Здравствуйте, я Темный лорд

18 июня 1943 года. Хогвартс.       Прибыв перед рассветом в расположение авиабазы Нортхолт и сдав рапорты, обе команды юных пилотов убыли по месту временной дислокации, то есть в Хогвартс. Двое суток боевые экипажи никто не трогал, даже декан и преподаватели: команды отсыпались. Однако, прибытие старост и квиддичистов Слизерина молнией отразилось на поведении остальных студентов. Кто-то спешно отдавал долги. Другие срочно доучивали и слёзно просили пересдать зачёты. Третьи в поте лица убирались и выносили мусор. Четвертые подшивались сами и проверяли внешний вид остальных. По общежитию Слизерина студенты передвигались бегом и общались шёпотом. Лишь бы не разбудить пятый-седьмой курс, вернувшийся с боевого вылета.       Школа напоминала муравейник по весне. А то, что в разгаре экзаменационная сессия у пятого и седьмого курсов, не заметили и сами выпускники.       Зато заметили преподаватели и молодой директор. После обследования старого директора Диппета попечительский совет Хогвартса решил предоставить оплаченный больничный отпуск заслуженному деятелю образования. В Мунго радостно улыбнулись и приняли Армандо Диппета на полный пансион. А попечительский совет решил, что школа не может оставаться без руководителя. На этот пост спешно был приглашен уникальный герболог – Ньют Саламандер. И теперь молодой директор удивлённо спрашивал коллег, что происходит? - Том вернулся.       Ньют решил задать вопрос декану слизеринцев. - Что происходит, мистер Слагхорн? Почему ваш факультет и не только ходит строем и общается шепотом?       Гораций добродушно улыбнулся, заправляя салфетку за воротник. - Дражайший Ньют, вы помните настырного бритоголового магглорожденного ученика Слизерина? Который организовал экскурсию в ваш знаменитый саквояж пару лет назад? Который еще самолетиками увлекался?       Директор Саламандер по мере поступления вопросов кивал всё увереннее. - Это лопоухий такой, с пронзительными глазами и ножом в рукаве?       Слагхорн крякнул. - Ну, вижу, помните. Так вот это ЭТОТ Том.       Рыжие брови директора устремились к кудрявой чёлке. - Поэтому вся школа строем ходит?       Слагхорн усмехнулся. - Практически. Том же в этом году староста.       Ньют внимательно посмотрел на декана Слизерина. - А почему я его не видел на собраниях старост?! Может вы ошиблись, Гораций?       Зельевар пальцем поманил пробегавшего первокурсника. - Мистер Урхарт, назовите старост Слизерина, пожалуйста.       Мальчишка даже не задумался. - Том Риддл и Вальбурга Блэк, сэр! Извините, я опаздываю на построение!       Гораций отпустил жестом убежавшего студента. Директор ошарашенно проводил взглядом мальчишку в зеленом галстуке.       Преподаватели рассаживались за столом. Дамблдор ворчливо заметил: - Гораций, твой мистер Риддл не сдал трансфигурацию! С таким количеством прогулов, я не намерен ставить ему даже зачет! И не допущу к экзамену, будь он хоть трижды гениален!       Слагхорн хмыкнул, но ничего не ответил. Директор перевел взгляд на заместителя. - Альбус, может, стоит дать мальчику второй шанс?       Дамблдор нахмурился и кивнул в сторону входа в большой зал. Факультет Слизерин четко чеканил шаг и ровным строем располагался вдоль своего стола. Остальные факультеты притихли. Последними свои места заняли старосты. Ньют их, действительно, не видел ранее на собраниях старост.       Бритоголовый юноша кивнул напарнице и громко прочитал благодарение. - Храни, Господи, Великую Британию, Его Величество короля Георга Шестого, замок Хогвартс и его обитателей. Аминь! Приятного аппетита!       Казалось, вся школа выдохнула и принялась есть. Словно ждали именно этих слов.       Директор снова обратился к декану змеек: - Гораций, а где пропадали ваши старосты?       Слагхорн вздохнул и покосился на Дамблдора. - К сожалению, это не входит в мою компетенцию.       Ньют снова удивился. - Как так? Декан не знает, где у него студенты?! Это же…       Дамблдор не преминул вмешаться: - Вот-вот! И я о том! Вы слишком потакаете своим студентам, Гораций! А речь идет об образовании!       Гораций нахмурился и демонстративно сунул в рот ложку с кашей. И только прожевав, очень тихо ответил Саламандеру: - Я вам покажу одну бумагу, директор. После завтрака. Если требуется. Под клятву о неразглашении!       Казалось, брови у директора не могли подпрыгнуть ещё выше. Ньют был ошарашен.       Дальнейший завтрак прошел в молчании.       Старшие курсы Слизерина не торопились на занятия. Вокруг рослых юношей и собранных девушек мельтешили младшекурсники, с восторгом привлекая к себе внимание и задавая вопросы. Пятикурсники неспешно отвечали на вопросы, успевая здороваться с другими факультетами и курсами. Шестикурсники выслушивали доклады четвертого курса. Семикурсники узнавали последние изменения в школе.       Молодой директор наблюдал за теми, с кем здоровалось полшколы. У них у всех была какая-то странная форма, отнюдь не мантии. А ещё какие-то значки на груди. А уж полосатые рукава вызывали восторг у всех младшекурсников независимо от факультета.       Ньют решил узнать всё из первых рук и, оперативно закончив завтрак, протиснулся к странным слизеринцам, застав часть разговора. - МакФергюсон к Блэку. МакНейр к Лавгуду. МакМиллан к Фарли. МалБрайт к Поповым. МакЛауд к Долохову. О’Доннел к Фоули. О’Хара к Малфою. ФицПатрик к Джонсону. Данбар к Вальбурге. Стэнфорд к Яксли. Урхарт к Пьюси. Младшие курсы к Гринвуду. На мне Сметвик и Тики.       Весь пятый курс Слизерина, Когтеврана и пара пуффендуйцев и гриффиндорцев тут же кивнули и потянулись на выход. Ньют замер, понимая, что остался прямо перед бритоголовым старостой.       Том поднял на мужчину глаза. Очень уставшие и абсолютно не юные глаза. - Здравствуйте, сэр. Вы к нам надолго?       Ньют не ожидал вопроса в лоб, поэтому несколько стушевался. - Пока директор Диппет не поправится. А вы на занятия не опоздаете?       Том переглянулся с небольшой группой однокурсников и улыбнулся. - Нет, сэр. У нас освобождение.       Саламандер потерял дар речи. - Как это?.. Это почему?.. Это же… Так не бывает!       Том вздохнул. - Извините, сэр. С соответствующим распоряжением вас ознакомит наш декан, а сейчас, извините, долг зовёт. Разрешите идти?!       Ньют стоял оглушенный и ошеломленный посередине большого зала. Слизеринцы не стали дожидаться ответа и уже ушли, а по плечу похлопал Гораций. - Пойдем, Ньют. Я тебе бумагу покажу. А то ты тоже не веришь. Пойдем-пойдем.       Декан увлек молодого директора под локоть.       Свободного времени у старост не было. Пока Вальбурга собирала отчеты и происшествия за время отсутствия лётчиков, Том занимался с двумя скандалистами. Фамилия одного была Сметвик, а второго Тики. Оба показали талант к ментальной магии. И оба, чуть что, готовы были подраться. Том посадил обоих перед собой и заставил делать простые упражнения на концентрацию и силу воли. - Ну вот, уже есть прогресс. А то развели тут драки! Где это видано?! На факультете Салазара Слизерина?!       Мальчишки виновато пыхтели. - Держим защиту, держим!       Первокурсник Тики и второкурсник Сметвик пыжились и старались удержать давление Тома. Тренировка ментальной магии давалась мальчишкам тяжело, сил на нее уходило много. На безобразия и драки потом сил не оставалось. Задача в этот раз была – удержать иллюзию без палочки. - Том, тебя к декану!       Вопль дежурного по общежитию оторвал Тома Риддла от занятия с младшекурсниками. Вихрастый Сметвик откинулся на кровать и облегченно выдохнул. Худощавый Тики, сдвинув брови всё ещё пыхтел над иллюзией. Том легко поднялся и кивнул обоим. - На сегодня достаточно. Будет время, продолжим, целители вы мои.       Теперь и Тики откинулся на кровать. Том вышел в гостиную, окинул взглядом изменения и направился к выходу.       Перед дверью в гостиную к декану встретился Ньют Саламандер. Директор молча пропустил Тома и задумчиво посмотрел вслед.       Гораций Слагхорн улыбнулся при виде Тома. - А, мистер Риддл. Вас уже ожидают.       Том поблагодарил декана и прошел вглубь гостиной. На кожаном диванчике сидел мистер Лестрейндж. - Здравствуйте, мистер Риддл.       Том встал навытяжку перед взрослым волшебником. - Добрый вечер, сэр!       Клавдий Корвус Лестрейндж ловко поднялся на ноги и подошел к юноше, протягивая конверт. - Вам предписан отпуск. Его Величество изволил пригласить вас на виллу.       Том пробежал глазами послание, спешно вынутое из конверта. - Эх, а я надеялся отдохнуть! Сэр, а как же конвой?       Мистер Лестрейндж чуть склонил голову, улыбаясь. - Пока там поработают другие люди, Том. И надо бы сдать экзамены.       Юноша вроде бы нахмурился, но тут же взял себя в руки. - Лично мне осталась трансфигурация, сэр.       Сэр Лестрейндж жестом попросил декана Слизерина присоединиться к разговору. - Уважаемый декан, наши студенты сдали все экзамены?       Гораций Слагхорн расплылся в улыбке и спешно закивал. - Ещё нет! Но! В связи с высокой занятостью и отличной успеваемостью наши студенты получили разрешение сдавать СОВ и ЖАБА досрочно в министерстве.       Лестрейндж ехидно посмотрел на Тома. - Значит, господин декан, ничто не может задержать наших юных героев в Хогвартсе?       Слагхорн тут же уверенно кивнул. - Последним экзаменом должна была стать трансфигурация. Вот только Дамблдор упёрся и не ставит мальчикам зачёт!       Сэр Лестрейндж перевел взгляд с Тома на Слагхорна. - Тогда мы пойдем, Гораций?       Декан Слизерина от избытка чувств взмахнул руками. - Разве я могу вам что-то запретить?! Вас ждать сегодня?       Лестрейндж посмотрел на Тома. Юноша кивнул. - Да, сэр. Я не задержусь надолго. Надеюсь, в Министерстве не такие упёртые, как Дамблдор…       Корвус Лестрейндж отвесил поклон Слагхорну и вошел в камин вслед за Томом. Атриум Министерства был мягко освещен. Фонтан весело журчал струями. Позолоченные фигуры бестолково торчали в разные стороны.       Лестрейндж указал в сторону лифтов. - Том. Я провожу тебя лично, так как с меня требуют отчёт. А остальных завтра отведет декан.       Мистер Риддл кивнул. - Я готов, сэр.       Лестрейндж и Риддл спустились на второй этаж. В коридоре к этому времени ещё никого из посетителей не было.       Лестрейндж зашел в центральный кабинет. Том зашел следом.       В огромном зале стояли три стола. За каждым сидел свой экзаменатор.       Молоденькая девушка, по виду недавняя выпускница, тощий молодой человек невзрачного вида в очках и могучий гладко выбритый статный мужчина в возрасте. - Здравствуйте, господа и дамы. Пока основная часть экзаменаторов в Хогвартсе, прошу вас ознакомиться с данным письмом и проэкзаменовать этого молодого человека. Завтра прибудет Гораций с остальными студентами.       Девушка раскраснелась и стала перебирать бумаги на своем столе. Худой мужчина от волнения стал протирать очки. А мужчина в возрасте очень плавным движением перетёк из-за стола к посетителям. - Здравствуй, Корвус. - Здравствуй, Фенрир.       Мужчины пожали друг другу руки.       Лестрейндж представил Тома. - Сэр Томас Марволо Риддл-Мракс, признанный наследник Мраксов из линии Слизерина, рыцарь Его Величества короля Георга Шестого, действующий лейтенант Флота Его Величества, пилот морской авиации, участник Северного конвоя, член Гильдии зельеваров, почетный член Гильдии гербологов, мастер зельеварения, мастер гербологии, мастер рун, мастер разума, мастер крови, мастер ритуалистики, подмастерье чар, боевой магии и трансфигурации, воспитанник Его Величества.       Фенрир отступил на полшага. Остальные члены комиссии сидели, открыв рот. Фенрир чуть склонил голову, сверкнув желтыми глазами. - А от нас-то в таком случае вы что хотите?       Лестрейндж вздохнул. - Дамблдор не дает допуск на экзамен СОВ по трансфигурации.       Девушка как-то странно то ли всхлипнула, то ли вздохнула. Тощий мужчина надел обратно очки, хотя его глаза пытались раскрыться за их пределы. Фенрир заржал.       Лестрейндж вздохнул. Повернулся к молодому мужчине. - Я не слишком пафосно мальчика представил?       Фенрир взорвался хохотом еще пуще. Мужчина в очках заикался, пытаясь вставить хоть слово. Девушка строго посмотрела на Тома.       Том вздохнул. - Можно просто мистер Риддл.       Фенрир уже стоял, опираясь на плечо Лестрейнджа и вытирал слёзы. Улыбка, больше напоминающая оскал прилипла к лицу. - Да, друг мой, ты как всегда! Официоз наше всё! Ладно!       Оборотень быстро взял себя в руки, но посмотрел на вежливо-равнодушного Тома и снова расхохотался. - Нет, я не могу! Подмастерье трансфигурации не может СОВ сдать! Нонсенс!       Лестрейндж хмыкнул.       Девушка кашлянула. Фенрир обвел широченной ладонью своих коллег и представил их. - Мисс Гризельда Марчбенкс, подмастерье трансфигурации и чар. И мистер Роберт Тофти, мастер чар и подмастерье трансфигурации, рун и ритуалов.       Том вежливо склонил голову.       Мисс Марчбенкс поджала губы. - Скажите, а как вы успели получить несколько степеней, не закончив школу? Может быть, Дамблдор прав?       Том пожал плечами.       Мистер Тофти, заикаясь, протянул экзаменационные билеты юноше. - В-вот, по-пп-п-робуйте, юноша.       Том тоскливо посмотрел на экзаменаторов. - А можно вы сами выберете.       Профессор Тофти выронил билеты и сел за стол. Ему пришлось достать большой клетчатый платок и протереть вспотевший лоб.       Зато мисс Марчбенкс стала задавать вопросы пулеметной очередью. - Что лежит в основе законов Гампа? Приведите примеры к каждому закону. Какие исключения вы знаете? Продемонстрируйте трансфигурацию неживого в неживое, живого в неживое, живого в живое. Справитесь?       Том пожал плечами и чуть повел кистью руки. Вокруг него появились начертанные в воздухе ответы на заданные вопросы. На столе у экзаменаторши ручка превратилась в червяка, призванная из коридора муха тут же стала одуванчиком, а галстук профессора Тофти превратился в галстук-бабочку другого цвета.       Профессор Тофти облегченно расплылся в улыбке. Фенрир очень быстро просматривал ответы на вопросы, а мисс Марчбенкс резко побагровела. - Это чёрт-знает-что!!! Так нельзя колдовать! Где ваша палочка?! Я не засчитываю ваш ответ!       Том прищурился. - Обоснуйте, мэм. Трансфигурация выполнена? Выполнена. Ответы написаны? Написаны. В чём проблема?       Девушка набрала воздуху в грудь. - Да вы даже палочку не достали! Может вы и базовых движений не знаете?! Или вы тут со своим мастерством в рунах решили, что это одно и то же?! Нет, сэр! Не-за-чёт!       Фенрир переглянулся с Лестрейнджем. - Гризельда, дорогая, но ведь мистер Риддл прав! Трансфигурация произведена. Со степенью подмастерья вербальная формула и рисунок не обязательны!       Мистер Тофти облегченно кивал и даже привстал от радости. Девушка не соглашалась: - Нет, мистер Фенрир. Мы здесь проверяем уровень СОВ. А для этого студент ДОЛЖЕН показать нужное движение палочкой и вербальную формулу.       Фенрир вздохнул. Лестрейндж демонстративно посмотрел на часы. А Том улыбнулся. - Мэм, вот моя палочка.       Гризельда задохнулась от возмущения, увидев подобие иголки в руках студента. - Где нормальная палочка?!       Том продолжал улыбаться. - А это и есть нормальная палочка, а не то бревно, что первокурсникам подсовывают. Это мой рабочий инструмент зельевара. Я ей яды отмеряю.       Девушка встала напротив Тома и сощурила глаза. - Это угроза?       Том покачал головой. - Нет, мэм. Это констатация факта. А старая палочка у меня где-то в сундуке валяется. Я уже ей несколько лет не пользуюсь.       Раскрасневшаяся и всклокоченная девушка высокомерно сложила руки на груди. - Значит, вы обманщик. Вы не можете колдовать без палочки. Это не под силу пятикурснику.       Том пожал плечами и перевел взгляд на Лестрейнджа. Корвус посмотрел на Фенрира. Оборотень шумно выдохнул. - Гризельда, мисс Марчбенкс, чего вы хотите?       Девушка скривила губки и процедила: - Пусть он что-нибудь наколдует без палочки, раз вы так настаиваете. Патронуса, например.       Том покачал головой. - Мэм, вы не хотите видеть моего Патронуса.       Девушка ткнула пальцем в сторону Тома. - Вот, видите! Не может! Значит, это мошенничество и экзамен не зачтён!       Том посмотрел на Лестрейнджа, Фенрира и Тофти, вздохнул и негромко произнес: - Вы бы присели. А то мало ли…       Девушка грозно сдвинула брови и уставилась на Тома. Мистер Тофти нащупал рукой сиденье стула и сел. Лестрейндж демонстративно достал пузырек с нашатырем. Фенрир хмыкнул.       Гризельда только открыла рот, чтоб снова гаркнуть на студента, как перед ней во всем великолепии предстал королевский василиск. К открытому рту присоединились открытые напрочь глаза и подогнувшиеся коленки. Раздался грохот. Девушка упала. Видимо, в обморок. Рядом раздался второй стук. Это упал мистер Тофти.       Фенрир вздохнул. - Ладно, убирай зверюгу. Поставлю я тебе экзамен. А то понабрали тут помоложе, посвежее, без зашоренностей…       Том устало отпустил Защитника. - А вы, сэр? Вы так и не представились.       Статный мужчина подошел сперва к Тофти, влепил ему пощечину. Затем поднес флакон с нашатырем девушке. Вернув флакон Лестрейнджу, Фенрир встал напротив Тома. - А я Фенрир. Фенрир Грейбэк. Глава общины оборотней Великобритании и магистр трансфигурации.       Оборотень протянул свою широкую руку Тому. Тот ее без колебаний пожал. - А как нынче живется оборотням?       Фенрир усмехнулся и призвал когтем протокол экзамена. Все трое экзаменаторов подписали и выставили высший балл. Свиток отправился в руки Лестрейнджа. - Хреново живется. Кто служит, у того есть пайка. А кто нет – у того нет.       Том кивнул. - Тогда у меня есть к вам разговор.       Мужчины покинули кабинет экзаменационной комиссии. Лестрейндж повел всех к лифту. - Мне некогда, по пути поговорите. Я к министру.       Фенрир пожал плечами. Том индифферентно следовал за Лестрейнджем. - Так что за разговор? - У меня есть земля, на которой стоят две военные базы, военный же порт, три церкви и крупный город. Их всех нужно кормить. Скотина прибудет через месяц. Мне нужны люди, чтоб работать на ферме.       Фенрир аж отстал, но вскоре догнал юношу. - Ты хочешь, чтоб волки пасли овец?       Том кивнул. - Овец, коров, коз, кур, кабанов, оленей, зайцев, да вообще всех! У меня еще лесное хозяйство есть. Официально там парк.       Фенрир почесал макушку, посмотрел на Лестрейнджа. Тот едва заметно кивнул. - Я скажу своим ребятам, вдруг кто захочет переселиться. Но волкам же все равно надо бегать… - А им и придется бегать. Мародеры, контрабандисты, браконьеры. Да и просто больную животину добрать, чтоб не заражала. А скотину мне шотландцы привезут. Птицу - валлийцы. Лошадей – англичане и ирландцы. Дичь пересчитать и стеречь нужно будет. Сейчас там корпуса для скотины строят. Но люди нужны срочно. - А тебя не смущает, что мои люди – оборотни.       Том остановился и взглянул Фенриру в глаза. Фенрир сглотнул, увидев в глазах мальчишки взрывы бомб, пожарища городов и трассирующие очереди пулеметов. - У меня – война. Так что присылай людей. Всех возьму. - Хоть завтра. - Замётано.       Фенрир с Томом пожали друг другу руки.       За время разговора все трое пришли в кабинет к министру магии. Министром магии Гектор Фоули стал в 1938 году и пока не переизбирался.       Ввалившаяся компания заставила мистера Фоули напрячься. - Мистер Лестрейндж, сэр, что-то случилось? Мистер Риддл, сэр. Фенрир.       Лестрейндж молча положил свиток министру на стол и стал набирать номер на телефоне.       Пока Лестрейндж докладывал об успехах воспитанника Самого, министр прочитал и вернул свиток. - Ваша смена вернулась? Все целы? Как Роберт?       Том устало кивнул, показав, что всё в порядке. Все живы.       Фенрир присвистнул. - Так это ты тот пацан, которого всё старшее поколение ненавидит и прибить готово!?       Том непонимающе посмотрел на оборотня.       Фенрир щелкнул пальцами. - Всё, я понял. Это ты всех этих министерских сынков в полёт отправил! М-да!       Том посмотрел на министра. - Сэр, у меня предложение. Провести совместное мероприятие с детьми, пока мы в отпуске. И вам спокойнее будет, и пользу принесем, и ваш рейтинг упрочим, и ребята отвлекутся.       Министр вопросительно кивнул. - Излагайте.       Том покосился на Фенрира, но продолжил. - Видите ли, сэр. У меня найдутся сотни две-три добровольцев со всех курсов и факультетов Хогвартса. А еще я слышал, что Мунго так и не восстановили. Предлагаю совместить. Провести субботник.       Министр задумчиво смотрел на юношу. - Что такое «субботник»? Это на весь день? - Да, сэр. Нам потребуется горячий обед, оцепление и неравнодушная общественность.       Министр побарабанил пальцами по столу. - Я сегодня же напишу… неравнодушной общественности.       Том вздохнул. - Простите, сэр, но у меня это получится быстрее. Организуйте питание и аврорат.       Том взял чистый лист со стола и быстро написал несколько строк. После этого сложил записку в бумажный самолетик и одним движением пальцев размножил его. А дальше Фенрир и министр стали свидетелями массовой отправки сообщений. Том только подбросил бумагу в воздух.       Самолетики с бешеной скоростью выметнулись из кабинета министра. Министр и Фенрир еле успели уклониться.       Лестрейндж положил трубку телефона. - Мы пойдем. Спасибо за связь.       Гектор Фоули кивнул Лестрейнджу и Тому. Фенрира жестом попросил остаться. - Фенрир, об этом мальчике никому, понял?!       Оборотень удивленно оскалился. - Так он же того, под протекцией Самого. - Вот именно. Ты его здесь не видел.       Фенрир тоскливо потянул носом, запоминая запах юноши, и вдруг чертыхнулся.       Министр сдвинул брови. - Что такое?       Обалдевший оборотень еле смог сформулировать своё удивление. - Он, он, он не пахнет!!!       Том с Лестрейнджем вернулись в гостиную Слагхорна.       Лестрейндж подошел к столу декана, принял из его рук пузатый стакан с золотистым напитком. - Теперь о грустном. Том, формально, вы все уже выпускники. Экзамены завтра будут сданы, а вы потом предадитесь разврату и пьянству. В отпуске. Ваши старшие друзья прибудут отмечать ваш успех вместе с вами. Встретитесь, где и оговорено.       Том задал волнующий вопрос. - Сколько у меня времени, сэр?       Лестрейндж вскинул руку и посмотрел на часы. - Я думаю, до конца недели время у вас есть. А с понедельника – по предписанию, в отпуск! - Есть, сэр!       Том с поклоном удалился.       Слагхорн покачал головой, глядя вслед юноше. - Ты его балуешь.       Лестрейндж снова разместился на диванчике. - Это не я, это Его Величество балует. Пятый год летают, а в отпуске ни разу не были..       Слагхорн добавил янтарной жидкости в стаканы. - В отпуск в тёплые страны?       Клавдий Корвус Лестрейндж хитро посмотрел на декана Слизерина. - Если бы, друг мой, если бы… 21 июня 1943 года. Лондон. Район Мерилибон       Субботним утром факультет Слизерин был отмыт, подстрижен, выглажен и построен для осмотра. Перед ровным строем слизеринцев расхаживал староста – Том Риддл. Вторая староста – Вальбурга Блэк стояла молча с другой стороны строя. Том резко остановился и обратился к софакультетникам. Голос его был тих и пронзителен. - Мне стыдно, господа. Мне стыдно, что я учащийся позорного дома Слизерин. Потому что некоторые из вас решили ославить весь факультет. Буквально вчера я услышал в коридоре фразу «если кто сделал гадость, значит это слизни». Никогда ещё учащихся нашего дома не называли слизняками.       За время моего отсутствия произошло более восьмидесяти инцидентов с участием слизеринцев. У меня было время подумать и обсудить со старостами ваше наказание. Поэтому сегодня мы одеваемся в рабочую одежду и идем на субботник.       Том обвел ровные ряды слизеринцев твердым взглядом. Ни один не отвел глаз. Все младшекурсники смотрели на Тома, затаив дыхание. - Так вот, господа слизеринцы. Чтобы про нас не думали, что мы солидарны только внутри факультета, и, тем более, что мы какие-то «слизняки», советом старост решено пригласить для трудовых свершений ваших друзей и приятелей с остальных факультетов. Таких же залётчиков, как и вы. Построение через час в холле. Факульте-е-ет, разойдись!       Дружный топот ног заставил Тома усмехнуться. Вальбурга чуть слышно вздохнула за его плечом. - Все-таки, ты – коммунист.       Том весело улыбнулся брюнетке. - Ага! А еще монархист и истинный христианин.       Вальбурга подняла глаза к потолку. - Какой еще субботник? Да наши британцы без пинка даже договориться о правах колоний не могут!       Том приобнял девушку одной рукой. - Ну что ты говоришь глупости! Конечно, могут! Главное, правильно руководить.       Через час Гораций Слагхорн лицезрел весь факультет Слизерин в холле школы.       Дети были без мантий в явно ношеной одежде. Однако, большинство детей не преминули надеть галстук, или вставить его в карман на манер платка. Гораций удивленно заметил среди зеленых галстуков несколько желтых и синих, а также пара красных. - Мистер Риддл?       Том шагнул к декану. На юноше были рабочие бесформенные штаны и брезентовая куртка. В руках была сложена клетчатая кепка. - Разрешите убыть с подопечными для проведения субботника?       Слагхорн еще раз осмотрел разнородный строй. - Куда именно?       Том улыбнулся. - Лондон. Мунго.       Слагхорн вскинул брови, промычал что-то одобрительное и махнул рукой.       Староста слизеринцев коротко склонил голову, надел кепку и скомандовал всем проштрафившимся: - За мной, шагом арш!       Завхоз тихими шагами приблизился к декану змей. - Куда это он их?       Слагхорн сцепил руки на животе. - На субботник.       Апполион Прингл почесал макушку, но решил уточнить. - А это как?       Зельевар довольно усмехнулся, подхватил завхоза под локоть и повел в сторону своего кабинета. - А это, дорогой мой мистер Прингл, называется инициатива. Сейчас все шалопаи будут озадачены делом по самое… ну, вы поняли.       Завхоз покивал и расплылся в улыбке. - Да-да-да, что-то я об этом методе читал.       Пестрая колонна студентов дружно выходила из главных ворот школы. За оградой замка Том указал на поляну возле дуба. - Все за мной.       В центре поляны едва заметно засветилась рунная печать. На нее наступали разнокалиберные ботинки и исчезали из Шотландии, чтобы выйти в прямой видимости от руин госпиталя Святого Мунго.       Том раздавал указания старостам и старшим с других факультетов. Разбомбленное еще в сороковом году здание каждый год грозили снести окончательно. Но, что удивительно, ежегодно не хватало средств. Ни на починку, ни на снос.       Навстречу колонне студентов выступили взрослые. Студенты удивленно встречали родителей, знакомых и выпускников прошлых лет. Том поздоровался с главным врачом, Генри Шаффиком. С министром магии, неравнодушной общественностью и авроратом. Фенрир привел своих людей. Том ему кивнул.       С улыбкой к Тому вышел Александр Бирли – бывший слизеринский староста. - Том!? - Здорόво. Так, Бирли, мистер Шаффик, показывайте.       Взрослые расположились вокруг импровизированного стола с чертежом здания. После небольших споров, разделились на команды.       Гектор Александр Бирли уже не был студентом Хогвартса, а являлся практикующим целителем в отделении травм. Глаза медика быстро скользили по плану своего отделения. - Вот здесь, и вот здесь нужно водоснабжение. Здесь – насосная станция. Здесь – канализация и прачечная. Да, еще котельную не забудь. И отопление! А то до сих пор на «буржуйках» греемся!       Том кивал, карандашом показывая слизеринцам на фрагменты плана. Слизеринские старшекурсники разбивали строй младших на бригады. Каждая бригада отправлялась восстанавливать тот или иной объект. К школьным бригадам подключались и соскучившиеся родители. Взрослые трансфигурировали для детей инструменты и хозяйственный инвентарь. Школьники получили каждый по участку для работы. Выпускники обеспечивали временную эвакуацию из ремонтируемых помещений пациентов и оборудование. Неравнодушная общественность и оборотни доставляли стройматериалы и необходимые запчасти.       Рядом с Томом остался Бирли и Шаффик.       Том увидел оставшуюся в одиночестве когтевранку. Рослая девушка с проблемной внешностью и в очках стояла и, кусая губы, смотрела на Тома. - Ты кто?       Девушка покраснела, но ответила: - Я Уоррен Элизабет Миртл. Когтевран. Четвертый курс.       Том переглянулся с Бирли. - А чего стоишь? Работы что ли мало?       Миртл снова вспыхнула, но помотала головой. - А я с тобой хочу в паре.       Бирли похлопал Тома по плечу, буркнув что-то типа «привыкай», и ушел к своим пациентам. Шаффик улыбнулся и пошел принимать прибывший стройматериал.       Том же скользящей походкой подошел к когтевранке. - И чем же ты мне посодействуешь? Фундамент подлатаешь? Брусчатку переложишь? А-а-а, я понял, ты же помогать пришла?       Миртл прикусила губу, не зная, расплакаться или убежать. Но на всякий случай кивнула.       Том подхватил ее под локоть, другой рукой показывая вид на разрушенную часть здания. - Ну вот мой фронт работы. С какой стороны помогать будешь?       Миртл потупилась. Том отпустил локоть девушки, выругался на гэльском и быстрым шагом пошел к развалинам.       Когтевранка увидев, что юноша удаляется, поспешила за ним.       Том больше не отвлекался на воздыхательницу. Юноша начертал рунный круг, дозированно вложил силу и подвесил конструкт на ладони.       Миртл в восхищении ахнула, но тут же зажала себе рот руками.       Том проецировал рунную печать на наиболее поврежденные участки здания. Под его командами осколки вставали на свои места, дыры и уничтоженные в пыль куски наращивали материал от соседних кирпичей. Миртл показалось, что кирпич словно плавится под руками юноши, принимая устойчивую форму.       Миртл смахнула слезинку: Том был прекрасен, как древнегреческий бог или скульптор, что ваял из мрамора бесподобные вещи. У когтевранки некультурно отвисла челюсть, а в глазах появилось щенячье выражение.       Через некоторое время здание приобрело конструктивную целостность и прочность. Том смахнул пот со лба. Обернулся на девушку. - Ты еще здесь? А как же насчет помочь?       Миртл шагнула к юноше, даже раскинула руки, намереваясь обнять его.       Том резво шагнул в сторону. - Вот тебе дорожка, брусчатку восстановить, поребрики выровнять, газоны обновить! Помогальщица хрѐнова!       Миртл остановилась, словно налетела на стену. - А я… я… не умею. Ты же меня научишь?!       Староста слизеринцев аж глаза раскрыл от наглости. Обошел по кругу когтевранку и покачал головой. - Я с вас хренею, дорогая леди! Ты вообще нахрена поперлась, раз ничего не умеешь?! Время моё тратить?! Вон! Иди туда и не отсвечивай! Лопату возьми или грабли и делай, что-нибудь, что даже магглам под силу!       Девушка осталась стоять столбом, а Том обошел ее и продолжил работать с дорожкой, поребриками и гравийной засыпкой на газонах. Напоследок Том выплавил из камня памятную доску. Надпись гласила: «Здание госпиталя имени святого Бонама Мунго пострадало во время бомбового налёта немецко-фашистских сил в 1940 году. Восстановлено в июне 1943 года силами студентов Хогвартса». И Том ушел, оставив девушку стоять на выложенной брусчаткой дорожке.       Откуда-то принесло пуффендуйцев-гербологов, которые засеивали газоны быстрорастущей травкой, втыкали бордюрные растения и растительные композиции. Девушку просто подвинули.       Сзади раздался злорадный голос. - Что, Миртл, нечем тебе поразить слизеринского старосту? Я так и думала.       Когтевранка обернулась и увидела свою соседку по комнате, Оливию Хорнби. Девушка ехидно ухмылялась. - Да за ним все слизеринки ходят, а на тебя, дуру очкастую, да еще и неумёху, он в жизни не посмотрит!       Миртл убежала подальше от обидных слов и спряталась в каком-то пристрое.       К двум часам пополудни все работы были завершены, дети накормлены, аврорат, неравнодушная общественность, оборотни и пациенты тоже. Бирли и Шаффик неустанно благодарили Тома и министра. У министра требовали сделать так, чтоб все, кто сегодня участвовал в восстановлении здания обслуживались бесплатно. Министр предложил наградить слизеринского старосту. Том отмахнулся. - Нет, господин главный врач. Пока идет война никаких льгот! А вдруг меня к вам на стол принесут? А у вас лекарств нет? Или руки дрожат от голода? Нет. Это был субботник. Так что всем спасибо. Мы сделали сегодня очень важную вещь. И мы, и наши дети, приходя сюда, к этой плите, будем помнить об этом.       Том показал на мемориальную доску. Целитель Шаффик прослезился. - Спасибо вам, ребятки. От всего коллектива, спасибо.       Том отдал честь. Вслед за ним этот жесть повторили все летчики и члены экипажей. Младшекурсники тоже вскинули ладошки, но Том тут же перехватил руку ближайшего. Им оказался Сметвик. - К пустой голове руку не прикладывают. Для тех, кто без головного убора – исполняется команда «смирно»!       По команде смирно встали даже целители и аврорат. Том опустил руку и улыбнулся. - Ладно. Так, студенты Хогвартса! В две колонны становись!       Главный врач Мунго и целитель Бирли провожали взглядом развеселый строй школяров, веселой гусеницей плетущейся за Томом. Замыкала строй Вальбурга. Перед собой она подталкивала шмыгающую Миртл. 21 июня 1943 года. Графство Уилтшир. Поместье Малфоев. Три часа пополудни - Простите, что без доклада, господа!       От ручья к белоснежному особняку Малфоев бегом направлялись двое. Хозяева особняка отдыхали в тени на открытой террасе, когда на ручей в поместье внезапно приводнилась летающая лодка со знакомым номером на борту. Том и Антон завопили еще с берега, так что Малфои были не на шутку встревожены.       Финеас Малфой вскочил на ноги. За столом обнаружился еще и младший Блэк. Блондин тревожно спросил: - Что случилось, господа? Нападение?       Долохов странно помотал головой. Том же резко рухнул в ближайшее кресло. - Извините, сэр, обычное покушение. У нас на борту бомба.       Антон схватил первый попавшийся стакан и жадно припал к воде. Абраксас с легкой брезгливостью проводил взглядом движение Долохова. Блэк достал свой «вечный» блокнот и приготовился записывать. Парни только прибыли из школы и делились впечатлениями от субботника.       Финеас в ужасе расширил глаза. - И вы так спокойно об этом говорите?!       Том понюхал жидкость во втором стакане и взял чистый. Невербально наколдовал себе воду и тоже жадно выпил. - А что ей будет, в стазисе-то?       Финеас взял себя в руки, посмотрел на лодку и приманил свободное кресло. Абраксас посмотрел на манёвры отца, но ничего не сказал.       Том осторожно коснулся рукава Абраши. - Как Мэри?       Младший Малфой тут же сперва пошел пятнами, потом выровнял дыхание, и только потом сказал: - Хорошо. Учится. Занимается гобеленом, вышивкой. Ей нравится. О тебе, вот, недавно спрашивала, жалеет, что на субботнике не была.       Том удовлетворенно кивнул и перевел взгляд на Малфоя-среднего. - Сэр, вы позволите у вас пару дней перекантоваться?       Финеас удержал лицо от того, чтобы сделать замечание по поводу жаргонизмов. Вместо этого он показал сдержанную улыбку. - Конечно, сэр. Наша семья всегда рада вам и вашим друзьям.       Том старательно наклонил голову, Долохов тоже. - Вы очень обяжете нас этим.       Финеас степенно поднялся и обвел жестом территорию поместья. - Располагайтесь и ни в чем себе не отказывайте, господа. Я прикажу подать напитки.       Под этим предлогом Малфой-средний удалился, оставляя юношей одних.       Том тут же повернулся к Абраксасу и Сигнусу. - Короче, собирайте наших, если всё будет в таком же темпе, то можем успеть…       Взгляд Тома нахмурился, и он развернулся в сторону тенистой рощицы на северной части поместья.       Абраксас и Сигнус тоже посмотрели вдаль. Долохов налил себе еще лимонада и развалился в кресле, блаженно вытягивая ноги. От рощицы в сторону поместья шла худая человеческая фигурка.       Том откинулся в кресле и невесомым жестом погладил тропинку, что вела от рощи. Человеческая фигурка в три шага дошла до террасы с парнями.       Том поднялся. Вслед за ним поднялись и остальные. Хрупкая фигурка принадлежала Монике Лагранж. Ее глаза смотрели куда-то вдаль, не видя перед собой ничего. Девушка дошла до ступеней терассы и остановилась.       Том спустился к Монике и взял ее за руку. - Привет.       В глазах у девушки наступило узнавание, и она с какой-то вымученной неестественной улыбкой вцепилась в ладонь юноше. - Том, а я домой попасть не могу, а еще у меня папа умер…       Глаза девушки начали закатываться, а ноги подломились.       Том подхватил ее на руки и сел в кресло, посадив к себе на колени. Молча кивнул Антону, тот сразу вытащил из вещмешка кусок буженины, хлеб, масло, сахар и плитку шоколада. Сигнус заполнил чайник водой и молча провел палочкой, заставляя его вскипеть. Абраксас очистил заварочный чайник и всыпал хороший травяной сбор.       Том тихонько мычал себе под нос и гладил Монику по голове. Девушка через некоторое время очнулась. С дикой надеждой посмотрела на юношу. - Я из школы приехала, а тётин дом закрыт. Ксено на работе, а мне идти некуда.       Том молча кивнул, продолжая гладить девушку по белокурым волосам. Монике подали чашку чая, сэндвич с бужениной, пододвинули поближе вазочку с вареньем, разломали шоколад.       Моника рассказывала, плакала и жевала одновременно. - А я решила, что надо папе написать, а сова не полетела. Тогда я поняла… поняла, что папы больше нет. И подумала о тебе. Только я дорогу не знала, но вокруг было столько теней, что как-то так получилось… Ты же меня не бросишь? Я совсем не знаю, что делать…       Том хмурился, но не перебивал. В ответ на вопрос кивнул. А потом просто развернул девушку к столу и показал ей на горячий чай, чайник и прочие яства. - Ты пока перекуси, а я кое-что спрошу.       Моника кивнула и шустро прикончила бутерброд. Том пересадил блондинку на кресло и подал чашку с чаем. Парни обменялись настороженными взглядами и взялись кормить нежданную гостью.       Том же постучался в кабинет Малфоя-старшего. - Здравствуйте, сэр. Извините, что так не вовремя.       Ярвуд оторвался от созерцания бумаг и подошел поздороваться с юношей. - Здравствуйте, мистер Риддл, сэр. Ничего страшного. Что привело вас к старику?       Крепкое рукопожатие перешло в блиц-опрос. - К опытному человеку и старому политику. Скажите, сэр, являясь рыцарем Его Величества, я во всех странах имею полные права?       Ярвуд внимательно осмотрел юношу. Старший Малфой почти полгода боролся с тошнотворными видениями казни в Австралии. - С чем связан вопрос, сэр? Вы хотите жениться?       Том чуть склонил голову. - Не совсем, сэр. Скорее, взять под опеку несовершеннолетнюю гражданку Франции.       Ярвуд посмотрел через окно на террасу. Незначительно кивнул. - Если только ваши полномочия будут заверены банком.       В глазах Тома появилась надежда. Ярвуд с нажимом добавил: - Нашим банком. На Гринготтс надежды нет никакой, сами понимаете, сэр.       Юноша сдержанно улыбался. - Спасибо, сэр. Ваша помощь неоценима.       Старший Малфой только махнул рукой. Благодаря этому мальчику его состояние выросло вдвое до войны, а после вырастет еще втрое.       Том отвесил поклон и шустро вернулся на террасу.       Моника допивала чай. Долохов внимательно посмотрел на Тома. Сигнус и Абраксас тоже с надеждой подняли глаза.       Том призвал кресло и подвинулся поближе к блондинке. - Вечером пойдем решать этот вопрос. У тебя есть, где переночевать во Франции?       Абраксас и Сигнус открыли было рот сказать, что аппарация в этом возрасте опасна, но увидели спокойный и расслабленный взгляд товарища, обращенный к девушке.       Моника отставила чашку и кивнула. - Да, у меня дом в Париже. Там осталась экономка, мадам Прие.       Во взгляде блондинки промелькнула знакомая пространная дымка. - Да, мы сможем там переночевать. Я поговорю с мадам.       Том кивнул. - Вот и хорошо. А пока отдыхай, ешь, пей. Можешь поспать. Вечером пойдем.       Том перевел серьезный взгляд на парней. - Блэк, отпиши нашим, пусть сидят до моего возвращения ровно. МакНейр пусть проверит наши машины, мне не нравится отклик… Абраксас, сообщишь экипажам, что послезавтра в ночь вылетаем. Только наши машины. Антон вас введет в курс дела.       Долохов кивнул. Малфой и Блэк внимательно слушали. Моника уже клевала носом на плече у Тома. А тот продолжил: - Антон, вызывай Гринвуда и Джонсона. Подстрахуй их сам. Двигатель пока не заводить!       Долохов кивнул. На террасе раздался хлопок и появился нежданый гость. Ксенофилиус Лавгуд кивнул спящей Монике и, глядя на обращенные в его сторону стволы пистолетов, торопливо заговорил. - Том, мне очень некогда, как и Поттеру. Невыразимцы озадачили нас по полной. Там разведка такое накопала, что мы всем отделом разбираемся. Короче, у меня времени нет, поэтому вот.       Парни ошалело смотрели на щуплого блондина. Ксено же порылся в карманах пиджака и вытащил четыре каких-то завитушки на цепочках. - Я тут надумал, что их все на учет поставят, поэтому сделал чуть больше. Берите!       Малфой с опаской взял кругляш. Блэк с интересом посмотрел на внутренние шестеренки. Долохов молча убрал в карман. Том внимательно посмотрел и отказался. - Мне не надо. Я сам.       Ксено шумно выдохнул. - А я не говорю, что у тебя не получится. Я говорю, что запас карман не тянет. Это – хроноворот. Возвращает назад во времени до трех часов. Однократно. В будущее не переносит. Очень хрупкий. Сделан на основе маятника Ньютона и эффекта Томсона-Резерфорда…       Том перебил блондина. - Ксено. А как ты нас нашел?       Лавгуд удивленно посмотрел на парней. - А-а! Так я восемь часов назад по субъективному времени, то есть через двадцать минут по вашему, получил патронуса от Долохова, что Моника у вас. А потом вспомнил, что в дом-то она попасть не сможет! Вот. Пришел, как смог.       Том показал глазами на сопевшую девушку. - Ты ей доступ оставил?       Ксено почесал макушку. - Ну, теперь да. Но на всякий случай, я еще ключ сделал. Вот.       Ксено протянул Тому треугольник с кольцом и перемычкой. Блэк хмыкнул.       Том вопросительно перевел глаза на Сигнуса. - Сказка о трех братьях. Типа, Дары Смерти. Мантия, камень и палочка. Известный символ.       Ксено кивнул. - Именно потому что известный и не потеряет.       Том осторожно надел треугольник на шею спящей девушки. - Ладно. Вы там с Поттером не высовывайтесь. За нами охотятся. За вами тоже.       Ксенофилиус поморщился, взял дольку шоколада, закинул в рот и задумался.       Том уже хотел усадить спать и блондина, как тот очнулся. - С вами хорошо, а мне пора. Я же на работе! Долохов, жду Патронуса!       И с хлопком исчез из поместья.       Том оглядел товарищей. Взглядом указал на маятники. Парни их тут же убрали за пазуху. - Лучше в сейф. Целее будут. А пользоваться не советую. Это же видящие. На них может по-другому действовать.       Долохов поднял глаза на Тома. - Опять один пойдешь?       Староста слизеринцев хитро улыбнулся. - На этот раз с девушкой. Париж – это так романтично!       Парни криво усмехнулись. А Том спокойно обратился к Антону: - Комнату мою подготовь. Мы вернемся, я ее к тебе поселю.       Долохов понятливо кивнул. А Том вздохнул и пояснил остальным. - Парни, я не буду рисковать больше необходимого. Я только опеку оформлю и всё.       Почему-то все трое посмотрели на Тома с недоверием.       Разговоры прервались с визитом мисс и миссис Малфой, через камин вернулась Мэри. Старшее поколение зазвало молодежь нормально поесть. Моника проснулась. Долохов отправил Патронуса Лавгуду. Началась суета. 21 июня 1943 года. Париж. Шесть часов пополудни       Столица Франции всегда слыла городом любви и романтики. Однако, в последние годы романтика здесь появлялась ненадолго и как-то невесело. Одни считали, что виновата запоздавшая весна. Другие подозревали отсутствие мест для поцелуев. А третьи знали точно, что виновата комендатура. Немецкая комендатура, занимавшая здание городской ратуши. Немецкие патрули, пресекавшие ночные свидания без пропуска. Двадцатичасовые смены на предприятиях, которые обслуживали захватчиков. Но находились и те, кто считал оккупацию тоже романтичной. Правда, образ светлого рыцаря на белом жеребце всё чаще перекрывался видом застрявшего в грязи или просто заглохшего грузовика с ругающимся на каком-то диком наречии иностранцем. А то, что на пришлецах была немецкая форма, уже снижало градус романтики в несколько раз.       В темном здании закрытого магазина сувениров редким прохожим могла показаться вспышка. В вечернем сумраке не светились окна. Не тянуло дымком от камина. Не пахло выпечкой с кухни.       Только двое стояли в обнимку внутри магазина. Под ногами тихонько затухало свечение рунного круга. - Мы на месте. - Я вижу. Сходи наверх, предупреди экономку. Я подойду чуть позже.       Юноша и девушка молча кивнули друг другу и разошлись в разные стороны. Том дождался легких шагов Моники по лестнице и выглянул за дверь. Увиденное заставило его поморщиться. Топорно сработанная сигналка. Чары оповещения. Следящие чары. Том поправил рукав куртки, из-под которого выглянули скромные чётки. Знающий человек опознал бы в этих невзрачных костяшках камни. Поделочные. Дешевые. Оникс. У людей верующих это был бы символ терпения и молитвы. У людей странствующих, это был бы символ неизбежности и дороги судьбы. У Тома чётки заканчивались двумя ограненными бусинами с точками. Точки странным образом складывались в руны. Знающий человек сказал бы, что это не скандинавские руны. Опытный человек сказал бы, что не египетские. А Том просто посмотрел на костяшки и холодно улыбнулся. Руны вероятности показывали его шанс. Пока шансов не было. На втором этаже раздавались голоса. Том бесшумно поднялся по лестнице. В руке юноши появился армейский нож. - Какой позор! Сама еще малолетняя, а привела в дом… - Здравствуйте, мадам.       Экономка, которая со всем пылом отчитывала бледную Монику, отшатнулась, увидев Тома.       Юноша стоял и свысока смотрел на женщину. - Вам нельзя здесь быть. Комендантский час скоро. Здесь не гостиница и не приют.       Том чуть сдвинулся вперед и прищурился. Экономка взвизгнула и отшатнулась к двери, судорожно закрывая рот руками. Том чуть заметно расширил ноздри. - Спасибо, мадам, что просветили. Найдите завещание мсье Лагранжа.       Моника с благодарностью посмотрела на Тома и поскакала в кабинет отца. Том с улыбкой проводил взглядом девушку и навис над женщиной. - Где завещание?       Экономка побледнела, залепетала что-то неразборчивое, а потом вынесла из своей комнаты кучу бумаг. Руки у женщины дрожали. Листы готовы были вот-вот высыпаться. Том жестом велел ей следовать перед собой и пошел на радостные вопли Моники. - Ой! Ты представляешь, папа сохранил мои рисунки! И поделки! И браслетики…       Пока девушка счастливо касалась знакомых вещей, картин, фотографий, Том указал экономке, куда положить бумаги.       Женщина боялась шелохнуться и ждала, что ее отпустят.       Том окинул взглядом кучу бумаг и холодно распорядился: - Приготовьте ужин, любезнейшая. У вас хозяйка вернулась, а в доме жрать нечего.       Женщина мелко закивала головой, но с места не сошла. Ее глаза были прикованы к рукам юноши.       Том убрал нож. Экономка отмерла и запричитала. Том достал пистолет. - Я вам не разрешаю покидать этот дом в течение суток, а также кому-либо докладывать о визите Моники.       Девушка с удивлением обернулась на Тома. - Мадам Прие не понимает по-английски, Том! - Зато прекрасно понимает по-французски.       Экономка снова закивала и бочком покинула кабинет. Моника села напротив Тома. - Папа мог оставить завещание в банке, у юриста и здесь.       Том мягко коснулся щеки девушки. - Давай, сперва поищем здесь, а потом проверим в банке.       Блондинка кивнула и задумчиво обвела взглядом кабинет. - Когда я была маленькой, папа учил меня играть в «горячо-холодно». Потом я уехала к бабушке, потом жила у тёти… Но я помню кое-что.       Блондинка стала напевать какую-то колыбельную и бессистемно ходить по кабинету. Так могло показаться несведущему человеку. Том же чётко отслеживал руны, которых касалась Моника, рисунок танца, что сам ложился на пол, как огромная вязь рун. Вспышки энергии и вероятностей разворачивали бусины чёток в разные стороны. Иногда ему приходилось пропускать Монику перед собой. Иногда поддерживать в прыжке. При этом Том успел одним глазом просмотреть бумаги. В основном это были накладные, разовые контракты о доставке ингредиентов, договора от крупных поставщиков, бухгалтерские ведомости по расходам в лаборатории. Как менталисту Тому запомнить их было минутным делом.       Наконец, Моника упала в кресло под большим портретом. Портрет был неподвижный и человек, изображенный на нем, хмурился.       Том вздохнул и снова посмотрел на чётки. Чётки показали удачный шанс. - Открывай.       Моника открыла ящик стола, затем приоткрыла крышку курильницы, затем перевернула портрет за спиной и, стоя на одной ноге, дотянулась до кисти шнура от портьер. Том чуть помог выбрать шнур. На столе внезапно подпрыгнула чернильница и выстрелила чернилами вверх. Том поймал жидкость, удерживая ее над поверхностью стола. Моника радостно улыбнулась и палочкой приманила чернила к себе. Жидкость потекла по столу, оставляя четко читаемый текст. Когда последняя капля чернил стекла, текст с хрустом свернулся в пергамент, закрытый магической и сургучной печатью. Моника радостно подняла свиток и протянула Тому. - Вот. Я всегда любила разгадывать загадки.       Том убрал свиток за пазуху. - Показывай, где у вас тут столовая.       Моника вприпрыжку понеслась вниз по лестнице. Экономка гремела посудой. А Том еще раз осмотрел помещение. В доме витал запах посторонних людей.       Экономка накрыла на стол и собиралась уйти к себе, но Том придержал ее за рукав. - Любезнейшая, кто был в доме непосредственно до и после смерти хозяина?       Мадам Прие снова начала причитать, попытавшись вырвать рукав из пальцев Тома.       Юноша же холодно улыбнулся и другой рукой перехватил уже воротник экономки. - Не ври мне. Здесь было два человека.       На чётках, показавшихся из рукава Тома болталось число критического провала. Экономка завопила. - Я ничего не знаю!       Том просто скользнул взглядом в ее глаза. Женщина притихла. Том отпустил воротник и рукав экономки и кивнул ей. - Можете идти, вы нам сегодня больше не понадобитесь. Добрых снов.       Экономка молча присела в книксене и удалилась.       Моника улыбалась Тому. - Что бы я без тебя делала?       Том показал ей на тарелку. - Ходила бы голодная. Ешь.       После ужина Том убрал все посторонние чары с выхода и дождался Монику. На девушке было легкое платье цвета темного коралла, легкие бежевые туфли, желтый шарф и берет в тон платью. Том просто надел темную кепку, оставшись в серой рубашке и черных брюках. Через плечо юноша перекинул вещмешок, в котором уже хранились документы, принесенные экономкой. - А теперь мы идем гулять. Ты мне покажешь Париж.       Моника счастливо обняла Тома. - Идем, здесь недалеко Марсово поле, там живет старый папин друг, мсье Николя. Я вас познакомлю. Он такой забавный старичок, вот увидишь!       Том слушал, кивал, но через пять минут прогулки вскинул руку и вызвал такси.       Водитель хмуро выслушал адрес, но отвез парочку в непримечательный район Парижа, откуда даже не видно Эйфелевой башни. Парень с девушкой вышли посреди полуразбитой улицы.       Дождавшись, пока любопытный таксист отъедет, Том подал Монике руку и шагнул к обшарпанной двери с длинными, позеленевшими от времени, медными ручками. Дверь бесшумно открылась. - Добро пожаловать в банк Ост-Индской торговой компании, мсье.       Том кивнул и прошел к операционисту. - Пригласите поверенного мадемуазель Лагранж.       Клерк вопросительно уставился на юношу.       Том вытащил из-под рубашки свой рыцарский крест. - Ах, да, сэр Томас Марволо Риддл-Мракс.       Операционист кивнул и скрылся в глубинах банка. Другой служащий повел посетителей к аккуратной двери. - Располагайтесь, мадемуазель, мсье.       Моника и Том расположились на диванчике в отдельном кабинете. Услужливый секретарь принес им серебряный поднос с чайными принадлежностями. Том налил себе и Монике чай и успел попробовать достойный напиток, прежде чем вошел банковский работник. - Здравствуйте, сэр. Мадемуазель.       Том пожал клерку руку, Моника сухо кивнула.       Клерк заинтересованно посмотрел на Тома. - Мадемуазель Лагранж осиротела.       Клерк понятливо кивнул, сделал лицо посерьезней. - Мои соболезнования, мадемуазель.       Моника приникла к чашке с чаем и разговаривать не собиралась. Том вздохнул. - Могу ли я, как Рыцарь Его Величества, взять под опеку сию несовершеннолетнюю мадемуазель?       Клерк открыл принесенную с собой папку. - Но… Вам же тоже еще нет восемнадцати. И семнадцати, по волшебным законам, тоже ещё нет…       Том аккуратно поставил чашку на стол. - Видите ли, сэр, у моего рыцарского звания есть некоторый побочный эффект. Поскольку я нахожусь на действительной воинской службе, то я автоматически эмансипирован при получении звания офицера. Вам нужны соответствующие документы?       Клерк стал активно перелистывать бумаги в папке. Улыбнулся, найдя определенный бланк. - Нет-нет, сэр. У меня всё записано. Да, вы можете взять под опеку сироту, но она некоторым образом не гражданка Великобритании.       Том посмотрел на Монику. Девушка поставила чашку на стол. - Простите, мсье, но я, согласно распоряжению отца, обучаюсь в школе Хогвартс, в Британии. У меня должен быть договор на семь лет с правом проживания. Туда входит и ученическая виза.       Клерк вопросительно посмотрел на Тома.       Юноша вытащил из вещмешка дипломат и положил его на столик. Из дипломата Том выудил и протянул клерку нужную бумагу. Клерк тут же внимательно в нее вчитался. - Да, всё верно, мадемуазель. Но тут сказано, что распорядителем вашего имущества и проживания в каникулярное время является мадам Лавгуд.       Моника сцепила пальцы рук и опустила глаза. - Являлась. Это моя тётя. Она покинула этот мир в феврале.       Том положил руку на плечо девушки. - Прости, я не знал.       Моника скованно улыбнулась. - У меня ещё есть бабушка по маминой линии, но в данное время с ней вряд ли получится связаться. Она постоянно проживает в Румынии.       Клерк вздохнул и посмотрел на юношу. - Мистер Риддл, вы настаиваете на своей кандидатуре?       Том поджал губы и кивнул.       Клерк обратился к Монике. - Мадемуазель Лагранж, как вы отнесетесь к тому, что этот юноша станет вашим опекуном до совершеннолетия?       Моника снова взяла в руки чашку и уверенно кивнула. - Да, мсье, я согласна. Пусть Том будет моим опекуном.       Клерк положил перед собой папку. Его взгляд впился в юношу. - Что же, мистер Риддл, сэр, займемся бумагами. У вас есть завещание мсье Лагранжа?       Том вынул из дипломата остальные документы и передал клерку. Банковский служащий кивал по мере прочтения. После ознакомления с бумагами клерк вызвал другого служащего и тихо распорядился поднять дела фамилии Лагранж.       Том с Моникой допили чай. Секретарь вернулся с очередной бумагой. Банкир ослепительно улыбнулся. - Мистер Риддл, сэр. У мсье Лагранжа был счет в нашем банке, в банке Ле’Туаль, в банке Гринготтс, в Национальном банке Франции. А также некоторые сбережения в виде драгоценных металлов и камней. Часть драгоценностей мсье Лагранж хранил в мастерской для работы. Будете посещать хранилище?       Том кивнул. - Разумеется. Моника должна сама увидеть свое имущество. А были ли у мсье Лагранжа объекты недвижимости?       Клерк кивнул. - Конечно, сэр. Дом в Париже на авеню Монсуари, имение к западу от Парижа, и несколько квартир в разных районах города.       Том посмотрел на Монику. Девушка кивнула, подтверждая сказанное. - Скажите, остался ли должен кому-нибудь мсье Лагранж?       Клерк снова пошуршал бумагами. - Не совсем. Это ему остались должны. Некто Буше и Парфан.       Том задумчиво кивнул.       Банкир снова вызвал секретаря и началась работа с документами. Вчитываясь во все документы, Том иногда бросал взгляд на Монику. Блондинка отрешилась от всех внешних факторов и предоставила право решения Тому. И Том расписывался, расписывался, расписывался…       Наконец, банкир закрыл папку с документами. - Пройдемте.       Том подхватил Монику под локоть и повел в хранилище. Девушка устало посмотрела на имущество, на золото, на ювелирные изделия. Том вывел блондинку из банка. Часы показывали восемь вечера. - Поезжай-ка ты домой, дорогая.       Моника перевела отсутствующий взгляд на юношу. - А меня дома ждут.       Том нахмурился и бросил мимолетный взгляд на чётки. Бусины складывались в руну смертельной опасности. - Тогда вызывай такси, поедем вместе.       Машина подъехала к черному входу. Несмотря на глубокий вечер у подъезда прогуливались двое «сильно пьяных» гуляк. Даже песни горланили.       Том высадил Монику, проводил глазами до входа в подъезд и велел водителю высадить его через сто метров.       Водитель если и удивился, то виду не подал, увидев волшебные бумажки с изображением целых круглых чисел. Том выдал таксисту сумму в полтора раза большую, чем тот насчитал. За это машина исчезла из вида на всей возможной скорости. Том же шагнул в тень дерева у парадного входа. Дверь подъезда приоткрылась, из нее выглянула экономка и махнула рукой в сторону площади. Две тени очень быстро метнулись в подъезд.       Том вздохнул и шагнул в прихожую. Сверху, этажа с третьего доносились сдавленные чертыхания агрессоров. Экономки рядом с ними не было.       Том бесшумно поднялся по лестнице и остановился, стараясь не расхохотаться от увиденной картины.       Двое оборотней отчаянно пытались вскрыть иллюзию двери, находящуюся рядом с настоящей дверью. И выбивать ее пытались, и взламывать, и рунную защиту у порога искали, и даже травки попытались найти, чтоб рвануло… - Помочь?       Волки подпрыгнули на месте, не успев даже рот открыть. Увидеть постороннего в доме они явно не ждали. Левый трансформировал кисть в когтистую лапу и кинулся на юношу. Том ловко ушел от удара, впаивая когти оборотня в стену напротив. Второй волк оказался чуть осторожнее и достал нож. Том вздохнул и впился взглядом в глаза оборотня. Через минуту волк заскулил и осел на пол. Том скривился и подобрал нож. - За мной, оба.       Юноша махнул рукой, и первый волк, который уже устал дёргать лапу из стены, вдруг опрокинулся навзничь – лапу больше ничего не держало. Второй волк, шмыгая носом, шепотом поведал товарищу, что он не хотел, просто картинки в голове сами всё показали. Первый волк оскалил зубы, но также пошел за парнем.       Том спустился на кухню, отгороженную барной стойкой от лаборатории, вскипятил чайник, заварил свежий чай и сел возле окна. Оборотни стояли на пороге кухни и не знали куда себя деть. - Да вы присаживайтесь, господа.       Пока эти двое скромно садились, Том отхлебнул чаю и кивнул в сторону окна. - Эти «пьяные» тоже ваши? Из группы поддержки? Красиво играют. Только переигрывают. Пригласите их сюда.       Первый волк неожиданно для себя кинулся открывать дверь черного хода.       Через минуту все четверо волков сидели перед юношей в серой рубашке и черных брюках. - Что за причина побудила вас, мсье, побеспокоить сироту, недавно потерявшую отца?       Оборотни молчали и переглядывались. Том усмехнулся. - Раз вы не хотите по-хорошему, тогда я представлюсь. Том Марволо Риддл-Мракс, сэр рыцарь Его Величества Георга шестого и лейтенант-командор ВМФ Великобритании.       Волки в шоке смотрели на молодого парня, что совершенно спокойно попивал чай на кухне в вечерних сумерках.       Пара оборотней переглянулась. - А-а вы кто?       Том чуть нахмурил бровь. - Я же представился. И, да, я опекун мадемуазель Лагранж.       Рослый волк ткнул пальцем в сторону Тома. - Так вы же тоже… ну… того… маленький.       Том вздохнул. - Сдаётся мне, господа, что разговаривать надо с вашим лидером. Я жду его здесь же через два часа.       Волки переглянулись между собой. Самый молодой подал голос. - А мы не успеем же. Туда же ехать надо…       Том перевёл взгляд на говорившего. Тот словно съёжился под этим взглядом. - Вот и поезжайте, поезжайте. Я пока найду, чем заняться.       Оборотни неверяще посмотрели на подростка и бочком нырнули в черный ход.       Том проводил взглядом силуэты всей четверки через окно и стал преображаться. Брюки стали черными галифе. Черные туфли стали армейскими мягкими сапогами. Рубашка удлиннила рукава и поменяла цвет на серовато-зеленый. Кепку Том оставил на вешалке возле задней двери. Оставил охранный знак у входа. Жестом руки повесил на себя чары невнимания. И вышел во двор.       К счастью или к печали чётки показывали невероятную удачу. Том решил ей воспользоваться. Комендатура германцев находилась очень близко. Нужно было пройти по авеню, на которой стоял дом Моники до площади и перейти на другую сторону. Том неспешно прошел по улице, обогнул площадь, снял чары, посмотрел на афиши кинотеатров и направился к комендатуре.       Дежурный на входе потребовал документы.       Том улыбнулся и вскинул руку в нацистском приветствии. - Хайль. Вот мои бумаги и рекомендации.       Дежурный внимательно всмотрелся в удостоверение и надпись на конверте. - Я должен позвать офицера!       Том с готовностью кивнул. - Конечно-конечно. Я подожду.       Пока дежурный лаял в трубку телефона, Том осматривал здание и принюхивался. Отметил для себя, что в качестве орнамента здесь вырезаны рунные цепочки. На удержание, на подчинение, на сигнализацию какому-то конкретному магу. Его монограмма тоже показалась забавной – ГГ. Том снова натянул на лицо вежливую полуулыбку.       В коридоре показался дежурный офицер в звании оберштурмфюрера СС и с нашивкой в виде петли ленточки на рукаве. - Добрый день, юноша. - Добрый вечер, оберштурмфюрер. Машина сломалась, третий раз за день. Поэтому я прибыл пешком.       Дежурный подал офицеру документы юноши. - Что ж, господин Карл Бемер, проходите. Вы, наверное, голодны?       Том почти кивнул. - Перекусил, пока добирался. Лучше скажите, где можно умыться?       Офицер кивнул дежурному и пригласил жестом юношу следовать рядом с собой. Том протянул руку, чтоб забрать документы. Однако, офицер не спешил возвращать их. - Скажите, Карл, вы родом из Бремена? - О, это самый частый вопрос, герр офицер. Я из Бремена, что в Померании. Это маленький городок, где все друг друга знают. - И в котором всё чаще вспыхивают противоправные мысли и разговоры, не так ли?       Том потупил глаза и вздохнул. - Это так, герр офицер. Не только в нашем городке. Именно поэтому я и записался на курсы дознавателей.       Офицер скептически окинул взглядом юношу. - И каковы ваши успехи? В рекомендациях обычно пишут всякую хвалебную чушь.       Том вскинул твёрдый взгляд на офицера и гордо выпрямился. - Я лучший на курсе, герр оберштурмфюрер! Вы можете меня проверить прямо сейчас!       Офицер хмыкнул и даже улыбнулся. - Вас этому учили? - О, герр офицер, дайте мне комуниста, и я буду его медленно, медленно, совершенно правильно подвергать допросу с пристрастием. И он нам расскажет всё.       Оберштурмфюрер кивнул и протянул юноше документы. - Пойдемте, штамфюрер Бемер. У нас есть коммунисты.       Офицер привел Тома в подвал. На входе привычно вскочил дежурный. Оберштурмфюрер махнул рукой и повел Тома к ближайшей двери. Перед дверью остановился. Том вежливо молчал. - Здесь находится подозреваемый в участии так называемого «Сопротивления». Они там все коммунисты. Выбейте из него признание, штамфюрер.       Том резко склонил голову и открыл дверь к задержанному. В комнате стоял стол, стул и сбитый наспех топчан. На топчане сидел полноватый француз. При виде юноши, он вскочил. - Вы пришли меня освободить? Скажите же, что я могу идти, герр… офицер?       Том молча дошел до стола, поморщился от вида пятен и крошек на нём. Взял стул, поставил его рядом со столом и сел лицом к пленнику. - Штамфюрер, гражданин.       Носатый француз с испуганными глазами невольно дёрнулся от звуков юноши. - Что, простите? - Значит, глуховат или память короткая.       Француз подшагнул было к юноше, даже склонился, чтоб быть с ним на одном уровне. - Меня здесь держат по ложному обвинению, герр офицер. Я уже несколько дней пишу показания, но их постоянно теряют, будто нарочно! Я уже сбился со счета…       Том вскочил, заставив пленника отшатнуться и упасть на топчан. - Молчать!       Пленник испуганно поджал ноги и прижал руки к груди. Том снял с запястья чётки и стал перебирать бусины. Взгляд пленника прилип к бусинам в руках у юноши. - Ваше имя, гражданин? - Марсель Нико. - Род занятий? - Я владелец булочной на Сен-Маре. - Как давно спонсируете Сопротивление? - Да я вообще…       Том остановил пересчет бусин и взглянул в глаза толстяку. - Я спросил, как давно? - Никогда. Я никогда не спонсировал никого из… этих.       Том усмехнулся. - А вот и зря.       Лавочник захлопал глазами и раскрыл рот.       Том продолжил спокойным и тихим голосом. - Напрасно, говорю, вы не держите руку на пульсе. Может и могли бы помочь органам правопорядка в задержании опасных лиц. Знали бы кто, где, с кем, когда. Сообщали бы вовремя в комендатуру. Так что, напрасно вы так, напрасно. А, может, вы коммунист?       Лавочник тут же сел прямо и очень быстро залопотал. - Нет! Никак нет! Я за власть. Я владелец лавки, разве же я могу быть коммунистом? Я даже против выступал, когда тут профсоюзы бунтовали. А ваши, ну… офицеры, могли бы сразу сказать, а то держат меня тут уже пять дней. А я завсегда за сотрудничество с властью! Ежели скажете, так и поддержу какую надо ячейку. Чтоб, так сказать, руку на пульсе, да!       Том чуть склонил голову, в знак того, что услышал француза. - Сейчас вам принесут бумагу, где вы и напишете, чем сможете быть полезным законной власти. Сколько человек на вас работает, кто из них коммунисты, кто Сопротивление, а кто против нынешней власти. Вам понятно?       Француз быстро закивал.       Том вышел в коридор. Оберштурмфюрер кивнул дежурному. Тот отнес письменные принадлежности в камеру. Офицер с улыбкой и одобрением смотрел на Тома. - Да, вы меня порадовали. Вас, действительно, хорошо подготовили.       Том хмуро посмотрел на офицера. - Вы обещали коммуниста, а подсунули лавочника. Это некрасиво с вашей стороны, герр офицер.       Оберштурмфюрер рассмеялся. - Юность не может терпеть. Да, сам был юным и горячим. Пойдемте, я покажу вам коммуниста. Вот только разговаривать он отказывается. Даже методы физического воздействия не помогли. Нам обещали прислать особого специалиста для его допроса, но вы можете попробовать.       Том вздохнул и направился вслед за офицером. В конце коридора стояла пара часовых и дверь в камеру снаружи была закрыта на широкий засов, исписанный рунами, и навесной замок. Оберштурмфюрер остановился и повернулся к Тому. - Вот, штамфюрер. Здесь находится особый клиент. Сегодня-завтра прибудет специалист для работы с такими… Впрочем, сами всё увидите. Прошу.       Часовой по команде открыл замок. Вдвоем отодвинули засов. Один рявкнул в открывающуюся дверь: - К вам дознаватель! Приготовиться!       Том вздохнул, сжал в ладони чётки и решительно шагнул в камеру.       Обстановка в этой камере отличалась только отсутствием мебели кроме топчана. На котором сейчас лежал огромный детина.       Том бесшумно подошел к ложу пленника. Оглядел мужчину с головы до ног и ухмыльнулся. - Кельт.       В ответ пленник раскрыл один глаз и злобно посмотрел на юношу. Том присел перед ним на корточки. - Коммунист, говоришь?       Пленник оторвал голову от подушки и яростно вскинулся на кровати. Том продолжил смотреть ехидным взглядом на него снизу вверх. - Мальчишка.       Том еще более ехидно улыбнулся и ответил на том же языке. - Специалист по рунам.       Мужчина сел на топчане, скрестив ноги по-турецки. - Убирайся.       Том выпрямился. -И не подумаю. Сегодня-завтра приедет маг-мозгоправ и станешь овощем.       Мужчина настороженно смотрел на Тома. - Предатель.       Том резко шагнул к пленнику. - Предатель? Он тут сидит, прохлаждается, пока его Лонгботтом ищет! А теперь, когда я могу его вытащить, он хочет всё похерить?!       Мужчина в оторопи показал рукой на форму Тома. - А это что? - Маскировка.       Том отстранился и сделал презрительное лицо. Достал из кармана галифе часы на цепочке и стал раскачивать перед пленником. Голос юноши стал напоминать речитатив на одной ноте. - За что тебя взяли-то?       Мужчина как-то сгорбился, словно стал меньше ростом. - За контрабанду евреев из Нормандии.       Том продолжал монотонно говорить. - Значит, сейчас начнешь писать. Явки, пароли, контрабанду евреев и прочего скота. Они это любят. Заодно напиши про большие деньги, которые в огороде закопал.       Мужчина нахмурился. - У меня семья. Жена, дети.       Том сделал несколько шагов в сторону. - Разберемся.       Кельт хмуро смотрел на парня и горестно вздыхал. - У меня ферма, животные…       Том рассмеялся. На смех вбежали часовые с автоматами наперевес. Кельт тут же оскалился в их сторону. Том вскинул руку. - Тихо! Сейчас этот коммунист начнет давать показания. Принесите бумагу и ручку.       Часовые взглянули на оберштурмфюрера, оставшегося за дверью, и молча вышли. Том убрал часы в карман. Потом повернулся и холодным голосом четко произнес. - Я надеюсь, что завтра мы продолжим беседу, а пока – пиши.       Мужчина задумчиво кивнул. Том вышел в коридор.       В камеру принесли письменные принадлежности, сложили у входа и закрыли дверь. Оберштурмфюрер подозрительно смотрел на Тома. - Герр Бемер, что это был за язык?       Том устало потёр виски и поморщился. - Это – язык галлов и нормандцев. - В вашей школе изучают эти неандертальские языки?       Том пожал плечами. - Понимаете, господин оберштурмфюрер, Великая Римская Империя в своё время не учла фактора галлов. И мудростью фюрера…       Рёв четырех глоток прервал юношу. - Хайль Гитлер!!!       Том вяло вскинул руку. - Так вот, его мудростью в целях недопущения подобной ошибки, в нашу программу добавили и такие вот языки. У нас отдельный шар азиатских наречий, есть даже шар славянских языков.       Офицер пожевал губу и предложил Тому пройтись. - Значит, вас готовили именно для Франции?       Том спокойно вышагивал рядом с офицером. - Ну почему же, эти отсталые языки и их носители всё ещё проживают в Европе. На пике своей экспансии племена кельтов занимали территорию Франции, Бельгии, Швейцарии, Британских островов, Северные районы Италии, значительные части Германии, Испании, Балканского полуострова.       Офицер задумчиво проводил Тома вовсе не к выходу. Перед юношей предстало достаточно большое помещение с накрытыми столиками. - Прошу, штамфюрер, вы потратили много психических сил. Скажите, это был какой-то особый метод дознания?       Том аккуратно сел за столик вслед за офицером, заправил салфетку за воротник, взял в руки приборы. И только потом ответил: - Что вы, оберштурмфюрер, это же простейший гипноз.       Офицер поёрзал, дождался, пока официантка нальёт в тарелки суп и удалится. - Скажите, а вам знаком ордер о запрете магии и колдовства? - Конечно, герр оберштурмфюрер. После окончания училища я надеюсь попасть в особый отдел, где смогу лучше служить рейху!       Офицер улыбнулся. - Кушайте, юноша. Вам ещё к интенданту идти, вставать на довольствие, получать предписание к поселению. Вы ведь только что прибыли?       Том проглотил очередную ложку жидкого супа и кивнул. - Да, но я уже определил себе любовницу, у нее и остановлюсь.       Офицер рассмеялся и шутливо погрозил пальцем. - Такой юный, а уже вовсю пользуетесь своим происхождением, да?       Том скривился. - Нет, герр офицер. Только смазливой внешностью. А у вас интендант разве ставит на довольствие ночью?       Офицер перестал смеяться. - И правда, запамятовал. Спасибо за напоминание, юноша.       Оберштурмфюрер положил приборы, убрал салфетку и вышел из-за стола. Том вскинулся было встать, но офицер положил руку ему на плечо. - Ешьте, ешьте. Завтра прибудет специалист. Вам потребуются все ваши силы, чтоб произвести на него впечатление. - За фюрера и Отечество!!!       Оберштурмфюрер вскинул руку и покинул помещение. К Тому подбежала официантка, чтоб узнать выбор горячего блюда и напитка. Том улыбнулся девушке и попросил принести блюдо на свой выбор. Спокойно доев, Том попросил счет, бросил пару купюр и вскоре покинул здание. 21 июня 1943 года. Париж. За час до полуночи - А вот и Том! Мы тебя заждались.       Том зашел через черный ход на кухню к Монике. Здесь уже сидела заспанная Моника, а рядом стояли трое оборотней. - Это твой Том? Хлипковат как-то для разборок. Да, ладно, будешь себя хорошо вести, уйдешь на своих ногах.       Том с невозмутимым видом разулся, достал из вещмешка тапочки и надел их.       Оборотень помоложе с рычанием ткнул пальцем в сторону юноши. - Слышь, пацан-то глухой. Может, кончить его?       Волки напряженно оскалились и подшагнули к юноше. - Стоять!       Двое молодых волков отшатнулись и замерли. Старший, очевидно вожак, угрожающе оскалился. - Силён.       Том обошел волка и посмотрел на девушку. Моника сонно улыбнулась. Том обернулся на вожака. - Силён.       Казалось, Том полностью потерял интерес к волкам, что стояли на кухне. Всё его внимание было отведено Монике. - Тебя разбудили, да? А ты покушала? Кроме халатика у тебя есть во что одеться, а то ночью прохладно?       Моника невпопад кивала и улыбалась. - Том, это дядя Леон. Они охраняли папу.       Юноша неласково посмотрел на оборотней. - Я понял. Это называется «крыша». И слили германцам тоже сами. Вы не волки. Вы - шакалы.       Оборотни оскалились, один полез за ножом.       Том усмехнулся. - Что, возразить нечего? Да я уже в курсе, кто заказал мсье Лагранжа, и кто отработал. Решили поживиться за счет сироты. Пусть, мол, не немцам, а нам достанется. Объедками промышляете.       Оборотни снова стали напрягаться и даже шерсть начала пробиваться на руках.       Том зажег плиту, достал из вещмешка продукты, нарубил их своим ножом. Всё это время волки следили за руками юноши. Том не прерывая готовки, говорил: - Крышевали, цену на сырье задрали, поставки сорвали пару раз, договор нарушили. Мсье Лагранж был очень добр к вам. Ни разу не проклял даже. Страховку вам оформил, кредит доверия через банк дал. А вы, шакалы неблагодарные, теперь чего-то требовать пришли?       Волки оскалились на слова юноши и подняли разъяренные глаза на Тома. - Сидеть.       Двое волков шлепнулись на задницу, вожак снова устоял, но явно боролся с приказом. Наконец, он смог отвести взгляд от юноши и посмотрел на Монику. - Он что, маг? И ты не сказала? Кто он вообще такой, этот твой Том?!       Юноша усмехнулся. Моника же улыбнулась и вскинула вверх ладошки. - Ну, это же Том.       Волк закатил глаза. Отряхнулся, скидывая наваждение. - Ладно, пацан, требовать мы не будем, а вот долечку отдашь.       Том резко положил нож рядом со сковородой. Выключил газ на плите. Со сковороды аппетитно пахло едой. Младшие волки облизнулись. - Ещё раз, для тупых. Вы шавки германские, вот у нас Фенрир, тот волк. А ты, «дядя Леон», падальщик. А ещё про Сопротивление втирал. Тьфу на вас. Буду бомбить, разбомблю всех нахрен! - Откуда ты…       Том убрал нож куда-то в рукав и придвинулся к оборотню. - А мне не западло у людей спросить, кто чем живёт. И кто на кого стучит. Кто ссученный, а кто по понятиям. Вот ты определись, ты за фашистов или против?       Волк помолчал, посмотрел на своих ребят.       Том с громким стуком поставил сковороду на стол. Мотнул головой в сторону девушки. - Я сейчас пойду решать убийц её отца. Если вы хотите присоединиться, я не против. Отсюда было украдено два мешка ювелирки. Мне чужого не надо.       Вожак снова посмотрел на своих парней. - Нам переговорить надо.       Том кивком указал на дверь. - Моника, у тебя здесь был неплохой чай. Давай кипяток и садись есть уже.       Девушка радостно улыбалась.       Через десять минут на кухню зашли уже пятеро волков. Старший высказал решение. - Нам чужаки здесь не нужны. Мы хотим в дело.       Том кивнул, допил чай и посмотрел в глаза вожаку. Тот отпрянул. Юноша холодно сказал вслух: - По этим адресам выставьте дозор, я буду через полчаса.       Оборотни кивнули и бесшумно растворились в ночи.       Том проводил Монику обратно в спальню и быстрым шагом прошел в комнату к экономке.       Женщина явно нервничала и суетилась. На кровати у нее была разложена простыня поверх покрывала. На стуле лежал мешок и веревка.       Том поднял взгляд на женщину. Экономка набрала воздуха, чтоб закричать. Но юноша просто шагнул и зажал женщине рот, перехватив за талию. - Ах ты, тварь небагодарная. Сдала девчонку одним, а хату другим? Решила с дружками имущество поделить?       Женщина отбивалась, пыталась мычать и кусаться, но Том её держал крепко. - Кто ещё в сообщниках? Зеленщик? Продавец антиквариата? Ещё кто?       Женщина мотала головой, но Том вдруг сжал её голову руками и взглянул в глаза. Через минуту экономка сомлела. Том положил женщину на кровать, поджал губы, подхватил мешок, веревку и исчез.       Чтобы появиться у парадного входа антиквара, заметив, что в доме осталось только одно освещенное окно. Волки доложили, что посторонних не было, а хозяин из дома не выходил. Том взглянул на чётки. Две костяшки сложились в руну исключительной удачи. Юноша кивнул оборотням.       С помощью ножа и ловкости рук юноша с компанией проник в дом, не потревожив чары. Поднявшись по лестнице на третий этаж и обругав про себя идиотскую типовую планировку, Том распахнул дверь к хозяину дома.       Мужчина разбросал вокруг себя разные бумаги, засуетился в поисках волшебной палочки. Палочки не было.       Том щелкнул затвором пистолета.       Антиквар подпрыгнул, сидя в кресле, и замер, уставившись на ствол. Том взглянул мужчине в глаза и стал задавать вопросы. Оборотни в это время обыскивали дом. - Кто ещё был в сговоре? Кто конкретно убил мсье Лагранжа? Как инсценировали несчастный случай? Где вещи из лаборатории? Какова твоя доля? Экономки? Зеленщика? Что планировали сделать с дочерью Лагранжа?       Мужчина переводил взгляд с пистолета на юношу и потел. - Это не я!       Том криво ухмыльнулся. - Вы слишком громко думаете для честного человека. Где похоронен мсье Лагранж?       Антиквар продолжал мотать головой и трястись.       Том вздохнул. - Ты тварь, сироту хотел убить и ограбить. Я сам сирота. Таким, как ты не место среди живых!       Том выстрелил прямо в распахнутый для крика рот.       Оборотни сунулись было к Тому, но учуяли кровь и оскалились. - Уходим!       Ещё через полчаса Тому пришлось достать ещё мешок, чтобы восстановить справедливость у зеленщика. Брови у слизеринца поднялись до бритого чубчика, когда среди награбленного появились бумаги на владение сетью виноделен и винных магазинов. - Мда, мсье Буше, или лучше Мойрон? Сменить фамилию, чтобы умышленно вступить в чужое наследство… Совесть не жмёт?       Зеленщик оказался ростовщиком. Поэтому волки насобирали здесь три мешка для себя и мешок для Моники.       Часы уже давно пробили час ночи, когда Том вернулся в дом Моники. Поставив мешки с экспроприированным имуществом на кухне, Том поднялся к экономке. Чётки на руке вот уже полдня показывали невероятную удачу. Резкой пощечиной разбудив женщину, Том проверил и её нечистую совесть. - Одевайся. Вернешь всё, что украла из этого дома, положишь ключ и забудешь, что ты здесь работала.       Женщина в ужасе кивнула и бросилась одеваться.       Том устало спустился в кухню и стал готовить кофе. Через некоторое время бывшая экономка поставила на стол шкатулку с драгоценностями, положила ключи от дверей и молча ушла. 22 июня 1943 года. Париж. Два часа ночи.       Том успел выпить чашку кофе, когда в дверь поскреблись. Том недовольно открыл.       За дверью оказались те же двое молодых волков, что ходили с ним к одному из убийц. - Там, это, старшой ждёт. Разговор есть, сказал.       Том закатил глаза, но подхватил вещмешок и шагнул вслед за волками.       В нестриженных кустах парка Тома ждала плотная группа боевиков. Впереди радостно оскалился огромный опытный коричнево-рыжий вожак. - Я – Жиль.       Том чуть склонил голову набок и хмыкнул. - Похож.       Волк снова оскалился. Поднял руки в примирительном жесте. - Ты всё правильно сказал. Только и нас услышь. Нас очень легко оказалось заставить.       Том почуял ещё волков и волчат в кустах. Вожак тихонько свистнул.       Из кустов вышла мать-волчица и две дюжины разновозрастных щенков. В ошейниках. Глаза Тома сузились.       Вожак показал рукой на детенышей. - Ты видишь? - Ошейник подчинения. - Так что не обязательно заставлять каждого, достаточно одного несогласного… Мы ходили к Лагранжу, он отказал. Сказал – не его профиль.       Том кивнул головой и подошел поближе. Перестал скрывать звук и запах, так что детеныши опасливо замерли. Мать-волчица взрыкнула. Том остановился. Вожак почти над ухом прошептал. - Помоги нам. Одного уже взорвали. Ты же сможешь?       Том почесал макушку и повернулся к вожаку. - Это будет больно. Адски больно. Резать придется. Вместе с кожей.       Вожак обвел взглядом своих людей. - Потерпят. Боль от рабства страшнее боли телесной. Мы – свободные волки!       Старшие согласно рыкнули, а мать-волчица отошла. Том скинул вещмешок, достал из него походную аптечку, вытянул из рукава нож. Показал головой взрослым волкам на щенка. - Держите.       На огромной площади марсового поля разносились нестройные голоса волков. Когда тоненькие, щенячьи, а когда надрывалась и плакала старшая волчица. Обыватели в эту ночь шептались о нехороших приметах и злых духах. Обрастали легендами лабиринты старого города. Германские патрули жались по улочкам и не спешили покидать надежные стены зданий.       Через час вой стих.       Том вытер руки от крови, вымыл нож спиртом, убрал пустые пузырьки из-под зелий, иглы с нитками и побросал ошейники в мешок. - У вас регенерация хорошая, заживёт.       Вожак согласно кивнул. - У нас теперь долг крови перед тобой, маг. Не отказывайся. Это вопрос чести.       Том устало вздохнул и прищурился. - На вас кровь Лагранжа. В уплату виры договор нужен будет.       Волк кивнул. - А мы тебе поможем. От долга не отказываюсь, но сейчас самое время выдвигаться. Знаешь, где германские маги штаб организовали? Там у них и ценности, и бумаги. Подстрахуешь нас, сами возьмем. Должны же мы тоже отомстить! А мы тебе поможем.       Том посмотрел в глаза вожаку. У того перед внутренним взором маячил какой-то средневековый особняк. И это явно не была комендатура. - Пошли, покажешь.       Через пятнадцать минут с небольшого холма вожак оборотней показывал Тому одиночный охраняемый особняк. Волк предложил Тому бинокль. - Смотри.       Здание патрулировалось, внутри горели дежурные светильники, периодически звонил телефон. Том только в окнах разглядел человек пятнадцать эсэсовцев. - Далековато. - Ты скольких сможешь под контроль взять?       Том посмотрел на Жиля. Волк спрашивал вполне серьезно. - Я ж понял, что ты мозговик.       Том усмехнулся, посчитал что-то на пальцах, посмотрел на чётки, которые вновь показывали крайнюю удачу. - Если не считать троих у дальней стенки здания – всех. Волк тут же кивнул Тому и своим парням. И вот тут Том увидел, что с ним на вынос хаты ходил молодняк. Теперь же бесшумно стелились в ночь матерые боевики. За спиной у каждого было оружие. В руках, наверняка, нож. Движения слаженные. Условные знаки отработаны. Часовых и патруль сняли слаженно, на одном выдохе. После чего дверь бесшумно открылась, и волки скрылись в особняке.       Через полчаса к зданию стали подъезжать грузовики. Оборотни перегружали коробки, ящики, картотеки. Том шагнул ближе. - На, это документы ихние, тебе пригодятся. Ну и тут по-мелочи.       Вожак обвел рукой три мешка с разнообразным содержимым. Сверху положил огромную папку-органайзер. На папке было тисненая ленточка и надпись «Анненербе».       Том замычал. - Ну и как я всё это попру?!       Вожак свистнул, и к нему подбежали двое бойцов. - Вот, я тебе дам, дотащут.       Том посмотрел на часы. Почти три часа ночи. - Хрен с вами. Я их верну в парк.       Волки переглянулись, подхватили мешки и папку. Том нарисовал рунную печать и шагнул внутрь. 22 июня 1943 года. Лондон. Каледонский рынок. Три часа ночи. - Дядя Бешмал! - Том?! Какими судьбами?       Том показал рукой оборотням, куда ставить мешки. Сверху на мешки приземлилась папка с документами. - Вот. Это надо разобрать, заценить, опознать, проверить на проклятья…       Дядя Бешмал вскочил и замахал руками. - Ты с ума сошел?! Ты зачем это мне сюда притащил?! Смерти моей хочешь? Кто меня охранять будет?! Я даже открывать не буду!       Том развязал один мешок и показал ювелирку. - Дядя Бешмал, это по твоему профилю. - Нет! Нет и нет! Вызывай аврорат! Полицию! Отдел тайн! Только меня в это не впутывай! Я с таким не работаю!       Том вздохнул и посмотрел на волков. Те пожали плечами. Лицо Тома вдруг преобразилось. - Отдел тайн, гворишь?..       Дядя Бешмал тут же заозирался и стал внимательно наблюдать за юношей. Том начертил рунный круг, в который шагнули французские волки. Затем порылся в мешке и достал щепку. На лице у парня сияла несвойственная ему улыбка. Щепка с характерным треском сломалась.       За спиной у Тома появился человек в капюшоне. Дядя Бешмал вздрогнул. Том обернулся. Улыбкой юноши можно было пилить хорошую броневую сталь. - Это вам. От французского Сопротивления. Документы «Анненербе». Артефакты разные. Брюлики. Ювелирка. - Вы бредите, мистер Риддл? - Не-не-не. Это в фонд Его Величества, а не вам лично. Просто мне некогда.       Оторопевший начальник Отдела тайн проводил взглядом юношу, который открыл рунный круг и шагнул в ночь. За спиной у юноши раздался смачный английский мат. 22 июня 1943 года. Русская деревня. Шотландия. Три утра.       В запертой комнате на третьем этаже поместья Долоховых в угловой комнате засветился рунный круг и появились двое подростков. Моника Лагранж с черными кругами под глазами и Том Риддл, хмурый из-за бессонной ночи.       Том обвел рукой комнату. - Вот. Можешь здесь пожить, хотя Ксено оставил тебе ключ. Это моя комната в особняке Долохова.       Блондинка кивнула с вялым интересом оглядывая комнату. В углу стоял небольшой платяной шкаф. Посередине громоздилась двуспальная кровать. Из-под кровати выглядывала расписная деревянная конструкция, больше похожая на вытянутый глубокий ящик. С другой стороны от кровати стояла тумбочка темного дерева. На ней пылилась электрическая лампа в зеленом абажуре. Окно было одно, но вид из него отображал березовую рощу, в которой всё ещё разливались соловьи. Под окном аккуратно стояла пара деревяных стульев. Одна стена приютила двери в уборную. У последней стены стоял стеллаж, который вмещал кучу мелких поделок. Здесь были и узелковые письма, и чучела, и куколки, и черепа животных. С верхних полок свешивались ножны с различными образцами холодного оружия. Возле стеллажа стояли пара туземных копий и вёсла. Под потолком висела непонятная конструкция из металлических прутиков, листьев, веток и перьев, внутрь которой была помещена люстра. - Мило.       Том вздохнул. - Мне очень некогда. Кровать в твоем полном распоряжении. Здесь тебе не будут сниться кошмары. Как выспишься, выйдешь в коридор. Кухня и столовая на первом этаже. Елена Васильевна и Настя тебя накормят, напоят и сказку расскажут. Через неделю приедут миссис Малфой с Мэри. Здесь же обитаются Нина Аркадьевна и Ксения Павловна. Поболтаешь.       Моника подняла свои невозможные глаза на юношу. - Спасибо, Том. Ты обо мне заботишься, хотя и не должен. - Глупости. Я теперь твой опекун и должен о тебе заботиться.       Моника вымученно улыбнулась. Том подтолкнул её к кровати. - Давай, располагайся. Никого и ничего не бойся.       Девушка присела на покрывало и через пять минут уже спала без задних ног.       Том вышел в коридор. - Кузя!       Домовик появился с поклоном. - Мастер Риддл.       Том кивнул головой на свою комнату. - Там почивает девушка. Не будить. Как проснется, накормить, с хозяйками познакомить. Ей нельзя оставаться одной, она стала сиротой.       Домовик кивал, слушая волшебника. - А вас хозяин уже дожидается. На веранду просят.       Том кивнул и легким шагом пробежал по коридору, спустился по лестнице и свернул в боковой выход, что вёл на веранду.       Здесь стоял большой стол. На столе громоздился двухведёрный самовар. За столом поддерживал руками голову Долохов. Кузя быстро ставил на стол чашки, тарелки, блюдца. Следом появились пирожки, плюшки, варенье, блины, икра и яйца.       Долохов поднял голову и посмотрел на Тома. - Опять рисковал? Гриффиндурство в жопе играет?!       Том хмуро сел за стол. - Риска не было. Просто нашел убийц Лагранжа. Даже не убил. Имущество Моники вернул. Надо сходить в голубую гостиную.       Долохов раскрыл глаза. - Сдурел? Тебе в Лондоне появляться нельзя, а он в центральный парк попрется?!       Том поморщился. - Не ори. Я тоже не спал. И по метке вы бы все почувствовали, если бы со мной что-то случилось. Зря я что ли её поставил?       Долохов взял пирожок и отхлебнул чаю. - Ну, положим, метка молчала. Но я волновался!       Том внимательно посмотрел на друга. - Антон, у Моники из живых родственников осталась только бабка в Румынии и Ксено. Я взял над ней опеку.       Долохов хмыкнул, откусил пирожок и зажмурился от удовольствия. Том поспешил повторить за ним. Вот только в чашку вместо чая из чайника положил сушеный лист какого-то растения из полотняного мешочка.       Долохов резко помрачнел. - Это что?       Том вздохнул. - Чай. Мне в прошлом году в Австралии абориген подарил. Хочешь, и тебе налью?       Долохов осторожно кивнул. Том взял пустую чашку и положил туда такой же листок.       Внезапно возле веранды задрожала земля. Перед парнями появился Лонгботтом. Огромный, в коже, мехах и неизменной юбке, герболог сразу прошел на вернаду. - О! Здорόво! Что пьём?       Антон не успел издать и звука, как свежеприготовленный чай исчез в утробе пуффендуйца.       Том хитро смотрел на герболога. - Родерик, ты же не за чаем пришёл?       Глаза герболога расширились, зрачки сузились, а сам Родерик Лонгботтом стал быстро расхаживать туда-сюда по веранде, громогласно возмущаясь. - Нет, ну предупредили бы! Там же ударная доза танинов, кофеина, кодеина… Да и вообще, ты где такой чай взял?!       Том молча достал еще один листик и заварил в чашке Долохова. Антон опасливо попробовал. - Что, просто чай?       Лонгботтом опёрся руками на стол. - Нет! Это не просто чай! Это НАСТОЯЩИЙ чай! А не китайско-бенгальская мутировавшая вымеска! Это… Где взял?!       Том откинулся на плетеном стуле и сложил руки на груди. - Где взял, где взял… Говорю же, абориген в Австралии подарил.       Лонгботтом грузно сел на лавку напротив Долохова. Лавка жалобно скрипнула. - В Австралии не растет чай. А если и растет, то не такой.       Том неспешно прихлебывал ароматный напиток. - А я и не говорю, что он там растёт. Я говорю, где взял.       Долохов вздохнул. - Экспериментаторы хреновы, вы мне весь дом разбудите.       С балкона на втором этаже внезапно раздался грудной женский голос. - Антоша, не выражайся!       Долохов тут же тяжело вздохнул. - Ну вот, разбудили. Да, матушка.       Лонгботтом сверлил взглядом Тома, не забывая уминать пирожки. Том демонстративно пил чай, откусывая небольшие кусочки выпечки.       На веранду вышла еще не старая женщина и девушка. Женщина подала Тому ручку. Том, как истинный британец изобразил поцелуй и усадил даму за стол. Девушка села рядом с Антоном.       Родерик Лонгботтом замялся. С дамами ему отношения давались сложно. С ядовитыми растениями было гораздо проще. - Э-э-э… Здрасьте. Мадам.       Княгиня ободряюще улыбнулась гербологу. - Не волнуйтесь. Я уже давно не в том возрасте, чтоб вы так краснели. Антон, представь нас.       Лонгботтом неожиданно и правда порозовел. Антон вздохнул. - Мистер Родерик Лонгботтом, мастер, а скорее магистр гербологии, член Гильдии гербологов. Работает с нами по контракту.       Долохов сделал паузу. - А это моя матушка – княгиня Елена Васильевна Долохова, и моя сестра – Анастасия Алексеевна Долохова.       Лонгботтом метнул взгляд на Тома. Том хмыкнул и приложил руку к сердцу. Родерик отмер. - Очень рад знакомству, мисс, мадам.       Княгиня кивнула и выжидающе посмотрела на Тома. Том с усмешкой достал ещё один листик.       Родерик тут же сглотнул. - Это. Том. Дай на исследование?       Княгиня улыбнулась. Анастасия залилась смехом. Антон разлил дамам обычный, не аборигенский, чай.       Родерик умоляюще смотрел на Тома.       Юноша протянул листик гербологу. - Самое главное, если получится воспроизвести, мне образцы на анализ.       Лонгботтом кивал. - Да я тебе что хочешь на анализ добуду! Такой чай у нас в легендах описывается. Слышали, может, про гэльский напиток непобедимости?       Том кивнул. - Ну как же, бравые галлы сражались с римлянами. Кстати, тебе кельт нужен?       Родерик зарокотал снова. - Да при чём тут галлы?! Мы вообще-то все пикты! Что бритты, что скотты, что кельты! А то перевести правильно не смогли, и отправили Галлию во Францию. А там в то время уже нормандцы были! Какой кельт?       Том внезапно с интересом обвел Лонгботтома взглядом. - Слушай, Родерик, жду тебя вечером у себя. Помнишь, где ручей расширяется.       Лонгботтом замер. - Там ещё пристань дряхлая… Зачем?       Том намазывал масло на чёрный хлеб и посыпал его сахарным песком. - Не, ну если тебе родственники не нужны, так и запишем – Лонгботтом - предатель крови.       Внезапно Том оказался подвешен в воздухе. Разъяренный герболог скрежетал зубами и тряс слизеринца, как грушу. - Я не предатель, ясно?! Какой родственник?! По-человечески скажи! А то я не знаю, что я сейчас с тобой сделаю!!!       Том покраснел от нехватки воздуха, но ответил. - Ты меня обратно на пол поставишь.       Родерик на секунду перестал трясти Тома и аккуратно поставил его на место. - Манипулятор хренов.       Том отдышался, вернулся к своему бутерброду и кисло улыбнулся. - Спасибо.       Родерик внимательно смотрел на слизеринца. - Ну?!!       Том вскинул палец, показывая, что ещё не доел. - Я же говорю, приходи вечером на пристань. С родственником познакомишься, заодно поможешь разгрузиться.       Лонгботтом в сердцах махнул рукой. - Ладно, от тебя пока толку не добьешься. Я чё пришёл-то. Меня пригласили на съезд гербологов. Буду про ваши приросты рассказывать. Это же не возбраняется?       Том с Антоном переглянулись. - Наверное, нет. Но только без фамилий!       Лонгботтом уже поднялся и возвышался громадой за столом. - Это-то ясно! А ежели чего нового сам узнаю, тот участок у тебя, помнишь, бесполезный был?       Долохов скупо кивнул. Бесполезных участков благодаря Гильдии гербологов у него практически не осталось. Родерик продолжил. - Ну вот я там попробую.       Поклонившись княгине и сестре Долохова, Родерик вышел обратно на твердый грунт. Веранда облегченно скрипнула.       Том вдруг хитро глянул на Антона и вдогонку Лонгботтому спросил: - Родерик, а сколько ты весишь?       Герболог задумался, посмотрел на Тома и пожал плечами. - Не знаю, ну стоунов под сотню.       Пока никто больше ничего не спросил, Лонгботтом топнул ногой и исчез. Том перевел смеющийся взгляд на Антона. Долохов не понимал веселья Тома. - Ну и чего? - Сдаётся мне, что у тебя будет большой и тяжёлый зять.       Все посмотрели на зардевшуюся Настю. - Что уж и посмотреть нельзя?!       Антон и Том оставили дам обсуждать достоинства и недостатки Лонгботтома. Кузя докладывал хозяйке о новой жиличке. Том воспользовался суматохой и тихонько ушёл. 22 июня 1943 года. Париж. Четыре утра.       Юноша в германской форме со знаками различия штамфюрера снова подходил к комендатуре. Дежурный только открыл рот, чтоб прогнать мальчишку прочь, но вдруг замер. Юноша прошел мимо и направился к спуску в подвал.       Дежурный по этажу был не один. Том достал бумажку из кармана, показал старшему смены. Тот не дрогнул перед официальным допуском. - Я должен пригласить сюда оберштурмфюрера. - Конечно, делайте свою работу гауптшарфюрер.       Унтерофицер скомандовал караульному кодовую фразу. Том застыл, как изваяние.       Разбуженный офицер злобно зыркнул на юношу. - Не могли подождать до утра, штамфюрер?! - Никак нет, мой командир. Я прибежал сюда, как только услышал весть о штурме Особого отдела СС! Я должен быть рядом! - Заткнитесь, штамфюрер. Вас здесь вообще не должно быть. - Но… - Никаких «но»! Это приказ! Интендант начинает работать в семь утра! Кругом! Шагом арш!       Том послушно домаршировал до выхода. Козырнул дежурному на входе и растворился в тенях, появляясь в камере кельта. - Вставай. Пора уходить.       Мужчина спросонок не понял, кто его зовет. Том потряс его за плечо. - Быстрее, тебе ещё корабль грузить. - У меня баркас.       Кельт встряхнулся и вскочил на ноги. Том рукой показал на центр камеры. - Здесь стой и не мешайся.       Мужчина стоял и смотрел, как юноша вырисовывает рунные круги, пишет странные ставы, особенно тщательно прорисовывая дверь и стены. Наконец, парень прекратил рисовать и повернулся к пленнику. - Я сейчас нанесу последний знак и схвачусь за тебя. Не дёргайся, в этот момент будет перемещение.       Мужчина кивнул. Том плавно нарисовал завитушку у ножек топчана, резко ее пустил зигзагом и шагнул к мужчине. - Бах.       В угасающем смещении перехода кельт успел увидеть, как вспыхнули несгораемые стены и железные пластины на двери.       Том чуть не упал от усталости прямо на холодную мокрую травку. - Как я ненавижу вас, кельтов, на себе таскать!       Мужчина придержал парня и огляделся. - Это, мы быстро соберемся. Только грузовик нужен…       По сельской дороге трясся полуторатонный грузовичок. Том выдохнул. - Это друзья. Тебе помогут.       Жена и дети кельта быстро таскали скарб к морю, а Том подставлял лицо свежему морскому ветру. Над головой проносились всполохи маяка.       Волки из общины Жиля кивнули Тому и споро стали помогать контрабандисту. Через четверть часа кельт подошёл к юноше. - Там это. Скотину бы я тоже забрал.       Том посмотрел на коровник. Приземистое здание длиной почти в километр. - Баржа есть?       Кельт кивнул. - Только не моя, соседа. - Потом вернешь.       Мужчина кивнул и умчался цеплять к баркасу баржу. К юноше подошли волки. - Вещи всё.       Том вздохнул. - Скотину грузите на баржу. Если не влезет в один ряд, складируйте штабелем.       Юноша повернулся и словно выдохнул в сторону коровника. Оборотни умчались отпирать ворота.       Прибежал испуганный контрабандист. - Там это, патрули. - Прикрою. Где Шархем-Бей знаешь?       Мужчина кивнул. - Дойдешь вверх по течению до Кумбса, там пришвартуешься. Пристань ветхая, но на раз хватит. Разгрузишься и без пароля никому ничего не докладываешь. - А какой пароль? - Как меня все заебали!       Том посмотрел на открывшего рот мужчину. Тот увидел злые глаза Тома и закрыл рот. Только кивнул.       Том махнул рукой в сторону баркаса, дождался, пока волки всё погрузят и ушёл. 22 июня 1943 года. Париж. Развалины комендатуры. Семь утра.       На площади стояло оцепление. Разновозрастная толпа прохожих ухмылялась, глядя на дымящееся здание. На пепелище стоял комендантский взвод и слушал гневные речи рейхсфюрера СС Гимлера. - Как вы могли?! Где старший по особым поручениям? Два поджога за одну ночь?! Где, я вас спрашиваю?       Вперед шагнул унтерофицер. - Оберштурмфюрер мёртв, мой фюрер.       По обломкам ползали и собирали разрозненные фрагменты документации низшие чины, которым в бумаги не дозволялось заглядывать из-за секретности.       Генрих Гимлер чувствовал, что его маска вот-вот спадёт. Виноват был он сам. Прибудь он на день раньше, этого бы не было.       В воздухе висел кроме запаха гари ещё какой-то знакомый след. Что-то такое, что вызывало у рейхсфюрера дёрганье глаза. Что-то очень знакомое.       Внезапно глаз германца заметил что-то постороннее. Точнее, кого-то. По развалинам вместе с его бойцами ходил юноша в форме гитлерюгенда. - Штамфюрер! Что вы здесь делаете?       Юноша выпрямился, встал по стойке «смирно» и доложил. - Да, мой фюрер, Карл Бемер, прибыл для постановки на довольствие. Мне оберштурмфюрер велел подойти к семи.       И взмахнул в нацистском приветствии.       Генрих Гимлер поджал губы и шагнул к юноше. Вот. Кто у него сейчас будет виноватым! - Стоять!       Тихий голос юноши заставил схлынуть волну ярости. В руке у парня был пистолет, и смотрел он на рейхсфюрера. - Вы что делаете?!       Обычно громкий окрик и резкое движение заставляли противника потерять бдительность. Рейхсфюрер даже палочку успел вытащить. Однако, мальчишка его удивил.       Том шагнул вперед и упер пистолет в живот рейхсфюреру. - Осторожно. Не надо резких движений, господин Гимлер. Или лучше сказать Гриндевальд?       Мальчишка выхватил из руки волшебника палочку и спрятал ее за пазуху. Голос его казался шипением змеи. - Вам граната понравилась? У меня ещё есть. Я-то думал вы, как человек чести, дуэль предпочтете. А вы опять бомбу. Некрасиво, герр Гриндевальд. Это моё последнее предупреждение.       Резко толкнув в грудь рейхсфюрера парень шагнул как-то вбок, потом в другой и пропал из виду.       Геллерт Гриндевальд кричал куда-то в небо от беспомощности, безысходности и ярости. - АЛЬБУС, почему этой гадский мальчишка до сих пор ЖИВ?!! 22 июня 1943 года. Англия. Поместье Малфоев. Полвосьмого утра.       Том вывалился из рунного круга, держась за землю всеми конечностями. Рядом тут же появился Долохов. - Ты опять всё сам делаешь, никому не доверяешь.       Том замычал. Антон подхватил его подмышки и понёс к веранде. - Сейчас дамы проснутся, напугаешь их. Давай, приходи в себя. Я тебе чайку налью. Или хочешь, бренди?       Том помотал головой, упал в плетеное кресло и положил перед собой вещмешок. Порылся в нём, скривил рожу и сломал какую-то щепку.       Антон подпрыгнул от внезапного голоса. - Ну что ещё?!!       Том жестом подозвал незнакомца к себе. Антон держал того на прицеле пистолета. - Том, кто это? Сейчас чары сработают, все Малфои прибегут.       Незнакомый мужчина повернулся к Антону и снял с головы капюшон. Это оказался матерый седой оборотень. С кобурой для палочки и пистолета. - Не прибегут. Я начальник Отдела тайн, мистер Мейсон. Что у вас?       Том снова порылся в мешке и достал шкатулку. Бережно поставил ее на стол, пододвинул невыразимцу. - Это… Я когда мэнор посещал, нашел. Там внутри на крышке инструкция. Можете открыть.       Невыразимец открыл резную шкатулку. От количества рун на поверхности у Антона захватило дух. Невыразимец же просто хмыкнул. Том передохнул и продолжил. - Так вот, я там немножко похулиганил… - Где? - Во Франции. Комендатуру взорвал… - Немножко?!! - Палочку у ихнего злодея отобрал. Родовой артефакт, между прочим. В чужих руках – проклятая вещь – невозможно отказаться.       Невыразимец округлил глаза до невероятных размеров, увидев, как мальчишка достает из-за пазухи бузинную палочку. - Мистер Риддл, вы отобрали палочку у Гриндевальда?