Я заменил себя персонажем, я помешал судьбе.

Сегодня понедельник, завтра я пойду на встречу с читателями, ну а сейчас я отдыхаю. Хотите спросить почему? Мой начальник дал мне выходной и сказал, чтобы я отдыхал. Я готовил речь или приблизительные ответы на их вопросы. Хотя я вообще не понимал, о чем мне с ними говорить. Да, это мой огромный минус… Я могу написать рассказ или историю, что-то осмыслить, но ответить на многочисленные вопросы по этому поводу я никогда не мог, наверное, поэтому в школе каждый учитель думал, что я списываю. На самом деле все просто. Я размышляю и из этих размышлений делаю выводу, которые переношу на бумагу или в мысли, тогда я могу вам рассказать эти выводы. Но когда мне задают вопросы, то нужно будет думать лишь секунду, а мне не хватает этой секунды, и я захожу в тупик. Мне не хватает секунды потому, что в моей голове куча мыслей и, чтобы собрать их, мне нужно время, хотя бы несколько минут, тогда я уже смогу им ответить с нормальными доводами и выводами. Но еще меня беспокоит очень важная вещь. Знаете, когда вы человек, а не персонаж, и ваша жизнь не сказка, а у того персонажа она просто блаженна, то я путаюсь в понятиях жизни. Если им ответить как Том, то они поймут, что он не любит многое и на все ищет придирки, но когда отвечает Ник, а он осознал жизнь, то становится ясно, что он может прояснить все. Конечно, я писал сам и сам доводил Ника до идеала человека, но я лишь доводил его до этого, сам я вряд ли умею даже сыграть этого идеала. Том ведь обычный парень с множеством противных привычек и живущий со страхом; как можно сыграть идеала, если ты вообще не имеешь ничего общего с ним? Притвориться? Я не могу, ведь я всего лишь лгун, который врет ради чего- то. И довольно не всегда важного. На этот раз я вру ради самих читателей, чтобы не портить их представления о том, кого я придумал. А ведь многие из нас расстраиваются по этому поводу. Идешь ты на свидание и вроде бы представляешь свою спутницу, но она оказывается другой, я вовсе не говорю, что уродкой, просто человеком, не подходящим тебе по характеру. Или ты, допустим, пытаешься равняться на какого-то человека, но, узнав его поближе, мы в ступоре, ведь он оказался другим и не совсем таким, как в наших представлениях. А что случается тогда? Мы усомнились в одном, значит, будет также и со всем вокруг. Вбив в голову одно, ты вряд ли посмотришь на другое. Но ведь не все так уж и ужасно, я смогу увидеть людей, которые читают мою книгу. Я бы хотел видеть простых и не придирающихся ко всему людей, можно сказать, обычных. Те, которые не поднимут свой нос, если я расскажу им что-то о своих принципах по жизни, ах, да, не совсем своих… Ну, раз мой начальник был ко мне добр и дал мне выходной, то его я должен провести с пользой. Но вот Ло-ло я выгулять забыл… Придется идти в парк с ней, только не в тот, что прежде, не хватало мне еще одной лекции моего друга. Кафе. 16:00. Мы сидели с Ло-ло в кафе, странно, что меня пустили с собакой, я заказал нам поесть и осмотрелся вокруг. На самом деле, я зашел сюда потому, что увидел очень старого человека с моей книгой, стало даже немного приятно, что мою книгу читают люди, которые довольно долго знают жизнь. Теперь это человек ушел из кафе, а я остался и продолжал смотреть на всех, будто только что вылупился на свет. Но если бы я не смотрел на них, то сейчас бы мы не смогли размышлять вместе с вами, ну а точнее я. Увидев молодую парочку, я перешел от них на других и уже полчаса пытался понять ребенка и его мать. Вроде бы все просто. Ребенок захотел что-то вредное для организма, но мать ему не разрешает, но потом я приглянулся и увидел, что она переходит с одной темы на другую, тем самым упрекает этого ребенка во многом, даже в том, о чем он даже не мог знать. И тут я понял, что у этой мамаши столько проблем, что ее выходом было срываться на ребенке, печально видеть все это. Но дети у таких родителей вырастают спокойными и даже становятся психологами, взрослея, они понимают, что родители неправы и тогда они наотрез отказываются на них ровняться, тем самым воспитывая самих себя по-другому. В этом, конечно, есть плюсы, но кто хочет такого детства? Когда родители винят тебя не из-за чего, и ты не знаешь почему? А когда все выясняется, то выглядит это глупо и тогда все равно ничего не понятно. Срываться на других одна из главных характеристик человека и вряд ли это достоинство, скорее всего, их упреки себе самим. Не понимая, кому высказать все свои мысли и чувства, они срываются на детях и близких. Детям плохо от этого, но и тем взрослым не лучше. Они осознают, что сделали, но продолжают дальше, и так по кругу, пока в старости они не угомонятся и не поймут, что не дали достойный пример ребенку, а теперь уже взрослому ребенку. Ну, отойдя от этой темы я могу сказать, что никто не идеален, поэтому вряд ли можно стать таким после прочтения какой-то книги или сделав благородный поступок. Хотя хотелось бы… Я еще немного посидел в этом уютном заведении и решил пойти домой. Дома я делал все однообразно. Все как делал раньше. Ах да, мне пришла первая прибыль. Я даже был рад, это первые большие деньги, я купил костюм и шляпу, дабы выглядеть лучше для своих читателей. Но я не расстанусь с моим рюкзаком, в нем всегда лежала то, что меня спасало. Дяденька в шляпе и пиджаке, а вместе с ним его рюкзак… Не смешон ли буду я для всех? Время было 6 вечера, я открыл газету и увидел одно объявление. Родители благополучной семьи хотят ребенка, я решил позвонить им. Они позвали меня к себе. Я рассказал им об Анне и о том, что у нее на уме. Они показали мне лживую улыбку, в их исполнении она казалась жалкой и ничтожной. Тогда я заподозрил, что с ними что-то не так. И я ушел. Как бы я не хотел найти семью для этой девочки, мне не найти. Я не доверяю людям, тогда как я смогу доверить им живого человека? Я сам каждый раз видел, как многие издеваются над ними, и что тогда? Они вырастают Американскими психопатами. Ровно так же, как и в фильме, они становятся жестокими. Одно дело видеть ошибки родителей и становиться более хорошим человеком, чем их родители. Другое дело чувствовать физическую боль и пытаться отомстить за это, сначала родителям, а потом всем. Как говорится, месть не остановить. Я не хотел такого Анне, поэтому я продолжал искать другой выход из этого. Вторник. День встречи с читателями. Я помнил, какой сегодня день. Меня нервировала сама мысль об этом. Одевшись, я посмотрел на себя. Чертов Ник, но это не Том. Как будто Том постепенно тонет, а из воды появляется Ник. Сложно представить, как я еще смогу выдержать это. Я вышел из дома и посмотрел почту, мне пришли деньги. Каждый день? Почти что, по небольшой сумме, но этого хватит, чтобы прожить. Я не откажусь от работы в больнице, мне будет скучно без нее, если бы не эта работа, вряд ли бы я дописал книгу… Я посмотрел на мою записку - в ней был записан адрес редакции; интересно, встреча прямо там? Неважно, мне все равно не повернуть назад, раз Том согласился, то Ник выполнит… Дойдя до самого здания, я немного пришел в себя и понял, что сейчас мне нельзя подавать ни одного знака, который смог бы привлечь внимание и показать меня другим, не таким, как в книге; я достал шляпу из рюкзака и одел ее, это так, для большей странности. Для большего сюрреализма внешности и для напоминания о том, что я Ник, конечно же, только для меня. Я поднялся на второй этаж и увидел высокого и приятного на внешность человека. - Простите, кто тут Оливьеро? Именно тот человек оглянулся и посмотрел на меня. - Это я, чем могу быть любезен? - Я Ник, пришел на встречу с читателями. Он посмотрел на меня тревожным взглядом, будто читает меня, а не мою книгу. Рассмотреть он хотел меня полностью, но я сделал укоризненный взгляд и он улыбнулся. - Признаться, я не таким вас представлял… - Я тоже себя не таким представлял… - Простите, что? - Ничего. Так куда мне пройти? - Нет, я не имел ничего плохого, Ник. Конечно, я рад вас видеть, вы пришли немного раньше, поэтому подождите немного. Может быть, чаю? - Нет, спасибо. - Ну тогда присаживайтесь сюда. Он указал мне на диван, немного посмотрев на него, я сел, как-то все это было непривычно. Все они всегда столь «галантно» разговаривают? Меня это немного выводило из себя. Ведь за их словами была мерзость мыслей. Они могут сказать одно, а подумать о человеке другое. Его улыбка немного пугала меня. Скажем так, человек внешне и на разговор бы приятен, но как личность вряд ли. Хотя я сейчас делаю поспешный вывод и это не всегда правильно, поэтому продолжать я не буду. Когда я просидел на этом диванчике около десяти минут, меня позвали к читателям. Первым делом я вышел на сцену и увидел, что там сидит множество людей и у каждого был свой стул. Также там были два журналиста. Первым делом я услышал, как они мне хлопают, от этого у меня появилось тревожное чувство. Я сел был на сцене, затем они посадили меня на стул и дали мне микрофон. Я услышал, как многие начали шуметь. - Простите, я не привык к этому, можно потише. Зал немного замолчал. - Я, правда, даже не знаю, как вам отвечать и я не думал, что тут такой шум. Пожалуйста, потише. Как вы знаете, я… Ник. И я отвечу на все ваши вопросы, если они, конечно, будут уместны. Затем все стихли и я наконец смог разглядеть всех. В зале было много народу, но я увидел лишь пожилого человека, он пытался задать мне вопрос. Я увидел двух девушек близняшек, они смотрели на меня и, наверное, немного недопонимали, почему автор именно такой. Затем я увидел моего друга, вот теперь время для паники, хотя он просто смотрел на меня. И его взгляд был не таким, каким был прежде, взгляд выражал отчаянье. И тут послышались вопросы. - По одному, пожалуйста. - Скажите, правда ли, что вы все преодолели, как описано в книге. Конечно нет, хотелось мне ответить ей именно так. Но взамен я лишь улыбнулся. - Не совсем, многое приукрашено, иногда даже слишком, некоторые вещи из этой книги касаются меня и… - И еще кого? - И…моего внутреннего «я». Журналисты что-то записали в свои блокноты. Я чуть не попался, Оливьеро посмотрел на меня и, видимо, понял, что я чего-то не договариваю. На самом деле в этой ситуации я быть не боялся, просто непривычно видеть столько лживых людей. Я, конечно, тут самый лживый, представляюсь в виде другого человека, это даже лицемерие, до этого я еще не доходил, ну что ж, пришло время и это испытать. Почему они лживы? Думаете, всем им понравятся ответы, мои ответы, они улыбаются, дабы дать понять мне, что все хорошо. Думаете, я не знаю притворных улыбок? Жаль, но знать мне их приходилось. Не все здесь плохи, но в этой комнате все грешны ложью. - Вы ведь автор книги. Расскажите, как вы писали ее, где набирались вдохновения? - Я много раз видел плохие черты человека, мне пришлось их исправлять. Некоторые похлопали, некоторые улыбнулись. Я лишь продолжил врать. Плохие черты человека? На самом деле я писал о своих, перекинул все на многих… - Вы хоть раз сделали хороший поступок, как описано в книге? - Всего лишь два. Ни одного, вот так вот. Я никогда не творил такого благородства, как творил Ник. Пришлось сказать хоть что-то. - Так вы о многом наврали нам, наврали нам о том, что в книге, ведь вы не такой. - Нет, я не врал, я хотел быть таким и пытаюсь исправить себя, наверное, поэтому я описывал эти действия. Пытался быть таким? Да, сейчас пытался быть Ником. Для них же. Я вру им насчет того, что я не вру. Как жестко я обошелся с ним морально, я, наверное, заврусь. Они задавали мне много вопросов. Я врал на каждом. Лишь на одни я ответил правдой. Тогда я снял что-то со своих плеч. А потом я продолжил говорить ложью. Ник испортил меня, я же превознес Ника. Но никто об этом не знал. Пока…