслей и начала дико размахивать руками, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Стоящая около двери Карлин не совершила ни одного движения. Не то, чтобы ей это было нужно – женщина с лицом Этель Блуфайер стояла на ровном круге идеально спокойной водной поверхности, что своей гладкостью больше напоминала стекло. Вскоре волнующаяся вода несколько успокоилась, и Анна смогла вернуть себе утраченное равновесие. Примерно тогда же женщина твердо приказала себе сосредоточится и постараться не соскальзывать в свои мысли, пока Европа, ее брат, а вместе с ними ее дети и проход к ее мужу не окажутся в полнейшей безопасности. – Карлин, – сурово сказала собравшаяся Анна Блуфайер. – Мне нужно идти. Копия лица Анны окинула женщину внимательным взглядом, после чего… спокойно отошла от висящей в воздухе двери. Круг водной неподвижности следовал за ней, будто само наличие женщины успокаивало неспокойные волны. И так, Анна оказалась напротив висящей в воздухе синей двери в полном одиночестве. Блуфайер проводила отошедшую Карлин пристальным, ничего не понимающим взглядом. Она… не совсем понимала, что происходит. Поведение Карлин фон Вессер было крайне странным. Существо, когда-то гонявшееся за Анной по всей Англии, отнявшее ее тело, преследовавшее ее детей и, в конечном итоге, продержавшаяся в своем уме в течение почти двухсот лет в пространственной ловушке казалась… слишком уступчивой. Она без вопросов подписала ограничивающий ее Договор, позволила вывести из строя свою основную атакующую силу, использовала водного монстра только чтобы заблокировать Аарона и даже не пытается задержать Анну в этом месте. Сначала Блуфайер считала, что Вессер готова сотрудничать, чтобы выбраться из ловушки. Но вот она несомненно снаружи. Рядом с ней подчиненный ей водный монстр и женщина… не делает ничего. Кроме того, что приказала этому самому монстру атаковать Аарона (что имело смысл. Если бы Карлин вышла к Анне лично, Аарон быстро бы ее поджарил). Это сильно нервировало. Анна ни на секунду не верила, что Карлин излечилась от своей одержимости «мамой». Даже если сама Карлин понимает, что Анна не то, что ей нужно – когда ты умираешь от холода в эпицентре снежной бури, даже иллюзия тепла будет драгоценна. И теперь Карлин хочет отказаться от этой иллюзии? Значит то, что она получит в итоге, будет более ценным. – Я полагаю, вы опаздываете, – любезно подсказала Карлин фон Вессер. Ее голос был мертвенно тих и спокоен. Анна поджала губы и машинально потерла цепочку от висящих на ее руке часов. С тех пор, как Анна покинула комнату с часами, проклятый артефакт не подавал признаков «жизни». Женщине казалось, что он впал в своеобразную спячку и не собирался «просыпаться» в ближайшее время. Учитывая сказанное дворецким Черной Ведьмы, возможно, это было благословением. Может быть даже осознанным – учитывая приложенные «часами» усилия, вряд ли они хотели сожрать Анну и спустить свою тяжелую работу в стоки. – Чего ты добиваешься? – напряженно спросила Блуфайер, медленно приближаясь к двери. «Этель» провожала движущуюся фигуру женщины тяжелым, напряженным взглядом. У Анны создавалось впечатление, что за ней пристально следит оголодавший, но крайне терпеливый хищник. – Того же, что и всегда, – просто ответила Карлин. – Удовольствия, – тихо сказала падшая целительница, наблюдая за идущей по воде Анной. Блуфайер стиснула зубы и протянула руку к ручке. Если ее расчеты верны, то этого вполне достаточно, для открытия двери в нужном ей месте. Женщина глубоко вздохнула, после чего повернулась к стоящей неподалеку Карлин. Позади женщины раздался отдаленный звук взрыва, и небо на секунду засияло глубоким, синим пламенем. – Я найду способ убить тебя, Карлин, – внезапно сказала Анна, смотря в холодные, жаждущие глаза «Этель Блуфайер». – Это обещание. Улыбка на лице целительницы стала немного шире. – Ах… эти огненные аристократки, не так ли Herrin ? – отстраненно спросила фон Вессер. – Всегда так уверенно обещают совершить невозможное. Неизлечимые глупцы, – тихо произнесла Карлин. После чего повернулась и медленно пошла к горам, виднеющимся вдалеке. С каждым шагом ее ноги все глубже проваливались в воду, будто вода, обитавшая в озере, поглощала ее в свои глубины. Анна не стала ждать, когда все тело целительницы погрузится под воду. Она повернулась к двери и, наконец, нажала на ручку. Взору женщины предстал небольшой коридор с тремя поблекшими от времени дверями. На деревянном паркетном полу лежал густой слой пыли, а часть синих обоев отвалилась, обнажая расписанные различными рунами стены. Взгляд Анны прошелся на изображенным на стенах рисункам, но не узнал ни одного изображения. Очевидно, это были уникальные руны… возможно созданные каким-то самоучкой. Они же и позволяли смутно различать окружение, за счет своего красноватого свечения. Женщина нахмурилась, уверенно сделала шаг на старый паркет и тихо закрыла за собой дверь. До ее ушей донесся тихий щелчок, и звуки дикой битвы двух чудовищ мгновенно отрезало от ее слуха. Анна Блуфайер стояла в густой, нервирующей тишине и молча осматривала представленную ее взору комнату. Слева, справа и впереди виднелись старые двери. Более в этом пространстве ничего не было. Анна тихо вздохнула и повернулась к левой двери. Женщина аккуратно нажала на ручку и с медленным, ворчливым скрипом открыла первую дверь. За ней, взору Анны предстала довольно простая, можно сказать бедная спальня. Все, что там было, это одноместная кровать, заправленная простым, белым одеялом, одинокий рабочий стол, комод и… книги. Да, книг было много. Откровенно говоря, их было так много, что они заваливали все возможные поверхности. Огромные стопки книг стояли на голом полу, достигая почти человеческого роста, более мелкие, но зачитанные стопки покоились на рабочем столе, часть торчала из забитого комода, а еще несколько стопок заваливали почти все пространство небольшой одноместной кровати. И, судя по помятости части этих книг, какой-то книжный энтузиаст не считал нужным убирать их прочь на время сна – владелец комнаты засыпал прямо на жестких и довольно неудобных талмудах. Анна окинула это помещение долгим взглядом, после чего закрыла дверь и медленно открыла ее еще раз. Комната не изменилась. То же простое убранство, тот же комод и те же кучи книг. Блуфайер молча кивнула своим мыслям, после чего закрыла тихо скрипящую от старости дверь и повернулась ко второй. Женщина нажала на ручку и ее взору открылась… ванная комната. Анна осмотрела аккуратный унитаз, небольшую раковину, пожелтевшую от времени душевую и лежащее на полу когда-то белое, а ныне серое от пыли полотенце. Судя по висящему выше крючку, когда-то полотенце аккуратно висело на нем, но из-за огромного количества прошедших лет, истончилось и упало на пол, после чего начало медленно, но неумолимо покрываться слоем пыли. Анна окинула помещение долгим взглядом, после чего аккуратно закрыла дверь. После чего повернулась и уставилась на самую дальнюю дверь, виднеющуюся в конце коридора. Женщина глубоко вздохнула, сжала пальцы в кулак, после чего уверенно пошла к концу коридора. От ее шагов поднимались клубы пыли, а паркет жалобно поскрипывал, разрушая гнетущую тишину. Иногда, нога Анны наступала на кусок упавших обоев, и клуб пыли поднимался выше, из-за чего ее глаза начинали слезиться, но женщина не обращала на это внимания. Она шла вперед. Не было смысла больше плакать и жалеть себя. Это никогда и ничему не помогало. Что прошло, то прошло и это уже не изменить. Мы можем только принять произошедшее и попытаться это исправить. Женщина жила с этим девизом всю свою жизнь, и настало время прибегнуть к нему вновь. Анна снова вздохнула и закашлялась из-за висящей в воздухе пыли… но продолжила уверенно идти вперед. Ее судорожно сжатые пальцы разжались, а рука потянулась к приближающейся ручке. Женщина больше не затягивала и не колебалась. Ручка еле слышно скрипнула, и простая деревянная дверь медленно открылась. Взгляду Анны предстала огромная по своим размерам комната. В ней могло поместится примерно три футбольных поля, а потолок был таким высоким, что терялся в вышине. Эта огромная комната сильно отличалась от всех остальных. В основном своим обжитым видом. Вместо скрипящего паркета, это место было покрыто простой белой плиткой, которая не так сильно пострадала от неумолимого течения времени. Стены же заменяли разнообразные настенные грифельные доски, покрытые тонким слоем еле различимых белых надписей, чертежей и схем. Количество этих досок доходило до десятков и на каждой из них было изображено что-то свое. Там были многочисленные чертежи разнообразных дверей, с огромным количеством рун, начертанных и зачеркнутых, начертанных и зачеркнутых рядом за рядом около каждой двери, там было изображение десятков разнообразных комнат, соединенных разноцветной сетью с обозначением давления воздуха, температуры и кислорода, там были начертаны странные, ромбовидные предметы, связанные прозрачными, скрепляющими их линиями, ряды формул и букв, поблекшие от времени длинные надписи, послойная и крайне подробная схема ядра, изображение зеркала с виднеющимся посередине силуэтом и рядом неизвестных Анне показателей, окружавших его, и даже рисунок огненного демона с рядом схем самых разных артефактов, начерченных на той же доске. Это были годы и годы кропотливого, изматывающего труда. Ряды и ряды схем, каждая из которых могла бы увековечить имя создавшего их в истории рода Блуфайер. Это было священное место, полное невиданных в этом веке знаний. Это была мастерская Алисии Блуфайер. Гения великого рода ученых. Вблизи досок стояли многочисленные рабочие столы, заваленные разнообразным научным оборудованием, материалами и сплавами. Где-то стояли стулья, на которых покоились очередные стопки пожелтевших от времени книг. На самом краю комнаты одиноко стояла раскладушка с неряшливо скомканным серым от пыли одеялом и парой грязных тарелок, стоящих внизу кровати. Там же стояли многочисленные ряды грязных кружек и такой же грязный кофейник. Анна невольно вспомнила, как Алисия всегда молча убирала оставленные Блуфайер грязные тарелки и кружки, после чего так же молча шла мыть их в стоящей на кухне раковине. Сама Алисия старалась всегда убирать за собой грязную посуду и держать свое рабочее место в идеальной чистоте. Это изменилось после смерти Анны? Или напряжение в жизни Алисии накапливалось год за годом, пока, наконец, когда-то чистоплотной девочке стало плевать на свою гигиену и удобство. Анна не знала. Она отдала бы многое, чтобы узнать. Женщина отвела взгляд от неряшливого места жительства своей дочери и медленно пошла к другому краю этой огромной комнаты. К самому яркому источнику света… к огромной, светящейся синим колбе, стоящей рядом с целым рядом зеркал, занимающих все пространство высокой стены. Чем ближе Анна подходила, тем больше подробностей могла рассмотреть. Через пару десятков шагов она увидела небольшое кресло, стоящее около бесконечного ряда зеркал. Через еще пару, женщина смогла рассмотреть, что зеркала показывают многочисленные помещения. Там была комната, доверху заваленная письмами, комната с беспорядочно разбросанными часами, кухня со странной посудной пирамидой посередине, помещение с металлическими птицами, комната с портретом Анны и даже библиотека, где в данный момент беспокойно расхаживало несколько людей. Пальцы Анны слегка задрожали, и женщина стиснула их в кулак. Спустя еще несколько шагов, до ушей Блуфайер донесся звук ровных, постоянных щелчков. Будто кто-то стучал костяшками счетной доски. Звуки возникали через четкий, равный интервал времени и ни разу не сбивались со своего темпа. Топ-топ-топ Щелк-щелк-щелк Анна поравнялась с огромной стеклянной колбой, в которой горел ровный синий огонь. Люди в отражении зеркала обрели четкие очертания. Мужчина в костюме дворецкого замер у закрытой двери, наблюдая за беспокойно бродящей из стороны в сторону девушкой в черном платье. Женщина с ушами волка устало сидела около мягкой кушетки, на которой лежало замотанное в балдахин тело. Топ-топ-топ Щелк-щелк-щелк Анна подходила все ближе к одиноко стоящему напротив зеркал креслу. Внезапно, синий огонь в колбе странно заволновался и пошел неровными волнами. Начертанные на его стенках руны еле заметно засветились, а потом… в стеклянную стену врезалась пылающая синим огнем рука. Анна проигнорировала это и размеренно пошла дальше. Если бы она отвлеклась, то не смогла бы идти вперед. Топ-топ-топ Щелк-щелк-щелк От колбы шел небольшой кабель, идущий к силуэту, сидящему в кресле. С этого расстояния Анна могла различить руку, одетую в старый, почти распавшийся от времени рукав старинного синего платья. Судя по небольшим движениям предплечья, владелец руки что-то крепко держал и периодически двигал своей кистью. Топ-топ-топ Щелк-щелк-щелк Анна поравнялась с посеревшим от пыли креслом и глубоко вздохнула. Щелк-щелк-щелк Женщина повернула голову и посмотрела на то, что осталось от ее дочери. В глубинах кресла сидела женщина. Было сложно определить ее возраст, так как кожа женщины была ненормально ровной и лишенной морщин и изъянов, а под синими глазами не было усталых теней, но форма лица указывала на зрелость. Ее светлые как спелая пшеница волосы были беспорядочно рассыпаны по плечам, скрывая тянущейся к шее кабель, а на коленях выделялся слой пыли. Щелк-щелк-щелк Туфли женщины давно пришли в негодность – когда-то чистая ткань посерела от грязи, а подошвы давным-давно отвалились. Самой целой частью одежды сидящей был пояс крепкий кожаный ремень опоясывающий ее живот и переживший все эти бесконечные годы забытья. К этому ремню крепился квадратный чехол, по форме напоминавший книгу. Щелк-щелк-щелк Вся фигура женщины была совершенно неподвижна. Она не моргала, не сглатывала и даже не дышала. Единственными вещами, что двигались в этой неподвижной фигуре были синие глаза, неотрывно следящие за людьми в библиотеке и руки, держащие странную, сегментированную головоломку в виде кубика. Эта головоломка была покрыта мельчайшими рядами слабо светящихся рун и создавала довольно странное впечатление. Наблюдателю казалось, что ее сегменты не соединены друг с другом физически – казалось, будто они слегка плавают в пространстве. И если бы наблюдатель посмотрел в еле заметные щели между сегментами, то смог бы увидеть внутри кубика еще один слой головоломки, постоянно перемещающейся при каждом тихом щелчке. Внутри которого скрывался еще один слой… и еще… и еще… иногда сегменты оставались в том же слое, что и раньше. Иногда… они уходили глубже. Щелк-щелк-щелк-щелк Крепко сжатые на кубике пальцы женщины неустанно двигались, перемещая многочисленные сегменты отливающего синим кубика. Каждый раз, когда очередной сегмент вставал на место, от необычной головоломки доносился тихий щелчок. – Алисия, – тихо сказала стоящая около кресла Анна. Рука, перемещающая очередной сегмент не замерла ни на секунду. Глаза живой куклы Алисии Блуфайер продолжали следить за неизвестными, вторгшимися на ее территорию. Анна протянула руку и положила ее на плечо сидящей в кресле женщины. От ее прикосновения, хрупкая от времени ткань порвалась, поднимая в воздух небольшое облачко пыли. – Бам, – донеслось от стоящей неподалеку колбы. – Ее там больше нет, милая, – мягко произнесла Анна. – Карлин ушла. Щелк-щелк-щелк-щелк Блуфайер слегка потрясла сидящую в кресле фигуру, стараясь не думать о том, что ее плечо было твердым как дерево. – Алисия, пожалуйста… этого достаточно, – уже более настойчиво сказала Анна. Щелк-щелк-щелк-щелк – Бам! Бам! Бам! – Пож… – Анна запнулась и рвано вздохнула. – Алисия, тебе пора отдохнуть. Я обо всем позабочусь, милая, – почти умоляюще произнесла женщина, протягивая руку к размеренно щелкающему Кубу. К сожалению, вырвать Куб не получалось. Это было не проще, чем пытаться остановить производственный станок. Очевидно, «живые куклы» были гораздо сильнее обычного человека. Пальцы Алисии даже не сбились со своего ровного темпа. Щелк-щелк-щелк-щелк – Это мама, – тихо сказала Анна до хруста крепко сжимая плечо равнодушной куклы. – Мама… мама здесь, – слегка хриплым голосом произнесла женщина, пытаясь остановить размеренно двигающиеся пальцы куклы. Учитывая силу Алисии, это тоже не произвело особого эффекта. Блуфайер раздраженно вздохнула. Если бы у нее были ее артефакты… или здесь была бы та волчица… но чего нет, того нет. Щелк-щелк-щелк-щелк Анна стиснула зубы и постаралась взять себя в руки. Итак, Алисия больше не реагировала на внешние раздражители. Почему? Аарон среагировал… хотя, Анна не знала, сколько времени огненный демон провел в том месте. Да и сам тот факт, что Аарон не убил ее на месте уже был чудом. К тому же, он был на природе, где было большое количество внешних раздражителей. Возможно это помогало ему… можно ли использовать выражение «сохранить рассудок» для огненного демона? Ладно, неважно. Ей нужно отвлечь Алисию от Куба. Хотя… верно ли это выражение, если Алисия и есть Куб? То есть находится в нем и частично… нет, стой. Анна нахмурилась и потянулась за висящими на шее очками. Во-первых, далеко не факт, что Куб и есть проклятый артефакт. Да, это гениальная работа, но она имеет логику и смысл, что не свойственно этим предметам. Блуфайер надела очки и присмотрелась… в первый момент, ее глаза рефлекторно направились к солнечному сплетению сидящей на кресле, и пустое место в ее груди заставило сердце Анны пропустить удар. Не было более убедительного доказательства смерти человека, чем отсутствие ядра. Анна тряхнула головой и перевела взгляд на Куб. И да, сияние ядра исходило не от Куба. Анна опустила глаза и увидела, что мерцание ядра доносится из чехла на боку тела Алисии. И это… было слегка неожиданно. Вместилищем души Алисии была книга? Ну… учитывая плотно заваленные книгами поверхности, Анна не была слишком удивлена. Очевидно, с течением лет Алисия стала немного помешана на литературе. Но книга артефакт? Как это работает? Женщина осторожно потянулась к чехлу и аккуратно просунула внутрь руку. – БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! Женщина вздрогнула от неожиданно громкого звука и зло обернулась по направлению к колбе. К этому моменту, нечеткий сгусток огня уплотнился и приобрел очертания человека, одетого в старую военную форму. Его колени стояли на ровном дне колбы, а руки упирались в стекло. С этого расстояния Анна не могла рассмотреть его лица… и не хотела. У нее не было сил. К этому моменту все, чего хотела женщина, это предотвратить взрыв Европы, после чего дойти до кушетки Алисии и рухнуть в пропитавшиеся пылью грязные простыни. Щелк-щелк-щелк-щелк Поэтому женщина отвернулась от заключенного внутри огненного демона и продолжила доставать упакованную в футляр книгу. А когда достала… немедленно пожалела об этом. Рабочая тетрадь, – было старательно выведено на поверхности обложки из простой, коричневой кожи. Это была та самая тетрадь, что Алисия когда-то создала для несобранной Анны, чтобы помочь систематизировать ее заметки. Простой, в чем-то примитивный артефакт… первое творение Алисии на почве создания вещей. Именно здесь Анна когда-то оставила свои инструкции и схемы, которыми могла воспользоваться Алисия. Именно здесь она оставила свое завещание и последние извинения. И именно этот предмет стал последним вместилищем души Алисии Блуфайер. Грудь Анны прошила дикая боль, а глаза немилосердно защипало. Женщина прикусила нижнюю губу так сильно, что из нее потекла струйка крови. Она не могла развалиться на части. Она не могла. Не сейчас. Не сейчас. Щелк-щелк-щелк-щелк Женщина рвано вздохнула и аккуратно открыла тетрадь. Та легко раскрылась, открывая… девственно чистые, не заполненные ничем листы белой бумаги. Анна ошарашенно моргнула, не ожидая, что ее кропотливо заполненная тетрадь лишится всех заметок. – Где? – омертвело спросила женщина, слегка потрясенная потерей всех своих записей. Щелк-щелк…-щелк И тут… на белоснежной бумаге будто из ниоткуда выступил ровный ряд чернил. Ваше желание? Анна тупо уставилась на этот ровный ряд букв, после чего перевела взгляд на сидящую на кресле женщину. Теперь голова Алисии была повернута к Анне. И ее глаза неотрывно следили за неподвижно стоящей женщиной. Только пальцы Алисии продолжали размеренно двигаться, сохраняя свой ровный, неумолимый темп. Щелк-щелк-щелк-щелк – Ты… – медленно произнесла Анна. – Ты помнишь… меня? – осторожно спросила женщина, после чего робко улыбнулась. – Это… это мама. Алисия, это… Этель. Твоя мама, – произнесла женщина, ощущая себя безумцем. Алисия продолжала молча на нее смотреть. И это было вполне разумно. Было идиотизмом ожидать, что заключенная в артефакт душа будет кого-то там «помнить». Это было совершенно антинаучно и отдавало дешевым бульварным романом. Но Анна все равно подождала реакции Алисии еще несколько долгих секунд, после чего решила опустить глаза на бумагу. Ваше желание предоставить информацию? Анна снова молча уставилась на чистую бумагу, после чего из ее груди вырвался невольный, сухой смешок. – Похоже инстинкты проклятых артефактов нельзя недооценивать, – сухо произнесла Анна. – Ты забыла Карлин, забыла меня, себя и то, почему ты здесь. Твои реакции на окружение были отрезаны одно за другим… но время не смогло победить твою тягу питаться, – иронично заметила Блуфайер. Щелк… щелк… щелк… Ваше желание? На секунду, Анну наполнило непреодолимое искушение попросить Алисию вернуть ей дочь. Но потом она вспомнила все легенды и предостережения о проклятых артефактах и мгновенно отбросила эту мысль. Проклятые артефакты не исполняют желания. Они просто обманывают тебя до тех пор, пока ты в это не поверишь. – Ядро особняка скоро выйдет из строя, – наконец сказала Анна. – Госпожа Изабелла приказала нам его починить. Щелк… щелк-щелк-щелк Ваше желание починка Ядра? Анна нахмурилась и пристально уставилась на выведенные на бумаге буквы. Почему Алисия никак не реагирует? Присцилла в каком-то смысле помнила ее. Но… она сказала, что видела следы Анны в Алисии. Это не совсем то же самое, что помнить... возможно особенность самого временного артефакта? Кто знал, как он воспринимает мир? И да, Аарон реагировал на нее, но, возможно, это особенность его странно устойчивого состояния? Этих двоих было мало для репрезентативной выборки. – Я… я Анна Блуфайер, – тихо сказала женщина. – Первый владелец этой тетради. Ты… совсем не помнишь меня? – робко спросила Блуфайер. Щелк-щелк-щелк-щелк Прошу предоставить информацию по вашему желанию. Женщина устало выдохнула, после чего отступила на шаг, пытаясь собраться с мыслями. Ее нога задела толстую стопку, стоящую рядом с креслом и внезапно та покачнулась, после чего медленно повалилась вниз. Щелк… Внезапно пальцы Алисии полностью остановились, а ее голова резко повернулась к поваленной стопке бумаги. Анна невольно отступила на еще один шаг и опустила голову. Пол был завален ровным слоем пожелтевших от времени листов. Анна прищурилась и смогла разобрать побледневшие от времени слова, написанные на первом из них. Адре-ат «данны- потер-ны» Пров-ден экстрен-ый ре-онт –рет-его отс-ка пят-г- яр-са Кра--ого Эта-а. Созд-тельниц- пр-доста-лен до-лад о неста--льности неда-но введе-ного в экс-луата-ию о-ъекта «С-АРЛЕТ», и ее даль-ейшей опас-ости д-я особ-як-. Док-ад не у-тен. Согл--но ра-четам, Созд-тельни-це тр-буетс- от тр-х до пя-и дн-й для восста--вления работо—особнос-и, пос-е вве-ения в экс--уатацию очередн-го об-екта. С мо-ент- вв-да объе-та «СКАР-ЕТ» про-ло четырн-дца-ь су-ок. Рабо—способно-ть Соз-атель--цы восст-навли--ется ме-лен-ее, че- в расче-ах. Бу--т прове-ен перер--чет перем--ных с уче-ом но-ых данн-х. Объе-т «АЛИ-ИЯ» Анна тупо уставилась на этот странный набор полублеклых надписей. Создавалось впечатление, что женщина смотрела на какой-то странный доклад, адресованный непонятно кому и зачем. И пока Анна смотрела на эти пожелтевшие от времени листы, она ощутила, что что-то сильно изменилось. К ее стыду, ей потребовалось удивительно много времени, чтобы понять, что именно. В огромном помещении стояла мертвенная тишина. Раздражающий звук щелчков полностью прекратился. Анна подняла глаза и увидела совершенно неподвижную фигуру, застывшую на кресле. Алисия перестала перемещать сочленения Куба. Вместо этого она пристально смотрела на рассыпанную по полу бумагу. Анна ощутила, как находящаяся в ее руках книга начала еле ощутимо трястись. Женщина медленно опустила взгляд и увидела аккуратные, выведенные по всей странице слова. ЗАДЕРЖКА ПИСЬМА 86 505 ДНЕЙ А потом Алисия резко встала. Забытый ею Куб громко упал на пыльный пол, и разлетелся на десятки несвязанных друг с другом сегментов.