На Мартинику от Л. Капулетти

Вензель, на печати генуэзский герб – Щит с крестом увенчан герцогской короной. Кем конверт начертан, запечатан кем? Объясниться искренне долг велит синьору: Судно сефардийское на святой неделе Из знакомой гавани вышло в Новый свет. Капулетти зорко дочь стеречь велели, Из покоев лишний раз выпускать не сметь. Дорого ли сердцу вечно взаперти При свечах раскладывать карты на судьбу? Вздоха не услышать в сдавленной груди – Не меня последнюю под венец ведут Волей не своею, но когда бывало, Чтоб товар был вправе выбирать купца? Хоть на вас обиды век я не держала, – Чем вы провинились, чтоб вас порицать? – Видит бог, была б вам верною женою, Если б не щемящая на душе тоска: Совестно ль девице помышлять такое, Будто весна жизни будет не долга? Отродясь румянец не играл в лице, Луч не пробивался в занавесь алькова, От дурного глаза скрыться б, но уже С розы опадают лепестки багровы. Что у вас на сердце, доблестный синьор? Продолжать велите ли горькое признанье? О невесте ль тужите иль о чём своём, Что из нашей встречи выйдет лишь прощанье? Наречённой вашей, видно, не судьба, Венчик флёрдоранжа в кудри приколоть, Поцелуй почувствовать первый на губах, Жизнь свою дальнейшую зная наперёд: Те же покои, только на стенах не видно шпалер. То же распятие чёрного дерева у изголовья. Тот же потупленный взгляд и закрытые наглухо двери. Вот вам и счастья предел благородной особы. Может быть, вы не простите мне этого ввек, Может быть, ждёт меня тысяча бед и тревог впереди, Только пишу вам не с тем, чтоб вы мне давали совет – Дорого слишком, быть может, плачу, чтобы жить. Может, раскаясь, скажу, что судила поспешно. Может, не жить никогда мне в богатстве уж боле. Может, действительно пешки мы в чьей-то игре. Может, уделом мне будет застенок и ворох соломы. Доли флибустьерской как же мне не знать? В Геную судов караваны ходят. Редко кто отважится даже помышлять, Как грабёж пиратский в гроб его вколотит. Налегке корабль, без богатств, без злата До колоний ваших ветер донесёт, Губернатор хмурится, слушая доклады, Как его невесту ждал такой исход. «Галеон... в тумане... стяг с разбитым сердцем... Виражи... погоня... не смогли уйти... Абордаж... пираты... и в тайник за дверцей... Госпожу Лорензу... чтоб в аду гореть Им, кто над чужими скорбями смеётся...» Никого не слушайте, нет вины ничьей – Кому предначертано – не убережёшься. Сделать шаг к свободе было мне важней. Прежде, чем растает тонкий силуэт Девушки-невесты в зеркале настенном, Мне себе хозяйкой жить хоть пару лет Доля как ни выпадет, хочется смертельно. Новый Свет неведом, Старый с глаз сокрылся Пусть мне жизнь неведомой потечёт теперь – Пусть мечей семёрка поспешит же сбыться, Чашу перемен судьбы мне б до дна испить. Мне бы грудь ветрам подставить, не боясь, Тревоги бремя утопить на дне морском. Говорить бы не краснея и не пряча глаз. Как бесстрашной стать мне, ворожбой какой? Твёрдые шаги девушки со шпагой Отдаются в сердце маятника боем. В небеса взмываю чайкою крылатой, Клетку жизни прежней унесло волною. На пороге жизни прошлому вослед Обратясь, навеки с Вами расстаюсь, Мой жених невенчанный, мой упрёк навек, Что не жду прощения, в том уж вам клянусь.