"От" и "до"

      Я сидела на холодной лестнице, закрыв руками глаза. Он молчал. Молчал потому что знал, что все струны внутри меня разорвались. Сам Алекс Тёрнер стоял в моей парадной, а я только и думала о том, чтобы он скорее ушёл отсюда и не появлялся больше никогда. Он говорил, что вечность — не для всех, но пропади он из моей жизни навсегда, я бы чувствовала себя спокойнее. Возможно это самообман, но сейчас мне хочется стереть его силуэт, будто на картине изображены лишь стены, почтовые ящики и девушка, сидящая на лестнице в зелёном платье. Жаль мы в реальности. Я никогда не умела в ней существовать. Только в мечтах и фантазиях. Думаю это и послужило причиной моей влюблённости. Реальный человек, который вместе со всеми своими недостатками все равно является, как говорят британцы, unbelievable.       Его кожаная куртка упала на мои плечи. Что ж, галантность он не растерял. А моя уверенность, которую он прихватил с собой, тоже осталась в целости или он использовал ее для других целей? Тем не менее, приходится встать и заглянуть ему в глаза. Карие бездонные глаза. Я вижу страх, доброжелательность, стыд, радость, ненависть, отчаяние и любовь. Может он — это просто «зеркало» моих чувств?       — Вы, кажется, ошиблись адресом, молодой человек, — единственное, что получается выдавить.       — Полагаю, ты бы этого очень хотела, — звуковые волны, передающие его голос, словно лезвие, касаются моей кожи.       — Ты безмерно прав в своих предположениях, — скидываю куртку на пол, разворачиваюсь и начинаю подниматься наверх.       Он идёт следом, будто и не собирается отступать. Однако, что ему нужно в этой войне — загадка для меня.       — Пригласишь? — произносит он, и я застываю от неимоверной наглости.       — Нет, — отвечаю я, но ему не нужно разрешение. Он знает, что где-то глубоко мне хочется этого.       Заходит внутрь квартиры и оглядывается. Стены увешаны разными фотографиями и картинами. Цветы, стоящие на полке, как могут, тянутся к солнцу, но это их особо не спасает. Там же вперемешку лежат книги, которые я собиралась прочитать. На столике красуются несколько флаконов с парфюмом и валяются кольца. Он пытается найти хотя бы один элемент, связанный с ним.       — Уютно. Но чего-то не хватает, — рецензировал Алекс.       Меня охватывает паника, и я достаю из кухонного ящика бутылку вина. Мне удаётся открыть ее быстро, и как только я подношу бокал, чтобы наполнить, он вырывает бутылку и вновь подаёт голос:       — Я сам.       Ах да, сейчас в ход идут средневековые устои о том, что если в комнате есть мужчина, то женщина не может налить себе самостоятельно. Это обязан сделать он. Но я ведь современная девушка, правда? Так что забираю бутылку и пью из горла.       — Уходи.       — Я не хочу, — кажется, он говорит искренне, но после всего, я уже не знаю чему верить.       — Тогда доброй ночи, — беру ключи и направляюсь к двери.       Он встал в дверях и отрицательно покачал головой. На моих щеках появились маленькие кристаллы, но Алекс, как и раньше, смахнул их своим пальцем, после чего притянул меня со всей исходящей от него агрессией. Он злился на себя, это чувствовалось. Мне он пытался показать всю любовь и нежность. Показать то, как сильно он виноват. Не знаю, почему я повелась на этот, как мне кажется трюк. Наверное, потому что каждую ночь, крича в подушку, молила увидеть на утро мятую простынь, где бы чувствовался его аромат.       Его сильные руки усадили меня на стол, который, кажется, совсем не был готов к дальнейшим событиям. Он сообщил об этом протяжным скрипом. В тот момент я почувствовала, как Алекс улыбнулся сквозь поцелуй. Держу пари, он вспомнил начало наших отношений, когда я ещё не переехала в его шикарный дом, и он приезжал в мою маленькую квартирку, уставленную старой мебелью. На мгновение я отстранилась. В эти секунды сознание решило устроить самоанализ, выдвигая на повестку дня вопросы: Что ты делаешь? Ты точно хочешь этого? Тебе потом не будет больно? Ты вообще помнишь, что буквально «загнивала» из-за него все это время?       Я была близка к тому, чтобы ударить его, но Алекс не дал мне возможности. Он провел рукой по спине, нащупывая молнию и начал стягивать платье. Я, как и обычно, успела запутаться в нём, но парню напротив это кажется, безумно нравилось. Он не спешил помогать.       — Мне этого не хватало, — он вновь улыбнулся и поцеловал меня, аккуратно исследуя языком «просторы» будто никогда не бывал в этих местах.       Мы переместились в спальню, и только сейчас я почувствовала его легкую неуверенность. Впервые мне казалось, что он не понимает, что я чувствую, хотя признаться честно, я и сама не понимала. Машина, которую занесло на встречную полосу или лавина, обрушившаяся с высоких гор. Именно так ощущалось каждое прикосновение его губ к моей коже. Он четко дал понять, что сегодня никакого равноправия между нами не будет. Он отдаёт, а я получаю. Получаю не только наслаждение, но и извинения, по всей видимости, хотя в моем представлении они выглядели совершенно иначе. Может оно и к лучшему, ведь для меня это была действительно одна из лучших наших ночей.       Я сижу в ванной, и нескончаемый поток воды обволакивает тело. Дрожь в ногах почти стихла, а руки так и не могли успокоиться. Он принёс полотенце, и, обмакнув им меня, отнёс в комнату, словно маленького ребёнка.       — Мы поговорим утром, обещаю, — он, словно читает мои мысли.       — Останешься так надолго? — прощупываю почву.       — Я бы хотел остаться навсегда, если позволишь, но это мы тоже обсудим утром, сейчас тебе надо отдохнуть, — он заканчивает вытирать волосы и целует меня в лоб, — я все-таки нашёл то, чего не хватало…       Его рука указывает в сторону вешалки. Среди вещей он смог заметить эту рубашку. Мою любимую красную рубашку. Его рубашку.       — Я совру, если скажу, что это единственная вещь в доме, связанная с тобой, но она самая ценная. Надеюсь, ты не забыл об этом.       Алекс в очередной раз заглянул в мои глаза. Затем его рука потянулась к карману джинс, откуда он достал маленькое фото.       — Мы были у меня дома, и я попросил Мэтта достать какую-то рубашку из шкафа, но он полез не туда и увидел это. Классный получился снимок, правда?       Меня часто удивляла любовь Мэтта к фото и то, как он, казалось бы, в обычных вещах видит что-то интересное. Я рада, что он сделал этот полароид, на котором была запечатлена дверца шкафа, где висели черная кожаная куртка и голубая хлопковая пижама. Это помогло понять нам обоим, что мы совершили ошибку. Что нам надо вернуться в мир, где в одном месте могут уместиться две эти вещи. Где я буду чувствовать его силу, а он мою мягкость. Где мы будем у друг-друга несмотря не на что. Но тот маленький человечек внутри меня все ещё был обижен, а точнее хотел понять, почему произошёл этот «разрыв».       Мне нужен был этот разговор и Алексу, надеюсь, тоже. Особенно сейчас, когда мое восприятие было затронуто его неожиданным появлением.       Утром я не обнаружила Алекса рядом, и меня мгновенно охватил гнев. К счастью, шум с кухни и запах гари расставили все по местам. Срочно надо поговорить, ведь я не смогу существовать вместе, если каждый раз буду бояться, что он исчезнет. Вновь.