Не идеальные

— Ох, зельеварение со Слизерином! — возмущается Рон, — Перси говорит, что основное количество баллов он начисляет только слизеринцам! Нечестно! — Мы еще не были на самом уроке, Рон, — тихо произнес Гарри. — Может, снимаются баллы за дело? — Нет! — выкрикнул рыжий, из-за чего Гарри невольно вздрогнул. — снимает буквально за все с Гриффиндора, а Слизерину — начисляет! Без причины! Гарри почувствовал, что от криков Рона ему попросту становится не по себе. Появляется тошнота, бросает то в жар, то в холод, а воздух как будто кто-то вытягивает, и вот-вот в коридоре будет вакуум. — Рон…можешь не кричать так? — А что не так? Гарри посмотрел на него запуганными глазами. — Так что? — Ничего. Объяснять недалекому другу было трудно. И бесполезно. Их диалог слышала и Гермиона Грейнджер. От криков Рона ей тоже было неуютно. А вид Гарри вызывал у нее сочувствие. Он пытался через голову прыгнуть, чтобы его не трогали. Его запуганное и загнанное поведение казалось ей знакомым. Но из-за чего? Прозвенел звонок. Детей загнал в кабинет суровый профессор. Уверены были все — даже самому смелому и стойкому человеку стало бы некомфортно от его взгляда, что уж там говорить о детях? Урок начался весьма спокойно — профессор просмотрел журнал и начал: — На моих уроках не будет глупых взмахов волшебной палочки и заклинаний. Я научу Вас околдовывать разум, расскажу, как разлить по склянкам известность и закупорить смерть…но научить я смогу не всех — только тех, кто отличается от стада баранов. Гарри побледнел, а Гермиона вздрогнула. — Поттер! Мальчик снова вздрогнул. Гермиона, сидящая рядом, взяла его за руку — она знала, каково это. Каково — слышать свою фамилию таким незнакомым и грозным голосом. И поэтому знала — Гарри необходимо знать, что не один. Гарри, посмотрев на девочку, приулыбнулся. Он не один. Рядом Гермиона Грейнджер, и, судя по всему, она знает, как помочь. — Поттер! Что я получу, смешав корень асфоделя с настойкой полыни? — Я… — зашептал Гарри, — я не знаю. — Что? — повышая голос, переспросил профессор. — Не знаете? Гарри хотел ответить, но голос словно отняли. Что-то ему мешало сказать, даже прошептать. Поэтому он просто покачал головой. Гермиона же робко подняла руку, а второй сжала руку Гарри. Она показалась девочке горячей. — А где искать безоаровый камень? От интонации профессора Снейпа Гарри стало так же плохо, как и в коридоре. В его ушах стало звенеть, а перед глазами — расплываться. — Поттер! Не отвечаете? А что… — Профессор, Вы не видите, что ему плохо? — не выдержала Гермиона. Наплевав на все правила поведения, она прикоснулась ко лбу мальчика. — Жар… — прошептала она. — Гарри. — мягко позвала его девочка. Гермиона попросила Гарри дать ей его руку, но тот ее не слышал. Ему было тяжело дышать, а реальность словно исчезала. — Мисс Грейнджер! — пытался призвать к порядку девочку профессор. — У него жар. Руки дрожат. Минутку, — она все-таки взяла руку Гарри и стала считывать пульс, — учащенное сердцебиение. Паническая… — Паническая атака. — профессор Снейп, уже озабоченно, подошел к сыну его все еще любимой Лили. — Мистер Поттер. Посмотрите на меня. — Ему сложно это сделать. — И без Вас знаю! Дыхание Гермионы перехватило. Давно она не слышала такого. В начальной школе, в первых годах. Одноклассники ее гнобили, а рассказывать родителям было бесполезно. Они говорили, что должна учиться решать проблемы самостоятельно, да и некогда им было, что она также понимала. Но как четырехлетняя девочка может начать решать проблемы самой, если ей не объясняли, как это делать, примеров также не было. Книги по психологии также мало помогали — психология детей отличается от взрослой. До фобии громких звуков, конечно, не дошло, но атихифобия все-таки появилась. И теперь отчитываемая профессором Гермиона сама пыталась справиться с паникой. Профессор, видя, что наделал, притянул два стакана, заполнил их холодной водой и сказал: — Пейте. Не торопитесь. Гермиона, почти уже успокоившаяся, помогла взять холодный стакан Гарри. — Пей, — тихо и мягко произнесла девочка, поддерживая стакан. Гарри кивнул и медленно стал пить. Северус узнал в Гарри себя на первых курсах, а в Гермионе — на последних. Профессор понимал, что только он, прошедший все это, может помочь им. — Мистер Поттер, мисс Грейнджер, зайдите, пожалуйста, после уроков, ладно? Сейчас просто успокойтесь. — Извините, — так же тихо, словно его начнут ругать и бить, начал Гарри, — такое уже было. Просто этот случай… — Тише. Просто зайдите… — И меня простите… — даже тише прошептала Гермиона, — я…не знаю, что на меня нашло. — Ничего страшного. Просто успокойтесь, а потом зайдите ко мне. — профессор понимал, что с ними не стоит кричать.

***

После обеда Гарри и Гермиона подошли к подземельям. — Так откуда ты поняла, что у меня эта… — Паническая атака? — Да. — Прочитала много…да и сама сталкивалась. — Правда? — Да. Было такое. — Мистер Поттер, мисс Грейнджер? Хорошо, что вы пришли. Мисс…закройте дверь. Спасибо. Мистер Поттер…начнем с Вас. Вы говорили… — Извините, профессор, раньше я мог справляться с таким состоянием…этот случай… — Стойте. Их было несколько? — Мои тетя и дядя ко мне относились…со строгостью. — С излишней строгостью. Мисс Грейнджер? Нельзя было не заметить, что Вы весьма мастерски справились с панической атакой. Слушаю. — Я много прочитала о них… — Теория не всегда сразу помогает. — Да. Вы правы. В начальной школе меня унижали. Одноклассники издевались. И в моменты особой…злости и нервозности…было такое что происходили необъяснимые явления. Меня обзывали ведьмой, говорили, что я знаю все из-за колдовства. И…я пыталась все эти явления замять, не дать им взять верх…после, я пропускала несколько недель. — Обскур… — Что? — Вам повезло. Вся темная энергия, которая скапливалась у Вас, пока были попытки подавить магические выбросы, сказывалась на Вашем самочувствии, и, по факту, даже не влияла на ауру. В худшем случае бы темная энергия попросту уничтожила Вас за пару лет. Сколько лет Вы подавляли магию? — А… — девочка стала вспоминать, — лет с 4. Северус уже видел в девочке Лили. Ее тоже гнобили за способности. Но у Гермионы ситуация была намного страшнее. — Первые уроки в Хогвартсе. Причиняли они какие-то ощущения…отрицательные? Девочка кивнула. — Боль словно наполняла тело. Словно…она шла вместе с кровью в теле. — Так и думал. Знаешь, что бывает, если пытаться сесть на шпагат…спустя 8 лет занятий гимнастикой? — Да…связки будут болеть, если даже не будут порваны. — Именно. У обскуров то же самое. Если они начнут колдовать, все может дойти и до обморока. — Я была на грани обморока, — призналась она. — Видишь? Я считаю, Вам очень повезло. — Откуда… — Ваша мать, мистер Поттер, была моей лучшей подругой. Директор считает, что сказать все необходимо потом, лет через 6. Но будет поздно. Ваша мать, Лили, также была маглорожденной волшебницей. И в точности как и Вас, мисс Грейнджер, ее гнобили. Родная сестра, Ваша тетя, мистер Поттер. И Лили пыталась подавить свои способности. Но это началось позже. Ей было где-то 7 — 8 лет. И она потеряла сознание на первом уроке от боли. Она не могла использовать магию еще почти неделю. Это опасно было, мисс Грейнджер. — Я поняла, — в глазах гриффиндорки появились слезы. — Тише. Все хорошо. Я не ругаю. — профессор ужасался — от чего в одном классе оказалось два затравленных ребенка? — И лучше всего вам двоим будет, если будете вместе. Командой. Ближе, чем брат и сестра. Ясно? Я поговорю с остальными профессорами. — Нет! — вскрикнула она. — Что? Что случилось? — Не надо кому либо что-то говорить. Гарри обнял подругу. Он видел, что она на грани истерики. — Тише… — начал успокаивать ее Гарри. И вовсе не от чувства долга. — Попейте воды. — посоветовал зельевар, подавая стакан. — Спасибо. — Почему… — Я должна сама справляться с проблемами. А на деле…я слабая, бесхребетная… — Мисс Грейнджер. Есть ситуации, в которых самостоятельно не выйдет справиться. И поэтому просить о помощи — не проявление слабости. Иногда это показывает большую силу и смелость. Ладно? Она медленно кивнула. — Ну так что? Предупреждаю? Гарри кивнул и посмотрел на Гермиону. Северус также посмотрел на нее. В глазах девочки читался страх. — Я не скажу, если Вы не согласитесь. Честное слово. Наконец, она неуверенно кивнула. — Да. Хорошо. Я…согласна на помощь. Профессор кивнул и отпустил детей. А сам пытался принять решение — пойти по своему пути или слушаться директора. Дамблдор всегда уверял его, что Гарри Поттер — обычный мальчишка, здоровый, счастливый. Не боящийся громких звуков. И что он увидел? Ровно да наоборот. Кроме того, у директора был список всех детей, которые пытались подавить магию. Чтобы предотвратить появление обскуров. Девочке действительно повезло. Но ясно — ее имя не раз появлялось в списке. Сам Северус последний раз получил от директора сообщение, что попытки подавить магические выбросы были лет 10 назад. И скольких человек директор скрыл? А главное — скольким повезло так же, как и Гермионе? Кажется, ему необходимо посетить несколько мест…а именно: дом Дурслей, дом Грейнджер, кабинет директора, кабинет профессора МакГонагалл…и не только.