До встречи в Дуате

— Ты как будто на эшафоте стоишь, а не перед дверью учительской. С другого конца коридора ко мне приближался уставший, но до невозможности довольный М. П.. Я же его воодушевления не разделяла от слова совсем. — В принципе, так и есть. Приближалась весна, и команда Бастет принялась за работу над итоговым спектаклем. В нём богиня давала полную свободу действий (в пределах разумного). И, к моему удивлению, ответственной назначили меня. Меня. Всегда этот пост занимала Уаджет. Но неделю назад торжественно передала мне бразды правления под всеобщие овации. Зачем? Чтобы посмеяться, конечно же. Никакой власти я не получила. Только ответственность за всю ту вакханалию, которую моя команда собиралась устроить. И, судя по тому, что они вытворили в сценарии, представить её масштабы вряд ли было возможно. Именно его я сейчас и несла богине на подпись, прекрасно понимая, что услышу. Поломойка ободряюще улыбнулся. Не то чтобы это придало мне сил, но трусить у него на глазах не хотелось. — Войдите! — рявкнул Гор в ответ на мой стук. В ту же секунду уверенность испарилась, будто её и не было. Не то чтобы я жаждала встречи с царем богов. Пускай с предыдущей минуло уже несколько месяцев,но попадаться ему на глаза я уж точно не хотела. — Это очень плохая идея. Удрученный голос Тота был первым, что я услышала, распахнув дверь. Пять пар глаз устремились на меня. — Желя? — богиня будто удивилась. — В чем дело? Её голос звучал наигранно активно, хотя взгляд выдавал усталость. Сегодня в театральной студии Бастет не появилась. Похоже, совещание началось давненько. — Вы просили сценарий на подпись. — Ах, да. — вспомнила она и протянула руку. — Давай. Сшитый красными нитями талмуд водрузился на стол перед богиней. Пока та бегала просматривала страницы, золото глаз Гора плавило меня взглядом. — Почему? — спросила Хатхор, откидываясь на спинку стула. Судя по её тону, это была далеко не первая идея, отметенная богом мудрости. — Потому что используя классический фантошеский метод мы подставляем и себя, и фантоша, и его уязвимость. — он развел руки в стороны, придавая своим словам должный эффект. — Уточнение "классический" прозвучало не просто так, не так ли? — догадался Себек. Гор наконец оторвался от лицезрения меня. — Да, Джехути? Вздох. — Я предлагаю перевертыша. Воцарилась тишина. Даже Бастет оторвалась от трудов своей команды, потрясенно глядя на коллегу. — То есть ты только что говорил о безопасности. — Гор едва сдерживался от рыка. — А сейчас предлагаешь это? Напомнить, почему Восход и Закат договорились не использовать этот метод? Напомнить, что стало с тем мальчиком? Тот вздрогнул. — Закат первым нарушил все договоренности. — он смущенно кашлянул. — И если следовать инструкции, то это намного безопаснее всего прозвучавшего ранее. Я не мог предположить, что Ян о ней забудет. — Ну раз всё так невинно, то пусть идет она. — Гор кивнул на меня. — Зачем? — Вряд ли во всём Восходе ты найдешь более дисциплинированного и следующего инструкциям фантоша. Тот замолк. А вот Бастет своё недовольство скрывать не собиралась. — Это все конечно замечательно, но Желя - мой фантош. — Значит, составишь Джехути компанию. — Куда? Царь богов был слегка удивлен моим умением разговаривать, но всё же дал ответ: — В Дуат. С секунду мы с Гором смотрели друг на друга: он хотел видеть мою реакцию, я же пыталась понять, о чём речь. Прервал тишину голос Тота: — Где Голубцов? Адресовался вопрос, судя по всему, мне. За весь разговор бог мудрости впервые взглянул на меня. — За дверью. Жестом он попросил "зови". И в дверном проёме Поломойка появился под протяженное: — Да, потрясающая команда собирается. Я запоздало поняла, о чём он: в отчëте, который лег перед ним чуть больше месяца назад, действующие лица были те же. Разве что зачинщика Пульсара не хватало. При появлении бывшего фантоша Бастет заметно напряглась. — Ты уверен? И получила исчерпывающий ответ: — Если ты берешь Желю, я беру его. Богиня бросила на него испепеляющий взгляд, но ничего не сказала. Гор же наблюдал за этим с неподдельным интересом, словно пришёл на шоу. — А нас кто-нибудь спросит? — А вы против, молодой человек? — А я не понимаю о чем речь. — Экспедиция в Дуат. — в один голос заявили Тот и Тет. — Конечно, вы же не смотрели прямую трансляцию всё это время. — Какая трансляция? — не понял Себек. Поломойка напрягся, но тема дальнейшего развития не получила. Только ручка, которую Тот всё это время крутил в руках, характерно затрещала. — Только вот если речь идет о загробном мире, то при чем здесь фантошество? Ага, вот почему это слово показалось мне знакомым. Но вслед за озарением на ум пришёл тот же вопрос. — Ваши боги вам всё пояснят. *** Обсуждение продолжилось позже – только уже в архивной комнате и лишь с Бастет. Когда учительская вместе с Гором осталась позади, богиня испытала не меньшее облегчение, чем я сама. — Он всегда такой...? Бастет замотала головой. — Нет. Игривое настроение у него обычно наступает после пяти часов непрерывного крика и нервов. Она вздохнула и поправила абсолютно идеальную прическу. Последний раз такой потерянной я видела её в ночь с Пульсаром. Но богиня быстро взяла себя в руки – взгляд прояснился, на губах заиграла привычная улыбка. — Что-то произошло? — Закат объявил нам войну. — почти прошептала она, глядя мне куда-то за спину. — А до этого что было? Игры в песочнице? Она совсем невесело хмыкнула. — Именно так, Желя. Я настроилась слушать, но Бастет сделала вид, что я сама должна всё знать. — Я ничего не понимаю. Вздох. — Что ты знаешь о семи Солнечных Хопешах? Я покачала головой. За всю службу мне не приходилось слышать о подобном. — Во времена, когда наш культ ещё почитался, у многих богов была забава спускать к смертным и наблюдать за ними. Вот только некоторым смотреть со стороны было скучно, и они с этими самыми смертными развлекались. — Что значит развлекались? — ответом мне стал многозначительный взгляд богини. — А, ясно. — И у этих "развлечений" были последствия. Совсем не желательные для всего пантеона. — Но ведь у богов не может быть детей. — снова перебила я. — У богов – нет. А может ли у бога с человеком – даже сам Ра не знал. Бастет растерянно развела руками. — И если в случае с богинями эмбрион не выдерживал божественной мощи и само уничтожался, то с богами было порядком сложнее. Я замерла, ожидая, когда богиня продолжит. — Будущий полубог делал свою мать неуязвимой. А в Древнем Египте, сама понимаешь, это была редкость. Тогда и были созданы те самые Хопеши. — Когда Ра обратил солнечные лучи в золото, что было крепче стали, Бэс выковал из них семь тесаков, Себек окунул в священные воды Нила в Упет Ренепет, а Селкет написала ядом своих скорпионов на лезвии проклятье, доходящее до семи поколений в обе стороны, было создано наисильнейшее оружие против людей. — Бастет выдержала драматическую паузу и продолжила: — Все недо-Девы Марии были устранены, а их семьи наказаны за блуд сестер, жен и дочерей. Это было первое и до сегодняшнего дня единственное оружие, которым можно лишить человека неуязвимости против его воли. — Когда Восход и Закат начали во всю использовать фантошеский метод, между обоими лагерями было заключено соглашение о неиспользовании этого орудия. Тото спрятал каждый из Хопешей так, чтобы достать их мы могли только объединившись. — Как, если без Заката это невозможно? Богиня загадочно улыбнулась. — Даже в самой надежной системе можно найти лазейку. И достать Хопеш без Заката сложно, но возможно. — Достать откуда? — Из Дуата, например. — Вы хотите нарушить соглашение первыми? Зачем? — Закат уже его нарушил. Один из Хопешей у них. Не факт, что они станут его задействовать, но для равновесия он нужен и нам. — И эти Хопеши спрятаны в загробном мире. — Только один. — А из оставшихся пяти того, до которого проще добраться, не нашлось? — Увы. — она развела руками. — Это самый простой путь. По моему задумчивому лицу богиня решила, что я сомневаюсь. — Если ты окажешься, мы все это поймем. Как бы Тот с Гором не выпендривались, прогулки к мертвецам не входят в список безопасных и обязательных действий фантоша. — Фантоша. — задачка Поломойки после рассказа богини так и не сложилась воедино. — В загробном мире. — Понимаю, как это звучит. Технически, твоё тело не будет задействовано вовсе. А вот твоя душа, ба, очень даже. Поэтому Тото и называет этот метод перевертышем, ведь по сути это ба теснится в сехеме бога. — Стоп. Так зачем тогда фантоши, если боги со своей силой отлично справляются? Бастет покачала головой. — Стоит нам переступить порог, как Осирису сразу же донесут о нашем присутствии. А он не любит гостей, которые не собираются остаться на совсем. А так на нас не сработает купол ни как на бога, ни как на человеческую душу. — Я думала Осирис мертв. — сказала я и тут же поняла, какую сморозила глупость. — Ну, в смысле... — Стерт? — подсказала Бастет. — Так и есть. Его невозможно переродить, потому Осирис заперт под куполом Дуата навечно. И правит там в своё удовольствие. — Ну, так что? — оживилась богиня. — Поможешь всем нам? С одной стороны, эта авантюра не внушала никакой надежды на хороший финал. Идти по сути в египетский Ад, воровать оружие у царя мертвых. С другой, в моих же интересах чтобы Восхода был этот Хопеш и Закат не принялся за людей. К тому же, Тот выдвинул этот вариант как наиболее безопасный. Но тогда почему сам же не хотел меня брать?... Тем временем Бастет выхватила из моих рук сценарий и не глядя подписала. Маленький дар, чтобы я приняла правильное решение. — И напишите мне спец. отвод. Во взгляде богини мелькнул озорной огонёк. — Всё настолько неподобающе? — Хуже, чем на бале Сатаны. Закончив, Бастет спросила: — Так что... мы договорились? Гор выставил мою кандидатуру не серьезно и это был прекрасный повод доказать, что он не ошибся, оставив меня. Так что да. — Договорились. Спустя час вся команда по расхищению владений Осириса собралась в компьютерном клубе. На двух сдвинутых вместе партах был разложен гобелен с изображением, слегка напоминающем катакомбы. — Это карта Дуата? — Лишь той малой части дворца, которую мы собираемся посетить. — уточнил Тот. — У вас есть пятнадцать минут. После нарисуйте её по памяти. Схватив Тет за локоть, он увел её в противоположный угол клуба. Боги принялись что-то эмоционально обсуждать, но слишком тихо, чтобы хоть что-то понять. Судя по лицам, тема была не из приятных. — Ты почему согласилась? Голос Поломойки отвлёк меня от созерцания божественной перепалки. Он, к слову, тоже особого внимания к карте не проявлял. — Утереть нос Гору. А ты? Теперь его взгляд устремился в сторону наставников. — Не хочу оставлять её одну. Я кивнула, хоть Голубцов вряд ли видел этот жест: слишком был увлечен происходящем за моей спиной. — Он не хочет тебя брать. — А Бастет – тебя. — я развела руками. — Но, как видишь, мы оба здесь. Он усмехнулся. — Не сильно-то боги верят в наше самообладание. — В смысле? Голубцов удостоил меня удивленным взглядом. — Ты не в курсе, что случилось с тем парнем? Только я хотела задать аналогичный вопрос, как сзади послышались шаги. Гобелен резким движением был сдернут со стола и скручен обратно. Скомандовав "время пошло", Тот скрылся за синей дверью. — Какие мы нервные. — пробурчала под нос Бастет, присаживаясь на стул рядом с нами. Нисколько не смущаясь её присутствия, Виталий достал смартфон с заранее отснятой картой и принялся скатывать чертеж. Он положил его на столешницу между нами, так что я тоже времени даром терять не стала. Богиня хмыкнула, но ничего не сказала. — Джехути тебе что-то пообещал? Голубцов поднял на неё голову, не сразу поняв, что вопрос обращён к нему. — Нет. — А какого Сета ты тогда согласился на это?! Напускное спокойствие дало трещину. Поломойка же, глядя в глаза бывшей наставнице, был хладнокровен и беспечен как никогда. — Скучно. После истории с Пульсаром в этих стенах не происходит ничего интересного. Хочется хоть какого-то адреналина. — С парашютом бы прыгнул! — Не, ногу я уже ломал. Бастет отмахнулась от него, словно от ребенка, которому уже устал доказывать очевидные вещи. Фраза "делай что хочешь" так и повисла в воздухе, хоть и не была сказана. Только мне стоило поставить в чертеже последнюю точку, как Тот вновь появился на пороге. Бегло оглядев наши с М. П. труды, он выдвинул его карту в центр стола и принялся объяснять: — Для того, чтобы попасть на нужный нам уровень, придется спускаться на семь ступеней вниз. Когда начнется спуск, вам нужно будет досчитать до семи и остановиться. — Я думал, Дуат на небесах и в него придется подниматься. — В сам загробный мир не придется ни подниматься, ни спускаться. — принялась объяснять бывшему ученику Бастет. — Он находится параллельно нашему и разделен на уровни, среди которых и нужный нам. — А чем отличаются эти уровни? — Обитателями, конечно же. — в его голосе послышалась нотка раздражения от моего вопроса. — Третий занимают ныне мертвые боги, пятый – человеческие души. На нужном нам находится так называемая "сокровищница" Осириса. И тянется она на тысячи километров. — Как же там найти нужный вам тесак? Вытянувшееся лицо бога предупредило меня о надвигающейся катастрофе. — Думаешь, я не помню, где спрятал Хопеш? Я неопределённо пожала плечами. Не то чтобы я сомневалась в памяти бога мудрости, скорее не хотела спровоцировать ещё больший конфликт неверным словом. А ему, казалось, только это и было нужно. — Первые три пролета придется идти вместе: именно после третьего заканчиваются ловушки и сигнализация, которых огромное количество на главном входе. — Сигнализация восьмитысячалетней давности. — хмыкнул Поломойка. — А ещё Стражи. — напомнила богиня. — И Стражи. — не очень уверенно согласился Тот. — Многих покойников Осирис берёт на службу. В том числе и охранять ворота уровней. — И как же их обойти? — Так же, как и все остальные методы предостережения. У тебя там что, заготовлен список глупых вопросов? — Специально для Вас составляла. — Я конечно польщен, но не стоит пихать их повсюду. — выдал он и вернулся к карте. — Как только третий пролёт останется позади, мы разорвем нашу связь. И даже если мы говорим о периоде "до", надеюсь, все понимают, что там нельзя ничего трогать, читать и уходить хотя бы на шаг. — мы синхронно кивнули. — Отлично. Что? Моя поднятая рука, похоже, бесила его не меньше слов. — Очередной глупый вопрос. — улыбнулась я. — Как именно мы попадем в Дуат, если он находиться параллельно нам? От комментариев Тот воздержался, ответив кратко: — Инпу проводит. *** Выдвигаться решили сегодня же на закате. На всю операцию у нас будет одиннадцать часов шестнадцать минут – ровно до восхода солнца. Следующий час я провела в одном из карманов с Бастет. По словам богини, моё тело следовало подготовить для выхода из него души. Формулировка пугала, но полежать в теплой ванне с эфирными маслами я была не против. Этот карман в целом выглядел как кабинет спа-салона, если не считать роспись на стенах. Рядом с ванной стоял туалет, столешницу которого не было видно из-под горы золотых украшений. Думаю, они были не просто побрякушками, а необходимы для ритуала, но не производили впечатления артефактов вроде скарабея. Который мне, к слову, почему-то пришлось снять. Всё то время, которое я отмокала, Бастет провела в муках выбора. — Очень важно скомбинировать металлы и камни правильно, чтобы они поддерживали, а не наоборот вредили. — Почему тогда на ритуале всё по-другому? Богиню я не видела, но кожей почувствовала её улыбку. — Ритуал при вступлении в команду – наипростейший из всех божественных ритуалов. К тому же проводиться уже не одно столетие минимум раз в месяц. Это настолько отработанная схема, что я очень удивлюсь, если завтра найдется подводный камень. На стул у края ванны легло полотенце. — Думаю, достаточно. Пока я заворачивалась, Бастет все-таки выбрала и отложила всё ненужное в сторону. Теперь я занимала её место перед зеркалом, а она стояла позади, опираясь локтями в спинку стула. — Слушай, — она заговорчески ухмыльнулась мне в отражении. — а давай расплетем волосы? — Зачем? — Думаю, я знаю как скомбинировать артефакты. Бастет приняла мой кивок за согласие. В её руках оказалось украшение, напоминающее ожерелье. Две изгибающиеся змеи с малахитовыми глазами соединялись в одну. Богиня приложила её к моей голове как диадему и принялась вплетать в волосы. Её движения были быстрыми и ловкими, словно она всю жизнь плела какие-нибудь афрокосы. — Что случилось с тем парнем? Она оторвалась от своего занятия, непонимающе глядя на меня. — Кем? — Фантошем, который не пережил прогулку в Дуат. Послышался тяжёлый вздох. Бастет явно не хотела готовить об этом. — Он выжил. Вернулся оттуда целым, — задумчиво произнесла она, снова заработав пальцами. — но не вполне невредимым. — Что вы имеете в виду? — Пятый уровень Дуата заселен душами, Желя, которых становится всё больше и больше. Почему, если наша вера мертва? Догадка ударила по осознанию мокрой тряпкой. — Уязвимые. — Именно. Заняться Осирису, как ты понимаешь, там нечем. Вот он и построил целую империю уязвимых. И перетянул Яна к себе. Игры у него такие. — на последних словах в её голосе отчетливо слышалась злость. — Но ведь он может сделать это с любым. — сохранить отстранённый тон не вышло. — Конечно не с любым! — возмутилась богиня. — Этот парень посчитал себя самым умным. Думал, что сам справиться с искушениями Дуата. Когда Тота из него вышибло, он должен был отправиться следом. — Вас может вышибить? — Нас в любом случае вышибет. Главное успеть забрать к этому моменту Хопеш. — И мы останемся там... одни? — Всего на пару секунд. — заверила она. — Как только поймёшь, что нас обоих нет рядом: сожми его. И твоя душа вернется в тело. В ямку между ключицами лег камень, размером не больше жемчужины. Он был разделён на две половины в подобии "инь и ян". Малахит и лазурит. Пламя и ветер. Из-за золотой лески, на которой он держался, пришлось привыкать дышать поверхноснее. — Ни в коем случае не снимай и не теряй его. Он – твоя связь души с телом. Если снимешь, душа может не найти пути обратно. — Тот парень снял? — Такие подробности мне неизвестны. Но его сердце пришлось запускать врачам. Бастет замолчала. Я же заканчивать этот разговор была не намерена. — Что с ним сейчас? — Служит Осирису, полагаю. — Но Вы сказали, что он выжил! Вздох. Ладони богини легли мне на плечи, заставляя выпрямиться. Её задумчивый, но в то же время отстранённый взгляд глядел на меня через призму зеркала. — После ритуала он прожил ещё несколько месяцев. А потом повторил историю Пульсара. Хотя, скорее Данилов повторил его. — Почему?... От лучистой улыбки богини не осталось и следа. — Уязвимость – это безумие. А безумие не появляется по щелчку пальцев, а долго и старательно зреет в человеке. Не балансируй он на краю пропасти, ни одна из уловок Осириса не сработала бы. Обдумывая слова богини, мне впервые за сегодня стало не по себе. Ведь взглянуть на прогулку в Дуат под таким углом мне просто не пришло в голову. А вдруг и для меня эта работа с богами станет последней?... Бастет сразу поняла, от каких выводов я помрачнела. — Не вздумай примерять эту ситуацию на себя, слышишь? Она не имеет к твоей истории никакого отношения. — Вы правда так думаете? — усомнилась я. — Думаешь, сомневайся я в тебе хоть на грамм, стала бы брать к себе? Стала бы брать в Дуат? — возмутилась она. — Пришло время и тебе в себя поверить. — То есть, в меня вы верите, а в Виталия – нет? Мой вопрос смутил Бастет лишь на секунду: я даже не была уверенна в правдивости того, что разглядела в её взгляде. — Глупо вас сравнивать. Я не ответила. Бастет, не дождавшись никакой реакции, почти торжественно хлопнула в ладоши. — Что ж, пришло время краски. *** Для ритуала был выбран очередной не знакомый мне карман. Стены занимали фрески египетской письменности, а пол выложен разнообразной плиткой. А в центре стояла огромная подставка под Хопеш, разрисованная символами не меньше моего лица. Только вместо жертвенников позади каждого из тронов был бассейн из каждого камня соответственно. Кажется, я начала понимать, к чему было уточнение насчёт водостойкости краски. — А из чего она? — спросила я, пока Бастет тянула ряд мелких иероглифов от моего века в сторону виска. То, что рисовала богиня, невооруженным глазом виделось как обычная стрелка. В целом творящиеся на моем лице напоминало грим какой-нибудь Клеопатры, вроде той, которую я играла на новогоднем празднике. Только достовернее, чем сделанное Анкой. Но при близком рассмотрении каждый штрих на моем лице и крыльях состоял из ряда символов. — Из жженой слоновой кости и угля. В наше время за такую баночку могли убить. — И что из этого водостойкое? — Другой компонент. — туманно ответила она. — Какой? — Не думаю, что ты хочешь знать. Последним дополнением стали золотые браслеты на плечи, запястья и лодыжки. И ритуальная одежда, естественно. Пока Бастет обсуждала что-то с Анубисом, я рассматривала черную бездну бассейна. Судя по запаху, вода была солёной. Ни первый, ни второй факты не успокоили, а даже наоборот. — Навевает легкий ужас, да, Анжелика? Анубис незаметно подкрался сзади и проследил за моим взглядом. Поправлять его я уже не видела никакого смысла – всё равно не исправиться. — Я не боюсь. — Глядеть прямо в глаза смерти, будучи человеком и не бояться – это отважно. И довольно странно. — Как всё будет? Он перевел на меня чуть насмешливый взгляд, мол, ага, не боишься, конечно. — Всё пройдёт быстро. Ни в коем случае не волнуйся, когда пойдешь на дно – всё идёт по плану. Думай о чём-нибудь хорошем и жди подсчёта уровней. — спокойно говорил он. — А почему бассейн? — Эти воды берут начало в Дуате. — То есть он и правда бездонный и течением меня унесёт в Дуат? — Совсем нет. Его глубина пять метров, а дно вполне обычное, без дыр. Здесь механизм в разы сложнее. — он обернулся в сторону Бастет — Можем начинать. Я коснулась голой ступней воды и сразу же отпрыгнула – ледяная, почти родниковая. — Мне нырнуть? — Нет, просто ложись на поверхность. Сказать было проще, чем сделать. Стоило окунуться, как по телу пошла мелкая дрожь. Закаливания меня никогда не вдохновляли, и пришло время пожалеть об этом. Не прошло минуты, как браслеты отяжелели и начали тянуть меня вниз. Лёгкие успели захватить последний глоток воздуха, прежде чем водная гладь сомкнулась надо мной. Глаза жгло от соли, но я не могла позволить себе даже моргнуть: как завороженная наблюдала удаляющийся свет факелов. Дна я достигла быстро. Браслеты прилипли к плитке, не давая телу всплыть на поверхность и... ничего. Запас кислорода уже был на исходе, но перехода не происходило. В ледяной воде тело раз за разом сводило судорогой. Попытки снять браслеты-якори не увенчались успехом – с каждым моим даже непроизвольным движением они лишь затягивались. Дальний свет вдруг затянуло красным облаком, и в следующую секунду я бесшумно закричала. Боль от каждой раны была невыносимой. Солёная вода жгла не только глаза, но и выжигала плоть под браслетами. Но и этого орудиям пыток казалось мало, ведь они продолжали сжиматься, намереваясь сломать кости. Рот непроизвольно открылся, и в легкие хлынула вода. Я захлебывалась в ледяной воде и собственной крови, а в ушах звучали слова Инпу. Думай о чем-нибудь хорошем. Думать не получалось. О хорошем – тем паче. В голове красным светом мигала только одна мысль. Я умираю. И когда я уже была готова к неизбежному – всё исчезло. Свет, кровь и боль заменила пустота. Лишь где-то далеко тикали часы. Часы?! Пошёл подсчет уровней. Раз, два, три... Выходит, я не умерла. Пускай и была в шаге от этого. Четыре, пять, шесть... Хотя, чему я удивляюсь? Логично было предположить, что, чтобы попасть в загробный мир придется умереть. Ну или почти. Семь. Глаза распахнулись сами собой. Часы исчезли, но где вдалеке шумела вода. Здесь было также темно, как и на дне бассейна, но по-другому. Я резко села и голова запротестовала, раскинув перед глазами мушки. Боли не ощущалось, но первыми были проверены руки. Нашлась только ровная чистая кожа. Без порезов. Без браслетов. Без крыльев. Не мои руки. " И долго мы будем здесь сидеть?" От голоса Бастет я подпрыгнула. И только позже осознала, что прозвучал он в голове. — Какого... " А я не сказала? У тебя есть возможность почувствовать себя богом". — Какое счастье. — растерянно отозвалась я. Факелов вокруг было настолько мало, что я едва различила берег быстро бежащей по камням реки. Рядом не было ничего, кроме холодного камня и воды. — Мы... в Дуте? "Именно" Тело слушалось плохо, ноги передвигались с трудом. Бастет терпеливо ждала пока я встану и оглянусь. — Куда нам? «Направо» Хоть вокруг и был полумрак, я отчетливо видела стену, тянущуюся вдоль реки без каких либо полостей. Она была слишком темной и блестящей, чтобы быть каменной, но стояла довольно уверенно, не собираясь сдвигаться. - Вы уверенны? Мне показалось, что богиня хмыкнула. «Ты просто не видишь» Протянутая рука уперлась в твердую поверхность. На ладони остался черный отпечаток. Уголь. « Конечно же там будет стена, если ты себя в этом убедишь. Это же не материальный мир, Желя. Как минимум, пока слово Осириса не озвучено. Пофантазируй.» - А где Виталий с Тотом? «Уже по ту сторону» С третьей попытки стена рухнула, разлетевшись мелкими кусками и пылью. - Эпично.- заявил Тот, подавая руку, чтобы помочь переступить через гору угля. Нет, не Тот. Этот озорной взгляд точно принадлежал не ему. И он бы точно не стал закатывать глаза и заявлять: - Я не буду это передавать. - Куда теперь? Вместо ответа Поломойка указал прямо и первым двинулся в путь. Мы шли молча. Уже приличное расстояние было преодолено, но пейзаж не менялся. Ни стен, ни потолка было не разглядеть – света от тонкой дорожки факелов на подставках едва хватало, чтобы не запутаться в собственных ногах. Когда я собиралась спросить, правильно ли мы идем, факелы потухли. Мы застыли в кромешной тьме. — Так задумано? "Можно и так сказать" Послышался грохот. Под ногами пошла вибрация, но прекратилась так же быстро, как и началась. Факелы начали зажигаться по одному вновь. И я ужасом осознала, что стою на чертовом краю пропасти. Весь прошедший нами путь был пересечён ущельем. Дороги назад не было. — Первый пролёт. — прокомментировал Поломойка. Конец следующего был ознаменован точно такой же пропастью, и к третьему я уже была голова к очередному землетрясению. Казалось, мы преодолели больше, чем в предыдущие разы, но ничего не происходило. Виталий встал посреди пути, оглядываясь. Именно так я поняла что мы, похоже, свернули не туда. Хотя идя всё время прямо, свернуть было сложно. — Мы что, заблудились? Ответа Бастет я не услышала. А в следующую минуту голова раскололась на части. *** Первым чувством был холод. Вторым – как чьи-то теплые руки трясут меня за плечи. Перед глазами возникло испуганное лицо Поломойки. Вполне родное, не Тота. — Ну наконец-то! Долго же ты была в отключке. — Что случилось? Голубцов осмотрелся по сторонам. — Кажется, боги нас покинули. — Не совсем так. Мы оглянулись – размеренным шагом по дороге с факелами шагал Тот. В руках он нес что-то большое и светлое. Я, не без помощи Поломойки, всё- таки поднялась на ноги. Грузом Тота оказались два длинных льняных плаща. Раньше такая верхняя одежда не впечатлила бы, но сейчас я с огромным удовольствием закуталась в один из них. — Бастет вышибло из Дуата. — оповестил бог. — Со мной же счёт пошёл на минуты. Поэтому попасть в сокровищницу нужно как можно быстрее. — Также, в случае если меня вышибет: вне зависимости от стадии операции вы возвращайтесь следом через свои камни. И даже если не вышибет, но вам покажется что-либо подозрительным – вы делаете то же самое. — Даже если Хопеш уже будет у нас в руках? — спросил Поломойка. — Если он побывает в ваших руках, вы станете уязвимы и умрете, попав на суд. — отрезал Тот. — И ни в коем случае не снимаете камни, ясно? Мы кивнули, но богу этого было мало: — Ясно? — Ясно. Он удовлетворительно кивнул: — Тогда не будем терять время. От бога времени эта фраза принимала немного иной смысл. Я заметила, что дорога факелов закончилась перед огромными угольными воротами. Именно к ним Тот и направился, а мы с Поломойкой засеменили следом. Из общих фресков выделялся выпуклый шар на уровне груди преподавателя. Именно эта деталь бога и заинтересовала. Вставив в углубление пальцы, как в шар для боулинга он прокрутил его по часовой стрелке и вернул в исходное положение. Шар загорелся, словно внутри него зажгли свечу и раздвинул створки, высвобождая нечто. Это нечто рассыпалось песком и зависло в воздухе, а Тот принялся распределять песчинки по группам. Присмотревшись, я поняла, что это совсем не песок. Это были мелкие египетские иероглифы, которые Тот не распределял по группам, а писал ими. — Это пароль? — догадалась я и получила утвердительный кивок. А пароль был длинным. Даже не каждый карман был исписан таким количеством египетской письменности. Судя по быстрым и уверенным движением Тота, он проделывал это не в первый раз и знал, что делает. Нам же оставалось только надеяться на это. Тот отправил последний иероглиф в конец и все они пропали. Внутри ворот что-то щелкнуло – одна из дверей отварилась. Увиденное меня ослепило. Пускай только на несколько секунд, но всё же. После последних часов в мраке глаза не были готовы к такому сиянию и блеску. И сквозь ряды золотых изделий я шла вслед за бывшим преподавателем почти вслепую. Поломойка же глазел по сторонам, словно пытаясь запомнить каждый сантиметр этого места. Меня ни колонны, ни фрески, ни горы украшений не впечатляли. Тота тоже. Он целенаправленно шёл к виднеющемуся фонтану. Дальше произошло не предвиденное. Силуэт бога пошёл помехами, словно изображение на старом телевизоре, а потом и вовсе пропал. От крика Поломойки, схватившегося за голову, в воздух взлетели птицы с фонтана. Я было подбежала к нему, было поздно – что бы не случилось, сейчас он был в норме. — Что случилось? — Н-незнаю. Кажется, мы потеряли Тота. Мы переглянулись, но воспользоваться камешком никто не спешил. Поломойка выпрямился и оглянулся в сторону фонтана. — Пойдём хоть посмотрим, из-за чего весь сыр-бор. Через воду можно было увидеть композицию из разноцветного стекла на дне. Понадобилось время, чтобы разглядеть в рисунке то самое оружие массового поражение, хорошо вписавшееся в композицию. Золотой тесак, так похожий на нарисованные, но абсолютно другой. Золотой Хопеш. Послышались крики и грохот. Я застыла в ужасе, наблюдая, как захлопываются ворота и к нам бежит более дюжины вооружённых обитателей. — Пора. — почти скомандовал Поломойка, протягивая руку к своему камню. Я замешкалась. То, ради чего мы почти умерли, валялось под ногами, и мы должны были возвратиться не с чем? Зачем было всё это? Хотя… — Желя! Ну не умирать же мне по-настоящему, в конце концов! Я всё равно не смогу передать Хопеш богам. Ладонь потянулась к камню и Виталий облегченно вздохнул. Помедли он ещё секунду, Страж бы поймал бы его за руку. А так его проекция растворилась в ладони дуатовца. А вот мне этой секунды не хватило. И в следующую рисунок напольной плитки отпечатался на моей щеке. Запястья обжог холодный металл. Скрежет привёл в чувства, но было слишком поздно – кандалы захлопнулись. Я не понимала их языка и из-за повязки не могла видеть, куда меня ведут. Но чем дальше мы уходили, тем больше на меня накатывало осознание всего происходящего. Неужели это всё?... Нет, это просто не может быть концом. Я неуязвима, а значит это место на пмж для меня закрыто. Кто-то дернул за цепи, заставляя остановиться. Чужие руки меня усадили, сняли кандалы и повязку. Я лишь расслышала быстрый топот и закрывающуюся дверь: Стражи спешили поскорее сбежать. Находилась в недоумении я ровно до тех пор, пока не заметила силуэт напротив. Вопрос на засыпку: "К кому Стражи могли меня привести, сами при этом быстро слиняв? ". — Неожиданно. — прокомментировал Осирис. — Что именно? — То, что у фантоша двух столь требовательных богов такая плохая реакция. Я пожала плечами, но он этого не видел. — Зачем я здесь? Передо мной на столе возникло зеркало. Я дернулась от увиденного, как от пламени костра. Символы, нарисованные Бастет, исчезали на глазах. За спиной что-то щелкнуло — камень упал на колени. Осирис, сидящий напротив, при этом не шевельнулся. Лишь уточнил: — Чтобы не сбежала раньше времени. — То есть когда? Он издал звук, отдаленно похожий на смех. — Да не переживай так, я тебя не трону. — Я знаю. Тогда зачем я здесь? — Сыграй со мной. Зеркало исчезло, а на месте него появилось шахматное поле с расставленными фигурами. — Зачем? — Как много вопросов. — покачал головой он — Гости заходя сюда не часто. — Может потому, что вы заковываете их в кандалы? Непонятно откуда взявшаяся смелость медленно переходила в отмороженность. — Тогда где же они? Его губы тронула слабая ухмылка. — Уважь старика. Выиграешь — я отправлю тебя обратно. — А если нет? — Значит, не отправлю. Ага, вот и подвох. Думай, Желя, думай. — Так не пойдет. Вы тоже должны что-то поставить. — Серьезно? — его моя наглость развеселила. — Я бы мог просто забрать твою неуязвимость и жизнь, отправив твоим преподавателям мумию. — Но что-то же мешает вам это сделать. — Моё милосердие. — Или скука? — я театрально оглянулась. — Не думаю, что это место кишит прошествиями. — Пусть будет Хопеш. Ведь именно из-за него вы явились в Дуат? Под чем был Гор, когда выбрал вас двоих? — В смысле? — Неужели у тебя не возникло мысли, что он просто решил избавиться от вас? Хороший был ход, он же невиновен в вашем малодушии. Я бы так и сделал. — Но вы здесь. Кажется, я всерьез возомнила себя бессмертной. Над доской в воздухе зависла ажурная лампа. В центре композиции из металлических лепестков находилась медаль. — Ну, так что, играем? — Какие правила? — Всё очень просто: ладья ходит прямо, офицер по диагонали, конь на две клетки вперёд и одну в сторону. Ферзь как ладья и офицер вместе. Твоя задача забрать моего короля. Потеряешь своего – отдашь мне свою неуязвимость. Время пошло. Где-то затикали часы. То, что я сначала приняла за обычную лампу, оказалось ещё и весами: с началом игры равновесие было нарушено, и одна из чаш оказалась с большим перевесом, хотя обе были пусты. Время шло, фигуры вели войну на доске. Глупо было надеяться на мою победу – я впервые играла в шахматы с тем, кто не одно столетие развлекал себя ими и дурил прохожих. Чаши то и дело старались уравновеситься, но стоило мне сделать верный ход, как одна из них резко перевешивала. Отсчёт времени не давал сосредоточиться. Но помимо него с толку сбивал скрип, который то появлялся, то исчезал. — Что это скрипит? — Твоя неуязвимость. Я подняла на него непонимающий взгляд, но натолкнулась на монету между чашами. Она была расколота пополам. Точнее, почти расколота – казалось, достаточно было дуновения ветра, чтобы трещина достигла ребра. — Ты проигрываешь, поэтому злишься. На поле оставались пешка и ладья с моей стороны; конь, офицер и четыре пешки с его. И короли, разумеется. Шанс выиграть ещё был. Но, увы, слишком маленький, чтобы я могла до него догадаться. — Но вот что удивительно: твоя неуязвимость почти моя, но весы продолжают быть в твою пользу. Я невесело хмыкнула. — И что же это значит? — Значит, что тебе пока рано ко мне. Пока. — уточнил он. — Есть кое-что важное, что должно случиться. И ты будешь в этом участвовать. Поэтому умирать тебе рано. Его взгляд устремился на чертову монету. — Поэтому я подожду, пока бы сама явишься ко мне на суд. — Не дождетесь. Осирис отмахнулся. — Все вы так говорите. А итог прогулок по лезвию всё равно один. Как бы вы этого не отрицали. — Может быть. Но ни в чём важном я участвовать не буду, если провалю ещё и это задание. Он покачал головой. — Поразительная нагло... Дослушать я не успела – ледяная волна захлестнула с головой. Лёгкие зажгло костром, а остальное тело трясло от холода. Лишь отдалённый голос заставлял открыть глаза. Когда он стал совсем близок, и я смогла его узнать, открывать глаза совсем расхотелось. Если бы не больные удары по щекам, и не открыла бы наверное. За попыткой сделать вдох последовал приступ кашля. Тот, кто недавно лупил по лицу, сейчас заботливо перевернул на бок. Я прижалась спиной к стене и начала дышать редко и немного, чтобы не спровоцировать новый приступ. Все раны, от которых я сходила с ума исчезли, а браслеты вновь болтались на мне. Мой спасатель сидел напротив в насквозь мокрой рубашке и осуждающе молчал. Конечности чувствовались лучше, но меня всё равно колотило. А Тот, похоже, этого не замечал. — Так и будем здесь сидеть? — А у тебя были какие-то планы? — его брови удивленно взлетели вверх. — Ты же собралась всё бросить, нет? Сил на то, чтобы закатить глаза у меня всё же хватило. И этот жест мигом сбросил с бога маску безразличия. — Что было непонятного во фразе: "В случае любых сомнений возвращаться "?! Губы растянулись в глупой улыбке. — А я и не сомневалась. Сияние в центре кармана привлекло внимание нас обоих. Когда свет пропал, на подставке мы увидели Солнечный Хопеш во всей красе. *** Горячий душ и приготовленный Хатхор обед должны были немного привести в чувства – на деле же меня лишь сильнее разморило. Оказалось, что мы провели в Дуате на шесть часов больше, чем должны были – заготовленное время истекло, когда нас покинула Бастет. И то – шесть часов до потери Тота, я же провела там все двенадцать. Но судя по разговору с Хатхор, бог мудрости не стал об этом сообщать. Я слушала богиню в пол уха, иногда поддакивая – все силы уходили на то, чтобы не уснуть лицом в чашку чая. Она вроде даже гордилась нами. Поняв, что никто из нас двоих не в состоянии сейчас впитывать информацию, она исчезла под предлогом, который я даже не запомнила. Вслед за ней поднялся и Виталий. — Ты куда? — Пойду Бастет проведаю. Тот говорит, что ничего кроме мигрени ей не угрожает. Но судя по тому, как он носится, а её не видно не слышно, верится с трудом. Ты со мной? Вылезти из кокона подушек и одеял, который построила вокруг меня Хатхор, не представлялось возможным, поэтому я отказалась. За окном начинался закат. Но счастье от тишины и спокойствия длилось не долго – дверь приоткрылась и границу территории Хатхор пересек Тот. — Как ты? — поинтересовался он, опираясь локтями в спинку стула напротив. — В норме. — Неприкрытая ложь. — А что? — Должен же я узнать каковы последствия установления нового рекорда. — Рекорда? — Твоё тело и душа разделились на двадцать три часа сорок восемь минут. Это почти сутки! Тот факт, что ты жива – большая удача, а неуязвима – так вообще настоящее чудо! — И почему бы ему не порадоваться? Раздражение в его глазах сменилось странной тревогой. — Ты правда не понимаешь?... Тот замолчал, отдавая слово мне. Но не оправдываться, ни тем более спорить с ним у меня не было сил. Не дождавшись ответа, он продолжил: — Я конечно знал, что ты склонна ко всяким глупостям и редко думаешь о последствиях, но чтобы так, не задумываясь рискнуть жизнью! Я поджала губы и отвела взгляд. Уже ведь рисковала, но тогда Вы и слова о моей жизни не сказали. Ведь на кону была Ваша. — Гор сам меня отправил. — Ты могла отказаться. Служба – дело добровольное. — Именно. Так чего вы мне сейчас мозги вправляйте? — Чтобы в следующий раз ты, возможно, была разумнее и правильно расставляла приоритеты. — он невесело усмехнулся. — Хотя я считал, что ты дорожишь своей жизнью. — Будь это так – легла бы я на жертвенник? На секунду наши взгляды встретились. Судя по изменившемуся выражению лица, увиденное Тоту совсем не понравилось. Он выпрямился и направился к двери. — Пойдём. Отвезу тебя домой. Когда бог ушёл, я почувствовала боль в ладони. Всё это время я отчаянно сжимала железную монету. Почти расколотую пополам. Но всё ещё целую.