Одна мечта

      Была уже зима. «Саша» шло по заснеженной улице. Как всегда на создании была толстовка с капюшоном, надвинутом на лицо. Сугробы рассекала пара обычных кроссовок. Многие думали, как этому чуду не холодно, но никто и не думал поинтересоваться у самого обсуждаемого субъекта о его самочувствии. А «Саше» на самом деле было холодно. Но ко всему прочему, теперь каждый день, что создание было на улице, оно останавливалось на обратном пути и играло. И делало это прекрасно. Люди частенько подкидывали в разложенный чехол от гитары деньги. Кто-то больше, кто-то меньше, но каждый хотел внести свою лепту в поддержку таланта. Так оно и играло неделю, а после люди начали замечать, как их знакомая отдаёт часть денег женщине у пекарни. А ещё через неделю «Саша» вместо обычного подкидывания зашло в пекарню и купила «Вере» еды. Так и началось их странное знакомство…       «Саша» подошло к женщине в обносках, протягивая той буханку хлеба и две бутылки воды. — Возьмите. Это было всё, что фигурка хотела сказать прежде, чем уйти. Но естественно это было только начало. — Я не могу это принять, это гораздо больше, чем мне нужно на вечер. Да и тебе наверно нужны эти деньги не меньше, чем мне… В голосе женщины читалось недоумение. — Вам нужнее, чем мне. Голос создания был хриплым, но чарующим. — Но тебе же самой…самому… «Вера» замялась. — Как тебя хотя-бы зовут? — Зовите меня Сашей, как и все здесь. Моё настоящее имя не имеет значения. — А… — Вы хотите спросить какого я пола? В воздухе послышалась усмешка. — Да. Наверное. — Паркетного. — А если серьёзно? Саша сняло капюшон, обнажая коротко-стриженные волосы цвета вишнёвого сока. Лицо было худеньким, бедным. Большие янтарно-карие глаза выражали всю боль, какую только могут испытывать человеческие глаза. Под ними отчётливо виднелись синяки. — Та дааа. — М… Прости если ошибаюсь, но ты похожа на девушку… — Бинго. Саша слегка прищёлкнула пальцам. — Что же. Значит зрение ещё не начало меня подводить. — Значит я недостаточно хорошо себя скрываю. — Зачем же тебе это делать? Ты же красивая… — Возможно. Но разве от моей внешности что-то изменится? Не думаю. А так проще держать себя в форме. Начал идти не то снег, не то дождь. — Саш, может пойдём под крышу? Ты в одной толстовке, тебе же наверняка и так холодно, а тут ещё сырость. С этими словами «Вера» повела её куда-то. — Вы… Вы только что подумали о том, как я себя чувствую? — Называй меня Мариной, не очень люблю, когда ко мне обращаются на «вы». Ну что я такого сделала, чтобы ко мне уважительно относились? — Ты не ответила на вопрос. — Да, я подумала, что тебе скорее всего холодно в одной толстовке. А что тут такого? — Ты первая…после одного человека, кто подумал обо мне… — Значит у тебя будет ещё один человек. Марина остановилась под козырьком одного из подъездов и слегка стряхнула влагу с волос Саши. — Нет…ты будешь единственной на данный момент… — Почему? — Все, кто был дорог и ценил меня, мертвы. — Оу… Прости… Я не подумала… — Тебе не за что извиняться. Никто не может знать всё. — Ты так спокойно к этому относишься… Они действительно были тебе дороги? — Разве мы должны заливаться слезами при каждом упоминании тех, кого уже нет? Все слёзы, что были, я вы плакала. Да, иногда мне становится больно от слов других о них, но показывать это я не вижу смысла. Это всего лишь мои эмоции, они никому не нужны. — Если кто-то делает тебе больно, не чурайся сказать об этом. Марина продолжила отряхивать влагу с Саши и только тогда заметила, что девушку трясло. — Холодно? — А есть разница? — Есть конечно. — Я не хочу, чтобы ты обо мне беспокоилась. Мы впервые разговариваем, а я не хочу сваливать проблемы на человека, с которым может и не увижусь больше. Марина вздохнула. — Пойдём. — Куда? — В моё «жилище». Хоть погреешься. — Ты слишком добра ко мне. Я этого не заслуживаю. — Все люди заслуживают хорошего отношения. И я, и ты, и любой другой человек. — Не все… Кто-то, как я, просто должен отжить свой срок и умереть. Ничего не добившись и просто помозолив глаза обществу. Не имея в этой жизни ничего ради чего можно бы было продолжать. — Ты не заслуживаешь такой участи. Разве у тебя нет мечты? Таланта? Близких в конце концов? — У меня никого не осталось. Моя мать умерла. Отца не было…была подруга, но и её срок пришёл. Я одна в этом мире… Что по поводу мечты? Она была, теплилась последним огоньком в моей душе. Но со смертью матери и она улетучилась. Талантов у меня нет и не будет. — А это? Марина указала на гитару девушки. — Это?.. Мечта моей матери. Ей хотелось, чтобы я стала великой гитаристкой. Но разве это возможно в таком захолустье? — Зачем же ты тогда продолжаешь? — Я… Это неважно… Мне просто нужны деньги. Саша отвела взгляд. — Если бы тебе просто нужны были деньги, ты бы уже нашла работу. Но почему-то продолжаешь играть. Значит в тебе ещё есть надежда…есть мечта. — Молчи! Марина могла поклясться, что увидела, как на глазах девушки появились слёзы. Но она тут же смахнула их. — Я пойду с тобой, просто потому, что не хочу расстраивать. Марина улыбнулась. — Даже так, уже хорошо, что ты не будешь одна идти по холоду. Марина пошла вдоль дома, убеждаясь, что Саша идёт рядом. Буквально через три минуты они дошли до лестницы, ведущей куда-то вниз. — Мы точно туда пришли? — Да. Я тут живу. Мой знакомый позволил мне поселиться здесь, взамен я убираюсь в подъезде и во дворе. Они начали спускаться вниз. — И… Тебе нравится? — Меня устраивают все условия. — Но… Тебе же приходится выпрашивать деньги… — Это самая ужасная часть жизни. Но никуда меня больше не берут. Вариантов нет. Лестница кончилась и перед ними предстала относительно небольшая дверь. Марина быстро отперла её, несмотря на почти полную темноту. — Как ты....? — Я вижу в темноте. А что? — Ты серьёзно? Марина рассмеялась. — Нет конечно. Но мне удалось тебя подловить. Саша тоже слегка улыбнулась, но в темноте подвала это было незаметно.....