Полчаса надежды

      Гермиона наложила охранные чары на дом, проверила надежность запертых дверей, разожгла огонь в очаге и поставила на стол свечу, чтобы отогнать скопившуюся за день тревожность. Грэйс дремала в кроватке, прижав к груди зеленого дракона — подарок любимого крестного, — и засунув в рот палец. Гермиона улыбнулась, осторожно убрала от лица дочери непослушные кудряшки и отодвинула в сторону ночник, чтобы не мешал спать.       Еще один день прошел в борьбе за право жить и чувствовать себя счастливой. Сегодня у Гермионы не было времени навестить Северуса: с утра ее ждало важное слушание в Министерстве. Пытаясь забыться в работе, она активно участвовала в образовательной программе Хогвартса, которую продвигали Минерва, Сириус и мистер Малфой.       Сегодня Попечительский Совет и Гермиона со своими Арифмантическими расчетами с энтузиазмом пытались убедить Министерство в важности дошкольного образования для Магглорожденных и детей из чистокровных семей. Если бы многие годы назад Министерству удалось установить верную программу образования и объяснить волшебникам и Магглам, что необходимо быть всесторонне осведомленными о традициях и порядках обоих миров, все могло бы пойти иначе. И если бы Гермионе удалось вдолбить эту простую истину в головы привязанного к устаревшей доктрине Министерства много лет назад, возможно, войны удалось бы избежать.       Министры внимательно выслушали ее доклад, вежливо улыбнулись и ушли совещаться между собой до следующей недели. А Гермиона раздраженно сгребла бумаги в стопку и помчалась к выходу из зала заседаний. У дверей ее догнал Сириус и придержал за локоть.       — Маленькая колдунья, я знаю, что и Гарри, и Снейп не одобряют твоей деятельности, мол, твое упрямство чуть не стоило тебе потери здоровья, и именно из-за Арифмантики Северус оказался там, где оказался, но я хочу сказать тебе, что я на твоей стороне.       Гермиона подняла глаза на Сириуса и покачала головой:       — Спасибо, Сириус, я не знаю, чтобы я без вас делала.       Сириус отмахнулся:       — Даже не думай об этом. Как ты вообще? Какие новости из Святого Мунго?       Гермиона подошла к ближайшей скамейке, и устало опустилась на нее. Блэк устроился напротив. Сириус и Тонкс очень поддерживали Гермиону после случившейся трагедии, и когда становилось совсем невмоготу, Гермиона бежала к Нимфадоре жаловаться на жизнь.       Тедди и Грэйс попеременно оставались с ночевкой то в одном, то в другом доме, а Сириус наравне с Гермионой боролся с министерской узколобостью. Казалось, Блэк неожиданно отыскал себе дело по душе, а Грейнджер нашла друзей, которые ее понимают.       Блэк и Тонкс вместе вели хозяйство, жили партнерскими отношениями и воспитывали Тедди. Тонкс, бывало, говорила Гермионе за бокалом красного вина, что всем нужно время, и отношения — это не та субстанция, которую нужно торопить.       Конечно, Нимфадора так и не смогла прийти в себя после смерти Ремуса, а на Сириуса свалилось слишком много всего. Несерьезный по натуре, он пытался принять на себя обязанности главы Рода Блэк и учился заботиться о своих родных и близких. Гермиона была обязана им за защиту Грэйс. Став крестной Тедди, и попросив Гарри и Драко стать крестными родителями для ее собственной дочери, Гермиона и малышка вошли под защиту семейства Блэков-Малфоев. Вот уж чего, но столь тесного родства она никак не ожидала.       Северус, казалось, воспринял эти вести без особого энтузиазма, а через неделю Люциус Малфой вручил ей пачку документов, подтверждающую отцовство Снейпа и передающую все права на его движимое и недвижимое имущество Гермионе. Юридические таланты Люциуса пришлись весьма кстати. А Северус лишь загадочно прокомментировал: «Никогда не недооценивай силу тридцати минут».       Они так и не успели пожениться. Магия Северуса спасла ей жизнь. Дело в том, что за два года до трагедии, она работала над Арифмантическими расчетами, вычисляя вероятность принятия тех или иных законов. Получив положительные результаты, она передавала информацию Кингсли, и Министр Магии ветировал либо принимал тот или иной закон. Гермиона работала на Кингсли, и подобная деятельность, конечно же, не могла не заинтересовать оппозицию. Много раз она получала письма с предложениями о сотрудничестве, но тут же отсылала их обратно. Через время предложения сменились угрозами.       Союз Двадцати Восьми, после войны разрываемый распрями и междоусобными войнами, нуждался в справедливом лидере, и не имея возможности получить такового, с удовольствием ушел служить бывшим Пожирателям, оставшимся у руля. Некоторые из них пытались склонить на свою сторону Снейпа и с его помощью повлиять на зарвавшуюся Грейнджер. Снейп не воспринимал их угрозы всерьез, как оказалось, напрасно.       Гермиона забеременела, и ее здоровье оказалось в опасности. Давали о себе знать застаревшие проклятья, которыми ее однажды наградили Долохов и Беллатрикс, сказывались раунды Круциатуса и статус Магглорожденной. Сколь бы предвзятой не была идеология чистокровных, кое в чем они были правы: защита крови действительно играла важную роль в жизни каждого волшебника.       Беременность давалась Гермионе слишком тяжело, приходилось делить собственную магию, чтобы помочь ребенку, тут-то Северус и взялся за дело. Когда восстанавливающие зелья перестали помогать, он стал делиться с Гермионой собственными силами. Кровная защита сродни той, которую Лили когда-то использовала для спасения Гарри, берегла теперь и Гермиону, и ребенка. И это не могло не сказаться на ослабевшем после войны собственном резерве Снейпа.       Однако чувство долга в нем было сильнее инстинкта самосохранения.

****

      Гермиона выпустила своего Патронуса и, прищурившись, улыбнулась: надо будет показать Северусу, какие изменения произошли с ее тотемным зверем. Пантера покружила по комнате, заглянув во все углы и, встав на задние лапы, высунулась в окно, чтобы удостовериться в безопасности жилища. После чего по-кошачьи выгнула спину и сунула морду в кроватку, облизав дремавшую там Грэйс.       — Эй, предатель, я вообще-то скучаю, — обиженно поругала Гермиона, проводя ладонью по прозрачной холке. Зверь заворчал.       Чары Патронуса так и не были исследованы до конца, многие просвещенные умы Британии и Европы бились над загадками, окружавшими сущность тотемного животного, но к однозначному выводу прийти не удалось. Было ясно лишь одно: Патронус был разумным и обучаемым существом, привязанным к магии своего волшебника.       Искры сорвались с шерсти пантеры и побежали по ладоням Гермионы, окутывая ее полузабытым ощущением тепла и защищенности.       Кто-то мог бы назвать силу ее почти-мужа опасной и уничтожающей, и когда дело касалось недоброжелателей, так оно и было. Гермиона до сих пор с опаской вспоминала, что сумел натворить Северус, когда отбивал ее у Пожирателей. Гарри впоследствии рассказывал, что Аврорам понадобилась целая команда Разрушителей проклятий, чтобы устранить последствия борьбы. Он был сильным магом, с которым стоило считаться.       Однако Гермиона знала его магию совсем с другой стороны. Еще на заре их отношений, когда он уехал в Кокворт отстраивать родительский дом, каждую неделю Гермиона получала его сов и сообщения Патронуса, в которых он делился с ней своими новостями или подбрасывал коварные идеи, касающиеся новых исследований или зелий. Каждое его письмо было пропитано искрой магии. Будь то камень, вложенный в конверт, или засушенный цветок, или новая статья, или образец зелья, — все обладало волшебной подписью Северуса, которую Гермиона очень скоро научилась узнавать.       Его магия была как первый осенний дождь, тихо шелестящий в ночи. Как глоток черного кофе на рассвете. Как пламя камина морозным вечером. Как расплавленный темный шоколад. Она защищала и оберегала.       Гермиона погладила пантеру и приглушила свечи. С некоторых пор она полюбила темноту: та напоминала ей о Северусе. И это вовсе не означало, что Снейп был Темным волшебником, нет. Темнота скрывала неудовлетворенность миром, позволяла лучше принять собственное несовершенство, темнота забирала с собой боль, причиненную излишне ярким светом.       Когда еще, если не беззвездными зимними ночами лучше всего мечталось о теплом лете? Когда еще строились самые продуктивные планы, если не в самый темный час перед рассветом? И что еще могло дать ответы на самые волнующие вопросы, если не чашка чая или кофе? Вот так банально просто и так удивительно сложно.       — Я так по тебе скучаю, — прошептала в темноту Гермиона, когда ее пантера растворилась в ночи. И в этот же миг другая большая кошка скользнула в комнату и, встав перед ней, посмотрела слишком знакомым взглядом ей в глаза.       — Северус… — ахнула Гермиона, потянувшись к пуме. Что-то подобное он говорил в одну из их последних встреч, что у него изменился Патронус, и он жаждет показать ей его новую форму, но пумы Грейнджер никак не ожидала.       «Я же говорил, что я всегда с тобой», — самодовольно сообщила пума и ткнулась лбом в протянутую ладонь.       — Я в этом никогда не сомневалась, Северус, но это не значит, что я должна перестать о тебе думать, или прекратить скучать.