Новый рассвет

Едва английский посол вышел из кабинета, Мария с искаженным от гнева лицом обернулась к Нарциссу: — Как. Вы. Посмели?! — чеканя каждое слово прошипела она. — Вы перешли границу дозволенного лорд Нарцисс! Я – королева Шотландии! Ваши действия бросили тень на меня, как на самодостаточную правительницу. Вы опозорили меня перед Англией!.. На лице Стефана не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на беснующуюся перед ним девчонку с едва скрываемым презрением. — Недостаточно родиться в королевской семье, чтобы быть хорошей королевой… — небрежно обронил он, когда Мария замолкла, чтобы перевести дух. — Я не опозорил вас, а спас от необдуманных поступков. Я не желаю, чтобы последствия ваших действий отразились на моей жене. Благополучие Лолы единственное, что меня волнует. На вас и на вашу страну мне глубоко наплевать… Впрочем, не совсем. Меня выводит из себя тот факт, что Шотландия, словно жирная пиявка, высасывает силы из Франции. Вам давно стоило вернуться на родину и научиться решать свои проблемы самостоятельно, а не висеть камнем на шее у приютившей вас страны. Шокированная подобной наглостью, Мария просто лишилась дара речи. Она могла лишь возмущенно хватать ртом воздух, пока Стефан, невозмутимо глядя на нее с высоты своего роста, продолжал: — Я помогу вам решить проблему с пленниками, ради спокойствия Лолы. От вас мне понадобится лишь несколько гвардейских отрядов. Верные мне люди уже высадились на берег Шотландии. Как только пленники будут обнаружены, я отправлю небольшую воинскую часть. Быстро, агрессивно и чисто. Элитная жандармерия справилась бы с этим лучше, но сейчас они подавляют восстание в горах. Значит наш единственный вариант – шотландская гвардия. — Если мы начнем военные действия, — прошипела Мария, — это разрушат и без того хрупкий мир! Нам нужна дипломатическая стратегия. — Я – регент. Я справлюсь с этой ситуацией так, как считаю нужным. — Вы регент Франции. А эта ситуация касается моих шотландских подданных! — Она касается семьи моей жены! И я более не позволю вам вмешиваться в мои политические или личные дела. Все равно у вас нет иного выбора, Мария. Лола не отправится в Англию, чтобы помочь решить ваши проблемы. — В первую очередь, она подданная Шотландии и только ей решать, как исполнять свой гражданский долг! Вы даже не оставляете ей выбора! — закричала Мария. — Именно так, — спокойно подтвердил Стефан. — Как муж, я имею на это право. Он поставил жирную точку в их споре. Оставив королеву приходить в себя от столь невероятной наглости и неуважения по отношению к ее венценосной особе, Стефан покинул кабинет. Ему еще нужно было найти Лолу и успокоить наверняка недовольную супругу. Чертов англичанишка! Ну неужели так сложно было дождаться возвращения короля и регента, не раскрывая рта перед Лолой?! Впрочем, о чем вообще речь… конечно же Блэкберн именно на то и рассчитывал – надавить на девушку пока она наиболее уязвима. И ведь как неудачно совпало! Он промолчал, желая разрешить проблему и порадовать любимую, а теперь сам же окажется козлом отпущения, потому что скрыл от нее важную информацию. Что же все так неудачно складывается в последнее время?! Мало ему было торжествующей Екатерины, способной от радости на любую пакость, теперь еще и это… *** Лола обнаружилась в его же кабинете. Погруженная в мысли, она напряженно стояла у окна, невидящим взглядом вглядываясь вдаль сквозь мутные стеклышки слюды. Услышав шаги мужа, она повернула к нему бледное лицо. Холодок мазнул по внутренностям Стефана, когда он заметил с силой сцепленные тонкие пальчики, выдававшие ее нервное состояние. — Дорогая… — Стефан решил повременить и не демонстрировать пока своей осведомленности о ситуации с родственниками Лолы. Пусть она первая коснется этой темы. Стефан подошел и нежно обнял супругу со спины, с облегчением почувствовав, как она обессиленно откинула голову ему на плечо. Что же, по крайней мере, пока что она не обвиняет в произошедшем его. Спасибо Господу и за малые радости. — Какой ужасный день, Стефан! Я… я едва не потеряла Жана!!! — тихий голос Лолы задрожал от сдерживаемых слез. — Мой мальчик мог утонуть из-за безалаберности няньки, которую я выбрала для него! Я ничего не понимаю в людях, Стефан! Я снова и снова ошибаюсь… Нарцисс на мгновение замер. Ему еще не успели донести ни о каких происшествиях, потому он понятия не имел, о чем говорит Лола. — Что случилось с Жаном? — он осторожно развернул жену к себе и внимательно посмотрел ей в лицо. Лола, запинаясь и заикаясь рассказала о случившемся. — Если бы не граф де Брион..! — она закрыла лицо руками, отгоняя даже мысли о том, что могло бы произойти. Стефан поморщился, словно от боли. Вот меньше всего он хотел хоть в чем-то быть обязанным прихвостню Екатерины. Но все же придется наступить себе на горло и принести графу официальную благодарность. В конце концов, речь идет о его сыне! Пусть и не родном. Впрочем, тут же решил Нарцисс, из ситуации можно извлечь и плюсы. Чем не повод попытаться сблизиться с таинственным графом и вытрясти из него парочку секретов. — А еще этот неприятный англичанин… — продолжила тем временем Лола, — Он заявил, что мой отец и братья находятся в плену у Елизаветы! Ты что-нибудь слышал об этом? — она внимательно, с явным подозрением уставилась на Стефана. Демонстративно вздохнув, Нарцисс отпустил запястья жены, которые бережно сжимал до сих пор, и отступил на шаг. Прибавив в голос трагизма, мужчина с сожалением произнес: — Да. Английский посол уже успел поговорить с королевой Марией и сообщить ей новость о шотландских заложниках. Я присутствовал при разговоре. О твоих родичах говорилось отдельно. И о том, какое условие поставила Елизавета для их освобождения. — Ты узнал только теперь? — с некоторым недоверием уточнила Лола. — Конечно! Разве я стал бы молчать о подобном! — твердо заверил ее Стефан, звенящим от напускной искренности тоном. — Разве что… Сегодня утром доставили письмо из Шотландии на твое имя… Но из-за всей этой кутерьмы с эксгумацией я совсем забыл о нем, прости… Стефан подошел к столу и, порывшись в кипе лежащих на нем бумаг, извлек запечатанный сургучом конверт. Конечно же, письмо для Лолы доставили давно, и Стефан даже успел его прочесть, осторожно сняв печать и ловко вернув ее на место. Он не уничтожил улику, способную разоблачить его, только потому, что всегда предпочитал оставлять пути для возможного отступления, как раз на такой случай. Лола дрожащими руками сломала печать и жадно пробежала взглядом по строкам письма. Ее глаза наполнились слезами, когда она подняла голову и посмотрела на Стефана. — Это письмо от матери! Мы не разговаривали с тех пор, как семья отреклась от меня после рождения Жана… Посол сказал правду. Группа шотландцев совершила набег на английский лагерь, чтобы вернуть украденное зерно… Они были схвачены… Стефан, мой отец и братья действительно среди заложников! Моя мать боится, что королева Елизавета казнит их для устрашения остальных повстанцев, она хочет, чтобы я попросила за них Марию… Она не знает о том, что Елизавета уже выставила свои условия… — Лола напряженно закусила губу. — Что мне делать, Стефан? — Ты не станешь исполнять прихоти Елизаветы и плясать под ее дудку. Твоя семья вернется в целости и сохранности! Это я тебе обещаю, как твой муж, и как правитель Франции. Стефан прижал жену к груди и скользнул ладонью по ее длинным волосам. Он был доволен тем, как ловко обошел все углы и провел эту партию. Лола ничего не заподозрила, осталось провернуть задуманное в Шотландии и утереть нос королеве Елизавете. Главное, чтобы эта дурочка, Мария Стюарт, не испортила ему вторую часть игры, и чтобы жена, его любимая, но подчас такая наивная Лола, не решила вмешаться, смешав Стефану все карты. *** Мария вернулась в свои покои и, велев слугам не беспокоить ее, заперла дверь на засов. Отбросив в сторону подбитую мехом накидку, королева принялась нервно кружить по комнате, громко и ритмично дыша, чтобы успокоить нервы. Хотелось схватить стоящую на столе вазу с увядающими оранжевыми хризантемами и запустить ею в стену, а еще лучше, в голову Стефану Нарциссу. С силой сжав кулаки, Мария опустилась на тахту и вперила взгляд в бамбуковую ширму, прикрывавшую вход в секретный коридор. Она ждала. Она была уверена, что Франциск обязательно вскоре придет к ней. Стоило ее чуткому слуху уловить слабый шорох открывающейся деревянной панели, как Мария тут же вскочила на ноги и первой бросилась к мужу. Франциск ошарашенно прижал к себе всхлипывающую супругу, осторожно, успокаивающе проводя рукой по ее голове и напряженной спине. — Тише… Тише, любовь моя, все позади… — нежно прошептал он ей в ухо, сбрасывая на пол маску. — Я же говорил, не нужно тебе принимать участие в авантюре Екатерины! Все позади… успокойся… Мария отшатнулась, недовольно стукнув кулачками по его груди: — При чем здесь это! — возмущенно засопела она. — В базилике все прошло прекрасно. Это все чертов Нарцисс! И новый английский посол! Снова вернувшись к нервному кружению по комнате, она рассказала о шотландских пленниках и требовании Елизаветы, а главное, о наглости регента Франции. — Так дальше не может продолжаться! Екатерина должна занять место регента! Чем быстрее, тем лучше, пока Нарцисс окончательно не испортил и без того шаткую ситуацию между Англией и Шотландией. — Уверен, у моей матери уже есть план, как сместить Нарцисса. И, возможно, не один. То, что сегодня ее оправдали и выявили подлог с печенью, уже ударило по авторитету Нарцисса, — Франциск поймал Марию в объятия и нежно провел костяшками пальцев по ее бледной щеке. — Чем тебе успел насолить новый посол Англии? — он скривился, стоило вспомнить самоуверенное лицо мужчины, на котором также лежала косвенная вина за происшествие с Жаном. Ведь не отвлеки он Лолу, та не оставила бы сына под присмотром неблагонадежной няньки. От Марии не укрылось его недовольство, и она сделала мысленную пометку не забыть уточнить, какие претензии питает к англичанину сам Франциск. Поведав о захвате шотландских повстанцев и о требованиях Елизаветы относительно Лолы, Мария возмущенно взмахнула руками: — Только представь себе, Елизавета верит, что я добровольно, на блюдечке, преподнесу ей одну из ближайших подруг в качестве золотой заложницы! Конечно, я и сама не собиралась отправлять Лолу в пасть к акуле, но то, как повел себя Нарцисс..! Он просто унизил меня… Франциск задумчиво отвернулся к окну. — Кажется, в этот раз Елизавета откровенно замахнулась не только на Шотландию, но и на Францию, — медленно произнес он. — Заложниками не просто так стали именно ее родственники. С какой стороны не взгляни, какой вариант не выбери, все может привести к большим неприятностям. Провалится ли замысел Нарцисса или завершится успехом, Елизавета сочтет это прямым вызовом и поводом к открытому нападению. Если Лола поедет в Англию, ее используют словно пешку, чтобы манипулировать тобой, или же постараются завербовать в качестве шпиона. Хотя с другой стороны… мы тоже можем поступить так же и сделать ее нашими глазами и ушами при дворе Елизаветы. Возможно, с помощью Лолы нам даже удалось бы как-то улучшить отношения между тобой и кузиной… — Ты серьезно предлагаешь выполнить требования Елизаветы и отправить Лолу в Лондон?! — опешила Мария. — Нет! Конечно, нет, — Франциск примирительно поднял руки. — Всего лишь мысли вслух. Ведь мы не можем вот так сразу отбросить этот вариант. Как бы я ни был зол на нее, я никогда бы добровольно не потребовал, чтобы мать моего единственного сына рисковала собой, пусть даже и ради блага государства… Слова Франциска больно ударили Марию, попав по самому уязвимому месту. «Мать моего единственного сына». Сколько бы времени не прошло, как бы она не убеждала себя, что отпустила обиду и ощущение собственной ущербности, сердце все равно сжалось. — Оу… — она поспешно отвернулась, нервно теребя рюши на платье. — Конечно, ты бы не стал… Франциск чутко уловил очередную смену ее настроения и довольно быстро сообразил, какую глупость только что сморозил. Сам взял и ударил по больному! Неосознанно, что ничуть его не оправдывало. — Прости меня, Мари! — он поспешил обхватить ладонями лицо супруги, настойчиво приподнимая ее голову вверх, вынуждая посмотреть ему в глаза. — Как бы мне не хотелось, чтобы именно ты была матерью моего ребенка, я не могу изменить того, что уже свершилось… — Не стоит, — холоднее, чем ей того хотелось, перебила его Мария, отводя взгляд. — Ты уже не единожды извинялся… Да и в случившемся на самом деле нет твоей вины… Нет так много, как можно было бы подумать… Я не сержусь и не ревную, ни к Лоле, ни, тем более, к Жану. Франциск мягко прикоснулся губами к ее челу, а после прижался к месту поцелуя своим лбом. Прикрыв веки он незаметно для Марии скрипнул зубами, ощутив, как тяжесть старой размолвки снова коснулась сердца ледяными пальцами. — Я все еще верю, Мари… Я буду верить до последнего вздоха! Мария сразу поняла о чем он говорит. Огненная волна горечи поднялась откуда-то изнутри, наверное, из того самого места, где обретается душа, и опалила глаза влагой тщательно сдерживаемых слез. — Если это когда-нибудь случится, я не задумываясь отдам корону за исполнение нашей мечты. Все, даже собственную жизнь, — она проникновенно посмотрела в глаза Франциска. И тут же лукаво улыбнулась сквозь слезы и уточнила, — Все, кроме тебя! *** Волнуясь о здоровье сына, Лола решила на несколько дней остаться в королевском замке, чтобы Нострадамус смог наблюдать за состоянием ребенка. Нарцисс поддержал желание супруги, совпавшее с его собственными планами. После ужина, пораньше уложив сына спать, Лола решила воспользоваться тем, что супруг занят государственными нуждами, и отправить письмо матери. Как ни испортились их отношения после рождения Жана, сейчас их снова объединила общая беда и мать нуждалась в поддержке и утешении дочери. Лола хотела поделиться с ней надеждой, которую дал ей Стефан. Не найдя в спальне писчих принадлежностей, она пошла в кабинет супруга, собираясь попросить бумагу у него. Вечно занятого регента не оказалось на месте, зато его личный секретарь, Седрик, услужливо предложил госпоже свою помощь. В первый момент Лола хотела отказаться, но поразмыслив, и решив, что ничего секретного она матери не сообщит, согласилась надиктовать письмо. Седрик устроился за столом, и Лола принялась сочинять письмо, осторожно подбирая формулировку каждой фразы: — Дорогая матушка, я получила ваше письмо об отце и братьях… Я делаю все, что могу, чтобы их освободили… и скорблю… Проходя за спиной сидящего в деревянном кресле писаря, Лола невзначай скользнула взглядом по листу бумаги, на котором парень мелким почерком выводил произнесенные ею слова. В первое мгновение она даже не поняла, что именно зацепило ее внимание, вынудив запнуться на полуслове и замереть на месте, вглядываясь в лежащую перед юношей бумагу. Летящее по строчкам перо остановилось. Секретарь поднял голову и вопросительно оглянулся через плечо. — Вы нашли ошибку? Я начну заново! — Подожди, я хочу… кое-что проверить, — побледневшая Лола ринулась к двери, — я сейчас вернусь. Озадаченный секретарь замер, удивленно глядя на закрывшуюся за девушкой дверь. Переведя взгляд на лежащую перед ним бумагу, он пожал плечами. Лола действительно вернулась довольно быстро, держа в дрожащих пальцах клочок смятой бумаги. С подозрением глядя на писаря, она протянула ему бумажку. — Седрик, ты писал это? Парень опустил взгляд на записку и с трудом удержал на лице невозмутимое выражение. — «Одной крысы не стало. Скоро не станет и второй» … Н-нет. Я никогда не видел этой записки… — Почерк тот же самый! — упорствовала Лола, буравя взглядом лицо юноши. — Ты секретарь моего мужа. Он велел тебе написать это?! — Нет, миледи! Все писари при дворе учились одинаковой каллиграфии, — запинаясь, попытался объясниться парень, на висках которого от волнения выступили крохотные бисеринки пота, — любой из нас мог написать эту записку. Глаза Лолы сузились. Преисполненная сомнений, она медленно забрала бумажку назад. — Ты прав… похоже, после допроса у кардинала я стала немного параноиком… — осторожно произнесла она. — Продолжим. Парень облегченно сглотнул и обернулся к столу, снова взявшись за перо под ее полным подозрения взглядом. Поздней ночью, когда все в замке уже легли спать, на отдаленном участке замковой стены, подальше от любопытных глаз, между секретарем и его господином состоялся неприятный разговор. Жаждущий продемонстрировать свою верность и служебное рвение, Седрик наивно рассказал о произошедшем инциденте регенту. Будь он чуть умнее и наблюдательнее, даже в темноте заметил бы опасный и хищный блеск, появившийся в глазах лорда, но наивный парень до последнего верил, что, в конце концов, господин похвалит его за старания. — Она распознала почерк? — осторожно поинтересовался Стефан, отводя взгляд в сторону, словно рассматривая что-то на темном горизонте. — Да, милорд. Но я все отрицал! — поспешно уточнил парень, ежась под порывали холодного ночного ветра. — Леди Лола поверила? —голос Стефана зазвучал обманчиво мягко и вкрадчиво. — Мне кажется, да… но я не уверен до конца, — секретарь решился сказать правду. — Разве не проще просто рассказать все жене? — рискнул добавить он. — Больше нет ничего простого… Невинная схема, которую мы придумали, чтобы я смог заполучить желанную женщину, превратилась в ложные показания Лолы, которые при других обстоятельствах могли стать приговором королеве-матери! — Но Екатерина оправдана! Теперь эти показания не имеют силы… — Если тайный совет узнает, что я подделал улики – я потеряю регентство! Не для того я так долго боролся, чтобы позволить отнять у меня власть. — Нарцисс горько усмехнулся. — Но что такое власть без любви… Без Лолы… Если она узнает правду о том, что я ее обманул, она никогда не простит и я ее потеряю. — Что вы собираетесь делать? — наивно поинтересовался Седрик, в упор не замечая нависнувшей над ним опасности. — Поговорить с ней. Рассказать последнюю ложь, чтобы замести следы… — Стефан шагнул вперед. — И затем чтить ее всегда, как достойный человек. Что касается тебя… то больше никто не должен связывать эту жалкую крысу со мной. Седрик не успел даже моргнуть, осознать… лишь почувствовал сильный удар в грудь, выбивший твердь пола из-под ног… свист ветра в ушах, заглушивший короткий, громкий вскрик… и оборвавший его жизнь удар о промороженную первыми зимними холодами землю… *** Больше недели прошло с момента побега Кристофа Флери, но Себастьян и Франциск все еще надеялись найти какой-то след в катакомбах под замком. Они прочесывали подземные туннели вдвоем или в сопровождении верных Башу стражников, но все бестолку – Кровавый душегуб, как за глаза прозвали убийцу стольких невинных людей, пропал, словно провалился в саму преисподнюю. — Он еще вернется, — мрачно предрекал Нострадамус, когда братья обращались к нему за советом. — Он оставил в замке то, что считает дорогим для себя. Выбравшись в очередной раз из катакомб, Франциск и Баш понуро брели в покои графа де Бриона. Баш тихо ругался, ведя односторонний разговор с братом. Выйдя из-за поворота, они с удивлением увидели Лолу с Жаном на руках, прогуливающуюся коридором перед их комнатами. Заметив появление мужчин, она улыбнулась и сделала несколько шагов им навстречу. — Доброе утро, Баш. Приветствую вас, граф. Франциск с удовлетворением отметил, что в глазах бывшей фрейлины больше нет подозрительности и недоверия, с какими она обычно глядела на него, сталкиваясь с «графом» время от времени. — Мы с Жаном хотели еще раз поблагодарить вас за спасение! — взгляд Лолы бел преисполнен искреннего тепла и признательности. — Я бы пришла раньше, но нужно было убедиться, что Жан здоров, — она улыбнулась, с умилением и некоторым удивлением наблюдая за тем, как сын завозился в руках и требовательно потянулся к своему спасителю. — Вы даже не можете себе представить, что сделали для меня… Вот, Жан тоже хочет сказать вам «спасибо», — Лола со смехом попыталась присмирить ребенка, но тот продолжал упрямо рваться к объекту своего интереса. Франциск едва успел прикусить язык, чтобы не ответить Лоле, к счастью, вовремя вспомнив о своей немоте. Частично благодаря ощутимому тычку под ребра, прилетевшему со стороны брата. Вместо слов, он вежливо поклонился, прижав правую ладонь к сердцу. Выпрямившись, осторожно протянул руки к Жану, и сын тотчас сжал маленькими ладошками затянутые в перчатки пальцы. Франциск с безмолвной просьбой посмотрел на Лолу, но видимо она не поняла его посыл, тогда «граф» перевел взгляд на Баша, уж он-то должен догадаться, о чем мечтает брат. — Граф любит детей. Полагаю, он и сам благодарит небеса, что сумел вовремя оказаться в нужном месте. Думаю, если вы позволите ему подержать Жана, это станет лучшим проявлением благодарности, — с улыбкой сказал Баш. — Правда? — Лола слегка удивилась. В замке было не так много людей, проявлявший искренний интерес к ее сыну, особенно после смерти его отца. — Судя по всему, он не против. Она тоже улыбнулась и позволила графу взять ребенка, невольно отмечая, что в движениях мужчины чувствуется опыт и даже какая-то трепетная нежность. Сразу стало заметно, что общение с детьми графу и правда не в новинку. Но сильнее всего Лолу поразила реакция самого Жана. Он извернулся в руках графа, слегка откинулся назад и после недолгого внимательного изучения залился счастливым смехом, потянувшись шаловливыми ручками к маске. —Нет Жан, нельзя! — Лола успела перехватить руки сына. — Простите, граф! — Полагаю, мне тоже будет позволено подержать племянника? — усмехнувшись, спросил Баш. — Я был бы рад, если бы ты разрешила мне иногда играть с ним, Лола, — он внимательно посмотрел на нее. — Понимаю, сейчас его отцом считается Нарцисс, и именно он должен учить Жана мальчишеским премудростям. Но насколько я знаю, наш регент человек весьма занятой… возможно, он не станет возражать, если ты будешь время от времени приводить Жана к нам. Да и Дельфина обрадуется… Франциск с благодарностью посмотрел на него. Если Лола прислушается к невинной просьбе (все же, Баш и правда Жану родной дядя), он сможет без препятствий видеться с сыном. — Ох, это было бы чудесно! — к удивлению мужчин, Лола отнеслась к словам Баша более чем благосклонно. — Жан как раз остался без няни, и пока я не найду достойную кандидатку, вынуждена всюду брать его с собой. Не могу больше доверить его на чужие руки, боюсь! В тебе и Дельфине я не сомневаюсь. Спасибо Баш! Ты очень выручишь меня, если сможешь иногда присматривать за Жаном. Я знаю, что сейчас ты озабочен поисками того ужасного человека… Я не стану злоупотреблять твоей добротой. Да и Стефан поможет в поисках подходящей няни, уж он точно не ошибется! Все вместе они вошли в комнату Баша, где застали Дельфину. Узнав в чем дело, она подтвердила готовность присмотреть за ребенком, если возникнет такая необходимость. Лола прекрасно провела время в их обществе, даже не заметив, как за дружескими разговорами прошел целый час и только тогда спохватилась, что сын так и просидел все это время на чужих руках. Впрочем, и сам Жан и граф де Брион выглядели вполне довольными обществом друг друга. Возвращаясь в отведенные им покои, она с удивлением осознала, что начинает понимать Марию и ее странное расположение по отношению к графу. Если забыть о немоте и отталкивающей внешности, о которой по замку ходили слухи один страшнее другого, Франсуа де Брион, похоже, был весьма приятным человеком. «Франсуа…» — Лола задумалась, впервые осознав, что графа зовут так же, как и покойного короля. Ведь Франсуа и Франциск, это всего лишь разные варианты одного имени. Может это совпадение тоже сыграло свою роль. Как бы там ни было, но Мария, как и Жан, сразу почувствовали в графе хорошего человека, и Лола решилась довериться их чутью. На следующий день в покои Лолы пожаловала сама Екатерина Медичи, вызвав у несчастной леди Нарцисс приступ самой настоящей паники. Впрочем, Лола сумела быстро взять себя в руки и ничем не выдать иррационального ужаса, сковавшего льдом ее внутренности при виде королевы-матери. В первый момент Лола решила, что «итальянская волчица», наконец-то, пришла мстить, выждав момент, когда ее визави оказалась в самом уязвимом положении. Как минимум, Екатерина могла позлорадствовать над бедственным положением, в котором оказалась семья Лолы. Ну или в очередной раз уколоть леди Нарцисс, напомнив о своих былых связях с ее супругом… или о несправедливом обвинении, в отношении той проклятой крысы… Лола с силой зажмурилась, отгоняя последнюю мысль. «Невиновность Екатерины не доказана!» — снова напомнила она себе. — «Схожесть почерка и вправду может оказаться простым совпадением.» Но как она не убеждала саму себя, а сомнение уже поселилось в душе, пустив корни недоверия после того памятного вечера. Лола пообещала себе обязательно поговорить с Седриком, секретарем Стефана, еще раз. Странно только, что она так и не увидела его за прошедшие дни… — Моя дорогая леди Лола… — на губах Екатерины появилась улыбка, вызвавшая у ее собеседницы неконтролируемую дрожь. — Давно я не навещала вас и моего дорогого внука. «Надо же, вспомнила, что у нее есть внук?» — иронично усмехнулась Лола про себя. — До меня дошли слухи о произошедшем, — Екатерина недовольно нахмурилась, — почему ты сразу не обратилась ко мне? Нерадивую няньку, из-за которой едва не погиб Жан, мой единственный внук, нужно было наказать подобающим образом! — О, не волнуйтесь, — нервно рассмеялась Лола, — Стефан позаботился об этом. Полагаю, чувство справедливости моего супруга не вызовет в вас сомнения? Екатерина подарила ей едва заметную улыбку, совсем не затронувшую глаза королевы, взгляд которых так и остался холодным и нечитаемым. — Ну если лорд Нарцисс… тогда я могу быть спокойна. Виновница наказана достойно. Могу я увидеть Жана? Не находя возможности отказать королеве-матери, Лола провела Екатерину в смежную комнату, где на устилавшей пол медвежьей шкуре играл Жан. К удивлению Лолы, Медичи не побрезговала опуститься на колени рядом с внуком, чтобы обнять и поцеловать мальчика, с интересом разглядывавшего почти незнакомую ему женщину. Екатерина смотрела на Жана с теплом и любовью, нежно поглаживая щечки ребенка и перебирая пальцами золотистые локоны. — Он так похож на Франциска! — умиленно воскликнула она. — Но глаза и взгляд у него твои, — она обернулась к Лоле. — Я хочу, чтобы ты чаще приводила его ко мне. Хочу, чтобы Жан знал о том, что у него есть бабушка, и о том, кто его настоящий отец. Я буду рассказывать ему о Франциске. Лола вскинулась от обиды. — Он знает и будет помнить о том, кто его настоящий отец! Я не собираюсь ничего скрывать. И Стефан никогда не планировал занять место Франциска в сердце Жана. Мой сын сможет любить их обоих! — Конечно-конечно, — Екатерина примирительно прикрыла глаза, — Я не сомневаюсь в этом. Просто хочу проводить время с ребенком моего сына. Ведь Жан все, что осталось у меня от Франциска… — лицо королевы скорбно скривилось, она с глубокой печалью смотрела на мальчика. У Лолы просто не нашлось оснований сомневаться в искренности Екатерины. Какими бы ни были взаимоотношения между ними двумя, Жана это никак не касалось. — К тому же, пока вы не нашли ему новую няньку, кто-то должен присматривать за ребенком, — на лице Медичи расплылась лисья улыбка, во взгляде сверкнуло что-то и тут же потухло. — Сейчас вы живете в замке, для меня это прекрасная возможность. Ты ведь не станешь возражать? Лола потрясенно заморгала. Надо же, как резко менялась ситуация. Еще утром ей не на кого было оставить сына, а теперь выстраивается целая очередь из желающих. Она вежливо поклонилась, выражая согласие. «Можно подумать, кто-либо в здравом уме откажет в просьбе Екатерине Медичи!» — язвительно фыркнула она про себя. «Интересно, Мария тоже выразит желание присматривать за Жаном, когда выпадет свободная минутка?..» — отчего-то промелькнул в голове ироничный вопрос. *** Гидеон Блэкберн вполне успешно вживался в роль английского посла, а точнее сказать личного шпиона Елизаветы, которого она цепко держала за горло даже не взирая на разделявшее их расстояние. В руках королевы Англии был самый крепкий поводок, который только можно представить. Кто-то мог бы сказать, что этот поводок - благодарность за то, что Елизавета освободила его из Тауэра и возвысила опального лорда, «облагодетельствовав» его должностью во Франции. На самом же деле, в гробу лорд Блэкберн видал такую благодарность. Особенно если учесть тайное пожелание Елизаветы, чтобы посол заполучил королеву Шотландии в свою постель, выведав все тайны и планы Марии Стюарт. Словно то, что не получилось у неудачника Брайтона, обязано получиться у него. Возможно, королева Англии судила по себе, ведь и сама едва не попала под влияние неотразимости Гидеона, когда он выполнял точно такой же приказ Марии Кровавой, но по отношению к самой Елизавете, в бытность ее принцессой. Елизавета оказалась невероятно злопамятной. Вся эта катавасия с посольской миссией выглядела изысканным издевательством. И Гидеон никогда бы не согласился на столь сомнительную «честь», предпочтя и дальше мирно проводить время в темнице, если бы не дочь, оставшаяся под «покровительством» Елизаветы. Именно она, его крошка Агата, и стала тем «поводком», который крепко держала Елизавета. После его приезда во Францию уже прошло несколько дней и Гидеон честно не оставлял попыток сблизиться с королевой Марией. Не в качестве любовника, нет. Он пытался проявить к ней участие и дружелюбие. Тем более, что действительно не питал к ней никаких негативных чувств. Впрочем, все попытки подружиться разбивались о стену холодности и отстраненной вежливости, которую шотландская правительница воздвигла между ними с первой же встречи. Все, что оставалось Гидеону – следить и пытаться понять, что же собой представляет королева Шотландии. Пока однозначного мнения сложить не получалось. Разве что он убедился, что Мария Стюарт не спешит отправить близкую подругу в пасть Елизаветы, значит слово «дружба» для нее не совсем пустой звук и девочка еще не готова возложить все, что имеет, на алтарь короны. Кроме того, лорд Блэкберн заметил странную близость между королевой Марией и тем подозрительным человеком в маске. Немым? Ну это вряд ли. Гидеон готов был поклясться, что это двое общались между собой. Удивительно, что происходящего не замечал никто кроме него, или же, что более вероятно, французским придворным уже было глубоко наплевать на Марию Стюарт и ее личные дела. Дни пребывания шотландской королевы при дворе Франции медленно подходили к концу, и ее персона неотвратимо теряла интерес в глазах окружающих. Несмотря на требование Елизаветы постоянно находится поблизости от ее соперницы и не сводить с Марии глаз, Гидеон позволял себе послабления. Вот как сейчас, когда он отправился на прогулку по городу. И пусть его секретарь, а по факту приставленный к нему шпион, пишет свои донесения. Пусть отрабатывает хлеб Елизаветы. В конце концов, никуда Мария Стюарт не денется, особенно за каких-то парочку часов, а Гидеон сможет свободно вздохнуть, хоть на время ослабив невидимую удавку на шее. Прогуливаясь узкими улочками городка, на окраине которого находился замок французских королей, Гидеон присматривался к бурлящей вокруг него жизни. «А ведь Франция не так уж и отличается от Англии.» — пришел к выводу он, наблюдая как провонявшиеся потом и грязью люди пытаются выжить, в то время как богачи, отворачивая носы, проходят мимо, демонстративно не замечая протянутые к ним руки. — «Бедность цветет что тут, что там.» Проходя по местному рынку, лорд Блэкберн присматривался к тому, что мог бы приобрести в подарок дочери. Прилавки торговцев пестрели товарами на любой вкус, от дешевых тряпичных, до весьма изящных кукол подороже. Другие игрушки лорд пока обходил стороной, не уверенный в предпочтениях Агаты (все же, не виделись они очень давно), а кукла в любом случае должна понравится маленькой девочке. Возле одного из прилавков его внимание зацепилось за стоящую рядом женщину, с нежностью рассматривавшую игрушки. Красивая горожанка с чистыми светлыми волосами, заплетенными в аккуратную косу, в неброской, но опрятной одежде, говорившей о невысоком, но статусе, она привлекла интерес Гидеона на удивление ухоженными руками и каким-то аристократическим выражением на бледном лице, так не вязавшемся с ее нарядом простолюдинки. Женщина с нежностью положила ладонь на скрытый слоями одежды живот и Гидеон интуитивно догадался об интересном положении незнакомки. Подняв взгляд от едва угадывавшейся округлости под ладонью женщины на ее лицо, Гидеон встретился с пронзительным взглядом карих глаз, изучающе сверлящих его самого. Неожиданное смущение от того, что его застукали за столь откровенным разглядыванием, заставило губы лорда Блэкберна дернуться в легкой улыбке и почтительно кивнуть головой в приветствии. Незнакомка удивленно моргнула, окинула его полным подозрения взглядом и поспешно отошла от прилавка. Уже через несколько минут Гидеон выкинул этот эпизод из мыслей и, скорее всего, больше и не вспомнил бы об этой женщине, если бы не события, произошедшие спустя каких-то полчаса. Так и не купив ничего для дочери, лорд Блэкберн решил вернуться в замок, но каким-то непонятным для самого себя образом, умудрился заплутать, свернув в узкий и безлюдный переулок. Он уже собрался повернуть назад, когда его слуха достиг звук возни и красноречивое мычание, доносящееся из наверняка зажатого чьей-то ладонью рта. Обычно Гидеона не тянуло геройствовать, почем зря рискуя своей шкурой во благо неизвестных страдальцев, но тут словно что-то дернуло, вынудив рвануть вперед. Кровь застучала в висках, стоило увидеть за очередным поворотом узкой улочки знакомую горожанку, зажатую в углу между стеной и брошенной повозкой. Мужчина, закутанный в плащ с накинутым на голову капюшоном, затыкал ее рот ладонью, с силой вжимая несчастную животом в стену, не думая о том, что травмирует не рожденного ребенка. Мозг еще обрабатывал полученную картинку, а тело Гидеона уже действовало. Он молча кинулся вперед, заметив, как во второй руке злоумышленника, которую женщина с трудом пыталась отвести в сторону, блеснул нож. Бандит не ожидал нападения в столь безлюдном уголке, но среагировал молниеносно и оказал отпор достойный загнанного дикого зверя. В пылу борьбы Гидеон сумел заметить под капюшоном молодое лицо смазливого мужчины, почти юноши, с горящими безумием глазами. Плащ распахнулся, на мгновение открыв взору англичанина грязную рубашку, усеянную россыпью капель почерневшей крови. Судя по всему, это нападение было далеко не первым. К глубокому сожалению Гидеона, противник сумел вырваться и, ударив его ножом по руке, юрким зайцем рвануть в сторону. Мгновение и он скрылся в переплетении узких улочек. — Проклятие! — Гидеон от души выругался на английском, а после обернулся к тихо всхлипывающей за его спиной женщине. Всколоченная блондинка, дрожа всем телом вжималась спиной в угол, обеим руками обнимая живот в защитном жесте и смотрела на него огромными, словно у лани, карими глазищами. Ее губи нервно кривились, но Гидеон не смог не восхититься выдержкой незнакомки и тем, как быстро она взяла себя в руки, отлепившись от стены и подойдя к спасителю. — Спасибо вам! Я не знаю, как отблагодарить вас… если бы не вы..! — Не стоит благодарности. Так поступил бы любой достойный мужчина. Как вы? Не пострадали? — Гидеон старался говорить тихо и спокойно. — Со мной все хорошо, в отличие от вас, — она внимательно, с сочувствием посмотрела ему в лицо, а потом опустила взгляд на окровавленный рукав камзола. — Ваши раны нужно обработать! Мой дом неподалеку, если вы не возражаете, я хотела бы помочь вам в ответ. Я позову лекаря! — Мне лекарская помощь не понадобится, это всего лишь царапина. Но, если вы согласны, я воспользуюсь вашим гостеприимством ненадолго, чтобы остановить кровь и перевязать руку. А вот для себя вам и правда стоит пригласить лекаря, чтобы убедиться, что ваш малыш не пострадал. Щеки женщины вспыхнули, и она снова инстинктивно прикрыла ладонями живот. Молча кивнув она пошла вперед, показывая дорогу к своему дому. Здание, к которому они подошли оказалось двухэтажным и довольно обстоятельным на вид. Точно не жилище бедняков. Гидеон убедился, что первое впечатление не оказалось обманчивым – эта женщина не так проста. Обстановка внутри показалась англичанину в некоторой степени даже роскошной, но какой-то чересчур кричащей и броской. Гидеон все никак не мог отделаться от какого-то странного чувства, разгадать которое пока не получалось. Он с удивлением смотрел по сторонам, пока женщина вела его на второй этаж. — Мои личные комнаты там. Со всеми необходимыми вещами, — объяснила она, немного нервно переминая пальцами. Лорда Блэкберна провели в небольшую гостиную, усадили на диванчик и попросили подождать. Пока хозяйка дома отсутствовала, Гидеон внимательно рассмотрел комнату и пришел к выводу, что так и не представившаяся незнакомка живет одна. В окружающей обстановке совершенно не ощущалось присутствия мужчины, что было довольно странно, учитывая положение хозяйки. Вскоре она вернулась, неся перед собой небольшой таз с водой и необходимые для перевязки материалы. Игнорируя протесты лорда Блэкберна, женщина сама обработала его рану, оказавшуюся хоть и не царапиной, но вполне поверхностной. —Я же говорил, не о чем волноваться. Пустяк. И раз уж мы с вами вместе пережили маленькое приключение, думаю, правильным будет представиться – лорд Гидеон Блэкберн. Он вопросительно уставился на собеседницу. Она слегка замялась, а потом решилась и ответила: — Грир Норвуд. — Не французское имя, — Гидеон улыбнулся. — Как и у вас, лорд Блэкберн, — холодно произнесла Грир, отставляя в сторону таз с порозовевшей от крови водой. — Я из Шотландии. Гидеон улыбнулся такому совпадению: судьба словно нарочно подсовывала ему подданных королевы Марии. — Вы узнали мужчину, напавшего на вас? — поинтересовался он, надевая снятый на время перевязки камзол. — Нет. Я не смогла увидеть его лицо. — Может у вас есть предположения относительно его личности? Мисс (или все же миссис?) Норвуд задумалась, но все же отрицательно покачала головой. — Я не знаю никого, у кого может быть столь сильная ненависть ко мне. — Вы же понимаете, что вам стоит обратиться к городской страже? — Я сама разберусь, благодарю за участие, — холоднее чем хотелось ответила Грир. — Сами? А как же ваш супруг? — осторожно поинтересовался Гидеон, отметив про себя, как госпожа Норвуд сперва побледнела, а после залилась стыдливым румянцем. — У меня нет мужа, — ответила она после некоторого колебания, с вызовом глядя на него. Гидеон уже открыл рот, чтобы ответить, когда дверь в гостиную резко открылась, впуская ярко рыжую девицу с обильно накрашенным лицом, одетую в весьма откровенный наряд. Увидев, что хозяйка дома не одна, девица замерла и удивленно захлопала ресницами. — У нас ранний клиент? — растягивая слова хрипло поинтересовалась она, одарив Гидеона широкой улыбочкой с претензией на «кокетливую игривость». Гидеон закаменел, осознав наконец, какая такая странная догадка цепляла его с самого начала. Кричащее убранство первого этажа сразу нашло себе объяснение – он оказался в борделе! Выходит, что он все же ошибся в отношении госпожи Норвуд. Хотя какая она госпожа… Понятно, почему у нее нет мужа, зато за пузом скоро не будет видно ног. И нападение… возможно, у того ненормального все-таки была причина для столь радикального недовольства? Грир внимательно наблюдала за эмоциями, меняющимися на лице мужчины и почти открытым текстом читала мысли, мелькающие у него в голове. Непонятное разочарование растеклось в груди. «Интересно, сохранит ли он вежливую мину до конца, или не посчитает нужным церемониться?» — горько подумала она. — Это… кхм… — Гидеон не договорил и закашлялся. — Благодарю за помощь. Наверное, мне пора. «Решил остаться вежливым,» — мысленно констатировала Грир, отметив, как резко изменился тон собеседника. — «Что же, тем лучше.» Прощание вышло коротким и холодным. Два чужих человека, случайно сведенных вместе на короткий промежуток времени, разошлись, чтобы никогда больше не увидеть друг друга. По крайней мере, так они думали. *** Ярость разрывала его изнутри. Снова неудача! Словно после разоблачения сами небеса прокляли его. Пошатываясь, Кристоф брел по темной подворотне, провожаемый мимолетными взглядами одиночных обитателей трущоб, случайно выползших из своих нор на свет божий. Эти взгляды были преисполнены безразличия, местным отбросам не было дела до забредшего в их болото подозрительного незнакомца в разорванном плаще, из-под которого выглядывала заляпанная кровью рубаха. Здесь каждый второй был таким же. Кристоф сплюнул кровь из разбитой губы и прислонился спиной к холодной стене. Он угробил несколько дней выслеживая эту сучку, шлюху, бывшую некогда приближенной королевы Марии. Он помнил ее еще с тех времен, когда она жила во дворце, под крылышком своей правительницы. Он специально охотился именно на нее! И надо же такому случиться, чтобы нелепая случайность забросила кого-то в тот переулок именно в тот момент, когда Кристоф почти получил желаемое. Теперь его жажда осталась неудовлетворенной. Она жгла его изнутри, требовала удовлетворения самой темной потребности… Но соваться снова к Грир Норвуд было слишком рискованно. Она не будет молчать. Наверняка уже совсем скоро вокруг борделя будет не протолкнуться от стражников, а за самой дамочкой тенью будут ходить охранники, приставленные ее венценосной подругой. Тяжело оттолкнувшись от стены, Кристоф пошел дальше. Мутный взгляд, бесцельно блуждающий по сторонам остановился на девчонке в лохмотьях, в недвусмысленной позе замершей возле непримечательной серой двери, ведущей внутрь такого же непримечательного дома, брата-близнеца всех зданий на этой улочке, тесно прилепившихся друг к другу. Грязная девица с лицом, опухшим от возлияний и не проходящих синяков, заметила его интерес и попыталась растянуть потрескавшиеся губы в улыбке. Кристоф незаметно стиснул пальцами рукоятку кинжала, спрятанного в складках плаща, физически ощущая исходивший от оружия холод. Вместо одной шлюхи другая? Что же, выбор все равно не велик, а жажда требует удовлетворения. Придется довольствоваться мусором, прежде чем он сможет сжать в руке свой самый главный и желанный трофей, ожидающий его под охраной стен королевского замка. *** Леди Лола решительно направлялась к кабинету регента Франции. Она чувствовала, как внутри нее бушует злость и какое-то щемящее, мрачное предчувствие, страх того, что самые отвратительные ее догадки могут оказаться реальностью. Прошла неделя(!) с того момента как она твердо решила еще раз поговорить с секретарем мужа по поводу нарушившей ее покой истории с почерком, и что же? Ничего! Седрик пропал! Никто его не видел и понятия не имел, где парень находится. До этого дня Лола не решалась спрашивать у Стефана, не желая раньше времени обижать его своими подозрениями, но дальше тянуть она просто не могла, изнывая от неопределенности. Оставив Жана в компании самопровозглашенных нянек в лице Баша и Дельфины, Лола собиралась вытрясти из мужа всю правду. Даже самую нелицеприятную для себя. Стражи у двери предупредили, что регент нуждается в одиночестве и приказал его не беспокоить, на что Лола лишь кивнула и решительно переступила порог, плотно закрывая за собой дверь. Никто не отважился препятствовать супруге регента, не смотря на его распоряжение. Увидев ее, Стефан резко поднялся из-за стола, поспешно, словно невзначай сдвигая разложенные перед собой бумаги. Лола краем мысли отметила это действие и выйдя на середину комнаты остановилась, требовательно глядя на мужа. — Нам нужно поговорить, Стефан, — храбро заявила она, вздернув подбородок. — Дорогая… — Нарцисс вышел из-за стола и, приблизившись, попытался покровительственно приобнять плечи жены, но заметив, как она отшатнулась назад, опустил руки и неохотно перешел на серьезный тон. — О чем? — Я уже несколько дней не могу найти Седрика. Хотела, чтобы он помог мне написать еще одно письмо матушке… Можешь подсказать мне, где он? На секунду Стефан как будто замялся, сомневаясь, а после твердо сообщил: — Я уволил его. Он постоянно опаздывает и слишком пристрастен к вину. — Серьезно? — Лола нахмурилась. Сердце забылось чуть быстрее от понимания, что ее опасения начинают сбываться. — Я не замечала этого. — Это началось с тех пор, как умер его отец. Он был слишком подавлен. — Тогда мы должны проявить к нему сострадание. Нужно снова его нанять! — Лола все еще надеялась на то, что муж говорит правду. — Боюсь, это невозможно, — категорически отрезал Нарцисс. — Почему нет? — подозрения вспыхнули с новой силой. Стефан запнулся. Напряженно глядя в ее лицо и Лолу прошибло холодным потом от страшной догадки. Если все так, как она подумала, то все еще хуже, чем она предполагала. — Я надеюсь, что ошибаюсь, но я должна спросить… Седрик рассказал тебе о моих подозрениях, что это ты приказал ему написать записку и подбросить крысу… С его исчезновением ты пытаешься скинуть концы в воду? Ты подкупил его, чтобы он уехал? «Пусть будет так, пожалуйста!» — мысленно взмолилась она. Нарцисс снова замялся и опустил глаза, нервно облизнув сухие губы. — Ты убил его?! — в шоке воскликнула Лола, глядя на красноречивую мимику мужа. — Нет! — слишком поспешно, и тем самым косвенно подтверждая ее страшную догадку, ответил Стефан. — Прошу, пусть будет хотя бы одна правда между нами! — Ты хочешь услышать что-то искреннее? Я люблю тебя! — Нарцисс проникновенно посмотрел в ее глаза. — И я сделаю все что угодно, чтобы удержать тебя, — после красноречивой паузы закончил мужчина, тем самым отвечая на предыдущий вопрос супруги. — Господи… Ты правда это сделал! — Лола была шокирована. — А значит, мои подозрения… Ту крысу подбросил ты! Крыса… убийство… Есть ли хоть что-то, что ты не сделаешь, стремясь получить желаемое?! — она отступила назад, с ужасом глядя на лицо мужчины, которого еще несколько минут назад считала идеальным и которому безоговорочно верила, игнорируя предупреждения подруг. — Ты опутал все вокруг паутиной лжи, и я попалась в нее, словно доверчивая муха. Ты оболгал Екатерину, чтобы получить место регента… — Неправда! — громко выкрикнул Нарцисс, перебивая ее. — Да, я сделал много того, за что ты можешь упрекнуть меня, хотя я не во всем согласен с твоими упреками… Но к афере с печенью Франциска я не причастен. Да, я воспользовался моментом, чтобы отодвинуть Екатерину и занять ее место, но я так же, как и все остальные был уверен, что она в самом деле отравила короля. Не приписывай мне больше грехов чем те, что уже есть на мне. Стефан решительно шагнул к Лоле, собираясь заключить ее в объятия, успокоить, будто она была взбесившейся лошадью, не ко времени закусившей удила. — Я привык идти к своим целям, не заботясь о средствах. Ты знала, что я такой, всегда знала. Но я никогда не сделал бы ничего, что реально могло навредить тебе! Я люблю тебя, Лола! Ты никогда не должна была узнать неприятную правду, особенно таким образом… Все, что я могу сделать сейчас, это поклясться, что между нами больше не будет лжи! Никогда!.. Лола не позволила себя обнять. Она смотрела в лицо Стефана и глотала слезы, не позволяя им пролиться. — Как я могу верить тебе после всего… — с горечью произнесла она. — Ты видел, как я напугана. Видел, что лишь одно упоминание Екатерины вызывает во мне панику и молчал… Если между нами больше нет лжи, скажи, в чем еще ты обманывал меня? — ее взгляд стал твердым и колючим. В глазах Стефана мелькнуло что-то такое, что заставило Лолу насторожиться и преисполниться уверенности, что она узнала далеко не все из того, что было сокрыто между ними. Одна лишь мысль об этом подняла в душе волну возмущения, обиды и гнева. — Ты правда не знал, что моя семья попала в плен к Елизавете? Один мимолетный, неконтролируемый взгляд в сторону стола и Лолу захлестнула ярость. — Ты знал! Ты знал об этом, ведь так? — она сорвалась с места и прежде чем супруг успел остановить ее, оказалась возле стола, отбрасывая в сторону лежащие сверху свитки. — Лола!!! — грозно крикнул Нарцисс, пытаясь остановить ее. — Эти бумаги касаются дел государства, ты не имеешь права… Но он опоздал. Лола уже увидела и распечатанные донесения из Шотландии, отправленные для Марии, но не успевшие дойти до королевских рук. И письмо шотландской королевы, которое, как знала Лола, этим утром отправили с доверенным человеком… А еще… письма на имя самой Лолы… Последние хрупкие осколки ее доверия к мужу треснули и разлетелись в пыль. — Я ухожу, — тихо и решительно заявила девушка, глядя на письма в своих руках. — Я отправлюсь в Англию по просьбе королевы Елизаветы, в обмен на освобождение моей семье и остальных пленных. — Это небезопасно! — впервые в жизни чувствуя себя таким растерянным и беспомощным, попытался достучаться до ее рассудка Нарцисс. — Но и здесь я больше не чувствую себя в безопасности. Отправившись в Англию, я хотя бы смогу помочь моей королеве, моей родине и моей семье! Людям, которые для меня важны. Ты – ничего не значишь, — хлестко припечатала Лола, доказывая, что иные слова могут бить даже больнее пощечины. — Я твой супруг! — со злым отчаянием крикнул Стефан, с силой сжимая плечи Лолы. — Да. И, к сожалению, это нельзя изменить. Но моя любовь к тебе прошла. Ты и ее убил, — жестко отрезала девушка, не подозревая, что каждым словом режет Стефана без ножа. Посмотрев несколько мгновений в его потрясенно застывшее лицо, будто пытаясь напоследок запечатлеть в памяти каждую его черточку, Лола решительно развернулась и уверенно вышла прочь, оставив Стефана ловить ртом воздух в попытке справиться со столь неожиданным ударом, полученным от обычно мягкой и покладистой супруги.