Бутылочка

Репортеры напоминали стаю гиен, а Удина — дорвавшегося до ароматной падали шакала. И ведь не пошлешь, куда следует. Шутка ли — первый Спектр-человек! Сенсация! Почтенная публика внемлет и жаждет подробностей. «Какие планы на будущее?» «Что изволили кушать на завтрак?» «Любимый цвет нижнего белья?» «Как так, без белья?..» Шепард едва не закатила глаза, представляя себе самые нелепые варианты продолжения бесконечных интервью. Смысла в них было не больше, чем в реальных вопросах столпившихся вокруг журналистов. Этих людей вряд ли интересовали ее действия и планы. Скорее, толпа получила очередную «публичную фигуру» и жаждала хлеба и зрелищ, а лучше — какого-нибудь скандала. Стоит ли упоминать, что в свете этих софитов Шепард чувствовала себя неуютно? Как служебная овчарка, которой сдуру повязали на шею пышный розовый бант, а теперь учат плясать на задних лапах за вкусняшку. Ответы получались односложными и максимально нейтральными, а мысли витали где-то очень далеко от торжественного мероприятия. Да, у нее теперь есть свой космический корабль. А на борту — двое турианцев, кварианка и кроган. Кроган! Воистину, сегодня Альянс получил весьма своеобразного Спектра. Не исключено, что других в спецкорпус не принимают. Тем не менее, Спаратус все же поддержал ее кандидатуру. Пожелал отплатить за спасение жизни Крайка? Доказательств этой теории не находилось, одни лишь домыслы и спекуляции. Интересно, Советник стоит горой за всех своих подчиненных или только турианцев? Или за конкретного турианца? Впрочем, гадать можно и до возвращения протеан. Куда любопытней понять, что же подвигло ее саму набрать в команду всех этих ксеносов? Шепард тонко усмехнулась — ее старая подруга-психолог была бы в восторге услышать эту неумелую попытку самоанализа. Окружающие нередко замечали, что они могли бы называться сестрами, если не по призванию, то по духу. «Сестру» даже звали похоже — Дженни. Как-то раз она объясняла суть психологических компенсации и проекции. Сходство налицо. Сначала получаешь по шапке от доктора Чаквас за ксенофобию, которой в себе даже не подозреваешь. Ведь правда, будь подстреленный Крайк человеком, остро нуждающимся в отсутствующих медикаментах — смогла бы она, Шепард, так легко отбросить поиск лекарств на задний план? Пусть даже сам Крайк и настаивал на выполнении куда более важного задания? Как бы то ни было, неприятный разговор с Карин состоялся. И заставил задуматься, а то и подсознательно поверить в эту гипотетическую ксенофобию. А потом побудил возмутиться и попытаться «компенсировать» недостаток — да я же вовсе не такое дерьмо, как сама о себе вообразила! Так и начинаешь доказывать всем вокруг кардинально противоположное. Результат — толпа ксеносов, с которыми придется как-то искать общий язык... Мысль оборвалась на середине. Шепард даже не сразу поняла, что допросу, а вместе с тем и ее мучениям, пришел конец. Она ощущала себя так, словно ее долго-долго жевали. Потом она явно застряла в чьем-то горле, и затем ее наконец-то выплюнули. Кровопийцы-репортеры удалились счастливые, забрав с собой Удину... Который наверняка продолжит праздник имени себя, и пусть его, лишь бы подальше. Вот только впечатления на этом не закончились, ведь на Нормандии Шепард первым делом наткнулась на лейтенанта Аленко. Тот будто нарочно изнывал возле шлюза в ожидании возвращения начальства. — Коммандер, одну минуту, — воодушевился он. — Разрешите обратиться. Она разрешила. Последующая речь была красноречива и витиевата, но суть ее неумолимо сводилась к одной простой мысли — Кайден не доверял пришельцам и категорически советовал поступать так же. — Турианцы — хищники, коммандер. Прирожденные убийцы с инстинктом установить иерархическое главенство в любой «стае», — монотонно зудел он. — Их присутствие на борту — большой риск для членов экипажа. Поверьте моему опыту, я не хочу, чтобы его повторил кто-то на Нормандии. — Что вы предлагаете, Аленко? — в лоб спросила Шепард, устав от хождений вокруг да около. — Пр-ростите?.. — осекся тот, как будто подавился очередной заготовленной фразой. — Я поняла ваши опасения. И хочу знать, какие ДЕЙСТВИЯ вы мне рекомендуете по предотвращению неминуемой катастрофы? Выгнать всех ксеносов взашей, турианцев в первую очередь? Учитывая факт, что Нормандия строилась с помощью их технологий, а их Советник продвинул мою кандидатуру в спецкорпус? И еще один турианец помог мне добыть хоть какие-то улики на Сарена? Да и публика не останется разочарована — первый Спектр-человек уже ухитрился показать себя как рьяный ксенофоб. Так, что ли? Аленко притих, буравя своего коммандера тяжелым, подозрительным взглядом. Уж не издевается ли, мол? Не издевается. Хотя принять такую правду для многих будет сложнее, чем издевку. Он поспешил сменить пластинку и завел новую речь о необходимости сохранять бдительность и не поворачиваться к подлым ксеносам спиной. Выгнать их, конечно, не выгонишь, но... Уж он-то, дескать, будет за ними внимательно наблюдать. Да и коммандеру не помешал бы кто-то, кто за ней приглядит... Кто-то надежный, ответственный, сильный и неподкупный... И всецело преданный делу Альянса, конечно! А Шепард молча наблюдала за ним и думала, опять же, о парадоксальных вещах. К примеру, о том, что Аленко на удивление красив и хорошо сложен — будто с обложки женских журналов сошел. Да еще и в форме! Поет и хвост павлинит — заслушаешься! А самка, как и полагается, благосклонно внимает. Вот только ее никогда не привлекали слащавые девичьи грезы. Вздумай кто падать перед ней на одно колено, на ум придет лишь циничное: «Встань, пол немыт». Вот и что с ней не так? Что она не романтик — это ясно. Но вряд ли дело только в этом. Аленко осекся на полуслове и уставился куда-то за плечо Шепард. Та обернулась и встретилась взглядом с Гаррусом. Да-да, с тем самым вероломным ксеносом, крадущимся со спины, которую им не рекомендовалось подставлять. Как же тихо он двигался для такого крупного существа. Да, хищник. И все же было в нем что-то эдакое, притягательное. Звериный магнетизм, нечеловеческая грация. Достоинство. И, в общем, парень приятный, на удивление. Трудно сказать, как много он успел услышать из сомнительных рассуждений, но это скорее проблема Аленко. — Коммандер, — кивком поздоровался Гаррус. Только с ней, что уже давало повод для размышлений. — Последний автомат по производству протеиновой пасты только что вывезли. Запас декстропайков я доставил, но еще не рассортировал. — Прекрасно. Хоть что-то сегодня идет так, как и задумывалось. Или я просто чего-то не знаю? — Пожалуй, — серьезно заметил Гаррус, но хитрый прищур глаз его все же выдавал. — Думаю, далее можно будет рассмотреть предложение о замене спальных капсул на более удобные постели. Капсулы определенно не рассчитаны на турианцев, кроганов и сержанта Уильямс с ее клаустрофобией. Вторжение пришельцев со спальниками в ее персональный, просторный ангар было воспринято как личное оскорбление. — И что, оскорбленная Уильямс заявила о глубине своей печали Рексу? — В какой-то мере... во всяком случае, в ответ на его храп. Клянусь, эта ночь послужила началом открытых военных действий. Надо мной свистели снаряды. Судя по аэродинамике, там никак не обошлось без разводного ключа и армейского ботинка женского образца. А я как раз собирался подать прошение о переносе своего спального места внутрь МАКО, подальше от зоны вооруженного конфликта. Желаете в письменном виде? — Непременно! — с подчеркнутой серьезностью повысила голос Шепард. Раз уж она тут отныне за главную, пора бы прикинуть, какие отчеты о состоянии дел на борту вверенного корабля будет получать от нее Совет. — Что-то еще я могу сделать для вашего душевного спокойствия, детектив? — Благодарю, на этом все. Коммандер, приятного дня. Вот и скажи, что этот стервец не издевается. Хотя над ней-то, по ходу, беззлобно. А вот какой холодный и оценивающий взгляд он бросил на Аленко... И как набычился последний... Да, это будет та еще межкультурная поездка по ухабам. Спектр Крайк как-то упоминал, что Гаррус еще на службе в СБЦ ухитрялся доводить начальство, просто излагая чистейшую правду в таком ключе, чтобы между строк явственно угадывалась ирония, а придирки выглядели бы глупо. Старика Паллина это бесило. Обычно молча. Сама же Шепард с удивлением поняла, что в разговоре с «юным дарованием» ее так и подмывало ответить в том же тоне. Хотя игнорировать ксенофобию Уильямс становилось все сложнее.

* * *

До воспитания Уильямс Шепард так и не добралась. Сначала подошел первый помощник Прессли с неотложным вопросом, затем один из механиков, а потом подтянулась Чаквас и исполнила на бис куплеты про недостающие медикаменты для декстробелковых рас... Шепард моргнула и в следующий раз с искренним изумлением поняла, что уже глубоко за полночь. А последний прием пищи запомнился утром. И на бегу. Желудок требовал внимания, и в его гневных руладах почти отчетливо слышался матерный подтекст. Отчет о зачистке корабля от прослушки пришлось бросить на середине. В коридорах давно никого не было, и до импровизированной полевой кухни Шепард добралась в полнейшей тишине. Хорошо, что автоматы по производству протеиновой пасты вывезли — сразу и место освободилось, и экипаж взбодрился. Вместо них уже успели появиться и кофеварка, и общий холодильник, а неподалеку установили несколько столов. Все члены команды не уместятся, но все же хоть какое-то общее помещение. Шепард бодро направилась к кофеварке, но так и не дошла. И зачем понадобилось кинуть беглый взгляд в сторону одного из столов, за которым почудилось движение? Из темноты на нее смотрели ярко-зеленые, хищно прищуренные глаза. В обрамлении очень знакомых белых меток, напоминающих очертания черепа. — Крайк, твою мать! Порядочную турианскую женщину! — в сердцах бросила Шепард, оценив инфернальную картину. Подавить желание схватиться за отсутствующее оружие удалось лишь чудом. — Моя мать была исключительно непорядочной женщиной, — охотно откликнулась темнота приятным гортанным голосом. — Доброй ночи, коммандер. Не спится? Послышался фыркающий смешок. Силуэт темнокожего турианца все так же сливался с полумраком, и рассмотреть его оказалось затруднительно. Шепард и не пыталась, вернув внимание более важным вещам, чем сбежавший пациент Чаквас. А именно, кофеварке. Под ее мерное жужжание невольно вспоминалось, как бушевала Карин, пытаясь запереть Спектра в медотсеке... Тщетно. Едва оправившись после ранения на Иден Прайм, тот первым делом покинул вотчину медиков. И гадай теперь, под какой колодой в следующий раз обнаружится это змейство. Пусть даже штурмовую броню ему так и не вернули и приходилось ходить в штатском. Например, в чисто-черном, как сейчас. — Думаю, спалось бы. Да некогда, — после длительной паузы ответила Шепард, усаживаясь напротив Крайка с большой чашкой кофе и наспех сооруженным сэндвичем. — Спасибо Удине и науськанной им же прессе. А ты что затаился, как тать в ночи? — Спасибо Спаратусу и его отчетам, — в тон ей отозвался Крайк и едва заметно кивнул на лежащий перед ним падд. — Советник особо подчеркнул, что желает получать подробные доклады о моем пребывании на борту. Я как раз дошел до низвержения автоматов с протеиновой пастой... Это мой любимый момент. Даже несмотря на темноту, Шепард могла бы поклясться, что этот... уважаемый агент Совета ехидно осклабился. В полумраке на мгновение блеснули острые зубы. — К тому же, у меня еще не было возможности поздравить тебя со вступлением в должность, — как ни в чем не бывало продолжил Крайк и демонстративно отсалютовал чашкой с каким-то темным напитком. — Как и познакомиться с ученицей в более неформальной обстановке. — В академии мы знакомились с сокурсниками не так... — почему-то вспомнила Шепард, отхлебывая горячий кофе мелкими глотками. — Предлагаешь выпить на брудершафт? Или как там люди это называют? — Мы не просто пили. Это было целое таинство! Для начала крутили на полу пустую бутылку. Игра так и называлась — «Бутылочка». Тот, на кого она указывала, предполагал факт из биографии любого из участников. Если не угадывал — выпивал. Если угадывал — пил второй участник. Так и знакомились... А тебе я пить не предлагаю. После твоих приключений в медотсеке ты и от понюшки окосеешь. — Звучит как провокация. К тому же, едва ли ты столько обо мне угадаешь, чтобы споить. — А это, по-твоему, не провокация? — азартно сверкнула глазами Шепард. — Ну ладно, давай, доставай какое-нибудь пойло покрепче. Посмотрим, сколько ты сам угадаешь. Только в медотсек я тебя не потащу, если нализаешься и свалишься под стол. — Неужто новоиспеченному командиру Нормандии пристало выпивать на спор с турианцами? — развел мандибулы в откровенной ухмылке Крайк. Но все же нагнулся к своей сумке, которая лежала на полу. Шепард мимолетом вспомнила, что своей каюты у второго Спектра на борту так и нет, как и какого-то личного пространства. Мысленно отметив этот пункт галочкой в голове, она направилась обратно к себе, чтобы откопать из недр шкафа подарочную бутылку коньяка. На особый случай, конечно. «А чем не особый, — подумала она. — Продолжение культурного обмена с представителем другого вида, чтоб его...» Да и не только, откровенно говоря. Она не торопилась доверять ученику Сарена. Даже изрядно потрепанному любимым наставником. Гадать, поможет ли Крайк убить бывшего учителя, можно хоть по кофейной гуще — достоверность результата останется той же. А соблазн споить ослабленное ранением существо и прощупать почву на эту тему был велик. Как и риск — искусным бойцом алкогольного фронта Шепард себя не считала. Ей тоже много не нужно, чтобы почувствовать себя навеселе. Так что палка о двух концах может с тем же успехом ударить и по ней самой... Но кто не рискует, тот и не пьет. Шампанское или коньяк, какая разница. Крайк сидел в той же позе, разве что планшет выключил. Перед ним стояла бутылка из темного стекла с витым горлышком, сужающаяся кверху. Содержимое рассмотреть не удавалось. Оставалось выяснить опытным путем. Шепард взяла из корзинки на холодильнике два одинаковых приземистых стакана и со стуком поставила на стол. И лишь затем села напротив Спектра, пояснив: — Наливай. Два пальца. Это примерно вот столько. Чтобы без мухлежа. Проигравший пьет до дна, затем наливает снова. Кто начинает? Янтарная жидкость полилась из горлышка. Жаль растрачивать ее на подобную ерунду — хороший коньяк заслуживал более достойного повода. Напиток оппонента — темно-зеленый и словно бы вязкий, даже маслянистый, — опознать не получилось. Но странный, пряный запах показался довольно резким. — Я слышал, у людей принято уступать дамам. Спрашивай, Джейн. Удиви меня. Повисла пауза. Шепард смерила турианца пристальным взглядом, покачивая на весу свой стакан. Чем именно можно заставить его выпить? Чем-то вроде очевидной правды? Тем, что будет применимо к абсолютно любому турианцу? — Ты рос в авторитарной семье, — наконец-то выдала она. — Как минимум кто-то из родителей был строгим и всегда знал, как лучше. — Пей, — и глазом не моргнул Крайк. — Да неужели? — недоверчиво приподняла бровь Шепард. Но свой напиток выпила, чуть поморщившись. — Я вырос без родителей, на попечении Иерархии. Мать вела не самый благонравный образ жизни и погибла, когда мне было семь лет. Отца я никогда не знал, как и он обо мне. Родню с отцовской стороны я нашел далеко не сразу, и она не слишком обрадовалась знакомству. Сам отец к тому времени тоже был мертв. А я всю жизнь сам решал, что для меня лучше. Во всяком случае, до встречи с Сареном. Я удовлетворил твою недоверчивость? — Вполне. Давай, спрашивай. — Изволь. Ты считаешь себя ксенофобкой. — Почему ты так решил? — невольно вырвалось у Шепард. — Я думал, на вопрос должна ответить ты, а не я. После недолгой заминки, она все же вновь осушила стакан, лаконично заверив: — Не горжусь. Ладно, моя очередь. Раз уж мы заговорили про ксенофобию, то и ты людей не слишком жалуешь. — Пей. Я не жалую всех в равной степени. За редким исключением. И от расы это не зависит. — По-моему, ты жулик, — проворчала Шепард, но спорить не стала. — Вовсе нет. Но я умею отвечать на вопросы. А теперь моя очередь их задавать. Ты не доверяешь послу Удине. Оставалось разве что мысленно скрежетать зубами и осушить четвертую порцию подряд. Не доверяла? Да она терпеть его не могла! Несмотря на все ходатайство за продвижение человеческого Спектра, Удина казался исключительно скользким и увертливым типом с мотивами за рамками обычной службы своей расе. Доказательств не было, а вот невнятных предчувствий сколько угодно. И хорошо бы, если пробуждал их не этот шум в голове. Алкоголь уже творил свое коварное дело, а значит, каждый следующий шаг должен стать куда осторожнее предыдущих. Вот только непонятно откуда бралось это шальное веселье... То, что на самой грани с откровенной наглостью. — Ты спал с другими мужчинами, — выпалила Шепард прежде, чем вспомнила о той самой осторожности. Она и сама не поняла, почему это пришло ей на ум. Как-то слышала, что турианцы не делают особых различий между полами, в том числе и в постели. Да и к сексу относятся куда проще людей. А в затуманенном алкоголем сознании первым делом всплывает именно подобное дерьмо. — Похоже, люди и правда очень озабочены вопросом, кто с кем спит, — качнул головой Крайк... и потянулся к своему стакану. — Что, неужели со Спаратусом?.. — поспешила закрепить успех Шепард. Она даже не пыталась хоть как-то обуздать эту шалую волну, что затопила все осознанные мысли. От представленной картины уже хотелось не то хохотать, не то скривиться от отвращения. — Пей, — не поддался на провокацию турианец. — Хотя раз ты дошла до подобных умозаключений, тебе явно хватит. — Не дождешься, — припечатала та, хотя и выпила. Пусть вопрос был вне очереди, но вкус коньяка нравился все больше, как и жгучая спираль, что раскручивалась где-то внутри живота. С каждым витком будто бы становилось проще дышать, проще говорить, проще жить. Словно спадали какие-то невидимые оковы, но думать об этом почему-то получалось с трудом. — Дождусь, — посулил Крайк, постукивая кончиками когтей по столу. Его голос доносился сквозь некую пелену, а вибрирующие ноты напротив звучали куда отчетливей. — И очень скоро. Мне ты, к слову, тоже не доверяешь. — А должна? — в лоб спросила Шепард, понимая, что ее несет и уже вряд ли остановит. — Доверять ученику Сарена? О чем я, разумеется, узнала не от тебя и постфактум? — Доверять не должна. Но должна говорить мне правду. А теперь пей. Последние слова были сказаны с безмятежностью турианского будды, негромким и почти вкрадчивым тоном. Так что пришлось прислушаться, понимая их важность даже сквозь алкогольный угар. От Крайка не веяло угрозой. Шепард не считала себя дурой и осознавала, что такая собака не станет гавкать, а укусит сразу. Если сочтет, что предостережению не вняли. Последняя порция коньяка оказалась лишней. Она взорвалась в животе зажигательной гранатой, едва не заставив закашляться. Ускользающие остатки рассудка это еще понимали, как и помнили про плохую переносимость алкоголя. И будили внутри что-то вроде отрезвляющей злости. По большей части на себя, за то, что позволила себя развести, как школьницу. Да еще и выставив все как ее собственную идею. И ведь не поспоришь! Шепард поставила пустой стакан и поднялась, опираясь на столешницу. — Пожалуй, на этом наш поединок и завершим, — произнесла она. — Мне и правда хватит. Благодарю за... занимательный досуг. Доброй ночи. Разворот еще удался без проблем. А вот первые шаги показались настоящей чередой препятствий. Пол ожидаемо пытался взбрыкнуть и поддать под колени. Ему почти удалось, когда чья-то рука внезапно обвилась вокруг талии. — Когда я говорил, что хватит, то даже не представлял, насколько, — раздался прямо над ухом ироничный голос турианца. — Так что, можно сказать, ты меня все же удивила. Но без реванша я тебя не отпущу. Шепард почувствовала, как ее опустили на диван у стенки, тот самый, на котором прежде сидел Крайк. Сам ящер устроился поодаль, не касаясь, так что на потенциальный мордобой более не провоцировал. — Какого еще реванша? — все же буркнула Шепард, прилагая титанические усилия, чтобы собрать разбегающиеся мысли. Фаза беспричинного веселья постепенно сменялась более привычной сонливостью. Кое-как удавалось фокусировать взгляд на горящих в темноте зеленых глазах, но удерживать концентрацию получалось с трудом. — Будет печально, если моя выпивка пропадет даром, — пояснил Крайк, указав на уже наполненный стакан. — Можешь спрашивать, пока не заставишь меня выпить. Шепард прищурилась, уже практически не в силах сопротивляться накатывающей сонливости. Коньяк и правда оказался хорошим, а пить его почти на пустой желудок с подобной непереносимостью алкоголя было очень наивно и самонадеянно. Мысли упорно цеплялись за ускользающий смысл, за основную, центральную идею всего этого глупого спора. — Ты все еще предан Сарену, — наконец-то выдала Шепард и уронила голову на спинку дивана, проваливаясь в чернильную пустоту.

* * *

Разумеется, она уже не смогла почувствовать, как неловко сползла в сторону, пока Крайк не подпер ее боком. Сдернул на спящую плед с диванной спинки. Задумчиво пошевелил мандибулами. И все-таки выпил.

* * *

Пробуждение получилось резким и внезапным, как падение в ледяную воду. Шепард вздрогнула и вынырнула, привстав на диване. Ощущения догнали ее лишь мгновением спустя. Запах еды почему-то вызвал только легкий приступ дурноты. Яркий свет — Нормандия уже перешла на дневное освещение. Ломота в висках от насильного пробуждения. Ощущение чего-то очень теплого, но жесткого под боком — хммм... Дальнейшее исследование этого феномена прервалось звуком — к ней явно обращались. — Коммандер, с вами все в порядке? — пробился из неведомых далей голос первого помощника Прессли. Шепард кое-как сфокусировалсь на нем. — Да, — ответила она и невольно закашлялась, в горле пересохло. — Засиделись допоздна за обсуждением... важных вопросов. Прессли смерил взглядом недопитые «аргументы», но воздержался от комментариев. — Который час? — уточнила Шепард, все еще в попытках вспомнить, на котором она свете. — Уже полседьмого, коммандер. Утренняя смена начинается через полчаса. — Благодарю... Она и правда почувствовала благодарность к удалившемуся заместителю, который разбудил ее до того, как видом пьяной оргии насладилась вся команда. Вне служебного времени, и все же... — Приведи себя в порядок, Джейн, — раздался хриплый голос сбоку. — Будь ты хоть трижды новым Спектром, экипаж не должен видеть на тебе последствия веселой ночи. Шепард резко обернулась и тут же припомнила, что «теплое и жесткое» под боком было явно неспроста. — Мог бы и до каюты довести, — обличающим тоном заметила она, мимолетом бросив взгляд в зеркальную дверцу холодильника. На щеке красочно отпечатался след пластин с ящериного плеча. — Только получив письменное заверение о ненанесении телесных травм. Вчера ты смотрела на меня так, будто намеревалась откусить первое, до чего дотянешься, — как ни в чем не бывало съехидничал Крайк, смачно потягиваясь. Шепард мрачно поднялась, прихватила со стола недопитую бутылку коньяка и направилась в сторону своей каюты. Но на полпути задержалась и все же ответила: — Не забудь и это отразить в своем докладе.