Котёнок

Смеркалось. Розовый закат разрезал стремительно темнеющее небо… Да уж, осень и мне в голову ударила, раз замечаю такие вещи. В конце августа всегда становится холоднее и сколько не обманывай себя, сколько не беги за солнцем, понимаешь что, дни становятся короче, ветер холоднее, а люди злее. Лето уходит. Да дело и не в нём, и даже не в осени. Не может же мое настроение так зависеть от солнечных лучей? Просто осенью, когда даже пейзажи становятся серыми и однотонными, на душе становится тоскливо, будто где-то внутри идёт бесконечный дождь. И даже тишина становится слишком громкой, неуютной. Осенью никак нельзя быть одному. Уже неделя прошла, как Кэри уехал, уже неделю квартира пустует. Только тишина и книги составляют компанию. И вроде-то оно хорошо, без мучителя, а вроде и тоскливее. Тоскливее?! От этой мысли, меня вдруг словно накрыла тёплая волна… Стало хорошо и спокойно, так, как уже очень-очень давно не было. Я начинаю сходить с ума, как зэки в одиночке. Хотя была я вообще когда-либо в своём уме? Если подумать, всю свою жизнь я хотела быть любимой и отчаянно искала любви. Может ли мне дать её Ланкмиллер? Нет. Вся их семья проклята этим словом. Но может ли он дать защиту? Да. Несмотря на все его пошлые шуточки, двусмысленные намёки и авантюрные планы, Кэри надёжен как скала. Он единственный, кто мог достать из меня все самые хорошие и плохие чувства, с кем можно не бояться быть просто Роуз, просто ребёнком. И мы слишком хорошо друг друга знаем. Но такие мысли будут лишними… Я все сильнее ощущаю себя героиней знаменитой шекспировской трагедии. Только вместо Джульетты душевная калека, а вместо Ромео бубнящий дед. Может и финал у нас будет менее трагичный? Может мы заслужили, ну знаете, нотки комедии? Ноги сами принесли на кухню. Взяла в руки остывший чай. Пахнет он, кстати, невероятно. Обволакивает собой помещение и дарит частичку весны. Как и Кэри. Тихо хихикаю своим же мыслям, рассматривая с окна горящий огнями и жизнью город. Ему ведь тоже довольно одиноко на самом деле, и своё одиночество он топит в работе, в попытках искупить вину, выматываясь до такого состояния, в котором способен оказаться на больничной койке… Придурок. Я закрыла глаза и попыталась расслабиться. Чёрт возьми, до встречи с ним, да и после, я не верила ни в какую любовь и боялась любых её проявлений. Словно в бесконечном кошмаре я бежала, бежала и бежала. Проблемы сыпались и казалось, что им никогда не будет конца. Будто даже бог отвернулся от меня, оставив в насмешку подарок (или всё же проклятье?) в виде привязки к мучителю. Всё о чем я могла мечтать — вот такой отдых длиной в неделю. Без людей, телефонов, учёбы, без никого… Я покосилась на входную дверь, взяла со стола телефон, сообщений не было. До рассвета оставался ещё как минимум час… ещё минимум день до его приезда. Началась мигрень. Я опустила голову и прижала пальцы к вискам. Вся эта ситуация до смерти пугала. Я словно оказалась в эпицентре бури, которая бушевала в моей душе, как погода за окном. Необходимо собраться, взять себя в руки. Только вот ни черта не получается. Дойдя до дивана, я уставилась в потолок. Непрерывным потоком в голове бежали мысли. О нём, обо мне, о нас. Господи, какое страшное слово. Громкая тишина давила и я заснула тревожным, тяжёлым сном, то и дело беспокойно просыпаясь.

***

Просыпалась я нехотя, от громкого и настойчивого звонка в дверь. Кого, блять, принесло в такую рань? Через окна в дом попадал яркий солнечный свет. Я кое-как дошла до двери и открыла. — Вот! — Кэри протянул мне большую коробку, перевязанную дурацкой ленточкой. И пока я тупо пялюсь на полученную вещь, он проходит в квартиру, снимая пальто. — Бойтесь Кэри, дары приносящего. Что это? Мне уже стоит начинать бояться? — на этих словах я заметила, как коробка подозрительно зашевелилась. — Мне Алисия все уши прожужжала, что с кошками связано много примет. А белая кошка ещё и забирает из дома негатив. Бред конечно, но как минимум тебе нужен друг. А также научиться ответственности. На этих словах я открыла коробку и увидела просто замечательного котёнка с очень пушистым хвостом и большими голубыми глазами. — Это Турецкая ангорская, одна из немногих кошек любящих воду. Кстати, надо бы съездить в магазин. Не то чтобы я была не рада такому подарку, скорее наоборот, но сюрприз оказался странным. — Зачем тебе все это делать? Перевёз меня к себе, купил кошку? Это как-то… слишком по-семейному? Он посмотрел на меня секунд двадцать. — Зачем? Да хотя бы потому, что я люблю тебя, — сказал максимально буднично и продолжил идти на кухню. Он сказал… что? Хрень какая-то. Повисло долгое молчание, а затем я поставила коробку и побежала за ним — мне требовались ответы. — Что прости? Должно быть, я ослышалась? В жизни смысла и то больше, чем в твоих словах. Теперь мы находились лицом к лицу. Бежать некуда, хотя очень-очень хочется. Я просто не готова. А могла быть готова? Начинала нарастать паника. Я нервно засмеялась. Насколько вежливо будет ёбнуться в обморок? Хотя какая вежливость?! У меня не хватало сил поверить ему… И тут он обнял меня. Настолько нежно и крепко одновременно, что ноги подкосились. Я подняла глаза и потеряла дар речи, Кэри улыбался… Ситуация становится всё более абсурдной. Я отвернулась, щеки предательски горели. Какой же странный контраст холодных рук и горячего дыхания на шее. Я подумала, что сейчас он меня поцелует, но Кэри лишь крепче обнял меня и прикоснулся губами к щеке. Бессовестный. Повисло неловкое молчание. — Знаешь, это самое неожиданное и не романтичное признание на свете. Кэри рассмеялся. — У нас своё понимание романтичности. О, да ты покраснела, - он с улыбкой шепнул мне это на ухо. Я наконец посмотрела ему в глаза и они больше не казались мне неприятными, как когда-то.