Domus

Стоя на балконе родительского дома, Кайден рассеянно потягивал виски и размышлял о событиях прошедшего вечера. В конце концов, прислонившись к перилам, он снова попытался решить, нравится ли ему вкус крепкого алкоголя; он так и не унаследовал вкусовые привычки отца, несмотря на многочисленные попытки. Ночной воздух был прохладным, влажным, но достаточно комфортным. Ветер доносил запах моря, а по звездному небу тянулись тонкие облака. Дом был возведен на склоне холма, и задний балкон, возвышавшийся над землей почти на этаж, выходил на Тихий океан. Десятилетия назад береговая линия была более скалистой, но поднявшийся уровень воды в океане затопил почти четверть километра земли, и прибрежные жители были вынуждены снести свои дома. А те, кто жил на окраине, стали расселяться вдоль новой береговой линии. Послышалось тихое шипение хорошо смазанных дверных рельс, и Кайден обернулся, увидев входящего на балкон брата. — Вольно, солдат, — с кривой усмешкой сказал Андрес. Андрес Аленко был на несколько дюймов выше Кайдена, худощавого телосложения и зоркими глазами отца. Его темные волосы свисали до плеч, зачесанные назад, обрамляя квадратное лицо в иллюзии случайной небрежности. Он порылся в кармане свободной рубашки, вытащил небольшой футляр из полированной стали, щелчком открыл его и извлек самокрутку. Кайден, приподняв бровь, наблюдал, как металлический портсигар исчезает обратно в кармане и сменяется зажигалкой. Вспышка огонька осветила лицо Андреса. — Ты разве не завязал? — с легким упреком уточнил Кайден. Андрес усмехнулся на вполне ожидаемый вопрос. — Завязал, — ответил он, выдыхая дым, и на его лице появилось блаженное выражение. — Но после того, что произошло между родителями, мне положена индульгенция. Кайден лениво покрутил стакан, наблюдая, как на дне переливается янтарная жидкость. Было что-то странное в том, чтобы снова оказаться дома, словно всё пережитое за последние месяцы изменило само восприятие жизни. Это всё ещё был его дом, но недавние события только усилили чувство оторванности, которое не покидало его в космосе. Знания, которые он приобрел во время службы на «Нормандии», казалось, были отравлены. Большая часть невысказанной правды, которой он не мог поделиться со своей семьей, словно бы витала в воздухе, пока не становилось невыносимо душно. Несколько долгих часов он размышлял, стоит ли нарушить клятву молчания и рассказать отцу о Жнецах. Кайден спорил сам с собой, попеременно приходя к решению, что отец вправе знать, либо — что он вправе не знать и прожить остаток своей жизни мирно, не оглядываясь на монстров, стремящихся уничтожить всё живое и скрывающихся во тьме за краем галактики. В конечном счете Кайден не столько принял решение, сколько уклонился от его принятия. Приближалась полночь, и все разошлись, оставив их с братом наедине. — Наверное... не то что бы это было чем-то неожиданным, — пробормотал он. — Но если я ещё раз услышу от тебя, что это не моя вина, то потеряю последние остатки терпения. Андрес усмехнулся: — Ну, действительно не твоя, — заметил он, глубоко затягиваясь. — Она моя. — В смысле? Андрес пожал плечами: — Ты же слышал их. Они постоянно о чем-то спорят. Спорят, даже когда они согласны друг с другом. Иногда мне кажется, что они спорят так часто, что это единственный способ их общения. Насколько же нелепо чувствовать себя самым взрослым в семье, когда они берутся за своё. Тебя поблизости практически не бывает, а всё становится хуже. — Я всегда надеялся, что станет лучше, когда... когда нас не надо будет опекать. — Я тоже. Два месяца назад мы с отцом решили поужинать вместе. Я так устал от его постоянного нытья и после прямо сказал им обоим, что думаю. Если они с мамой продолжат в тот же духе, то просто доведут друг друга до могилы раньше срока. — Видимо, твои наставления не прошли даром, — с лёгким сарказмом заметил Кайден. — Ага. Мне вот было совсем не весело, — согласился Андрес. — Я не думал, что из этой беседы что-то выгорит, но, кажется, задел за живое. Кайден прислонился к перилам, впитывая запахи вечера: — Наверное... это мало что изменит, — предположил он. — Я стараюсь смотреть на их решение с хорошей стороны, — добавил Андрес. — Это же было взаимное соглашение, правильно? У них будет немного личного пространства, и может быть... Не знаю. Но всё равно, это не ты. — Что я? — Не ты виноват. Кайден хмуро посмотрел на брата, предостерегая. — И не надо, как будто я тебя не знаю, — холодно возразил Андрес, — ты всё равно будешь пытаться винить себя. Это не из-за нас они так поступают, Кайд. Мы с таким же успехом могли прикинуться мебелью, а они всё равно бы пришли к тому же результату. Боль от давным-давно зажившей старой раны снова пронзила грудь. Кайден не знал, то ли стоит обнять брата, то ли — врезать ему по зубам. Это была объединяющая их тема, и даже за прошедшие годы она себя не изжила. Их отношения были нередко раздорными: в них было место и взаимной ревности, и соперничеству за внимание постоянно отсутствовавшего отца. Но когда кто-то извне их мира угрожал им, всё становилось по своим местам. Понадобились время и разлука, чтобы признать, что Андрес не раз вступался за интровертного, временами странного младшего брата. Но отбросив детские обиды, Кайден был вынужден признать, что Андрес прав. Как только родители объявили о своем решении, в нём вновь пробудились старые страхи. Споры, сопровождавшиеся напряжением и сомнениями из-за его биотической мутации, тянулись годами, и упрямый голос в голове неотвратимо задавал страшный вопрос: а, может быть, без него им было бы лучше? Кайден молчал, прислушиваясь к ночным звукам пригорода; дым от сигареты Андреса подхватывался легким бризом и, кружась, рассеивался в воздухе. Он чувствовал, что Андерс тоже испытывает неопределенность из-за последних новостей, и в этом было некоторое утешение. Было приятно слышать, что он не считает Кайдена ответственным за проблемы их родителей. Он выпил остатки виски, стараясь не морщиться от раздирающего горло жжения. — Ну и? Что там у тебя на личном? Есть кто-нибудь? — внезапно спросил Андрес, стряхивая пепел за край балкона. Кайден закатил глаза: — Ради всего святого.... ты-то не начинай. Андрес рассмеялся, порывисто отмахнувшись: — Да ладно, я отстрелялся первым и принял весь удар на себя — женился и завел детей. — Хочешь благодарность от Адмиралтейства? — Да, чёрт возьми! Хотя бы за то, что подскакиваю каждую ночь часа в три. Но в отличие от мамы, мне просто любопытно. Итак? Кайден немного помялся: — Может быть, — уклончиво ответил он. — И как это понимать? — Вот так и понимай, — ответил тот. — Да, есть кое-кто, но пока не знаю, к чему это все приведет. — Знаешь, отношениям не повредит, если ты подойдешь и поговоришь с человеком, дав понять, что ты тоже живой, вместо того, чтобы молча восхищаться им из другого угла, — подколол его Андрес. — Так, это не... — вспыхнул было Кайден, но тут же оборвал себя. Андрес точно знал, как подразнить его, и сложно было не вестись на старые крючки. Но встреча с отцом снова остро напомнила, что Кайден нарушил устав, и лёгкая тень воображаемого неодобрения преследовала его с тех пор, как он приехал домой. Принять небольшой огонь на поражение за бездействие было лучше, чем объяснять тот факт, что он встречается со своим командующим офицером. Андрес прыснул: — Что ж, удачи. Знаю, что у военных на пикник выбраться сложно, но ты заслуживаешь немного счастья. Искренность в его словах застала Кайдена врасплох. Он искоса посмотрел на брата, ища подвох. — В галактике есть вещи пострашнее, чем одинокие субботние вечера, — наконец ответил он. — Да, я слышал твой разговор с отцом, — кивнул Андрес, — и я слышал, что ты много о чём умолчал. — Я не... Слушай, я не думаю, что кому-то станет лучше, если я в кровавых подробностях расскажу, как чуть не получил билет в один конец. Всего-то несколько раз. Андрес долго смотрел на него: — А думаешь, терпеть ваши военные секреты так просто? — с раздражением проворчал он, затем затушил сигарету о металлический поручень балкона и стер пепел рукой. И повернулся к Кайдену. — Просто скажи мне. Земле угрожает опасность? Кайден нахмурился: — Не думаю. Не знаю наверняка, но непосредственная опасность Земле не должна угрожать. — Не должна угрожать... — с ироничной улыбкой протянул Андрес. Кайден пожал плечами: — Я не собираюсь утверждать то, в чем сам не уверен. Я работаю с офицером, семью которого полностью вырезали пираты. Если посмотреть с этой стороны, незнание творит странные вещи с иллюзией безопасности. Но нам повезло, что ретрансляторы перемещают объекты в определенные точки. И если кто-то захочет атаковать Землю, ему придется сначала иметь дело с флотом Арктура, либо тысячи лет лететь сквозь космос. — Ретранслятор стал ящиком пандоры, — задумчиво произнес Андрес. — Если так подумать, мы могли вообще не активировать его. — Могли. — Значит, нам придется жить с последствиями этого решения, — Андрес провел рукой по волосам, откидывая непослушные пряди назад. Его стрижка — или лучше сказать, её отсутствие — с давних пор выбешивала отца. Кайден нисколько не сомневался, что Андрес намеренно не меняет стиль своей прически, чтобы досаждать тому. — Мы не одни в галактике, — заметил Кайден. — Что, инопланетяне? — с неприязнью произнес Андрес. Иногда казалось, что вся антипатия Кайдена к инопланетянам, которая должна была остаться с ним после «мозголомки», каким-то образом передалась его брату. Но для коренных землян такие чувства не были чем-то необычным. Андрес унаследовал практичность отца, и он сам был отцом, который заботился о безопасности своих детей. — Да, инопланетяне, — подтвердил Кайден. — Они неплохие. Большинство из них. И если уж на то пошло, они также не лишены чувства самосохранения, как и мы. Их Совет далеко не идеален, но мы заслужили свое место в нем. Нас больше не смогут игнорировать. Андрес внезапно усмехнулся, обвил рукой Кайдена за шею и увлек в дружеский полузахват. — Ты-то отличился, галактический герой. Звезда Терры, чувак! Не могу дождаться церемонии. Отец точно лопнет от гордости, и это будет видно с орбиты. Кайден рассмеялся и легко вывернулся из захвата, не выпуская стакан из руки. Благодаря генной терапии и тренировкам, он стал гораздо сильнее брата, но старался не акцентировать на этом внимание. — Только избавь меня от своего нытья, что у меня более крутые игрушки, чем у тебя... — Кайден в ответ пихнул Андреса. — Да забирай, — отмахнулся тот. — В моей жизни мне никто не отдает честь и я не ношу униформу, зато есть семья и упомрачительные походы в супермаркет. У меня нет времени, чтобы думать о роботах и инопланетянах, мне не хватает рук, чтобы менять подгузники. — Да ты точно герой.

***

Кайден хотел бы встретить Шепард, когда она приземлилась на Землю, и был недоволен их решением не светиться вместе. Хотя это и было логичным, ведь её статус знаменитости не позволил бы ей прибыть незамеченной, и никто из них не хотел привлекать внимание к своим отношениям. Но Кайден хотел посмотреть на её эмоции, когда она снова ступит на планету, давным-давно ставшей колыбелью человечества. Кайдену потребовалось немало времени, чтобы определиться, чем им заняться в течение небольшого отпуска. Не в малой степени его раздражало, что Шепард оставила принятие решения полностью на его усмотрение, при этом не дав ни намека, чего она хотела бы сама. Кайден же хотел то, что ей понравится. Оставалось только гадать, не принимая её слова о том, что ей всё равно, близко к сердцу, прорываясь сквозь бесконечный поток вариантов. Кроме того, Кайден очень хотел успеть навестить семью. Он по горло был сыт чуждыми инопланетными мирами — гостеприимными и не очень, и надеялся, что Шепард чувствует то же самое. Земля, конечно, была для неё не родной планетой, но, в конце концов, здесь жили люди — те, за кого они так упорно сражались. У Шепард была назначена встреча с адмиралом Первого флота, охранявшего покой системы Сол, и у Кайдена появилось несколько свободных дней, чтобы съездить домой, а затем — в снятый для отдыха коттедж в швейцарском стиле. Шепард должна была присоединиться к нему через день. Коттедж представлял собой роскошный пятиэтажный дом в долине сердца Скалистых гор. По земле добраться до этого места было не так-то просто, но всё стало возможным с появлением масс-двигателей. Коттедж стоял на берегу озера, образовавшемся в результате таяния древнего ледника, со всех сторон окруженный старым лесом и суровыми горными вершинами. Стоимость аренды всё ещё вызывала у Кайдена лёгкий шок, но здесь было тихо, спокойно и очень красиво, а Ванкувер находился в часе полёта, если им захочется вернуться в цивилизацию. Арендованные апартаменты были очень просторными, с кухней и гостиной. Стены, под стать мебели, были обшиты дорогим темным деревом, придавая помещению ощущение тепла — приятная смена обстановки после холодного металлического совершенства «Нормандии» и Цитадели. Широкие эркерные окна выходили на балкон, откуда открывался великолепный вид на долину и бирюзовое озеро. Кайден, однако, не собирался отказываться от некоторых современных удобств. Простой на вид деревенский интерьер комнаты скрывал широкий голографический аудиовизуальный дисплей с хорошей спутниковой связью. Кайден был доволен своим выбором, но все ещё беспокоился, понравится ли здесь Шепард. Даже после приезда его снедала тревога. Беспокойные мысли не покидали его с момента схода с «Нормандии», пока он, наконец, не осознал, что оставил свой бронекостюм на корабле. По привычке он взял с собой био-усилитель и долго медлил, размышляя насчет пистолета. В конце концов, пистолет тоже отправился в багаж. Кайден старался не думать, почему ему стало от этого гораздо спокойнее. Тёмные мысли о тёмном прошлом выползали из забытья. На корабле можно было положиться на постоянный шум работы и отвлечься от них, но здесь, в тишине глуши, они резко выделялись. Палящее солнце Вермайра, щелканье хитинового панциря рахни, влажная духота логова Торианина — воспоминания роились в уголках сознания. После встречи с семьей эти ощущения, казалось, усилились, резко контрастируя с тем, что он привык считать нормальным. Кайден не раз твердил себе, что, как и после «лагеря мозголомки», они пройдут. Со временем воспоминания потускнеют или — цинично, не иначе — сменятся новыми монстрами. Но, наверное, впервые в жизни он действительно чувствовал себя лучше, имея при себе оружие, хотя, если мыслить рационально, вероятность его надобности была ничтожно мала. Кайден не знал, насколько стоит радоваться этим новым ощущениям. Одиночество обычно не тяготило его; скорее, даже успокаивало. Но не в силах утихомирить мысли, Кайден провел день, развлекаясь в дебрях земного интернета. Обширная сеть экстранета связывала Землю и её колонии с коммуникационными узлами Цитадели, но внеземные сайты могли обновлять свои локальные зеркала только по запросу хост-компьютера через узконаправленный сигнал. Крупные корпорации могли обновлять свои данные ежедневно и даже ежечасно, но более мелким сайтам иногда приходилось ждать обновлений неделю, а то и месяц. Подобные задержки нередко порождали целые франшизы и субкультуры на станциях или даже планетах. На Цитадели местная сеть кишела инопланетными сайтами — интересными, но в культурном плане непреодолимыми. Большинство сайтов людей, размещенных на локальных серверах станции, были предназначены исключительно для корпоративных целей, а более приземленные — находились в зачаточном состоянии. Но на Земле миллионы шумных самоуверенных людей боролись за внимание и зрелища в онлайн-мире. Невообразимая смесь культурных и лингвистических коллизий, отвечающих всем мыслимым интересам, в бесконечных регрессиях от одной субкультуры к другой. Огромные виртуальные миры конкурировали в борьбе за посетителей. Некоторые из них были невероятно сложными, другие представляли собой бесконечный многопользовательский режим «бой насмерть» на фрактально-сгенерированной пустоши. Нечасто можно было встретить игры, которые устанавливались локально. Или, хотя бы, могли быть установлены. Напротив, игры располагались на серверах компаний-владельцев, и потенциальный игрок должен был подключиться к системе. Какие бы события ни происходили с ним в космосе, Кайден всё равно поддерживал некоторые земные аккаунты, даже если просто пинговал их достаточно часто, чтобы избежать удаления за неактивность. В этом небольшом уголке огромной вселенной он чувствовал себя дома. Он пересекся со старыми друзьями — людьми, с которыми он никогда не встречался лично, но вместе они долгими часами играли, болтали или что-нибудь взламывали. Кайден знал их по статусам-слоганам, анимированным аватарам и кастомным игровым персонажам. С годами они роняли маленькие фрагменты своей реальной жизни по мере того, как взрослели. У одного были дети, и он работал учителем. Другой был ведущим дизайнером компании, которая создавала виртуальные активы для игровых миров. Третий провел три года в походах по всему миру, ведя записи своих впечатлений, а затем сломал ногу, катаясь на лыжах, и вернулся домой. Некоторые из его сетевых друзей знали, что он служит в армии, но это была просто работа. Среди них Кайден не был ни самым умным, ни самым успешным, но он был одним из банды. Его биотическая мутация не имела смысла в мире, где правил интеллект и скорость пальцев. Иногда он задавался вопросом, что они подумают, если когда-нибудь узнают, кто он на самом деле. Но ответ на этот вопрос никогда не имел для него особого значения — они были друзьями в самое темное время его жизни, когда дистанция анонимности была тем бронекостюмом, которая придавала ему мужества снова начать общаться с другими людьми. Шепард удалось успеть на поздний рейс транспортного судна Альянса, и, учитывая время в пути из аэропорта, она должна была прилететь поздно ночью. Кайден, хотя и добрался до постели, спал урывками. Было уже далеко за полночь, когда он, наконец, услышал движение в комнате. Шепард не стала включать свет, но его сердце радостно забилось от вида, как она сбрасывает часть одежды на спинку стула и подходит к постели. Кайден сонно пробормотал приветствие и крепко прижал Шепард к себе, когда она забралась под одеяло, услышав тихий и явно нелестный комментарий об адмиралах и перелётах, прежде чем удовлетворенно провалился в сон. Сложно сказать, сколько прошло времени, когда Кайден внезапно проснулся. За окном всё ещё было темно. Он приподнялся на локтях и в недоумении посмотрел на дверь, пытаясь стряхнуть остатки сна. Ему понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать, что Шепард не в постели, и дверь осталась приоткрытой после её внезапного ухода. Не понимая, что произошло, Кайден встал и прошел следом. Дверь бесшумно открылась от легкого толчка рукой. Шепард стояла на другой стороне комнаты, около окна, очерченная лунным светом. Кайден слышал, как она тяжело дышит сквозь зубы, и видел, как подрагивают её плечи. Обеспокоенный, он быстрыми шагами пересек помещение и приблизился к ней. Шепард резко вздрогнула, развернулась, отступив назад и столкнувшись с каркасом окна. Её глаза были расширены; взгляд застыл в одной точке. Кайден почувствовал, как стало нарастать сосредоточение темной энергии в воздухе. — Стой! — крикнул он, отступив назад и разведя руки. — Это я. Шепард резко выдохнула. Она закрыла глаза и, прижав ладонь к виску, тяжело прислонилась к стене. — Ты как? — спросил Кайден. Он сделал шаг вперед, но мгновенно остановился на месте, когда она снова вздрогнула. — Я... нормально, — тихо ответила она, раздраженно прыснув. — Прости. — Снова кошмар? Из-за видений? — предположил Кайден. Шепард скованно кивнула и потерла глаза. — Я не знал, что всё так плохо. — Да... нет, на самом деле, — мгновение спустя ответила она, опустив руку. — Ментальные упражнения Лиары хорошо помогают, но иногда видения появляются словно из ниоткуда, — она встряхнулась и неспешно осмотрела темное помещение. — И я просыпаюсь в странном месте, полностью дезориентированная... В такие моменты мне нужен просто хороший пинок. Кайден неуверенно протянул ей руку. Секунду поколебавшись, Шепард подошла и обвила руками его шею. Он легко улыбнулся, почувствовав удар током от её прикосновения, и обнял в ответ. Она всё ещё была напряжена. — Прости, что разбудила, — выдохнула Шепард, раздражаясь сама на себя. — Прекрати, — твердо остановил её Кайден. — И если такое случится снова, и я буду рядом, обещай, что разбудишь. — Да я не хотела тебя беспокоить... — Пожалуйста. Хорошо? Я начинаю беспокоиться гораздо больше, если ты борешься с этим одна. — Они пройдут, — больше для себя прошептала Шепард. — Я просто временно становлюсь немного нервной. — Конечно, пройдут, но пока... — Кайден провел её к дивану и усадил. — Сейчас вернусь. Стряхнув с себя последние остатки сна, он прошел на кухню и минуту спустя вернулся с кружкой подогретого молока. — Серьезно? — Шепард с кривой усмешкой взяла протянутую кружку. — Пей, — настоял Кайден. — Лучшего лекарства от плохих снов ты не найдешь. — Ладно... — с тихим смешком согласилась она. Кайден присел рядом, устроившись удобнее на диване: откинувшись назад и положив ноги на кофейный столик. По инерции он потянул ступни, и сустав на одном из пальцев громко щелкнул. — Больно, — пробормотал Кайден, разминая пронзивший болью палец. — Надеюсь, у тебя на него не было планов, — пробормотала Шепард, подтянув ноги под себя и придвинувшись ближе. — На моё счастье, девять ещё осталось. У меня всё не так запущено, как у брата. — Любит хрустеть костяшками? — Да всем он любит хрустеть. Мне кажется, они с женой делают это ради забавы. Маленькое семейное хобби. Шепард прыснула: — Извращенное хобби. Кайден скривился: — Н-да, не стоило бы мне думать в том направлении... — Слушай, после стольких диких новостей о «Нормандии», твои родные, должно быть, счастливы были увидеть тебя, — заметила Шепард. — Как у них дела? Кайден тихо вздохнул. Он не был уверен, что готов снова во всё это ввязываться: — Они... в порядке. Дети моего брата растут не по дням, а по часам. Мама считает, что ничего важнее них во Вселенной не существует. Его племянник был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что такое биотика, и приложил немало усилий, чтобы достать своего дядю просьбами показать её. Кайдену же было не совсем комфортно от его детского внимания. Он привык считать свои способности неразрывно связанными с ситуациями, граничащими с насилием, и инстинктивно не хотел использовать их в присутствии ребенка. К счастью, трехлетний сорванец остался вполне удовлетворен небольшой демонстрацией, а его безудержный восторг оказался заразительным, и Кайден невольно порадовался в ответ. Шепард, должно быть, услышала скрытое напряжение в его голосе, и не стала больше задавать вопросов. Однако Кайден решил, что всё равно, рано или поздно, с этой новой реальностью придется свыкнуться. — Мои родители объявили.... о разводе, — сообщил Кайден, прислушиваясь к произнесенным словам. — Мама съезжает. — Что? — Шепард резко развернулась. — Кайден, мне так жаль... Он покачал головой: — Да ничего страшного. Это даже не стало для нас большим потрясением. Что-то такое, о чем не говорят вслух, витало в воздухе уже много лет. Шепард смотрела на него расширенными глазами, полными сочувствия: — Но как же теперь возвращаться домой... — Не знаю, — просто ответил Кайден, смотря сквозь освещенную лунным светом комнату. — Не то что бы это было большой трагедией. Просто взаимное решение. И я до сих пор не знаю, что я должен чувствовать по этому поводу. В смысле, я хочу, чтобы родители были счастливы. Исходя из этого, они приняли верное решение. Мы с Андресом давно живем сами по себе... — Но это всё ещё странно? Кайден рассеянно почесал заросший щетиной подбородок: — Да, это самое подходящее слово. — Я говорила всерьез, — тихо добавила Шепард. — Я знаю. Это был не сарказм. Это действительно странно. Будто мне плохо от того, что я недостаточно переживаю из-за их решения. Не знаю. Мне кажется, я ещё полностью не осознал, что происходит. Кайден понятия не имел, как сообщить Шепард эти новости — и даже не знал, стоит ли это делать. Но сейчас, когда он выговорился, его отпустило. Пришло чувство покоя. Даже навязчивые воспоминания о жестокостях войны, мелькавшие на краю сознания, казалось, угомонились. Он любил свою семью, но был подавлен тем, насколько сложно будет адекватно объяснить им, через что он прошел. Кайден даже не был уверен, что когда-нибудь сможет это сделать. С Шепард всё было проще. Она там была, и всё понимала. И, скорее всего, тоже положила пистолет себе в багаж. — Мне всегда было интересно, насколько сильно моя мутация изменила жизнь моих родителей, — несколько мгновений спустя произнесла Шепард. — Сейчас же мне известно, что, вдобавок ко всем бедам, их ещё и донимал «Цербер». Не впервой Кайден поразился её способности верно определить источник своего беспокойства, хотя бы даже косвенно. Она не всегда оказывалась права, но иногда от её проницательности становились жутковато. — Думаешь, поэтому они переехали на Мендуар? — предположил он. — Возможно, — ответила Шепард. — В этом есть определенный смысл. Мама всегда придавала большое значение новой жизни в колонии, но я никогда не задавалась вопросом, а что она оставила позади. У Кайдена возникло нехорошее предчувствие: при таком раскладе пара неправильных догадок могли привести к весьма печальным выводам. Однако лицо Шепард было спокойным и задумчивым. Она короткими глотками допивала молоко. — Если ты думаешь, что я сильно упертая в достижении поставленной цели, тебе стоило бы посмотреть на неё. Мне казалось, что она могла заставить саженцы расти, просто стоя на крыльце и смотря на грядки. Кайден усмехнулся: — Ты это унаследовала. — Она стала женщиной, которая могла организовать любой проект, и никакая бюрократическая волокита не могла её остановить. Местные политики всегда начинали паниковать, когда она появлялась на заседаниях Совета, потому что знали, что придется оправдываться за любое бездействие, а мама ложь за версту чувствовала. Кайдену не составило труда представить, как старшая Шепард одними словами сдирает кожу с поникших бюрократов, с тем же выражением твердой решимости, которой умело владела её дочь. — Неплохо было бы вернуться и посетить мой водопад, — слегка улыбнулась Шепард. — У тебя был водопад? — В лесу, граничившим с нашей фермой. Я нашла его, когда мне было одиннадцать. Однажды зашла в лес дальше, чем обычно, — и нашла. Совершенно случайно, но у меня сохранились координаты GPS. — Тебе удалось сделать то, о чем я всегда мечтал, — с легкой завистью произнес Кайден. — Стать первооткрывателем в космосе. — Это просто маленький водопад, — засмеялась Шепард. — Я сильно сомневаюсь, что он войдет в список великих человеческих открытий. Кайден пожал плечами: — Это неважно. Ты первый человек, его увидевший. — И, возможно, единственный, кто знает, где он находится, — протянула Шепард. — Леса на Мендуаре очень густые. Корни торчат из-под земли, как... как называются эти затопленные деревья? Я точно знаю название... — Мангровы? — Да, мангровые леса. Вся лесная подстилка выглядит как гигантский узел из корней. Деревья будто бы опутали камни своими корнями и выдернули их из земли, дав волю воде — и образовался водопад. А над ним — единственный на много километров проем в лесном пологе. — Я мало знаком с экологией Мендуара, — немного виновато признался Кайден. Он много читал о колонии, но, в основном, о политике, технологиях и атаке пиратов. — Леса не покрывают целый континент, как на Земле, — пояснила Шепард. — Они локализованы на небольших участках — до пары сот квадратных кликов *. Несколько лет это было для нас большой загадкой: по какой причине деревья одной породы растут в одной местности, а не в другой, более подходящей им по условиям, на первый взгляд. Леса просто произвольно разрастались — и останавливались. — Подземные источники? — предположил Кайден. — Отчасти — да, но группа научных исследователей, в конце концов, выяснили, что кроме местности, деревья связаны единым пологом и единой корневой системой. Они объединены одними генами. Кайден замер: — .... подожди, так каждый лес индивидуален? — Что-то вроде этого, — кивнула Шепард. — Но ещё более странно то, что внутренняя структура отдельных деревьев может отличаться друг от друга, словно они выполняют разные функции в рамках одного целого — как клетки. А некоторые из них обладают проводимостью... как нервы. По коже Кайдена поползли мурашки, пока он размышлял о мириадах возможностей, проистекавших из этого открытия. Огромная нервная сеть, протянувшаяся на мили, по сути, могла быть крупномасштабным мозгом... — Они... Шепард зевнула: — Никто точно не знает. Исследователи даже не понимают, с чего стоит начать. Леса существуют в иных временных масштабах, и если они в какой-то мере разумны, им вполне может понадобится лет двадцать, чтобы поздороваться. — С помощью пыльцы? — усмехнулся Кайден. — Вот тебе и языковой барьер, — прыснула Шепард. — Попробуй, объясни деревьям, что у тебя аллергия на их язык. Но излишне говорить, что на Мендуаре введен мораторий на вырубку лесов. Места хватает для всех. Шепард сосредоточила всё внимание на только что опустевшей кружке: — Неплохо, — вынесла она свой вердикт, и в её голосе послышались сонные нотки. — Потому что земное, — ответил Кайден. Он выхватил кружку из её рук и поставил на кофейный столик, затем аккуратно подхватил Шепард под поясницу и под колени. Она легко рассмеялась и обхватила его за шею, когда он поднял её и, осторожно обходя мебель в темноте, прошел обратно в спальню. Шепард как-то говорила, что редко засыпает после кошмаров, но Кайден решил, что, приложив немного усилий, это можно исправить.

***

Утром Кайден встал с постели, постаравшись не разбудить Шепард. Задача была не из легких — обычно она спала очень чутко, но из-за того, что уснули они поздно, не среагировала на его уход, зарывшись с головой под плотное одеяло. Кайден по пути захватил одежду и покинул спальню. Побывав дома, он позволил себе немного порадоваться простым вещам, которых был лишен на космическом корабле — особенно, свежей еде и хорошему пиву. Поэтому он заранее заполнил холодильник в апартаментах разными продуктами: яйцами, молоком, беконом, блинной смесью и прочим. Есть хотелось нестерпимо, особенно в предвкушении завтрака, незамороженного и невосстановленного с помощью автоматики. Поиски сковородки и лопатки навеяли приятные воспоминания, как по субботам семья собиралась на завтрак вместе, так как отец был дома. Это был тщательно продуманный ритуал, выработанный с военной точностью, когда отец требовал от неугомонных сыновей послушания, взамен обещая плотно накормить. Кайден намеревался восстановить старые навыки, заржавевшие от ненадобности на службе, и приготовить незабываемый завтрак. В конце концов, кто сказал, что нельзя сделать всё идеально? В процессе готовки около двери появилась Шепард. — Да ты полон сюрпризов, — с хитрой улыбкой заметила она. Кайдена неожиданно, даже для самого себя, поразила абсолютная сюрреалистичность происходящего. Шепард просто стояла там. Совершенно отделенная от военной атрибутики, прошедшая сквозь все события — слишком ужасные и слишком удивительные, чтобы в них поверить — и оказавшаяся здесь. Взъерошенная, немного уставшая, но изумительная женщина, прислонившаяся к дверному косяку. Было непросто оторвать взгляд от неё, одетой в простые шорты и тонкую майку. — Не сильно воодушевляйся, — скромно ответил Кайден. — Это предел моих возможностей. Шепард отрешенно пригладила волосы: — Но это гораздо выше моих. Потому что если в инструкции не предусмотрено слова «автоматика», считай, всё потеряно. — Слушай, сложно испортить блины. Шепард закатила глаза: — Я справлюсь. Кайден поддел лопаткой блин и аккуратно перевернул его. — Я провожу слишком много времени за терминалом, чтобы научиться чему-то новому, но отец всегда считал, что если ты не можешь поджарить кусок бекона, то не вправе называть себя мужчиной. — Мудрость на века, — со знанием дела кивнула Шепард. Она прошлась по кухне, скрестив руки на груди и рассматривая разложенные на деревянной столешнице продукты. — А это что? Кайден оторвал взгляд от бекона, увидев, как она рассматривает алюминиевую банку с настоящим сокровищем. — Кленовый сироп, — довольно ответил он. Шепард взяла банку в руки и с любопытством изучила яркую этикетку. На ней были нарисованы запряженные лошадьми сани, стоящие среди голых деревьев; из ствола каждого торчал маленький кран, а под ним стояла бадья. — Это что-то вроде древесного сока? — Выпаренного, но... да, — Кайден услышал сомнительные нотки в её голосе. — Он вкусный. Деревья, из которых собирался кленовый сок, сильно пострадали от переменчивого климата глобального потепления, но нашлись решительные люди, которые спасли их от вымирания. Они занимались посадкой и пересадкой деревьев, пока не нашли им подходящий климат. Мало у кого хватало терпения заниматься медленным сезонным сбором сока, но осталось немало тех, кто до сих пор чтил традиции. Благодаря их стараниям, старые технологии были ещё живы. Дорогостоящий сироп всегда был неотъемлемой частью завтраков его отца, даже если и приходилось заказывать его с другого конца страны. Кайден плохо представлял, что отдаст предпочтение дешевым аналогам вроде тростникового сахара или кукурузного сиропа, которые нередко люди, далекие от культуры, считали столь же хорошими. Шепард усмехнулась и поставила банку на место. В углу, под настенным буфетом, стояла матовая стальная конструкция, похожая на кофемашину. Кайден возился с ней несколько минут, удостоверившись в процессе, что если он сделает что-то не так, эта страшная машина либо сделает тост, либо отрежет ему пальцы. Но, в конечном счете, он выяснил принцип её работы и перемолол зерна. Шепард тоскливо вздохнула, увидев, что ёмкость с кофе пуста. — Нажми кнопку, — подсказал ей Кайден. — Я не знал, во сколько ты встанешь. Шепард последовала его указаниям, и машина тут же послушно заработала. — И сказал Всевышний: да будет кофе... — удовлетворенно пробормотала Шепард. Кайден свободной рукой обхватил её за талию: — Мне, конечно, было бы интересно посмотреть, как ты справишься с этой мировой проблемой, но я решил, что лучше не вставать между N7 и утренним кофе. — Значит, с самосохранением у тебя всё хорошо, — пробормотала Шепард, прильнув к нему. Она широко зевнула. — У меня есть время принять душ? — Да конечно. Ты вообще можешь полежать в постели. — Когда тут такие запахи? Не-а, — она смерила поджаренный бекон плотоядным взглядом, затем легко высвободилась из объятия, скользнув назад и проведя ладонью вдоль спины. — Я скоро вернусь... у меня с кухнями политика мирного сосуществования. Я держусь от них подальше, а они не воспламеняются. Это хорошая договоренность. — Здесь явно сокрыта история... — усмехнулся Кайден. — История беспечной юности... — беззаботно отозвалась Шепард, исчезая за углом. Очень хотелось всё бросить и последовать за ней в душ, но Кайден остался доделывать завтрак, который к его гордости, вышел неплохо. Вскоре он разложил все по тарелкам, налил кофе и отыскал штопор, чтобы вскрыть сироп. Обеденная зона занимала небольшое пространство, примыкавшее к гостиной; там располагался простой четырехместный стол. Когда Кайден вышел с кухни, Шепард стояла около окна, вычесывая влажные волосы и глядя вдаль. Снаружи моросил дождь. Низкие облака скрыли горные вершины и лениво стелились вниз к воде, окутывая всё туманом. — Жаль, погода не очень, — заметил Кайден, занимаясь сервировкой стола. — Мне нравится, — ответила Шепард. — Всё... такое зеленое, живое, и можно выйти наружу без опасения, что тебя расщепит. Кайден прыснул, вспомнив планеты, на которых дожди отличались повышенной кислотностью. — Это что-то да значит. — Тебе помочь? — она подошла к столу. — Нет, я почти закончил, — Кайден протянул её кружку с кофе и махнул на стул. — Сядь. Он принес оставшийся завтрак с кухни и с удовлетворением расставил всё на столе. Шепард, довольно улыбаясь, помогла разделить всё на пополам. — Ты мне так и не написал, сколько я тебе должна, — заметила она спустя некоторое время, уплетая бекон за обе щеки. — Не беспокойся об этом, — ответил Кайден, внезапно приняв решение. Шепард нахмурилась: — Да брось, я не могу тебе позволить... — Нет, ты можешь, — Кайден подпер подбородок ладонью и невозмутимо посмотрел на неё через стол. — Когда ты в последний раз позволяла кому-нибудь себя просто побаловать? На мгновение Шепард казалась совершенно сбитой с толку этим невинным вопросом; на её лице мелькнули отголоски внутреннего конфликта. Она хотела было что-то сказать, но тут же замолчала. — Ты не позволишь мне выиграть этот поединок, да? — наконец спросила Шепард, слегка насупив брови. Кайден боролся с по-идиотски сильным желанием уступить ей: — Нет. Немного посомневавшись, она вроде бы смягчилась, и хмурый взгляд сменился легкой улыбкой: — Тогда... как скажешь. Кайден лениво представил, как его банковский счет издает хрипящие звуки. Но он решительно выбросил эти мысли из головы. У него было мало материальных потребностей, не было семьи для содержания, и бонусом — проезд по галактике. Он никогда не отличался опрометчивостью в денежных тратах и, возможно, он решил, что зря. Выражение лица Шепард в тот мимолетный момент явно того стоило. Шепард положила себе ещё блинов и добавила кленового сиропа, размазав его по поджаристой поверхности. — Ты был прав. Он вкусный. — Хорошо, что тебе понравилось, — искренне отозвался Кайден. Он был рад, что она одобрила что-то, что имело для него значение. — Это как ваниль. Ты можешь вывести синтетический состав, но как бы ни старался, то же самое не выйдет. Шепард смахнула каплю с края банки и облизала палец: — Если он дорогой, спрячь подальше, или я поддамся искушению и буду пить его прямо так, — лукаво предупредила она. — Ты будешь не первой, — рассмеялся Кайден. — А знаешь, что действительно приятно? — Шепард смерила пристальным взглядом пропитанный сиропом блин на своей вилке. Он вопросительно приподнял брови. — Можно забыть о неловкости из-за того, что ты так много ешь. Кайден усмехнулся. Шепард улыбалась, но в её голосе слышались серьезные нотки. — Когда я тренировалась, то особо не обращала на это внимание, так как мы все были биотиками, — продолжила она. — Но когда я оказалась в Терра Нове... Не знаю. Мне хотелось чувствовать себя нормальной, вписаться в нормальный мир. Но с таким аппетитом не всегда удается произвести хорошее впечатление на первом свидании. Кайден понимающе кивнул: — Да, я ни раз и ни два уходил откуда-то голодным, потому что не хотел иметь дело с последствиями. Наверное, мне повезло, что мама никогда не ставила мне в укор, сколько я ем. Когда я вернулся с Нулевого скачка... я был готов запереться в комнате до конца своей жизни. — Я рада, что ты этого не сделал, — поддержала его Шепард и, потянувшись через стол, сочувственно сжала его ладонь. — Я тоже, — согласился он. — Твой брат старше тебя на несколько лет? — Всего на два года. — Ох, твоя мама настоящая героиня на кухне. Двое мальчишек, а у тебя биотический метаболизм. Отец все время в отъезде. И я не представляю, как она справлялась со всем остальным. Кайден с сожалением кивнул: — Я думаю, она этот титул заслужила. Мы с Андресом были достаточно близки по возрасту, что соперничали практически во всем и ничуть не старались облегчить ей жизнь. Шепард понимающе усмехнулась: — У моих родителей было преимущество — целая неизведанная планета. Как только у меня появился GPS, я могла убегать из-под надзора мамы и часами одной носиться где душа пожелает. Некоторое время они вспоминали детские проказы, ободранные коленки и приключения. Это было просто — у обоих было время, которое можно было назвать идиллическим, пока не наступили более темные, взрослые, года. И все же Кайден был воодушевлен, насколько легко они могли говорить о биотике. Большую часть жизни он держал её в тайне, не желая рисковать и отталкивать окружающих разговорами о том, в чем они не разбираются. Он не проходил никакой подготовки после «лагеря мозголомки», а биотики всё ещё были настолько редки в армии, что у него не было шанса подружиться с кем-нибудь, кто бы понимал и разделял с ним странности его мутации. Наконец Шепард расправилась со своей частью плотного завтрака и вольготно развалилась на стуле: — Итак, у нас есть план? — Вообще-то... нет, — признался Кайден. Дождливая погода несколько подпортила идею погулять на природе, и он чувствовал себя слегка разбитым из-за прерванного сна. Шепард вскинула бровь: — Хочешь сказать, что мы тут застряли и будем вынуждены целый день пялится в телик? — Ну... — Потому что звучит потрясающе! А давай начнем прямо сейчас? Шепард вскочила и прошла в гостиную, осматривая деревянное убранство. Вскоре она отыскала пульт управления и активировала голодисплей на всю стену. Интерфейс тут же предложил несколько видео-сервисов по заявкам. — Отлично, — одобрительно промурлыкала она. — Развлеки меня! — приказала она дисплею, затем прошла прямо по кофейному столику и упала на мягкий диван. Кайден тихо рассмеялся, встал из-за стола и начал собирать тарелки. — Ты что там делаешь? — хитрым голосом спросила Шепард. — Убираюсь? — отозвался Кайден. — Позже, — командирским голосом провозгласила она. — У меня есть серьезный план побездельничать, морпех, и я вправе ожидать, что ты меня поддержишь. Давай сюда! Кайден хотел было возразить, но быстро передумал, решив, что сейчас самое время изменить своим обычным педантичным привычкам. Да и кто будет спорить со своим командиром? И он с усмешкой положил тарелки обратно на стол. — Так точно, мэм. Он неторопливо подошел к дивану и сел рядом. Шепард тут же прижалась к нему, свернувшись клубком и радостно заурчав, одновременно листая на дисплее меню. Кайден потянулся и обнял её одной рукой. — Так-то лучше, — заметила она, и тон её голоса смягчился. — Ты же знаешь, что я вообще-то не ожидала, что ты за всё заплатишь сам? — Знаю. — Хорошо, потому что больше меня покорять не надо, я уже покорена. Неоднократно, стоит добавить. Кайден почувствовал, как от её признания в груди становится тепло: — Но это не значит, что я не попытаюсь сделать тебя счастливой, — мгновение спустя сказал он. — Вполне справедливо, — с легким смешком ответила Шепард и полезла обниматься. — Спасибо. Завтрак был превосходен. Пока она переключала каналы, Кайден постарался тщательно запомнить этот момент. Здесь и сейчас. Их отпуск был полон ожиданий, но он пройдет слишком быстро. Он это знал. И если не быть осторожным, стоит только моргнуть — и всё закончится, и они вернутся в огромный мир вместе... а, возможно, и нет. Кайден крепче обнял её и прижался щекой к её шее. Каким бы коротким ни был их отпуск, он планировал наслаждаться каждой его секундой.

24.10.2020-08.11.2020