Освобождённое пламя

Под вечер повозка плавно свернула прямо к Имперскому городу, и наконец повеяло прохладой озера Румаре. Невероятная благодать после целого дня под палящим сиродиильским солнцем — вдыхать сыроватый воздух и подставлять лицо лёгкому ветру. Ильдшель в который уже раз одёрнула старую потрёпанную рубашку — просто так, без особой нужды, по какой-то нервной привычке. Скинград далеко позади, и это даже хорошо: меньше всего хочется обернуться назад и увидеть очертания города, ставшего для неё местом пыток и кошмаров. — Скоро будем дома, — раздался голос сидящего рядом Грана, и Ильд обернулась в искреннем изумлении. Гран смотрит на величавый силуэт столицы — и улыбается так легко и искренне, что от одного взгляда на него внутри теплеет. — Дома?.. — Ильдшель словно пробует слово на вкус, пытается вспомнить, как уютно оно звучит. Смотрит на Грана — и вспоминает, как вместе с отцом ездила на похожей повозке в Виндхельм и как любила рассматривать очертания Брумы, когда они возвращались домой. Отец всегда говорил эту же фразу — и тоже всякий раз улыбался. Когда Ильдшель впервые за полжизни слышит её снова, пусть даже и из уст не отца, а своего спасителя, её мир, растоптанный на осколки альтмерским сапогом, наконец снова обретает опору. Когда Гран кивает, Ильдшель спрашивает, почему он решил разделить с ней еду и кров, когда мог бы просто отправить на все четыре стороны после того, как вытащил её из рабства. И когда она слышит ответ, то в очередной раз благодарит судьбу за то, что свела её с человеком, который подарил ей надежду.

***

Савиус Витериус оказался имперцем до мозга костей. Не то, чтобы это было плохо — Ильдшель никогда не имела никаких предрассудков относительно имперцев; однако когда он с порога обрадовался, что у его сына наконец появилась невеста, то это, мягко говоря, озадачило. Особенно если вспомнить, что Грана-то женщины как раз и не интересуют. Его умоляющий взгляд, впрочем, дал понять, что лучше подыграть ему и устроить небольшой спектакль — иначе вопросов будет гораздо больше, и явно не в их пользу. Ильдшель соглашается — и слава всем богам, что родители Грана им верят. Савиус расспрашивает о том, кто она такая, интересуется, чем занимались родные, качает головой, видя её болезненную худобу — но, кажется, сам факт появления женщины в доме сына для него гораздо важнее, чем всё остальное. Во всяком случае, с допроса самой Ильдшель он очень быстро переключается на своего сына и ворчит, что тот до сих пор "не накупил даме никаких платьев и украшений". Тэла, мать Грана, относится ко всем этим аристократическим заморочкам спокойнее: пусть даже их семью и можно без труда причислить к знати, сама она тоже, как и муж с сыном, состоит на службе в Имперском Легионе, а потому равнодушие Ильдшель к рюшкам и побрякушкам прекрасно понимает. Ильд же от всего происходящего ощущает, что голова немилосердно идёт кругом: ещё пару дней назад она видела, как домогавшийся до неё альтмерский сынок упал навзничь со свёрнутой шеей, а сегодня её едва ли не венчают с её спасителем и намереваются нарядить в одеяния такие, какие она бы даже трогать постеснялась. Не говоря уже о том, что захудалая каморка резко сменилась просторным двухэтажным домом в столице, в котором единственное правило — не заглядывать в алхимическую лабораторию в отсутствие Грана. Наверное, стоит радоваться такой удаче — но вместо этого она ощущает себя очень и очень странно.

***

Спектакль затянулся на долгие годы. Поначалу и Ильдшель, и Грана то и дело дёргали вопросом "когда свадьба?"; однако со временем и Савиус, и Тэла поняли, что это, кажется, бесполезно, и угомонились в надежде (тщетной, конечно же, но об этом им лучше не знать), что молодые люди образумятся и однажды пойдут-таки под венец. А они... Они теперь то и дело смеются над этим: флиртуют в шутку, дурачатся — но оба знают, что это всё совершенно не всерьёз. Наверное, кто-то сказал бы Ильд: "Ты снова стала пленницей". И отчасти она даже согласится: в конце концов, её уход подставил бы Грана, и вся эта история ничем хорошим не закончилась бы. Но, с другой стороны... зачем уходить? Они как-то удивительно крепко притёрлись друг к другу, и о том, чтобы разъехаться в разные концы Имперского города, речь заходить даже не стала. К тому же, всегда приятно возвращаться туда, где тебя ждут. Туда, где стены не сведут тебя с ума молчанием. Приятно возвращаться домой. Она спокойно реагирует на беспорядки вокруг, готовит вкуснейшую еду, а Гран охотно сразу на двоих заботится о целебных снадобьях и — для особых случаев — ядах. Она всегда поможет побыстрее разобраться с отчётами для их строгого наставника, а он всегда с удовольствием потренирует её на заднем дворе. Иногда к ним заглядывает Ивар, который приходится Ильд кровным младшим братом (какое счастье было узнать, что он всё-таки жив!); иногда, пусть и заметно реже — Лекс или даже лично Филида. Дом оживает, наполняется голосами — и нет чувства лучше, чем понимать, что в этих стенах нет места жестокости и злобе. В остальном же ещё давно было решено: Граниус Витериус и Ильдшель, дочь Асвара — брат и сестра, пусть не по крови, но по духу и по оружию. Им ни к чему расходиться: их жизнь быстро стала удачным симбиозом, нарушить который может разве что смерть. А то, что с каждым приездом родителей Грана их дом превращается в маленький театр — к этому они оба уже привыкли.