Соверши невозможное

      Треск и гудение мониторов наполняли заброшенное помещение. Сваленные кем-то на столах бумаги походили на шаткие башни, готовые обрушиться на пол при малейшем движении. Возможно, Недзу стоило навести порядок, но она совершенно не хотела себя этим утруждать.       «Я здесь ненадолго. Не всё ли равно, что в этом помещении?»       Ей хватило того, что она вычистила маленькую комнатушку, где поставила себе кровать. Надо же было где-то отдыхать и собираться с мыслями?       Недзу глотнула кофе из бумажного стаканчика — остыл. Редкостная бурда. Под стаканчиком лежала смятая газета, на первой полосе которой была размещена фотография напуганной Эллис Ицуги с неровной подписью «Нападение безумного извращенца на любимицу всей страны. Эллис: я запомнила его золотые глаза». Чуть ниже был подзаголовок «Коллеги по площадке сказали, что Ицуги просто стало дурно. Актриса скрывает беременность? Мы проверим факты».       — Как им это удалось? — хмыкнула Недзу. Она не могла представить, чтобы кто-то мог вернуть фага обратно в человеческий облик, и, честно говоря, боялась сообщать об этом владычице. Выполнить такое, конечно же, мог только носитель истинного звёздного семени. А значит, Галаксия потребовала бы от неё логичной лобовой атаки… Только вот ни Мышь, ни глупая Сирена, ни сварливая Ворона, ни тем более подлая Кошка не рискнули бы напасть на воина, чтобы отобрать семя в бою. Во-первых, воины обычно очень подвижные — сложно попасть. Во-вторых, воин облачен в сияние своего семени, а значит разорвать связь гораздо труднее. По этим причинам семя, как правило, отнималось у необратившегося или побежденного. Также оно отчуждалось при обмене с обещанием «вечности» — так Галаксия поступила со своими слугами. Был ещё вариант с самопожертвованием, который тоже довольно часто встречался: благородные воины стремились защищать друг друга, и Мышь сама как-то на одной из планет добыла семя, подставив под удар возлюбленную противника.       Монитор мерцал, показывая Недзу портрет за портретом, и она всматривалась в лица, пытаясь усмотреть черты показавших себя вчера земных воинов. Но сама понимала, что это тщетно: пелена защиты надежно укрывала связь между боевым обликом и мирным обличьем. Одна надежда была на странного типа в маске: он больше походил на ряженого, чем на воина…       Мышь повернула ручку, и экран стал показывать видео с одного из местных каналов. Кажется, из тех, где люди демонстрируют на публику свои физические умения. А ведь воин должен быть силён… Конечно, планетарная или звёздная сила добавляет ему мощи… Но…       Недзу цокнула языком и сдвинула на нос очки, чтобы ярче видеть картинку. Рослый молодой человек, с очень широкими плечами, с удивительной невозмутимостью давал интервью маленькой хрупкой рыженькой репортерше. Парень был смуглым кареглазым шатеном с волевым подбородком. Мышь даже облизнулась — всё же симпатичные мужчины были её слабостью.       — Ну у такого уж точно должно быть настоящее звёздное семя! — воскликнула она, всплеснув руками. — Юсуки Каяма, школа Дзюбан! Ты не избежишь знакомства со мной.       И едва успела отправить профайл в печать, как зазвонил телефон.       Недзу покрутила головой и уставилась в недоумении на аппарат, стоявший на столе. Она была уверена, что эта рухлядь уже давным-давно отключена. Однако звук исходил не из него. Это был неприятный трезвон, отдающийся под кожу зудом. Спустя пару мгновений Мышь поняла, что звук исходит из ящика её стола. Она выдвинула его и обнаружила там огромный чёрный, как ночь, телефон с увесистой трубкой.       — Да? — произнесла Недзу, устроив неповоротливую трубку в ладони, и на всякий случай представилась по-земному: — Продюсер Недзу слушает.       — Вас вызывает наш президент, — безжизненно прошелестел голос в трубке, и до Мыши дошло, что происходит…       Их владычица, отправляя слуг на ту или иную планету, любила устанавливать связь по обычаю того мира, который они начинали покорять. Так на планете, где они обрели в своих рядах Сирену, Галаксия доносила свою волю через шепот из раковин, а на планете Кошки — через тени. Вот здесь телефон…       Недзу напустила на себя самый невозмутимый вид, который только могла изобразить, и направилась к месту «соединения» — туда, где пространство искажалось, создавая шаткий коридор с тронным залом владычицы. У неё даже почти не дрожали пальцы, когда она провела пропуском по разъему запылившегося механизма — ещё одна глупая формальность.       Земная личина слетела в тот же миг, как она ступила на зеркальные плиты, в которых колыхалось отражение звёздного вихря. Мышь сразу поспешила склониться перед троном, на котором восседала владычица, лик которой был прикрыт багряной завесой.       — Сейлор Железная Мышь, — глубокий голос обжег пламенем власти. — Надеюсь, ты нашла звёздное семя?       — О, владычица Галаксия, — Мышь согнулась ниже и только после этого рискнула выпрямиться. Рассказ про первый провал застрял в горле. — Я не нашла ни одного яркого, но уже наметила новую цель.       — На этой планетке слишком много жителей. Слишком много фальшивого блеска, — на лице Галаксии отразилась тень досады. — И я проявляю понимание к тому, что ты ещё не нашла истинное семя.       Мышь чуть челюсть не уронила: она уже привыкла, что Галаксия никогда никого не щадит и не жалеет. Судорожно вздохнув, она коротко сжала кулак, потерев мягкую ткань перчатки. Между тем Галаксия повернула голову, всматриваясь куда-то вдаль.       — Я чувствую очень чистый и красивый блеск… Такой сильный и такой одинокий… Воин-одиночка?       — Где? — встревоженно повела ушками Мышь.       — Она не в том городе, где ведешь поиски ты, — владычица вновь опустила на неё тяжелый взор. — Интересно…       — Прикажете мне найти её?       — Нет, — кривая ухмылка расколола красивое лицо, открывая истинную натуру Галаксии. — Это не твоё дело. Найди мне защитников Земли, что наводнили Токио. Действуй, Сейлор Железная Мышь. И не смей разочаровать меня.       Правая рука Галаксии изобразила жест, как будто бы она что-то приманивала, и Мышь почувствовала, как по спине побежал холодный пот. Ей не нужно было объяснять, что имеется в виду…       — Конечно, моя госпожа, — поторопилась ответить она, вновь склоняясь в глубоком поклоне. Уж лучше бы Каяме оказаться носителем истинного семени…

***

      — Вам нужно сосредоточиться. Представьте себе, что вы прозрачный, наполненный золотым светом сосуд.       Мамору устало потер виски и с раздражением уставился на Гелиоса, который уселся в кресло напротив кровати и теперь вещал оттуда указания, что и как делать… Нет, он понимал, правда понимал, что всё это ради всеобщего блага… ради того, чтобы он не превратился в пылающий золотом факел и не засветился на всю школу Дзюбан. Но почему этим надо заниматься аккурат вместо того, чтобы выспаться перед очень непростым рабочим днём?       — Вы чересчур напряжены, и сила кристалла из-за этого испытывает контур вашей физической оболочки на прочность. Представьте сосуд… — Представил! — рявкнул Мамору и почти тут же устыдился собственной несдержанности. Гелиос посмотрел на него кроткими очами, словно ангел с картины Рафаэля. — Мой принц, я понимаю, что вы устали и раздражены, но мы не можем оставлять всё, как есть. Вы же сами признались мне, что теряли контроль — что во сне, что в школе. И хорошо, что в последнем случае рядом с вами никого не было! Несколько простых медитативных упражнений научат вас удерживать силу.       Мамору прерывисто вздохнул и покосился на Луну, которая свернулась теплым клубком в корзинке у кровати: кошка безмятежно спала, и даже его раздражение не выдернуло её из странствия по паутине снов.       — Скажи мне лучше, что вообще значил мой сон. Кто такая Астрея? Что за женщина звала меня из-под земли? Кого я нашёл и кому должен помочь? И почему мне снился Кунсайт, учивший меня драться на мечах?       Гелиос помрачнел.       — Я не уверен, что вправе отвечать на все ваши вопросы, мой принц. Некоторые вещи были изначально сокрыты от меня.       — Так ответь на те, что можешь, — Мамору потянулся к прикроватному столику и налил стакан воды. Часы гордо показывали три часа ночи. Кажется, он читал в Гамлете Шекспира что-то о часе ведьм, чья сила крепнет в это время суток и грозит бедами обычному человеку…       Гелиос закинул ногу на ногу, стянул руки напряженным замком и сказал:       — Лорда Кунсайта вы видели как воспоминание. Он действительно обучал вас, как один из старших. Ваш отец приставил его: северные владыки считались самыми лучшими мастерами клинка. Кто мог звать вас из-под земли? Не знаю. Возможно, что с вами могла говорить сама богиня — мать Гея. Это довольно логичный отклик на контакт с кристаллом. Имя Астрея тоже мне неизвестно.       — А Усако?       — Я вам не толкователь снов, — отрезал Гелиос. — Но осмелюсь предположить, что вполне логично для вас переживать о её безопасности на фоне нападения нового врага. Сны в первую очередь это работа вашего подсознания. Всё, что вы услышали, но могли даже не осознать, смешивается и даёт причудливую картинку. Давайте вернемся к упражнению?       — Снова сосуд? — он торопливо ополовинил стакан.       — Предлагаю вам установить контроль над кем-то конкретным, раз абстрактные операции даются таким трудом. Представьте себе девушку в покрывале, которая несет кувшин колодезной воды.       Со вздохом Мамору откинулся назад, прикрыл глаза и попытался представить солнечное утро в каком-то далеком восточном городе и девушку… девушку в багряном покрывале… с золотыми волосами…вот она несёт глиняный кувшин, который даже слегка запотел от того, какая в нём холодная вода.       — Дорога крутая, — продолжал вещать Гелиос, — извилистая, на ней много коварных камней, но она обходит их все с плавной грацией антилопы.       Мамору попытался себе представить, как девушка осторожно обходит препятствия, но она вдруг споткнулась и упала совершенно как Усаги, когда та попыталась пройтись перед ним в гэта, чтобы показать, насколько будет грациозна в день летнего фестиваля… Кувшин предсказуемо упал на землю и треснул…       — Мой принц, — с особой грустью протянул Гелиос, — вы сияете.       — Чёрт, — Мамору раздраженно уставился на руку, от которой действительно исходил свет. — Я не понимаю, как вообще эти упражнения могут быть мне полезны!       — Контроль, — обозначил хранитель Элизиона. — У вас должно быть сильное чувство контроля над ситуацией. Поверьте мне, в прошлом был трагический случай, когда из-за отсутствия устоявшейся связи с кристаллом и контроля над его мощью, одного из наследников силы Земли просто разметало в пыль.       — Разметало в пыль? — повторил его последние слова Мамору. — И кого же?       Почему-то этот весомо озвученный факт вызвал в нем странное беспокойство. В глазах подозрительно защипало, а по телу прошла болезненная дрожь. Словно… яркое острое и очень горькое воспоминание…       — Я не могу сказать вам этого, мой принц, — глаза Гелиоса торопливо прикрылись. — Значимо здесь только то, что мы не должны допустить, чтобы кристалл взял верх над вами.       — Ты уверен, что тебе стоит молчать об этом? — мрачно спросил Мамору: отсутствие ответа почему-то вызвало в нём новую вспышку гнева, и кожа вспыхнула пронзительнее.       Гелиос открыл глаза и посмотрел на него в упор — золотистый мед выражал решительность и твердость:       — Уверен. Всё постигается в свой срок. А теперь вернемся к упражнению: представьте себе девушку с кувшином воды…

***

      Сецуна торопливо просматривала газету, оценивая — много ли тревожности вложили журналисты в описание событий, случившихся с актрисой в парке.       — Многовато… Принцесса может и заподозрить что-то… — вздохнула она, складывая газету пополам. — И упоминание мужчины в смокинге явно лишнее.       Сецуна потянулась за почти остывшей кружкой шоколада, но тут что-то громыхнуло, а затем глухо стукнуло. Запахло паленым.       — О, всемогущий Хронос! — возвела она глаза к потолку. — Опять наш дзасики-вараси не урезонил безумного вредителя!       — Папа не безумный, Сецуна-мама, — отозвалась Хотару, прошедшая как раз за стойку с миской хлопьев, залитых апельсиновым соком. Поскольку в доме к плите становился либо сам Соичи Томоэ, либо Сецуна, что случалось крайне редко, завтракали все в основном по-европейски. Мичиру считала, что проще заказать из ресторана, да и скрипачке с мировым именем совсем не с руки готовить, а Харука вообще стремилась к тому, что можно съесть на ход ноги и не любила долго ждать. Зато эта парочка часто проводила закупки, и холодильник ломился от еды, но в основном такой, которую было легко скрутить в бутерброд или приготовить к употреблению за одну минуту.       — Он уже третье утро портит дымом и гарью, — возразила Сецуна, распахивая окно и торопливо вдыхая свежий апрельский ветерок, который поспешил перебрать ей волосы.       — Он в поиске, — меланхолично пожала плечами Хотару. — Его беспокоит новый враг.       — Это и нас беспокоит, но мы же не пытаемся спалить дом, — как Хранительница Врат, она привычно попыталась сосредоточиться на временных нитях (было даже слегка интересно узнать, нет ли где в ближайшем будущем их дома, объятого пламенем), но ответом стало всё то же глухое молчание. Она была заперта в этом временном потоке. Сецуна сдержанно чертыхнулась, рассчитывая на то, что Хотару не услышит и не разберет проклятия, но девочка очень выразительно посмотрела на неё — в сливовых глазах даже мелькнула насмешка. Временами воин Сатурна могла раздражать почти так же, как и её отец.       — Посмотри на это с другой стороны, Сецуна-мама. Когда мой отец занят экспериментами, он не донимает тебя философией пространства и времени.       Сецуна только вздохнула. Конечно, порой хотелось придушить профессора Томоэ за его поразительный цинизм в суждениях, бестактность и запредельную наглость, но уж лучше бы он рассуждал о возможности перемещения Плутон между разными отрывками времени, чем что-то взрывал и поджигал.       — Доброе утро! — бодро отрапортовал предмет её беспокойства, вваливаясь на кухню. Встрепанный, с очками набекрень, в запорошенном пылью и копотью халате, он мало походил на свой «внушительный образ», в котором являлся воительницам до раскрытия сущности Герматоида. Поймав взгляд Сецуны, Соичи замер, а затем торопливо снял и свернул халат, поправил очки и одернул рукава рубашки.       — Доброе утро, Сец, — довольно просто бросил он, широко улыбаясь. — Не сверли во мне дырку. Я же вспомнил про правило «никаких халатов на кухне».       — Вы должны оставлять его в лаборатории, — процедила Сецуна, отворачиваясь и цепляясь в кружку, словно стремясь выставить щит.       — Прости мне эту оплошность, — на миг показалось, что в его голосе проскользнула ещё одна смешинка, но профессор почти тут же переключился: — Хотару! Ты опять питаешься всухомятку? Вот неужели не могла ещё четверть часа подождать, пока я сделаю для тебя нормальный завтрак?!       — Не могла, папа, — мягко улыбнулась Хотару, зачерпывая хлопья. — Но с удовольствием возьму бенто от тебя в школу.       — Ещё и апельсиновый сок… Хоть бы молоком залила, — страдальчески вздохнул Соичи и прошел к плите, попутно зацепив на крючке белоснежный фартук и небрежно сгрузив халат на стул у стены.       — Ты же знаешь, что я с детства его на дух не переношу! — возмутилась его дочь, взмахнув ложкой.       — Два детства прожила, а всё одна песня, — покачал головой профессор. — Вот и не растешь.       Сецуна подавила смешок, искоса наблюдая за движениями Соичи Томоэ у плиты. Двигался он, как белоснежный тигр на охоте, с грациозностью хищника, ловко перемещал предметы и продукты. Уже через пару минут было понятно, что готовить он будет свои легендарные воздушные панкейки, до которых даже привередливая Мичиру была охоча. Параллельно с этим он упаковывал бенто для дочери и вырезал к нему из яйца цыпленка.       — Хорош, да? — шепнула ей вдруг Хотару краешком рта. Сецуна аж подскочила. Её щеки вдруг стали очень горячими, и она торопливо повернулась к девочке, мысленно убеждая себя, что вовсе она не изучала плавные и быстрые движение кистей Соичи и не любовалась его запястьями.       — Я имела в виду, Сецуна-мама, — сладким голоском пропела Хотару, — что мой папа безусловно мастер кулинарии. Ему бы в шоу выступать. Тебя это обеспокоило?       Сецуна стиснула зубы — нахальный блеск в глазах Сатурн был просто провокацией. Не ей, Хранительнице Врат Времени, поддаваться на игру явно заскучавшей в оболочке малой девочки «Древней Неотвратимой». А может и не заскучавшей… Сложно было определить, насколько Атропа осознает себя по всей линии пути. Всеведение в ней было только в момент, когда она отправилась уничтожать Фараона 90. Но ещё во времена королевы Селены все придерживались того, что чем меньше помнит о себе Сейлор Сатурн, тем лучше.       — Не слишком ли ты взрослая для цыпленка? — не удержалась Сецуна от шпильки. Хотару удивленно взмахнула ресницами, но тут вмешался Соичи. Он невозмутимо поставил перед Сецуной тарелку с маленьким цыпленком, сидящим на цветах из моркови и огурцов.       — Ничуть, — сказал он, сверкнув глазами, цвет которых так часто заставлял вспоминать опадающие лепестки сирени. И удалился к плите. Хотару звонко хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и румянец снова обжег щеки Сецуны. Но от битвы с обезумевшей семейкой её спасли Харука и Мичиру, которые явно подтянулись в кухню на запах панкейков.       — Доброе утро, — широко зевнула Харука. — Профессор, я так посмотрю, вы уже искупаете вину за наше пробуждение. Дом знатно тряхнуло.       — Приношу извинения, — досадливо поморщился Соичи. — Мне не стоило пытаться проверить, как то вещество среагирует на селитру.       — О, Ками-сама! Да что угодно плохо среагирует на селитру! — всплеснула руками Мичиру.       — Вовсе нет! — возразил Соичи, располагая формы с панкейками на противне. — Я очень точно рассчитал дозировку. От такого количества и язычок пламени с трудом бы появился!       — Обнадеживает, — вздохнула Харука. — Зря мы вам притащили это вещество, оставшееся после происшествия на коже Эллис. Оно все же связано с магией, которая проснулась в Эндимионе. Хотелось бы знать, как это вообще произошло…       — Он просто получает то, что должен был получить ещё раньше, — встрепенулась Сецуна. — Нам не о чем беспокоиться.       Произнесла это и тут же замерла под настороженными взглядами «коллег».       — Вот были у меня подозрения, что это всё неспроста, — весомо протянула Харука. — Сец, значит, это твой эксперимент по усилению «Короля»? Необходимость для великого и счастливого будущего? Прокачка целительских способностей?       Сецуна судорожно вздохнула, будто набираясь сил перед прыжком. Атропа смотрела на неё уже не с проказливым блеском, а с пугающим любопытством прожорливой бездны. Даже жуть взяла от такого взгляда маленькой и хрупкой Хотару.       — Эндимион устанавливает связь с Золотым Кристаллом. Он принадлежал ему изначально ещё в Серебряном Тысячелетии, но с перерождением контакт был утерян… Я не могу вам больше ничего сказать.       — И по поводу нового врага тоже? — прошила её внимательным взглядом Мичиру. — Или нет?       Сецуна помотала головой: она и так сильно напортачила, вмешавшись в ход событий. Если она начнет пересказывать им прошлую линию, то создаст слишком много препятствий воплощению того, что должно случиться…       «Но теперь-то ты вообще не знаешь, что произойдет? Может стоит рассказать, чтобы твои друзья помогли разобраться с тем кошмаром, что ты наворотила?», — спросил у неё внутренний голос тоном подозрительно похожим на профессора Томоэ.       — Я что-то помню из прошлого… Легенду о собирателях звёздных семян. Их называли «слугами» или «вестниками» Хаоса. Там, где они появлялись, вскоре гасли звёзды, — Харука потерла переносицу. — Так что, если наши враги «собиратели», то дела хуже некуда. Это как шпионы, следующие перед вторжением самого беспощадного противника.       — Мы видели ещё довольно мало, чтобы делать выводы, — поторопилась успокоить подругу Мичиру. — Это может быть довольно мелкий противник, который просто жаждет обрести новую силу через чужую энергию. Почти как йома.       — Хорошо, если так…       Соичи опустил поднос с панкейками на стол, и Мичиру поторопилась к плите за кофейником. Заваривать кофе она ему не доверяла: профессор вечно норовил насыпать в него красного кайенского перца, утверждая, что так напиток становится «интереснее».       — Сец, я понимаю, что ты связана определенными правилами, — заговорила вновь Харука, — но мы же все в одной лодке, верно? Значит, ты всегда оповестишь нас о том, что жизненно необходимо знать, так?       — Конечно, — она тускло улыбнулась, отодвигая в конец остывшую чашку шоколада. — К тому же моя планетарная сила всегда на вашей стороне.

***

      — Чувствую себя в цирке, — вздохнул Мамору, наблюдая за столпившимся школьницами в компании Кунсайта, Джедайта и Зойсайта. По настоянию Рокеру все преподаватели должны были присутствовать на встрече Трёх Звёзд для создания дружественной обстановки и поддержания порядка. Хотя маленькие настороженные группки из учителей выглядели нелепо, словно хулиганы на торжественной линейке.       — Главное, мы в очереди, а не на сцене, — поддержал его Джедайт, который определенно не любил больших скоплений людей. Мамору даже посочувствовал ему: если в своей земной ипостаси Рюу был таким антропофобом, лорду Джедайту было весьма непросто выполнять поручения Берилл и добывать энергию для Металлии.       — Вы оба давно не были в цирке, — небрежно отмахнулся Зойсайт. — Там уже не так оживленно: в Токио слишком много других развлечений. Хотя пару месяцев назад и правда была какая-то новая волна популярности: помню четверку веселых девочек-акробаток…       «Как хорошо, что столкновение с другими нашими врагами не пробудило у него никаких воспоминаний», — подумал Мамору, с вязким раздражением вспоминая Цирконию, а заодно и Нехелению с проклятым зеркалом. Жаль, способности Золотого кристалла тогда еще спали, и Усако пришлось преодолевать те кошмары фактически без него…       — В общем-то я вполне разделяю ваши чувства, — новые студенты должны были прибыть еще десять минут назад — поглядывая на наручные часы, заметил Кунсайт. — Но не забывайте, что Три Звезды — подростки, и они как раз могут чувствовать себя словно животные в пресловутом цирке. Никогда не одобрял подобного варварства.       Зойсайт что-то ответил, но его голос заглушил нестройный девичий визг, когда темно-фиолетовый минивэн с логотипом в виде хвостатой звезды затормозил у подъездной дорожки, и оттуда вышел уже знакомый Мамору высокий шатен — кажется, Таики. Вспоминая его вежливость и отсутствие всякой заносчивости при вчерашнем столкновении, Мамору пожалел, что не Таики достался ему в подопечные. Тогда все было бы немного проще…       За ним вышел другой участник группы, блондин, и из толпы фанаток выскочила непонятно откуда взявшаяся Рей.       — Я — Рей Хино, член фанклуба номер 2906, — бодро отрапортовала она, показывая карточку. Мамору снова восхитился её находчивостью и решил при следующей встрече в «Короне» расспросить, как же ей удалось узнать о приезде Звёзд при всей той секретности, что пытался соблюсти Рокеру.       — Это не наша ученица, — необычно резким для себя тоном произнес Джедайт. В воздухе чувствовалось осязаемое напряжение, и Мамору чуть повернул голову и увидел, как Джедайт сжал руку в кулак и еле сдерживал себя, чтобы не сделать шаг вперед. Он разглядывал Рей словно та была призраком из какого-то давнего кошмара. С чем может быть связано такое странное поведение хладнокровного и ироничного Рюу Кайто? Неужели Рей, как главная виновница фатального поражения лорда Джедайта, может оказаться катализатором для возвращения воспоминаний?..       — Я ее уже несколько раз видел, она — подружка Айно, — беззаботно доложил Зойсайт, напомнивший Мамору, что он сам не отреагировал на их встречу какой-либо агрессией, хотя их противостояние было очень эмоциональным, и именно Зойсайта Такседо Маск мог бы назвать заклятым врагом. Но что тогда с Джедайтом? — Она — один из самых ярых членов фан-клуба «Звезд», Соноко небось рассказала Айно, так что ничего удивительного.       — Что ж, — сглотнул Джедайт, все еще не отрывая взгляда от Рей, к которой успели присоединиться Макото и Минако. — Радует, что у других нет таких пронырливых подружек.       — Рюу, — Кунсайт обошел Зойсайта и осторожно положил Джедайту руку на плечо, — ты в порядке?       — В полнейшем, — процедил Джедайт, в одну минуту возвращая самообладание, словно и не он только что был в состоянии, близком к панике. — Просто представил, как мы пытаемся призвать к порядку толпу девиц, не имеющих к нашей школе ровно никакого отношения.       В это время Ами присоединилась к подругам и, показав сияющую золотую карточку, назвала цифру двадцать пять, что вызвало удивление не только у девочек, но и у Зойсайта.       — Ай да Мизуно, — с каким-то нездоровым восторгом воскликнул он, и Мамору вспомнил сцену в классе химии в свой первый рабочий день. Интересно, почему Ами не рассказала, что успела поладить с Зойсайтом?.. С другой стороны, для неё он — всего лишь лаборант Кохэку. Точно не то, что могло быть на повестке дня, особенно после появления нового врага.       Волна девичьих воплей превысила допустимую норму по децибелам, и из машины наконец выбрался третий участник группы. Сейя Коу ленивым жестом поправил очки и помахал нескольким девушкам. Мамору презрительно сощурился: с этим избалованным паяцем он еще помучается.       — Не знаю насчет остальных, но Сейя точно получает удовольствие от своей клетки и цирка, — не удержался Мамору от ехидного замечания и старательно отвел взгляд от удивленного Кунсайта.

***

      У Сейи всё ещё гудела голова от того гомона, что подняли их поклонницы из числа учениц школы Дзюбан. Встретили их, конечно, ожидаемо тепло, даже с оттенком маниакальной привязанности. Директор затем пригласил на «чашечку кофе» — небольшую встречу за закрытыми дверьми, на которой заверил их, что сделал всё для безопасности и комфорта группы. Сейя, кажется, сумел изобразить в ответ улыбку, но опасался, что она вышла довольно унылой. Странно размышлять о безопасности, когда пару дней назад они уже видели одну из слуг Галаксии и результат её работы. Кто знает, сколько у них времени и как быстро «Золотая Вершительница Судеб» примчится на Землю?       Господин Рокеру проводил их до самых дверей класса:       — Ваш первый урок естествознание. Учитель очень профессионален, хотя и молод. К тому же вы можете обращаться к нему по любому вопросу. Он один из ответственных за вашу адаптацию.       «Адаптацию… — мрачно повторил про себя Сейя. — Надо же было слово-то такое подобрать».       За дверью их встретила пораженная тишина. Казалось, что девчонки разучились дышать, когда осознали, что будут учиться в одном классе со своими кумирами. Но почти тут же парни быстро нарушили хрустальный миг молчания раздраженным сопением: их совсем не прельщала такая перспектива.       — Чиба, — директор энергично кивнул головой, обращаясь к учителю, стоявшему перед доской, — позаботься, пожалуйста, о наших новых учениках. Я уже просветил их об основных порядках, действующих в школе. Передаю их тебе со спокойной совестью.       — Доброе утро, — с коротким кивком поклонился преподаватель. — Меня зовут Чиба Мамору. Рад представить вас классу.       Сейя вгляделся в ровное, почти безразличное выражение его лица, механический изгиб губ в вежливой улыбке и сделал вывод, что вовсе учитель не рад… а скорее раздражён до чёртиков. Он едва удержал ехидную усмешку, которая была бы более уместна на лице Ятена, и тут заметил, что внимательный взгляд учителя, слегка искажённый бликами стекол очков, устремлён прямо на него. А ведь он стоял за плечом Таики…       — Ребята, — кашлянул учитель Чиба, отворачиваясь, — давайте поприветствуем наших новых товарищей и поможем им расположиться.       И тут гомон, по которому Сейя вовсе не успел соскучиться после встречи во дворе, разразился вновь.       — Таики! Таики! Садитесь рядом с нами!       — Сейя, здесь свободное место!!!       — Мы любим тебя, Ятен!!!       Сейя оглянулся на директора и увидел, что он заинтересованно смотрит на учителя. А тот в свою очередь смотрел на часы, как будто отмерял время.       Внезапно Чиба резко опустил руку и громко скомандовал:       — Все те, кто хочет решать сегодня после уроков три контрольных теста, продолжайте кричать!       Тишина с треском обрушилась на класс. Из-за дверцы лаборантской высунул нос кудрявый рыжий парень, явно заинтригованный происходящим представлением. В руках он сжимал стопку листов: возможно, что тех самых тестов.       — Уважаемый Таики, сядьте, пожалуйста, на это свободное место, — Чиба плавно указал на стул у окна, располагавшийся по диагонали от миловидной синеволосой девушки с короткой стрижкой. — Ятен, вас прошу сесть вот туда, — он сделал движение ладони по направлению к свободному месту между высоченной шатенкой и тихим очкариком. — А вы… — повисла тягучая пауза, будто у него возникли трудности с памятью на имена, — Сейя, садитесь рядом с Айно.       Жизнерадостная блондинка активно замахала ему рукой. Кажется, во дворе она называла имя… Минори? Мияко? Двести какой-то там номер в их фанатском клубе…       Сейя с намеренной насмешкой засунул руки в карманы, как заправский хулиган (он подсмотрел это в каком-то сериале про школу), и прошёл к указанному месту. Если у этого учителя есть какие-то претензии к их группе и к нему, Сейе, в частности, то это его личные проблемы. Будет валить — придется пожаловаться директору. Небрежно, под летучий вздох восхищения одноклассниц, Сейя сгрузил сумку на пол и на ощупь вытащил блокнот и ручку. Поместив их на стол, он подпер рукою щеку и с вызывающей скукой посмотрел на Чибу.       — Ну, я вас оставлю, — как участливый дядюшка улыбнулся директор Рокеру. — А после уроков ответственные лица проведут вам экскурсию по нашим клубам по интересам! Если будут вопросы, моя дверь всегда для вас открыта!       Последнюю фразу он произнёс, обведя взглядом весь класс, чтобы было понятно, что предложение касается всех учеников без исключения, и вышел.       — Итак, продолжим, — поправил очки учитель Чиба. — До прихода наших новых учеников мы обсуждали распространение азота в природе вокруг нас и говорили о том, что он составляет около 78 процентов воздуха, которым мы дышим.       «Азот… Что-то было в книжонке, которую выдала позавчера менеджер… Кислород, азот, водород. Зачем нам это всё? Всё равно Галаксия придет сюда скоро… И разнесет нас на атомы», — меланхолично размышлял Сейя, наблюдая, как учитель стал чертить на доске какие-то латинские значки и стрелки, обозначающие связи. Однако рассказывал тот увлеченно, и в какой-то миг Сейя поймал себя на том, что смотрит довольно пристально, подмечая печать вдохновения, которая то и дело проскальзывала на строгом лице. Пару раз учитель даже попытался взъерошить волосы — неосознанное движение, похоже вошедшее в привычку. И когда пряди пружинисто дернулись в очередной раз, Сейю настигло озарение: он уже видел этого учителя.       — Вы хотите что-то сказать, Сейя? — синие глаза со строгим прищуром смотрели на него из-под очков, и с каким-то опозданием Сейя понял, что они находятся не так высоко, как были, когда он сидел за партой… Сидел… Сейя осмотрелся: все смотрели на него в тревоге и недоумении, не понимая, с чего вдруг он вскочил. Особенно настороженными были взгляды Таики и Ятена, оглядывавшихся на него через плечо.       — Простите, нет, я просто… я хотел, — Сейя в волнении запустил пальцы в волосы и снова посмотрел в лицо учителя Чибы. Синие глаза сощурились — он точно догадался, что его узнали. Тот самый небрежный «Дракон» в джинсовой куртке, которому Сейя вчера выговорил за заношенную со столкновения в парке футболку, смотрел из-под личины приличного опрятного учителя Чибы.       — Садитесь, пожалуйста, если только не хотите рассказать нам, как азот переходит в связанное состояние во время грозы.       Сейя сел, опустив голову. И в этой фразе ему почудилась самая настоящая угроза. Как будто бы, учитель Чиба намекал, чем обернется попытка озвучить во всеуслышание, что сегодняшняя встреча не является первой. Учеба в школе Дзюбан представлялась теперь довольно в мрачных красках.

***

      Тэтсуо Сайто закрыл журнал, только закончив внесение новых записей по плановым мероприятиям для трудных подростков. Программа давала свои плоды, но его значительно утомляла бумажная работа, без которой не была возможна административная поддержка. Тем более каждый семестр его проверяли мелкие чиновники из министерства, с которыми важно было общаться выверенными формулировками. Иногда казалось, что они уже просто отвыкли от человеческого языка, а он, как знаток «иностранного», непринужденно пытается донести до них то самое, что важно… А они в ответ про статистику, профилактику… Вот Тэтсуо и научился разъяснять, что запланированные им к проведению мероприятия помогут в предстоящем квартале снизить общее число преступлений и противоправных деяний со стороны подростков в их спецрайоне Минато и в районе Дзюбан в частности на пятнадцать процентов.       Кохэку довольно ехидно иронизировал над ним по вопросу достижения цели, однако Тэтсуо знал, что и как делает. И действительно мог отвечать за поставленные цифры. У него была картотека не только из трудных учеников школы Дзюбан, но и других хулиганов, орудовавших поблизости. Некоторых он вычислил по старым связям, которые, впрочем, надеялся оставить совсем уж в прошлом…       Вот-вот должен был прозвенеть звонок. Тэтсуо выпрямился в кресле и потянулся: он рассчитывал присоединиться к Чиба Мамору в его экскурсии для Трёх Звезд. Предполагалось сначала, что пойдут все трое ответственных за группу, но у Сато Рури в расписании стоял факультатив, поэтому Тэтсуо решил подстраховать остальных. В том, что Кохэку найдет общий язык с группой — он не сомневался. А вот Мамору…       Сложно было сказать, как Тэтсуо определял для себя Мамору. За ту неполную неделю, что они знакомы, у него создалось впечатление, что перед ним если и не младший брат, то, может быть, племянник или… ученик? При том, что разница в возрасте у них небольшая. Однако внутри нарастала странная уверенность, что Мамору надо вести, оберегать… защищать?       Бред какой-то. Тэтсуо помотал головой, прогоняя эти странные мысли. Чиба Мамору — его младший коллега. Это совершенно логично, что ему хочется, как выражается Кохэку, наставить его на путь истинный, уберечь от досадных просчётов. Вот не далее как в эту пятницу его Масато обманул, как маленького котёнка, поведав драматичную историю, что он якобы внебрачный сын Рокеру — «Вы только поглядите какое сходство!». Рюу чуть кулак в рот не засунул, чтобы не сдать товарища истерическим смехом…       У кабинета естествознания сгрудился целый отряд: Три звезды, Мамору и Кохэку, а также три ученицы, стоявшие, как пришпиленные. Они с трогательно умоляющими лицами смотрели на Мамору, как будто пытались уговорить его на какую-то авантюру. Среди них Тэтсуо увидел Минако — её лицо выглядело особенно одухотворенно.       — Айно, — решительно окликнул он девушку, выбирая звеном воздействия в странной компании. — В чем дело?       Ему оказалось довольно сложно делать вид, что он не узнаёт эту смешливую, смелую блондинку, которая и почти пять лет назад была самим воплощением Икутама-сакитама-химэ-но ками, Девы Богини Животворящей Жемчужины, Счастливой Жемчужины. Узнала ли она его? На тренировке, на какое-то мгновение показалось, что да… но всё же он понял, что показалось. И верно — зачем ему это? Разве что только для того, чтобы сказать ей, что та встреча во многом определила его нынешний путь…       — Ой, учитель Сайто, — Минако предприняла странную попытку скрыться за спиной Мамору, но тот отступил к стене, помешав ей. — Мы всего лишь просили Ма… учителя Чиба взять нас с собой. Мы уверены, что сможем помочь показать нашим новым ученикам все клубы!       Он посмотрел на девушек рядом. Крайне подозрительно выглядело то, что помимо Айно здесь были только отличница Ами Мизуно и «силачка» Макото Кино, о которой ходили довольно зловещие слухи. Не разогнали же они соперниц в поединке? Или… Тэтсуо посмотрел на сияющего, как медный таз, Кохэку. Тот что-то говорил о том, что у нового учителя получилось показать авторитет ученикам. Однако выходит, что этих трёх девиц им не проймёшь? Странно…       — Сато Рури не сможет присоединиться, — рассеянно бросил Тэтсуо, как будто кто-то, кроме Кохэку и Мамору, понимал, причем здесь она. Хотя, зная Рокеру, логично было бы предположить, что он оповестил звёздных учеников об их опекунах. — Я думаю, что ничего страшного не случится, если Айно и её подруги пойдут с нами.       По лицу Мамору было очевидно, что он категорически не согласен с этой мыслью. Неужели действительно знает что-то об этих девчонках? Тэтсуо успел уяснить, что тихоня Мизуно, «силачка» Кино, непоседа Айно и ещё временно выбывшая из строя по семейным обстоятельствам мечтательница Цукино образуют «группу», к которой, как показали события утра, принадлежит Хино из католической школы. Но вот откуда это знать работающему третий день Чиба? Или он просто нутром чует, что здесь все неспроста?       Основная часть осмотра прошла довольно спокойно: они бегло ознакомились с математическим клубом, заглянули в пустующий в этот день недели клуб астрономии и прихватили описательные брошюры, под непрерывные восторги Кино зашли к девочкам-кулинарам, где Три звезды получили по кульку самодельного печенья в шоколадной глазури. Напряженный в самом начале путешествия Сейя расслабился и даже съел несколько на ходу, отметив прекрасный вкус. На этих словах Ятен хладнокровно отдал ему свой кулек, сославшись на раздражение от шоколада.       Началась эпопея со спортивными клубами. К сожалению, не было Масато, который заявил, что ради каких-то там звёзд не будет проводить занятие клуба вне расписания. Но Тэтсуо его понимал: он и сам решил не собирать образцово-показательно волейболистов, поскольку и без того было много занятий. Да и не определился он — нужен ли ему в команду кто-то из певцов? Ну вот только, если они заявят, что им только волейбол и подавай, а всё остальное побоку…       Баскетбол увлек Сейю. Он с гиканьем носился по полю, ловко обходя игроков, и Тэтсуо даже задумался, а не взять ли его в команду, но потом отмел эту мысль: паренек слишком позерствовал. Да и если взять его, то Айно начнет чудить. Она на всех троих смотрела так, что казалось вот-вот и набросится… Нет, Тэтсуо, конечно, понимал, что она в любом случае будет чудить. Но лучше пусть делает это не из-за звездных сотоварищей по команде!       Сразу три крупных игрока попытались Сейю блокировать, а он заметно проигрывал им в росте, и к тому же не переоделся в спортивную форму. Но это не помешало ему грациозно оставить с носом всех троих и положить мяч в кольцо.       — Мне кажется, что он над ними решил поиздеваться, — протянул Таики, поправляя на носу очки.       — Он такой ребенок, — тихо посетовал Ятен, выглядывая из-за его плеча. — Удивительно, если они его не возненавидят за все эти шуточки!       — Как по-моему, это всё очень круто! — бодро вмешалась какая-то девушка. Тэтсуо обернулся и с удивлением обнаружил Рей Хино, которая стояла почти вплотную к нему. Её глаза горели фанатичным огнем.       «Вот пускают же кого ни попадя на территорию школы! Говорили же об усилении охраны…»       — Рей, откуда ты здесь?! — хором воскликнули Ами и Минако, которые стояли в обнимку, разделяя радость от успехов Сейи.       — Прибежала из школы, — невозмутимо ответила девушка, пожимая плечами, как будто бы у неё спросили что-то очевидное.       — Здесь ужасно душно, — внезапно возмутился Ятен. — И скучно. Хочу в другое место.       — Да, я тоже предпочел бы что-то более интеллектуальное, — картинно вздохнул Таики. — Ничего примечательного здесь нет.       Тэтсуо уже хотел призвать их к порядку, но тут Минако, словно фея, спорхнула с места и обвилась руками вокруг локтя Таики:       — Ты прав, Таики, здесь та-а-кая скукота! Пойдем, я покажу тебе наш книжный клуб!       — Да я бы сам… — жалобно попытался отделаться от неё Таики, но Минако уже потащила его к выходу с упорством танкера. Заинтригованный Ятен двинулся за ними. Тэтсуо открыл было рот, чтобы окликнуть их, однако его остановил Кохэку.       — Я прослежу за ними, в конце концов за Таики отвечаю я.       При этом он очень пристально посмотрел на Мизуно, сделав странное движение бровью.       — Я тоже посмотрю, что там в книжном клубе! — воскликнула Ами, зардевшись. Она торопливо последовала за Кохэку, оставив и Мамору, и Тэтсуо недоумевать, что же происходит.       — С ума сойти, — охнула Макото. — Минако, конечно, всегда смелая и дерзкая, но что нашло на Ами?       — Вот и мне интересно, — хмыкнул Тэтсуо. Внутри у него тлели угли раздражения. Ему совсем не понравилось, каким самодовольством светилась Айно — как будто отхватила большой приз. Кажется, кому-то пойдут на пользу двадцать дополнительных кругов по стадиону на следующей тренировке волейболистов… Но почему это его так волнует?       — Эй, я тут закончил, — бодро отрапортовал Сейя: он был слегка запыхавшийся и вспотевший, но лицо сияло радостью победителя, не знавшего поражений. Однако когда он увидел, что товарищи по группе отсутствуют, его энтузиазм сразу угас. Он боязливо покосился на Мамору, лицо которого было непроницаемым, как у Сфинкса.       — Отлично, — отрывисто бросил Чиба. — Дальше секция американского футбола.       Тэтсуо чувствовал, что он желает, как можно быстрее со всем этим разделаться. Несмотря на непроницаемое лицо, от Мамору исходили прямо-таки пульсирующие волны гнева, как будто он был объят пламенем.       — Вы с нами? — вопросительно посмотрел Тэтсуо на Рей и Макото. Возможно, они бы захотели догнать подруг. Что интересного для девочек в американском футболе? А две звезды лучше чем одна. Но девушки решительно кивнули. Неужели персональные фанатки для Сейи?       На поле привычно носились парни в зелёной форме. Тэтсуо поражался их тренеру — Ивао Ямамото: он подбирал ребят в команду настолько похожих друг на друга, что их можно было бы назвать «сплоченное семейство шкафов». Судя по лицу Мамору, он первый раз видел американский футбол и уж явно не был знаком с их командой, гордостью Рокеру и надеждой национального спорта. У него даже глаза округлились, да и линия челюсти странно дернулась.       — Ого! Вот так парни! — воскликнула прямолинейная Кино.       Её подруга Хино только кивнула, приоткрыв от удивления рот.       Тэтсуо увидел, как с легким недоумение на них покосился Сейя, как будто бы вообще не мог понять, чему же тут поражаться? В углах его губ мелькнула даже какая-то опасная усмешка, какую часто можно было бы заметить у проказливых подростков, уверенных в своих силах.       — Сейчас сыграем, — он бодро расправил плечи и подхватил упавший почти у самых его ног мяч.       — Стой немедленно, — прорычал вслед Мамору, стискивая кулаки, и его серьезное лицо исказили страх и тревога.       — Я только покажу им класс! — беззаботно откликнулся Сейя, напомнив в этот момент Кохэку. Он уверенно лавировал среди больших «шкафов» и довольно быстро сориентировался куда и зачем двигаться.       — Они его раздавят, — свистяще прошипел Чиба, и Тэтсуо ощутил новую жгучую волну. Рей и Макото с опаской покосились на Мамору, как будто разделили с ним это чувство.       — Ничего страшного с ним не случится, — постарался успокоить нового коллегу Сайто. — Из мальчишек часто вытряхивают пыль. А Каяма опытный товарищ, он не допустит, чтобы кто-то причинил вред новичку.       Сейя почти добежал до базы, как кто-то сбил его с ног.       «Да Тэнгу за хвост!», — похолодел Тэтсуо, понимая, что виновником того, что звёздный мальчик проехался на боку по песочку, стал тот самый Каяма, капитан команды.       Мамору мигом сорвался с места и влетел между капитаном и Сейей.       — Ты же видел, что он без защиты? Так зачем совершил такую подлость? — он совершенно не выбирал выражения. Лицо Каямы исказилось и пошло красными пятнами.       «Не подумал просто… подросток, стихийное действие, отнёсся как к равному противнику… Ещё повезло, что не лицом вниз уронил, а то Рокеру бы с нас шкуру ленточками спустил», — пронеслось в голове у Тэтсуо. Ему было жаль мальчишку, да и не хотелось бы, чтобы новичок Чиба начинал свой путь с тёмной стороны, карая учеников.       К Сейе подбежали Рей и Макото, попытались помочь подняться, но он отстранил их руки и гордо встал сам. Чуть пошатываясь, он широко улыбнулся:       — Я в порядке. Всё правильно, это же игра.       Такие слова делали ему честь. Не стал разводить скандал, а наоборот постарался всё свести к досадной случайности. Несмотря на статус звезды, вполне нормальный парень…       — Ты хотя бы отдаленно понимаешь, какие бы травмы у тебя были, упади ты менее удачно? — Чиба обернулся к мальчишке, и Тэтсуо увидел вокруг его зрачков золотые кольца. Что?       — Эй, — он поспешил схватить Мамору за рукав, — подожди, всё же…       Внезапно он почувствовал боль, острую жалящую боль, какая бывает, когда хватаешься без прихватки за раскаленную сковороду. Эта странная боль торопливо дёрнулась от руки прямо в голову, вонзившись иглами в мозг. По крайней мере именно так подумал Тэтсуо. Он отпустил руку Мамору, отшатнулся и едва не упал, запнувшись об валявшийся в пыли мяч. И наткнулся на испуганный взгляд. По-настоящему испуганный… как будто бы это произошло с ним по его вине. И Мамору не хотел, совсем не хотел, чтобы это случилось.       — Я в порядке, — просипел Тэтсуо, через силу выпрямляясь. Рука всё ещё пульсировала, но уже не болела, как будто всё случившееся было не более, чем причудой его сознания.       — Учитель Сайто, — робко прикоснулась к его локтю Макото. Её взгляд с тревогой метался от Мамору к нему, как будто бы существовала какая-то незримая опасность. — Вам больно?       — Нет, Кино. Всё хорошо, — он осторожно положил ладонь на её запястье, чуть сжал и отстранил. — Спасибо.       — Учитель Чиба, — чуть откашлявшись, произнесла Хино. — Мы проводим Сейю в медкабинет, пусть его посмотрят.       — Хорошо, — едва кивнул Мамору. Как ответственному за Сейю, ему бы самому следовало это сделать, но он стоял, как пришпиленный, и пристально вглядывался в Тэтсуо, будто у того хвост отрос… или рога… Даже захотелось голову ощупать, чтобы удостовериться, что это не так.       — Всё в порядке, — зачем-то торопливо сказал он. При том, что не понимал, что именно произошло. Может быть, Чиба дернулся из его хватки? Может случайно ударил? Но разве было бы тогда так больно?       — Д-да, — с заминкой кивнул Мамору, бросив рассеянный взгляд в спину удалявшимся с Сейей девочкам, а затем повернулся к Каяме, который с понурым видом наблюдал всё происходящее: — Я надеюсь, что ты больше так делать не будешь. Я понимаю, что ты вошел в раж. Это нормально для профессиональных игроков.       — Мне очень жаль, учитель Чиба, — прогудел Каяма. Его темные глаза за забралом шлема излучали печаль и раскаяние. — Я буду внимательнее.       — Хорошо. Это и моя ошибка тоже, — вдумчиво произнес Мамору и протянул Каяме руку. — Ты — хороший игрок.       Тэтсуо с любопытством наблюдал за рукопожатием, которое также привлекло внимание и скучковавшейся команды. Это всё, конечно, было загадочно. В Чибе будто дремала острая ярость, но он изо всех сил старался держать её под контролем. Ростом он не уступал Каяме, но из-за отсутствия формы выглядел меньше. Да и весь учительский образ делал его как-то возвышеннее и безобиднее… Но на какую-то долю секунды образ расплылся, и Тэтсуо вдруг увидел доспехи, видневшиеся из-под черного плаща с красным подбоем. Ветер терзал плащ, открывая на доспехах пятна крови… Тэтсуо моргнул: Мамору в светлом учительском костюме что-то говорит про стиль игры… Чертовщина какая-то. Он потер переносицу. Пару раз Кохэку жаловался, что Тэтсуо словно проваливается в какие-то сны и орет на всю квартиру в ночи, и настаивал на приеме успокоительных. Поскольку и реальность стала какой-то зыбкой, таблетки, похоже, и впрямь стоило начать принимать. Осталось вспомнить, куда он записал их заковыристое название.

***

      Сейлор Железная Мышь чувствовала азарт охотника. Пробраться на территорию школы Дзюбан не составило большого труда, хотя она отметила, что для обычной школы охрана вела себя довольно бдительно. Причина выяснилась, когда Мышь прошла во двор: там красовался минивэн Трёх Звёзд. Недзу хмыкнула и взяла себе на заметку, что в школу Дзюбан и за такими жертвами можно явиться. Однако она надеялась, что попытка с Каямой увенчается успехом и повторных шагов не понадобится.       Её намеченная цель оказалась в одиночестве, даже уловок никаких не понадобилось. Спортсмен поливал себе голову в установленном за спортивными раздевалками на открытом воздухе умывальнике. Тренировка явно вышла жаркой.       Мышь с удовольствием полюбовалась на мощное красивое тело. Каяма был таким огромным, что легко можно было позабыть о том, что он несовершеннолетний школьник. Она даже на пару мгновений представила, как прекрасно вышло бы, получись договориться о сотрудничестве, и этот крепкий атлетичный юноша стал бы её напарником на миссиях Галаксии… если только его звёздное семя окажется истинным.       — Привет, — заставила она себя наконец-то выйти из кустов и заговорить, прерывая наблюдение.       Каяма вздрогнул и обернулся. На его встопорщенных чёрных волосах дрожали капельки воды, а темные глаза под мохнатыми бровями смотрели настороженно.       — Эмм… привет, — прогудел он, склоняя голову чуть набок и с любопытством осматривая Мышь. Та мягко улыбнулась:       — Ты же Юсуки Каяма? Я так наслышана о тебе! Молодая звезда американского футбола! Невероятно сильный, выносливый и быстрый! Меня зовут Недзу, я из Галакси Нетворк. Хочу взять у тебя интервью.       Парень отчаянно смутился, покраснел и взъерошил волосы на затылке:       — Я… очень польщен, конечно же. Да, очень польщен, но дело в том, что мне надо спешить на собрание. Может, чуть позже? Или в другой день?       Милая улыбка Недзу превратилась в хищную усмешку. Как будто и не услышав его ответ, она приблизилась и обвила руки вокруг локтя спортсмена:       — У тебя такие мышцы… Хрупкая девушка вроде меня даже и не обхватит твои плечи. Такая мощь… такая дикость…       Она едва не зарычала в порыве эмоций, но удержалась, глянув на густой румянец на щеках Каямы. Как мило стесняется! Может быть, он — девственник? От такой мысли даже голова закружилась. Отрезвил только металл сейчас невидимых браслетов, сжавшихся на запястьях с целью напомнить, зачем она на Земле.       Мышь вздохнула и отстранилась от почти окаменевшего капитана команды по американскому футболу.       — Чего же вы хотите от меня? — хрипло выдавил он. В его глазах мелькнуло что-то такое… как будто он понял, что же именно она от него хочет, и Мышь выпустила острые зубки:       — Твоё звёздное семя.       — Что?! — парень даже моргнуть не успел, а она уже выпустила свой истинный облик и ударила по нему, выбивая всю его сокровенную, тайную и, конечно же, прекрасную сущность наружу.       В первые мгновения сияния даже показалось, что в этот раз она преуспела… первые мгновения можно было позволить себе сладко заблуждаться… но…       — Пустышка, — с горечью припечатала Мышь, когда блеск потускнел. До полного увядания и обращения в монстра оставалось не более минуты… — Как жаль, Каяма… Как жаль…       И только каким-то шестым чувством почувствовала, что к ней что-то летит… острое и жалящее… Она пригнулась и откатилась в сторону. С опозданием на долю секунды воздух рассекла алая роза.       — Что это? — Мышь с любопытством уставилась на цветок, вонзившийся прямо в стенку умывальника. Никогда прежде ничего подобного в неё не посылали.       — Принимай бой, Сейлор Железная Мышь, — прогремел чей-то голос. Она повернула голову и поморщилась, как будто у неё заныли все зубы разом: на водостоке здания раздевалки балансировал недавний знакомый — непонятный парень в смокинге и плаще.

***

      Мамору мысленно казнил себя всю дорогу до учительской, пока провожал Тэтсуо. Тот настойчиво повторял, что всё в порядке, но по легким заминкам можно было понять, что веры ему никакой. Что же произошло? Сделал ли Мамору то, о чем говорил Гелиос, когда описывал принцип работы могущественных кристаллов и взаимодействия с носителями? Слил излишек силы в земное воплощение лорда Кунсайта, который в недавнем прошлом хотел порешить его невесту во славу Металлии? И что теперь будет?       Он не мог отрицать того, что стало легче — сила больше не грозила разорвать в клочья физическую оболочку. Однако вопрос цены такого комфорта и отсутствия необходимости думать теперь про кувшины с водой никак не покидал его.       — Проведаешь Сейю? — тихо спросил Тэтсуо у самых дверей учительской, выдирая Мамору из дебрей тревожных мыслей. — Мне жаль, что так вышло с Каямой. Он — хороший парень. Просто допустил просчёт.       — Да, — кивнул Мамору, — конечно. Прости, что спрашиваю уже в десятый раз: но ты точно в порядке?       — А ты можешь мне пояснить, что со мной по твоему представлению должно было случиться? — в усмешке Тэтсуо четко проступила жесткая линия губ лорда Кунсайта, но Мамору не мог быть уверенным в том, что это не просто его воображение.       — Я подумал, что у тебя приступ мигрени, — развел он руками. — Не солнечный же удар.       — Кохэку давно обращал внимание на мой неровный тревожный сон. Пора, пожалуй, прислушаться и пропить курс успокоительных.       — Тебе снятся кошмары? — Мамору почувствовал, как внутри всё сжалось. Вот и ещё один мрачный признак.       — Понятия не имею. Я ничего не помню, когда просыпаюсь, — пожал плечами Тэтсуо. — Но Кохэку утверждает, что меня довольно громко слышно.       — Ясно. Надеюсь, что с тобой всё будет в порядке, — выдавил Мамору и постарался улыбнуться, надеясь, что напряжение не проскальзывает в выражении его лица.       — Спасибо. Сходи в медпункт к Сейе. И иди уже домой. Завтра будет ещё один тяжёлый денёк, — Тэтсуо развернулся и повернул ручку двери учительской. — И не забудь, что в пятницу у нас сбор на игру.       — Конечно, — Мамору коротко царапнул ладонью воздух, изображая прощальный жест, и направился в медкабинет. Сейя там сидел за ширмой — медсестра сняла с него брюки и осматривала ноги на предмет ссадин и синяков. Как выслушал от неё Мамору, серьезных повреждений нет, всего лишь ушиб колена и локтя. Однако, если ученик ещё раз окажется на игровом поле без защиты, то медсестра собственноручно придушит и его, и молодого учителя. Пусть вобьют себе это в голову.       Мамору клятвенно пообещал не допускать такого впредь и вышел в коридор, где ждали понурые Макото и Рей. Как и предполагалось, больше всего их расстроило то, что медсестра выгнала девушек с требованием не смущать «мальчугана». А значит даже не было возможности разглядеть ничего «интересного». Мамору категорически запретил себе расспрашивать, что же именно они подразумевали под «интересное».       Получив от Сейи спустя пять минут короткое подтверждение, что всё в порядке, Мамору засобирался домой. Он уже шёл от здания школы, когда приметил за минивэном Трёх Звёзд странную фигуру. Она передвигалась довольно быстро и хорошо пряталась, но красное пятнышко над темным костюмом заставило сердце Мамору пуститься в нервный галоп — он прекрасно запомнил маскировочный облик их противника.       Недолго раздумывая, он бросился по следам подозрительной личности. Похоже, Золотой Кристалл пьянил его силой, раз он даже не догадался отыскать поблизости девочек.       Даже перевоплощение прошло мгновенно, и вот уже острая роза дрожала в его пальцах, как будто желая крови. Поэтому Такседо Маск поспешил послать её в противницу, которая была занята созерцанием звёздного семени Каямы. Мышь в последний момент увернулась и уставилась на него с раздражением.       — Принимай бой, Сейлор Железная Мышь, — отчеканил он и выхватил трость. Краем сознания проскочила мысль, что времени до обращения капитана команды школы в демона совсем мало. Однако Мамору был уверен, что успеет оглушить злодейку до этого момента.       — Да ты бешеный! — воскликнула Мышь, ускользая назад от его ударов. — Как можно бить девушку?       — Сейчас ты — мой противник, — процедил он сквозь зубы. Внутри горела тлевшая почти весь день ярость, которая так давно стремилась обрести выход. Было ясно, что стоит только дать передышку, как Мышь удерет через ту странную телефонную будку.       — Укус железных челюстей! — взвизгнула противница, делая длинный прыжок назад. Её сжатые пирамидкой пальцы были нацелены на грудь Мамору. Серый зубчатый вихрь понесся стеной, вынуждая отступить, хотя на какой-то миг хотелось встретить его прямо, с уверенностью, что Золотой Кристалл даст защиту и превратит атаку в пыль. Но здравый смысл всё же вынудил вспомнить, что он не бессмертный, и поискать укрытие за умывальниками. Атака Мыши сразу изрешетила их как залп шрапнели.       — Бывай, ряженый, — прошипела она, и, когда Такседо Маск выскользнул из укрытия, скрылась в телефонной будке. А на месте Каямы уже красовался чёрный кокон…       — Такседо Маск! — раздался многоголосый оклик. — Держись!       К месту схватки приближалась четверка воительниц. И как раз перед ними и решила вылупиться бабочка…       Чёрные путы Хаоса не пощадили талантливого спортсмена. Его тело карикатурно раздулось, как у пародии на бодибилдера, кожа приобрела кричащий малиновый оттенок, а глаза посинели. Самым отвратительным стал костюм, который, как у Эллис Ицуги, стал пародией на сейлор-фуку: чёрные обтягивающие плавки с прицепленными к ним лоскутами ткани, похожими на обрывки юбки, и… топ? Сложно было даже определить конструкцию красовавшуюся на его широкой груди, похожую на переплетение эластичных лент, увенчанную голубым бантом и дополненную воротником моряка.       — О, нет! Гадость какая! — воскликнула Венера. — Кто жертва?!       — Юсуки Каяма, — бросил Такседо Маск, а явившееся существо уже начало танец-представление.       — Я — Сейлор Качок, — проревел он, закончив свои сомнительные «па», от которых бедные невинные девочки посинели. — Изведайте мою мощь!       — Надо вырубить его, — вздохнул Мамору, продумывая, куда ударить бедолагу, чтобы он побыл в отключке. Доводить его до грани жизни и смерти, как троица Звёздных огней довела Эллис Ицуги, совсем не хотелось.       — Я самый крутой, потный и вонючий, — прогудел обращенный с таким самодовольством, как будто это были достижения… — Понюхайте меня! Потный мяч!       Странная густая слизь проскользила по его коже и сгустилась в что-то объемное, похожее на сплюснутую половину шара. Запах стоял такой силы, что девочки панически бросились врассыпную, лишь бы не задело. Такседо Маск скривился, более продуманно уходя от атаки и принимая капли разлетевшейся вдрызг мерзости на плащ.       Да, воняет. Да, мерзость. Но они же видели вещи и похуже. Чего верещать?       — А теперь серия мячей! — удовлетворенный поведением воительниц воскликнул Сейлор Качок и начал крутиться, как балерина, расшвыривая снаряды во все стороны.       Воительницы продолжили довольно бестолково перемещаться, ставя первой целью увернуться от снаряда, а уж потом атаковать. Такседо Маск, уверенно разбивая один из «мячей» тростью на мелкие брызги, невольно подумал, что был бы не против, если бы с ним сейчас сражалась его «гипотетическая» гвардия. Вряд ли бы тот же Кунсайт побрезговал измазаться в чужом поту. Он бы довольно уверенно пережил «пару капелек» и кастанул бы мощный энергетический удар.       В конце концов, Марс догадалась пробраться на крышу, чтобы атаковать Качка сверху, пока он гоняет остальных своими мячами, но тактически удобная позиция оказалась уже занята.       — Милосердие звёздного источника! — ударила сияюшими белыми шарами по Каяме та, что в прошлый раз назвалась Звёздной Сейлор Творец. Атака почти играюче зацепила выброшенные потные мячи и подтащила к самому Сейлор Качку. Тот получил сдвоенный удар: мощь звёздного огня и потную бомбу, но то ли Каяма был покрепче Эллис, то ли Творец его пощадила, однако состояние Сейлор Качка было получше, чем у Сейлор Пурин после удара Звёздной Сейлор Воин.       — Довольно забавное зрелище мы сейчас наблюдали, — нараспев протянула светленькая Звездная Сейлор Целитель. — Пять воинов не могли справиться с таким посмешищем.       Венера оскорбленно фыркнула и процедила сквозь зубы:       — Мы придерживались тактики выматывания. И справились бы и без вашей помощи.       Черноволосая Воин засмеялась, но совсем не по злому, а открыто, как смеются дети, и Такседо Маск невольно улыбнулся.       — Да ладно тебе, Целитель, — отсмеявшись, сказала она. — Ты такая чистюля, что не стой мы на более высокой точке и застань Сейлор Качок тебя врасплох, то тоже бы удирала от его «бомб», сдерживая тошноту.       — Нас нельзя застать врасплох, — гордо вздернула подбородок Целитель. — Пора решить, что делать с этим. Он сейчас придет в себя.       Взгляды инопланетной троицы сошлись на Такседо Маске, как будто ждали, что он сейчас по щелчку провернет тот же фокус, что вышел с Эллис Ицуги. Он чувствовал, что они ещё хотят понять, как он это сделал в тот раз… Но туман не наползал, торопясь его перенести в Эллизион.       — К сожалению, я не вижу Каяму… — подала голос Сейлор Меркурий, которая, воспользовавшись перебранкой с Звёздными огнями, сканировала пострадавшего через компьютер.       — Я вижу… — тихо выдохнул Такседо Маск, опускаясь на колени около поверженного «монстра». В голове крутились наставления Гелиоса, а ещё паническая мысль о том, что после передачи «излишка силы» на Кунсайта оставшейся мощи Золотого Кристалла может не хватить для обращения.       — Всё в порядке, мой принц, — раздался у него в ухе утешающий шепот Хранителя. — Я — рядом. Если понадобится, то вы доберете силу. Сейчас попробуем разобраться тем, что есть, чтобы не подвергать ваш сосуд повторному испытанию. Сначала отсекаем цепи Хаоса.       Мамору взял безвольного Каяму за запястье, напряг глаза. В ушах зазвенело, и он увидел те же тонкие нити, что были у Ицуги. Ладоням стало тепло — по ним пробежал золотой огонь, и Мамору торопливо ухватился за одну из нитей. Та рассыпалась прахом, и он повторил действие со второй. Каяма глухо застонал, но в себя не пришел… Пожалуй, это было к лучшему. Не стоило ему видеть, каким причудливым обликом наградила его Мышь.       — Плетите кокон и вспоминайте, как он выглядел до обращения. Четко, до мельчайших деталей.       Он последовал указаниям Гелиоса, прогоняя тревожную мысль о том, как же действовать в том случае, если обращенный не окажется им знаком. Лицо Каямы довольно легко всплыло у него перед глазами. Возможно, дело было в том, что тогда он был на пике эмоций, и всё происходящее врезалось в память.       Однако обращать выходило вовсе нелегко. Мамору при каждом мысленном усилии, прорисовывании черты чувствовал, как ему внутрь будто заползает жадная рука, зачерпывает и тащит силу куда-то… утягивая в бесконечность.       Кокон замерцал и исчез. Коротко глянув на отрешенное лицо бессознательного Каямы, Такседо Маск прикрыл глаза и перестал держаться за действительность. Перед тем, как потерять сознание, он слышал встревоженное восклицание Сейлор Юпитер, чьи сильные руки и подхватили его. Что было потом — его уже не интересовало.

***

      То, что произошло на их глазах, было немыслимо. В этот раз странный тип в маске действовал иначе, чем с Эллис. Воин была уверена, что тогда в его действиях было меньше осознанности, чем сейчас. Он что-то сделал с запястьями Каямы, возложив на них руки, а потом оплел его коконом золотого света, как диковинную гусеницу. И когда нити спали, Каяма оказался прежним.       — Быть такого не может, — просипела Творец. Произошедшее вызвало у неё почти благоговение.       — Не может, — эхом повторила Целитель.       — У его исцеления сильная отдача, — механически отметила Воин, когда парень осел на землю, подхваченный воительницей в зелёной матроске. — И атакуй его кто-то сейчас, этому чуду пришел бы конец.       — Мы его защитим, — зло огрызнулась девушка в оранжевой матроске. — Он — наша забота. Не суйтесь.       — Но так уж вышло, что противник у нас один, — развела руками Воин, цепляясь за взгляд её непримиримых синих глаз. — И мы действительно не хотим никого убивать, раз у вас на руках такой… хм… шаман? Кто он?       — Воин, — неприязненно буркнула брюнетка в красной матроске, которая пыталась пролезть на крышу раздевалки, когда они туда уже забрались.       — Прекрасно. Может, представимся друг другу, раз есть такая возможность? — миролюбиво предложила Творец. В этот раз они не стали тратить время на речевку, чтобы застать фага врасплох, а уверенности, что в прошлый раз их запомнили, не было.       — Звёздный Сейлор Творец, Звёздный Сейлор Целитель, Звёздный Сейлор Воин, — отчеканила блондинка в оранжевой матроске, уверенно указав на каждую из них по очереди.       — А вы? — снова также миролюбиво спросила Творец, шикая на Целитель, которая пробурчала что-то вроде «а нам на самом деле нужно это знать?».       — Сейлор Венера, — величественно кивнула подбородком воительница и повернулась к соратницам.       — Сейлор Марс, — пристукнула каблуком туфельки брюнетка в красной матроске.       — Сейлор Меркурий, — бросила через плечо девушка в синей матроске, сканируя через свой компьютер уже бессознательного парня в маске.       — Сейлор Юпитер, — сказала удерживающая его воительница в зеленой матроске. — А к нему можете обращаться Такседо Маск.       — Приятно познакомиться, защитники Земли, — улыбнулась Творец под напряженные взгляды Воин и Целитель. — Надеюсь, что наша следующая встреча будет ещё более захватывающей.       И дала сигнал к перемещению.       Уходя с места боя, Воин размышляла о действиях их лидера и мотивах. Сначала они оговаривали тактику невмешательства, сосредоточенную только на поиске принцессы. Но нападение на Эллис Ицуги уже показало, что они не могут просто так стоять в стороне, когда противник, лишивший их родной планеты и обрекший на жизнь неприкаянных комет, начинает разрушать жизнь мирных землян. И вот сегодня они сделали шаг к установлению контакта с земными сейлорами… Зачем? Разве могут эти мирные «дети», не пережившие их утрат, что-то понять? Но выяснилось, что эти дети могут то самое, что не смогли в своё время они: отбирать у Хаоса его игрушки. А это однозначно стоило внимания.