━━━━━━━━ ✦❘༻༺❘✧ ━━━━━━━━
Двигаешься ты бесшумно, — подумалось ей тогда, — а вот кости ломаются с хрустом. Микаса с равнодушием отрабатывала броски на одной из уже привычных тренировок, попутно с огромным интересом наблюдая картину избиения её брата Леонхарт: эти двое без стыда и совести «обжимались», лëжа на земле. Энни что-то шептала на ушко своей «боксёрской груше». Похоже, что Эрену это даже нравилось — он краснел в её объятиях. Аккерман была слишком зла, чтобы допустить, что это лишь от подтока крови к голове. Интструктор Шадис сказал, что ты точно не сломаешься, — вспомнила слова мужчины Микаса. — Так что винить будешь его. На всякий случай. Не прилагая слишком больших усилий, Микаса Аккерман запустила бедного, несчастного, но, слава богу, крепкого Райнера Брауна прямо к этим двоим, чтобы отвлечь их друг от друга и разлучить милых голубков. Получилось: Рейнер попал точно в цель. Как говориться, ловкость рук и никакого мошенничества. Ну, может быть, совсем немного. Дальше она решила подойти к ним уже троим сама, чтобы окончательно разобраться в этой ситуации. Хочешь сделать хорошо — сделай сам. — Эй, Энни, научи меня. Энни никогда не была разговорчивым человеком. Вот что можно сказать про Леонхарт точно, даже с того расстояния, на которое она обычно подпускает к себе абсолютное большинство людей и этого от Микасы не скрыть. Как и от кого-либо ещё на самом деле. И всё вроде бы хорошо, и Макасе на неё фиолетово, но эта недотрога начала давать трещину, а именно — слишком часто общаться с Эреном. Слишком часто, чтобы это заметили окружающее, а главное — Аккерман. Здесь как бы тоже ничего особенного: она только и могла говорить на тему тренировок. Тем не менее, девушка чувствовала, что упускает из-за неё что-то важное; это волновало. Ещë больше она негодовала по другому вопросу: почему Энни удаётся так легко, непринужденно общаться с Эреном? Сказать честно, Микасе очень хотела огородить брата от неё. Не только из-за ревности, если таковая имеется, просто Энни — совсем не тот омут, в который действительно стоит с головой. Как говорится…черти водятся. Кругом много пыли и уже собралась внушительная толпа, кажется из всех, кто был поблизости. Микаса считает, что из происходящего совсем не нужно делать событие века и блондинка, вроде бы, поддерживает её в этом, потому что сразу переходит к делу: — Эти приёмы расчитанны на людей, — отвечает блондинка. — Но мне интересно, сработают ли они на монстре, вроде тебя? — В её речи скучно вслушиваться. Интересно, ты оставишь Эрена в покое, если найдёшь игрушку поинтереснее?✦❘༻༺❘✧
— Какое небо голубое, — печально вздохнула Аккерман, убрав руки под голову. Для большей мягкости. Небо было сегодня безоблачным, солнечным и блин-раздражающе-голубым. Чёрт. Не смотря на безобидную картинку светлого небосвода, раскинутого дальше человеческого воображения, на самом деле сегодня было ветрено — девушка слышала, как шумела листва. Микаса не была расстроена. Кто-то был рад, потому что догадывался, кто-то был шокирован итогом; абсолютно все открыли рты, а Жан проиграл свой обед. Что ж, Микаса лишь нашла повод уединиться. Она проиграла бои и поважнее, а то, что не убивает — делает сильнее. Краем глаза удалось поймать, как Энни уходит куда-то, а Эрен идёт с ней, даже не обернувшись. Оставалось только фыркнуть. По дороге девушка думала о чём-то третьем, никак не связанным с сегодняшним днём. Не всегда же ей зацикливать внимание на чём-то одном, право слово? Ответ очевиден: конечно же нет. Конечно же, она может выделить время на то, чтобы уйти с тренировки. Ей инструктор слова не скажет, да и некоторые — ну, те, кто умнее других — так поступают. Аккерман их дела не волнуют. Зарывшись в шарф по самые уши, брюнетка жалела о том, что у её форменной и теперь серо-пыльной куртки нет карманов, чтобы спрятать руки, сжатые в кулаки. Был только нагрудный, куда толком вообще ничего не положить. Аккерман сжала губы в тонкую линию, пятернëй в одно быстрое движение убрала непослушную чёлку с лица и поморщилась. Не то от холода, не то от того, как болела спина после глухого удара о землю. Или, может быть, причина была в том, что Энни Леонхарт стоило отдать должное — она была хороша в том, что делала. А Микаса была достаточно хороша, чтобы признать превосходство над собой. Хотя, больше в Энни было странностей: говорила она, что рукопашный бой — занятие просто бестолковое, а выглядела так, словно именно в этом был весь смысл её существования. Если не дура, то ужасная врушка. — Микаса! — за спиной слышны шаги. У неё нет настроения. И времени на разговоры тоже, поэтому девушка, не оборачивается, ускоряя шаг. Звуки за спиной не утихают, наоборот — кто-то почти бежит. Чужое упорство почти вызывает интерес, достаточный, чтобы повернуть голову, но Микаса упорнее и упрямие любого, поэтому всё равно не поворачивается. Она идёт ещё быстрее, сильнее вжав голову в плечи и надеется, что до парня дойдёт оставить её в покое. — Микаса, стой! — нет — не доходит. Жаль. Аккерман останавливается почти назло, когда за ней уже действительно бегут. В спину с глухим хлопком кто-то врезается, кто-то крупный, потому что девушку почти сносит с ног, а ведь она сама не маленькая. Брюнетка поворачивает голову, чуть подняв её на уровень чужого лица, скользит по нему равнодушным взглядом, поправив волосы, чтобы чёлка не мешала смотреть в тепло-карие глаза. — Райнер? Что тебе нужно? Широкие металлически-серые глаза щурятся потому что, по правде говоря, становится любопытно, ведь Райнер Браун за Микасой ещё никогда не бегал. Девушка поворачивается к нему, сложив руки на груди, высматривает ответ на вопрос, но на находит совершенно ничего. — Не хочешь извиниться? Не хочет. В любом случае не хочет, но перед тем, как сказать ему об этом, Микаса должна уточнить, что имеет в виду Райнер. Выглядит дурой она тоже не хочет, поэтому выбирает самый безопасный вариант: — Прости? — вопрос-уточнение-извинение. Всё на всякий случай. Судя по тому, как Браун улыбается, Аккерман попала куда надо. — Ты меня сильно приложила, но я тебя прощаю. — Браун хлопает по плечу, наверное, просто автоматически. Девушка морщится, потому что он попал куда не надо. — Извини. — Получается в унисон. Брюнетка поняла за что извиняться, а Райнер убрал руку с больного места. Возникает пауза, которой можно вполне воспользоваться и иди по своим делам, но девушка спрашивает: — Ты бежал за мной из-за извинений? — с трудом в это верится, если откровенно. — Может мне стоит побегать за Энни, что думаешь? — вопрос из разряда «себе под нос», а мнением Райнера она не интересуется. Тем не менее молодой человек делает вид, что не понял того, как ей плевать. — Можешь попытаться, но бить со спины не рекомендую. Их разговор перешёл на планирование увечий, но выглядит так, как будто речь в самом деле о погоде. Слишком просто — слишком подозрительно. Ладно, я поняла: бить, глядя в глаза. — Зачем ты за мной бежал, Райнер? Получилось грубо, сухо, только по делу, которое у него к ней было — запал девичьего любопытства иссяк в тот момент, когда всё снова начало вертеться вокруг Энни, чтоб её, Леонхарт. Браун выглядел так, словно всю жизнь имел дело с исключительно скверными женщинами: глаза были полны терпения, понимая, его броню из улыбки и уверенности пробить вообще невозможно. Хотя, наверное, Райнер Браун выглядел, как человек, который всю жизнь имел дело с женщинами в принципе. Микаса поджала губы, разглядывая его, мысли унесло не туда, когда молодой человек ответил: — Только хотел тебе сказать, что лазарет в другой стороне, — он легко кивнул в противоположном от них направлении. Микаса быстро посмотрела туда и вернулась к Райнеру. Это был уже второй раз, когда можно было бы уйти, но она стояла на месте. — Думаешь, Энни так хорошо меня приложила? — брюнетка сделала шаг вперёд, между ними теперь было совсем небольшое расстояние. — А мне кажется, что тебе стоит пройтись до лазарета, пока не стало хуже, — и почти невинно добавила: — раз жалуешься. — Хотел предложить вместе пройтись. А ведь этот парень — крепкий, простой словесной перепалкой, конечно, ничего Микаса не добьётся. Стоит себе, улыбается и никак не поймёт, что надо бы уже оставить девушку в покое. Вот же, упëртый баран, однако. И зачем? — Я сильная девочка, Райнер, так что сама справлюсь, — Аккерман хотела было согнуть руку, чтобы продемонстрировать мышцы, будто это было чем-то убедительным, но только показала, что ей тяжело это сделать. Гадство. — Ты ведь знаешь, что не сломаешься, если разок-другой тебе помогут? — спросил Браун, подняв бровь. — С чего тебе вздумалось мне помогать? Кажется, он сам не знал ответа. Скорее всего, не думал, что разговор зайдёт так далеко, пусть и выглядел уверенно. Микаса тоже не думала, что будет с ним разговаривать. Через несколько секунд молодой человек пожал плечами и спокойно ответил: — Захотел, — так просто, что это аргумент. Микаса задумалась: Он же не отстанет. Упертый и с добрыми намерениями — сочетание хоть соглашайся. — И не отстанешь? — риторический вопрос. Райнер промолчал, что было очень умно. Микаса облизнула губы, взглянула на остальных кадетов за его спиной, как будто на что-то решаясь. Кита Шадиса видно не было, что хорошо, хотя, появится ему стоило: бедный Бертольд, которого поставили в пару с Имир (она явно была недовольно тем, что с Кристой сейчас кто-то другой) огребал не по-детски. — Не хочешь другу помочь? — последняя попытка от него отделаться. Райнер посмотрел в сторону, где разворачивалась новая грандиозная драка и отрицательно качнул головой. — Он должен учится самостоятельности, Микаса, — как-то задумчиво ответил молодой человек. — К тому же слишком много злых женщин для одного дня. — Но ты бежал за мной. — Нам просто по пути.✦❘༻༺❘✧
Уткнувшись пустым взглядом в широкую спину, брюнетка размышляла о том, во что она влипла: шагает сейчас чуть ли не под ручку с Райнером Брауном в сторону лазарета после того, как еë побили. Уже можно смеяться? Одно хорошо — есть уважительная причина для ухода с тренировки, если Шадис узнает и захочет влепить какое-нибудь наказание. — Бред какой-то, — под нос заключила девушка. Шаги впереди прекратились, Микаса сразу же остановилась, не желая больше сталкиваться с блондином, и подняла на него глаза. Райнер смотрел сверху вниз, подняв тонкую бровь, встав в пол-оборота. — Что — бред? Сначала, думая над тем, нужно ли отвечать, она посмотрела в сторону, но через секунду лишь помотала головой. Объяснять необязательно — Аккерман всё ещё хочет побыть одна, даже стала опять что-то обсуждать сама с собой — рушить такое спокойствие не хочется. Было бы проще представить, что Райнера здесь вовсе нет, если бы тот ещё раз проявил своё понимание и перестал с ней разговаривать. Сказав, что незачем забивать голову ерундой, Микаса обогнав его, теперь шагала впереди, пока молодой человек всё ещё слышно шёл сзади. В спину прилетело беззлобное «из нас двоих здесь только ты забиваешь голову глупостями». Брюнетка остановилась и обернулась: он улыбался, положил руку на бедро и смотрел так, словно знает о Микасе даже ей самой неизвестную правду. Она же поджала губы, нахмурила брови и бросила в него такой взгляд, после которого обычно не спят неделю. — Просто думаю, как скоро инструктор надерёт тебе зад за уход с тренировки, — уголок губ на секунду пополз вверх. — А-а-а, — понимающе протянул Браун. — В таком случае ты права: это бред какой-то. С какой стороны не посмотри на их ситуацию, а Кит сможет только посмеяться с того, что произошло: блондин действительно один из самых крепких среди всех, а Микаса — это Микаса. И сейчас они оба здесь пострадавшие из-за маленькой Энни, которая всегда в стороне от толпы и конфликтов. Стоит заметить, что Аккерман, Браун и Леонхарт вместе с ещё несколькими курсантами — те немногие, кому Шадис никогда ничего не говорит. А потому бред — это вообще задумываться о том, что мужчина вмешается. — Народ, наверное, уже донёс на ваш спарринг и инструктор в курсе, куда мы смылись, — пожал плечами кареглазый, поравнявшись с девушкой. — Не забивай голову ерундой. Вопрос в другом: куда смылись Эрен и Энни?