33.
17 февраля 2023 г. в 21:21
"Это эфемерное тепло в моей груди, заставляющее любить тебя, будет самой моей жестокой погибелью, самым сильным из ядов, которые есть на свете, самым сильным из всех зол.
Очерк твоего лица в моей памяти всегда будет приносить мне счастье, хотя сейчас мы просто две мимолетные души друг для друга.
Пиши, пиши обо мне до тех пор, пока тебе не станет плохо, пока у тебя не появятся мозоли между пальцев и пока твои руки не будут исписаны ручкой.
Пой, пой для меня, пока не сломаешь свои голосовые связки этими запачканными болью мелодиями. Я услышу твой голос на расстоянии.
Я смету остатки твоих замков в Риме, а ты построишь новые в своей прекрасной Дании.
Но только теперь ей.
Мне кажется, что всё это какое-то губительное проклятие, ослабевшее наши сердца.
Я настолько слаба, что в одни дни мне кажется, что я ничего не чувствую, в другие — больше, чем ничего, а в некоторые — будто боль пронзает мою душу так сильно, что кровь стынет в жилах.
Боль из-за расставания.
Хотя какой смысл грустить, если я сама приняла решение оставить тебя в одиночестве, после того, как ты также безжалостно оставлял мои чувства без ответа большое количество раз?
Знаешь, по понедельникам, между прочтением книги и размазанной от нервных укусов помадой, пока память о тебе медленно исчезает в моей голове, я чувствую себя по-настоящему безжалостной и виноватой в том, что отпустила тебя.
Потом приходят сумасшедшие ночи между субботой и воскресеньем, когда я едва могу заснуть: я чувствую твои руки на моём теле, когда на самом деле их нет; твои нежные прикосновения, смешанные со слезами, к моему лицу.
Я открываю Instagram, эту проклятую социальную сеть, и там ты вместе с ней. Ты улыбчивее и видимо счастливее больше, чем когда-либо, и это до ужаса меня задевает, я ничего не понимаю.
Наши бессвязные игры продолжаются. Я пытаюсь написать о тебе каждый день, но моя рука застывает, пространство вокруг уменьшается, а воздух попросту заканчивается".
— Пришло письмо, — стройная фигура матери показывается в дверном проёме и разрывает нелогичную цепочку моих мыслей, возвращая в реальность.
У неё темные круги под глазами, тусклый взгляд и будто полностью измученное тело, но она всё равно со вздохом натягивает на себя гримасу вынужденного понимания.
— Из Дании, — она подтверждает мои домыслы, кладя письмо на стол на некотором расстоянии от меня, как бы защищая от жгучих слов Дамиано, и уходит, давая мне выбрать, обозначить ли границы личного пространства, сократив его в клочья, или, сломав барьеры, прочитать все с энтузиазмом.
"Я улыбаюсь, потому что ты абсолютный провокатор и знаешь меня лучше всех, Дам.
Опытный оратор, знающий свою силу надо мной и пользующийся возможностью пробить мою душу листом бумаги.
Я хватаю письмо и просто держу его в руках, представляя твой голос, смотрю на него, кажется, часами, и только затем открываю его".
Копенгаген, Дания.
27.06.17
Когда-нибудь то, кем мы являемся в данный момент, кем мы были и кем мы будем, станет моим искусством.
— Дам.
Я вздыхаю, потому что эти слова достигают моего сердца, и мои губы дрожат, потому что они цепляют мою душу. "Ты неизвестность, которая оставляет меня в подвешенном состоянии, и в то же время мечта, которая будто позволяет забыть всё плохое".
