Слишком культурный для нас

32 глава ~Вова~ Сидя дома в окружении кучи бумаг и альбомов, я пытался хоть что-то понять. Ещё полгода назад я бы назвал подобное занятие полным идиотизмом, но сейчас… Сейчас я хочу разобраться в причинах смерти папы, в причинах, по которым я всю свою жизнь ненавидел отца не за что. Я: Зачем, зачем, зачем?! — психую и откидываю ручку, а в двери раздаётся звонок. Глубоко вздохнув и засунув гнев подальше, я иду и открываю дверь, на пороге появляется Саша с какими-то папками и двумя стаканами кофе. Я: Так, мне не интересно содержимое этого, — тыкаю на папки, — Пока я не выпью это, — забираю оба стакана из МакКафе. С: Эй, я вообще-то себе второй взял. Я: Ты знал, куда идёшь, — усмехаюсь я. Мы разместились в гостиной, усыпанной бумагами и прочим хламом. Я: Ну, что ты мне привёз? С: Да на самом деле, ничего интересного. Всё, что мне удалось накопать, так это места жительства, родителей и всю прочую неинтересную ерунду. Я: Бля, это всё неинтересно. Как мне найти этот всратый амулет? — злился я, уже не зная, что делать. С: Ну слушай, я тут откопал доходы вашей семьи на тот период. Официальная зарплата твоей мамы последние два года перед твоим рождением 7 000 рублей, а твоего отца чуть больше — 10 000. И вот твоя мама забеременела, ей скоро уходить в декретный отпуск, а значит денег станет ещё меньше, а ребёнок требует много. Поэтому твой папа и решил «подзаработать», — друг показал пальцам и кавычки. Да, звучит логично, но неужели родители не думали, что можно найти другой способ? Менее опасный, криминальный. Хотя, может это я, как ребёнок современного мира, не могу понять того времени. Тогда было тяжелее, это сейчас всё же легче пробиться. Я: Окей… Но это хоть как-то поможет нам в поиске? С: Не думаю… Мы теперь знаем мотивы, но искать можно где угодно. Действующих ячеек в банке на имена твоих родственников нет, как и больше моих вариантов. Я: Слушай, идея глупая, но… Лучший способ что-нибудь спрятать — это положить на самое видное место. Что, если всё это время эта побрякушка была где-то совсем рядом? В моём мозгу картинки и идеи сменялись со скоростью света, верхняя десна зачесалась, как это иногда бывает, когда ты чувствуешь себя победителем какого-то грандиозного события. Что, если я только что разгадал загадку? Что, если я окажусь правым? С: О чём ты? Я: Альбом 20 лет пролежал под половицами моего дома. Может быть там же мы найдём и амулет? Глаза Саши моментально расширились. С: Ты гений! — воскликнул он, — Поехали! Давай, вставай, поехали! Ты понимаешь, что ты мозг? Я лишь самодовольно ухмыльнулся и встал, собираясь одеться. Меня искренне забавляла реакция друга на мои домыслы, он как ребёнок, мечтающий найти закопанное сокровище. Через полчаса мы были у моего старого дома. С тех пор, как тут погиб один из рабочих, ничего не изменилось. Сначала суд приостановил строительство, а потом мне как-то не до этого стало. Как только всё более менее устаканиться, как я с делами отца разберусь, как Надька школу закончит, тогда я, возможно, снова найму рабочих, но пока вообще не до этого. Мы вошли внутрь дома. Ну, как дома, скорее того, что от него осталось. Веранду, крыльцо и крышу снесли, остался только первый этаж, и то не целый. Видно было, что это место уже стало пристанищем местных ребят, валялись окурки, бутылки, разбитое стекло. Я: Твою мать! — выругался я, когда одна из стекляшек прорезала подошву моих ботинок и легонько коснулась моей ноги. Она даже не поцарапала меня, но стало понятно, что это всё не нормально, — Чёрт! Сегодня же займусь поиском сторожа. Поставлю ему тут будку, пусть сторожит, иначе от этого дома ничего не останется. Саша ничего не ответил, только странно махнул головой. Мы прошли дальше. С: Ну и какой план? Я: Не знаю… Я отошел в угол комнаты и подпрыгнул, доски лишь глухо скрипнули. Я пошёл дальше, в противоположном углу половицы просела. С: Фига ты. Найдя железную балку, мы отодрали старое дерево, но под ним оказалось пусто. Я: Похоже, здесь полно тайников. С: Предлагаю разделиться. Ты ищи в этой комнате, а я в соседней. Проторчать здесь до ночи мне явно не хотелось, поэтому я согласился. Больше в полу потайных мест я не нашёл. Повернувшись к старому стеллажу с книгами, я задумался. С одной стороны было дикое желание сбросить всё это на пол и уронить шкаф, дабы посмотреть стену, но с другой… что-то меня привлекало в этих книгах. Вытащим одну, я посмотрел на название. Я: Братья Стругацкие «Пикник на обочине». Внезапно мой телефон завибрировал, на экране высветилось имя маленькой хулиганки. Я: Да, Надюш, — я зажал телефон между ухом и плечом и стал листать страницы книги. Н: Привет, ты дома? На заднем фоне слышались голоса, что чётко давало понять, что Надя ещё в школе. Я: Нет, по делам отлучился. Что-то случилось? Если вдруг ей понадобится моя помощь, я оставлю Сашу здесь одного, пусть сам ищет. Н: Нет, просто хотела сказать, что сегодня встретиться не получиться. У меня домашки по горло, ещё пробник завтра. Короче, мне готовиться надо. Я: Хорошо, я тебя понял. Слушай, я сейчас в доме мамы, тут куча старых книг. Хочешь, возьму тебе? Н: Серьёзно? Совершенно недавно я совершенно случайно узнал, что Надя любит читать, но сейчас не может этого делать из-за ЕГЭ. А так она любитель засесть с книжкой. Я: Да. Слушай, тут много. Давай я возьму все, а ты потом отберёшь, какие тебе нужны, ок? На том конце раздался радостный писк, а за ним школьный звонок. Я: Ну всё, беги. Н: Спасибо! Люблю тебя! Я: И я тебя, — улыбаюсь, — Пока. В этот момент в соседней комнате что-то упало, я отложил книгу и пошёл туда. На полу сидел Саша, рядом валялся стеллаж, а в стене была дыра. Я: Ты чё натворил? С: Да бля, заебало меня всё, — взбесился он, — Мы ничего тут не найдём, твоя теория — говно! Я: Как придумаешь свою — сообщи! — огрызнулся я в ответ, — Мне даже Надя таких спектаклей не закатывает! Ты мужик или кто? Взбесившись, я вернулся обратно в комнату и стал собирать книги. Саша сидел в машине весь злой, но ничего мне не говорил. По моему лицу было понятно, что я ответ на любое его слово я разозлюсь ещё сильнее. Погрузив «подарочки» для девушки, я сел за руль. Мы оба скрипели зубами и злились. Но я злился больше! Моя идея оказалась провальной. Моя! Такого не может быть! Такого не должно быть! Дорогу до дома мы оба молчали, я бесился из-за каждого шороха. Кто-то неправильно повернул, подрезал, резко остановился. Я держался, чтобы не заорать, не сорваться, потому что желание показывать эмоции перед этим человеком пропало. Меня слишком легко вывести из себя. Высадив причину моей злости, я сорвался с места и поехал срывать злость. Несколько часов езды по пустынным трассам на огромной скорости в итоге привели меня к берегу реки. Я не знал этого места, выехал сюда случайно, а дорогу назад знал только примерно. Но сейчас мне это идеально подходило. Как же меня радовала погода в этом до жути дождливом городе. В Питере ты либо адаптируешься, либо спиваешься нахуй. Особенно это касается приезжих, которые раньше не сталкивались с таким капризным климатом. Взяв одну из книжек, которые я вёз для Нади, я сел у воды прямо на землю. Я: «У войны не женское лицо» Светлана Алексиевич, — прочитал я на обложке, — Что-то интересное. На обложке позади горящих развалин на всё небо лицо совсем молодой девушки, запачканное грязью. «Книга, где война впервые показана глазами женщин». Я начал читать. Впервые я делаю что-то подобное после сильного стресса. Раньше я бы предпочёл как минимум побить боксёрскую грушу, но сейчас, вдохновившись собственной девушкой, я сижу с книгой в руках, а моя злость постепенно отступает. «Всего за годы войны в различных родах войск на фронте служило свыше 800 тысяч женщин… Только в Белоруссии в партизанских отрядах находилось около 60 тысяч мужественных советских патриоток». Я родился через достаточно большое время после войны, но это вовсе не значит, что она не коснулась моей жизни. Мои дедушки, бабушки и другие родственники воевали и умирали там. Читая эту книгу, я вспоминал о том, что совсем скоро пройдёт знаменитый Парад Победы. Парад лицемерия и лживой гордости. Единственный день в году, когда наш народ резко вспоминает о существовании ветеранов. Парад, который нужен только правительству, чтобы показать, каким мы крутые, создать иллюзию важности. А на деле не только ветераны, но и весь народ живёт в стране, где всё решают деньги. А поскольку у большинства населения России денег нет, то и решить они ничего не могут. Прочитав страниц 50, я заметил, что на улице заметно потемнело. Читать стало неудобно, да и живот противно заурчал, напоминая, что он существует и хочет что-нибудь переварить. Девушка сегодня всё равно не придёт, поэтому я могу с чистой совестью потратить этот вечер на чтение. Приступ злости прошёл, я уже не злился, но это вовсе не означало, что я сделаю вид, будто ничего не было. Уже дома я со спокойной душой завалился на кровать с книжкой. Рассказы женщин были ужасными и захватывающими одновременно. Особенно меня поражала реакция людей, когда эти девушки возвращались с фронта. Эту книгу стоило бы прочитать многим. Страницы, строчки, буквы… Всё это в один момент смешалось в моей голове, я уснул, даже не выключив свет. Внезапно я буквально подскочил на кровати. Причиной тому стал внезапный телефонный звонок. Я забыл вечером убрать звук, и теперь он на максимальной громкости звонил. Свет я так и не погасил, но в окне увидел признаки рассвета. Часа 4 утра… Найдя телефон, я кое-как разлепил сонные глаза и увидел контакт «Надюша». О Господи, что ей понадобилось в такую рань? Я её люблю, но если она сейчас попросит приехать, я усну обратно. Я: Алло? После ответа мои зрачки расширились, я тут же подскочил с кровати… ------------------------------ Уф, знаете, сколько я писала эту главу? Вот и я не знаю, но очень долго. И поведение Саши странное. И что понадобилось Наде? От чего Вова так разволновался?