***
— Слушай, я говорил это вчера, когда был бухой… Я не собираюсь этого делать!.. — недовольно пробубнил Гейзенберг, стоя перед входной дверью. Рядом с ним стояла Донна, вновь нацепившая на себя капюшон. Сегодня она должна была явиться в полицейский участок для дачи показаний. Как никак, а теперь и она была пострадавшей… — Но вы же дали согласие, мистер Гейзенберг… — робко ответила девушка. — Дал и дал! Но пьяный! Значит не считается… Тебе там на работу надо?! Ну вот шуруй! Мне тоже надо! Ключей вторых у меня нет! Придёшь раньше меня, будешь ждать на лестничной клетке… Карл был не в лучшем настрое. После пары лишних стаканов коньяка, выпитых этой ночью, он чувствовал себя отвратно. Конечно, он мог позволить себе спокойно расслабиться, дабы восстановить настрой, но было одно конкретное «но». Соседка, у которой вчера случился в квартире пожар, всё ещё была у него дома. А учитывая настрой дамы, живущей напротив, девица оставалась в ней как минимум на неделю. В худшем же случае — до конца ремонта… — Ну… ладно… — тихо пробормотала Беневиенто. Гейзенберг почти ничего не помнил из того, что было этой ночью. Факт того, что он проснулся не в своей кровати, а на диване, слегка напряг его, заставив напрячься абсолютно все его извилины, дабы вспомнить причину такого поступка. В конце концов Карл пришёл к выводу о том, что он слишком размяк после пары лишних стаканов… Причём видимо настолько сильно, что Донна почти что перестала его бояться… Или же она так хорошо это скрывала?!.. Мужчина открыл входную дверь, после чего вышел наружу, слегка придерживая её, чтобы несчастная соседка тоже смогла выйти на лестничную клетку. Гейзенберг уже хотел было прикрикнуть на Беневиенто, чтобы та пошевеливалась, как вдруг заметил в противоположном краю Альсину, которая, по счастливой случайности, тоже выходила в этот момент. Недовольный взгляд Димитреску тут же отбил желание Карла просить Донну действовать быстрее. Голова болела настолько сильно, что поддерживать даже самую маленькую ссору он уже чисто физически не мог. — Ну’с… — тихо начала Альсина, окончательно закрыв дверь и повернувшись к своему соседу. — Сколько ещё раз наорал за ночь на Донну? — Раз двенадцать… — буркнул Гейзенберг, мысленно моля Донну выйти как можно скорее. — Давай без гримасниченья! — проворчала Димитреску. — С ней всё в порядке? — Да! Живая и здоровая! Все конечности на месте… — Ей что-нибудь нужно? — Поскорее в полицейский участок припереться, да и всё… Она сама во всём разберётся, ясно! — Карл обернулся, надеясь увидеть за собой Донну, но лишь увидел её любопытные глазки, выглядывающие из-за двери. — Не меняешься ты, Гейзенберг. Как был мудаком, так и остался. — Альсина подошла к лифту, тут же вызвав его. Видимо, сегодня она тоже не была настроена на серьёзную ругань. Карл вновь глянул в сторону Донны, которая всё никак не собиралась выйти. Девушка всё ещё стояла на том же месте, правда в этот раз она выглядела куда более уныло, чем до этого. Мужчина тут же вспомнил небольшой отрывок их вчерашнего разговора. Обещание, данное в пьяном состоянии, тут же всплыло в его голове. С одной стороны, Беневиенто действительно была права: постоянные ссоры с Димитреску ни к чему бы хорошему не привели. Но с другой стороны мириться, да и тем более первым. В таком случае всё его эго разлетелось в пух и прах. Всё дело было лишь в эго?! Лишь это мешало ему прекратить постоянную ругань?! Карл вздохнул… — Слушай… — тихо сказал он, вновь повернувшись к Альсине. Дама же даже взгляда не бросила на своего нахального соседа. — Я, наверное, действительно вчера переборщил… — нервно продолжил Гейзенберг. — Да! Переборщил… — перебила его Димитреску, продолжая оставаться в таком же положении. — Да! Переборщил! Но я уже перед Донной извинился! И она, вроде бы, даже простила! — Потому что в противном случае, ты бы её заставил… — Да! Я мудак! Злой мудак, который держит в страхе бедных соседей! — воскликнул Гейзенберг. — Я действительно переборщил, причём не только вчера, но и много раз до этого! Возможно, я действительно мешал вам всем спать своими ночными пьянками!.. Я прошу прощения за это, ладно?! Простите меня! Я поступил совершенно отвратительно! Я бескультурный молодой человек! — чем дольше Карл продолжал, тем громче становился его голос. На последнем предложении мужчина уже был близко к тому, чтобы закричать. Но на этом моменте он остановился. Димитреску всё также продолжала стоять к нему боком, всё ещё ожидая лифт. — Может скажешь что-нибудь?! Я тут не просто так распинаюсь! — недовольно сказал Карл, всё ещё продолжая сверлить взглядом соседку. — Тебе бы стоило сказать это гораздо раньше… — вздохнула Альсина. — Во всяком случае уже хорошо, что ты понял это… Двери лифта открылись. Дама мгновенно прошмыгнула туда, после чего отправилась на нижние этажи. Опустошённый Карл же продолжил стоять на месте, пялясь в ту точку, где пару секунд назад была Димитреску. Беневиенто, всё это время спокойно наблюдавшая за этим диалогом, вышла из-за двери. — Вы молодец, мистер Гейзенберг… — Твоя идея полное говно… — перебил её Карл. — Ничего не изменилось… — Вы… вам надо просто чуточку подождать… Вы… вы скоро всё поймёте… — Донна тихо прошмыгнула мимо него, начав спускаться по лестнице. Пройдя пару ступенек, она обернулась. — До свидания, мистер Гейзенберг… — Ага… до встречи… — буркнул Карл. Шум шагов Беневиенто становился всё тише, пока в конце концов не затих окончательно, дав о себе знать в последний раз отдалённым звуком открывающейся двери подъезда. Гейзенберг не сильно торопился идти на свою работу: как никак, а у него был свободный график. Может стоило вернуться домой и дать трещащей голове слегка отдохнуть?.. Карл медленно обернулся и, достав ключи, закрыл свою квартиру. Всё-таки надо было пойти, проведать остальных… А то мало ли что может случится?!..***
Сальваторе возвращался с работы домой. День сегодня был действительно напряжённый: пациентов была целая куча. В основе своей люди были спокойные, ясно и понятно объясняющие свои жалобы, благодаря чему Моро было слегка проще обследовать их. Были и явные нахалы, которые вели себя вызывающе. Каждый раз, когда врачу-дерматологу попадался такой, он тут же вспоминал Гейзенберга, от чего в его сердце тут же становилось холодно. Нет, мужчина уже не боялся своего соседа. Страшно ему было лишь за Донну, которую лишь по хотелкам Альсины заставили провести ночь с человеком, которого она явно боялась. В конце дня было уже действительно трудновато вести себя так, словно ничего вчера не было. Моро был настолько напряжён, что даже позволил себе отказать в помощи своему товарищу по работе — врачу педиатру, вновь собравшемуся свалить на бедного дерматолога часть своей бумажной работы. Мужчина прекрасно понимал, что после трудной ночёвки и допроса у Редфилда, отличающегося уж очень напряжённой формой допроса, Донна будет как минимум опечалена и подавлена, поэтому, в который раз проходя по тем же знакомым улочкам, Моро начал думать о том, как поднять ей настроение. Первое, что пришло ему на ум — была еда, которая отлично справлялась с ролью успокоительного в жизни Сальваторе. Но могла ли она помочь расслабиться нервничающей подруге?.. Подумав ещё немного, врач решительно свернул с обыденного пути, направившись в знакомую кондитерскую лавку, твёрдо решив купить Беневиенто небольшой тортик. Внутреннее убранство лавки было действительно неплохим. В некотором роде, она напоминала старенькую, но совсем недавно реконструированную квартиру какой-нибудь аристократической семьи. Место было настолько уютным, что Моро тут же забыл о своём напряжении, оставив в памяти лишь мысль о том, что хочет сделать своей подруге приятно. Товара на прилавке было действительно очень много. Кексы, пирожные, торты — каждая сладость имела свой ценник, на котором красивыми буквами было написано название и цена. Глаза буквально разбегались от огромного ассортимента. Сальваторе тут же подошёл к прилавку, начав выискивать для Донны что-нибудь подходящее. — Я могу вам чем-нибудь помочь? Моро приподнял глаза и увидел с противоположной стороны прилавка толстого мужчину с очень приятным лицом. Одежда на нём, хоть и была довольно крупного размера, всё же сидела на нём впритык, что, однако, ни в коем случае не делало его неприятным. — Вы продавец, да?.. — поинтересовался врач. — Отчасти это верно! Когда-то этот дом принадлежал очень богатому дворянскому роду, но после революции тут открыли пекарню. Теперь же лавка принадлежит мне, так что я, в своём роде, местный Герцог… Сальваторе оказался в лёгком ступоре. — Ах. Извините! Вы же пришли сюда не за этим, верно?! Вы хотите что-нибудь приобрести! — Да! Мне. мне нужно купить торт! — По какому поводу? Что-нибудь весёлое или же печальное? У нас есть отдельный вид торта для похорон! — Ммм… Дайте подумать… — мужчина задумался, вновь уставившись на прилавок. — Я… Я просто хочу поднять настроение своей подруге! — Ох… У вашей подруги неприятности?.. — лицо Герцога в тот же миг стало выглядеть обеспокоенно. — Да… Серьёзные! У неё вчера… в квартире пожар был… — Ах… Пожар… Вашу подругу случайно не зовут Донна? — Откуда вы знаете? — удивлённо спросил Моро. — А как же не знать. Жёлтая пресса уже во всю успела расписать о случившемся пожаре, — со слегка виноватым голосом ответил торговец. — Ох… Это… Это же не правильно! Они буквально наживаются на чужом горе… — подумал вслух Сальваторе. — Ну, каждый зарабатывает как может. Кто-то пишет для этого газеты, а кто-то, как я, занимается продажей сладостей. Думаю, у нас вы сможете найти торт на любой вкус! — заключил Герцог. — Ох… Я даже не знаю… — Что любит ваша подруга?! — Ох… ну… — Не важно, еда это или вообще какое-нибудь увлечение! Подойдёт что угодно! — убаюкивающий голос торговца заставил врача перестать нервничать. Вообще было довольно трудно напрягаться в таком расслабляющем месте. — Она любит кукол! Очень любит! — Она их собирает? — И не только собирает… Но ещё и работает в кукольном театре! — Ох… После стольких лет он вновь начал работать! Удивительно прекрасная новость! Надо будет как-нибудь сходить на представление! — Это будет того стоить! Я вас уверяю! — Верно… Значит куклы… Что-то связанное с театром… Ммм… — тучный торговец неспеша начал проходить мимо витрин, высматривая что-нибудь подходящее. В один момент он приостановился, начав вглядываться в одну точку. — Ага… У меня есть подходящий для вас вариант! — Герцог аккуратным движением достал из-за стеклянной витрины кусочек небольшого торта. Сальваторе тут же подошёл поближе и пригляделся. Это был шоколадный торт, чем-то напоминающий по внешнему виду «Прагу», но украшенный десятком самых разнообразных украшений из мастики. Главным украшением были две небольшие театральные маски, располагавшиеся на верхушке торта. — Ох… Он… Он чудесен! Я… я могу его купить? — Конечно можете, если у вас конечно хватит денег! А денег у вас хватит! Я предполагаю! Моро довольно быстро нашёл в своей куртке кошелёк. Как и предсказывал Герцог, денег у него действительно хватало, причём с излишком. Через некоторое время он уже был красиво упакован, находясь в небольшом пакетике. — Спасибо за покупку, мистер Моро! -Обо мне… тоже там написали?! — смущённо поинтересовался Сальваторе. — Никого не забыли. Ваша лестничная клетка теперь половине города известна! — Замечательно… Ну… Спасибо вам большое! — Всегда пожалуйста! Приходите почаще! Главное, не ради похоронного торта! — Герцог легонько подмигнул врачу. Тот же, слегка улыбнувшись, уже направился к выходу. — И да… Мистер Моро! Насчёт поджигателя! Я не думаю, что вам придётся сильно напрягаться, чтобы найти его… Возможно, вы даже с ним отчасти знакомы!.. Мужчина слегка напрягся. Он уже собирался обернуться и спросить, что Герцог имел ввиду, но тучный торговец уже успел скрыться в дверях офисных помещений. Сальваторе решил не придавать серьёзного смысла последней фразе своего неожиданного, но очень приятного собеседника, после чего вышел на улицу. Уже через пару минут Моро вновь вернулся на знакомую дорожку парка, потихоньку ведущую его к родимому дому. Вечер был довольно тихий. Казалось, что всё вокруг словно застыло во времени, оставшись в одном положении до конца своих дней. Один лишь Сальваторе, тихо шагающий по асфальтированной дороге выбивался из окружающей действительности. Людей в парке почти что не было. За весь поход домой врач увидел едва ли трёх человек, и то, видимо как и Моро, возвращавшихся домой через парк. Конечно, это место не было столь популярно для прогулок, да и время было довольно позднее для них. Но сейчас парк казался полностью опустевшим… Однако, перед взором Сальваторе всё же вновь показался человек. Девушка сидела на лавочке, уставившись в пол. Выглядела она серьёзно опечаленной и довольно знакомой. Подходя ещё ближе к ней, Моро узнал в ней Миранду, девушку из полицейского участка, которая потеряла свою дочь. В прошлый раз, когда Редфилд вызвал их на допрос, её не было там, несмотря на то, что в прошлые два раза она буквально шла наперекор всем правилам, дабы задать один и тот же вопрос. Ева… Сальваторе вновь вспомнил о том, что видел дочь девушки на диспансеризации, но так и не сказал об этом следствию. В некотором роде врачу стало стыдно за себя. Мама потерявшейся девочки страдает, а он просто забывает о том, чтобы помочь следствию сдвинуться с мертвой точки… Или же это не такая важная информация?!.. Моро остановился перед девушкой. — Здравствуйте! — Здравствуйте? — Миранда удивлённо уставилась на врача. — Я… Я вас видел в полицейском участке… Два раза… Вы беспокоились по поводу вашей дочери… Я хотел бы… узнать, как продвигается расследование! Миранда ещё пару секунд пялилась на врача, после чего вновь опустила голову. — Не продвигается оно. Срать им на всё это хотелось… — Ну что вы говорите! Я сам спрашивал у следователя Редфилда по этому вопросу… — возвразил Сальваторе. — Следователь Редфилд должен не языком шлёпать, а делать дело… Вашего поджигателя, как я вижу, он тоже до сих пор не нашёл?! — Миранда не выглядела дружелюбно. — Да… Тоже верно… — Моро не стал спрашивать откуда она знает про случай с огнём. Скорее всего она подслушала это в полицейском участке. Либо же жёлтая пресса уже об всём разболтала… — Спросил всё, что хотел? — недовольно спросила Миранда. — Ну… — Свободен! — Ну тогда… — Иди куда шёл! К Дьяволу вас всех… — девушка резко начала рыдать, закрыв лицо руками. — Я… — Уходи! Я сама найду Еву, чего бы мне это не стоило! ЯСНО! Миранда явно находилась не в том состоянии, чтобы разговаривать спокойно. Немного погодя, Сальваторе Моро, решив, что уже никак не сможет помочь бедной матери, развернулся и направился в сторону дома. Торт был всё ещё при нём и ждал того момента, чтобы обрадовать бедную Донну. Как никак, а ей он всё-таки мог помочь…