Карьера Джораджона Лукаса

Дарт Вейдер стоял на открытой площадке, висящей у границы поселения вонгов. Несмотря на грозный вид, ситх находился в состоянии мрачной задумчивости без примеси гнева. Только сержант Баран таких нюансов почувствовать не способен, от чего несколько стушевался. Здесь и сейчас уверенности в поимке не абы кого, а именно гранд-магистра, вдруг резко поубавилось. Есть смысл осторожничать. – Сэр? – Доставили? – Да, сэр. – Что за фрукт? – Судя по состоянию, скорее овощ. А по каталогу особо опасных разумных, субъект внешне похожий на гранд-магистра Йоду. Только… – Бормочет невнятно, словно птичка-пересмешник, а не разумный? – Да, сэр. – Значит, точно он. – Желаете взглянуть? – Нет. Доставьте на «Опустошитель». Повелитель оценит встречу со «старым другом». Естественно, уточнять, собирается ли его величество посетить эскадру, или флагман направляется в столицу, Баран не стал. Умчался исполнять. Оставшаяся на платформе Лея оказалась куда разговорчивее. – Да, если создастся возможность переговоров с лидерами вонгов, повелитель прибудет на них лично. – Ради переговоров с властями крошечного поселения в несколько тысяч существ? – Почему нет? Некоторая толика уважения к осколку великого народа политически целесообразна. Да и просто интересно посмотреть на существ, чуждых Великой Силе. – Что-то не вижу суеты по поводу подготовки к визиту императора. Или с переговорами не все так однозначно? – Не все. Может статься, что вести их окажется не с кем. В поселении вспышка пневмомикоза. Болезнь развивается медленно, но местным нечем с ней бороться. Летальность – семьдесят процентов. Похоже, диверсанты завезли с собой возбудителей местных болезней, к которым у находившихся прежде в изоляции иногалактян нет иммунитета. – А как же сами диверсанты? Они не вонги, что ли? – Вонги. Но у них с прививками все в порядке. И я очень хочу пообщаться с персоналом той неприметной клиники, где сразу нескольким взрослым особям поставили прививки от того, что в Небесной Реке на самых диких планетах в младенчестве делают. – Значит наши лекарства действуют на вонгов? Здорово! Такой замечательный жест доброй воли! – Угу. Только они категорически отказываются принимать нашу помощь. Предпочитают умереть, но не принять продукт богомерзкой машинерии. – Но это же жизни! – Это их выбор. – Выбор между жизнью и… Чем? – Между сохранением жизни и сохранением лица. Я уважаю их выбор. – Даже если речь идет о маленьких детях? – Дети – тоже люди. Только мельче. Лея нахмурилась, но атаку прекратила. Вернее, зашла с другого края. – Император спас твою жизнь на Мустафаре, а ты порой ненавидишь его именно за это? – Можно и так сказать. Черный гигант стал еще мрачней. Глухие щиты, призванные защитить личное пространство лорда ситхов, стали практически осязаемы. Лея мысленно извинилась перед отцом за причинённую боль. Но она не забавы ради все это затеяла! Ради спасения жизней тысяч разумных существ. Решившая, что пафоса у ситха поубавилось до приемлемого уровня, теперь по сути вопроса поговорить можно, Лея взяла соответственно деловой тон. – Вонги отказываются от помощи из наших рук или из-за наших неправильных технологий? – Из-за технологий, – покладисто откликнулся ситх, правда Лею такая сговорчивость не озаботила. – Тогда надо сделать так! – деловой тон принцессы изрядно подпорчен азартным блеском глаз. Но под маской Дарта Вейдера не видно улыбки, поэтому ничего не сбило изобретательницу с мысли. – Грибок – это же не вирус, который не пойми какой: не живой, не мертвый. Грибок живой и по сравнению с вирусом о-го-го какой огромный! Лорду Вейдеру продемонстрировали трехмерное изображение названного микроорганизма. – Темная сторона Силы способна убивать все живое. Верно? – В общем, да. Только не вонгов. Их Великая во всех своих ипостасях в упор не видит. Во всех остальных случаях, в зоне видимости своих адептов, – уточнил лорд. – Вот поэтому вы облетите зараженную территорию и проведете ее дезинфекцию. Вон на стволах мох и плесень. Потренируйтесь. – Допустим. – Это санобработка. Теперь о лекарствах. Вонги свой аналог бакты на грядках выращивают, а из пробирки брать брезгуют? Отлично! Значит, просто передаем информацию о возбудителе, а вонги сами синтезируют вещество с нужными свойствами по своим «чистым» технологиям. – «Просто» не выйдет. Здесь нет для этого ни специалистов, ни технологий. Если бы сюда попал целый «летающий мир», тогда да. А тут небольшой караван из судов технической поддержки. – Это судно техподдержки Таркина и твоих адмиралов гоняло, как хотело? – Не судно техподдержки, а крейсер эскорта. И вовсе он не гонял, а тупо врезался. – Ладно, не суть. Не удастся передать рецепт в открытую, скормим по-темному.

***

Для того, чтобы определить присутствие платформы Дарта Вейдера над головой, не надо задирать ее в небо. Даже прислушиваться к колебаниям нитей Великой не надо, хоть ситх совсем не скрывается. Знаком его присутствия становится смачное чавканье, с которым взрывается очередной гриб на кочке. Отличать болезнетворного возбудителя от безобидных представителей царства грибов лорд не удосужился. Он работал по площадям. Хорошо хоть не все живое без разбору гасил. По словам самого Вейдера лорды древности практиковали и такое. Сам Люк практиковал другое. Залепив комком грязи «глаз» камеры видеонаблюдения охранной системы, парень перемахнул через ограду и очутился у вонгов в огороде. Со съедобными растениями на Дагобе оказалось не богато. Основной продовольственной культурой вонгов здесь стал дагобский болотник – дивная помесь кувшинки, тыквы и кукурузы: на тонком прочном стебле из глубины болота поднимается крупный плод на «тарелке» круглых листьев. Сочная мякоть плода скрывает в себе крупные и тоже съедобные зерна. А еще болотник охотно усваивает всякую химию, концентрируя ее именно в мякоти. Антигрибковый препарат не стал исключением. Люк достал инъектор и принялся впрыскивать лекарство прямо через кожуру. Можно просто вылить в воду, но это дольше, а время не ждет. Главное, после «укола» зарастить место повреждения с помощью Живой Силы. Поэтому работать приходится одному. Десантники только на шухере стоят. Лея сегодня ему тоже не помощница. Она жрецам Юн-Юужаня лекцию по занимательной гомеопатии готовит. Что такое гомеопатия, Люк узнал только сегодня, и то в предвзятом пересказе сестры. Из которого выходило, будто в древние времена существовала тупиковая ветвь примитивной медицины, которая предлагала лечить подобное подобным, по принципу все есть яд и все есть лекарство. На практике, они полагали, что несколько молекул вещества на литр воды способны излечить от того, к чему приводит потребление того же вещества, но уже ложками. Одно слово – древние. Что с них взять? Но Лея имела на этот рассказ свои коварные и далеко идущие планы. Дело в том, что скормить-то «заряженные» плоды вонгам не проблема, но делать это, есть в смысле, они предпочитают вареные, чаще маринованные плоды. Лекарственные вещества от этого разрушатся, да еще процесс готовки занимает довольно длительное время, которое сейчас равно жизни. Вот предотвращению этих осложнений и должна послужить миссия гомеопата. Только сейчас не об этом. Сейчас надо обработать почти три гектара кувшинко-тыкв. К утру надо управиться. Эх, раззудись рука, развернись, плечо! Из кустов раздался свист. – Эй, Джо! Сворачивайся! Рассвет скоро. – Уже, парни. – Уходим.       В едва нарождающимся, пока еще сером рассвете заскользила цепочка едва различимых фигур. Люк влился в эту цепочку. И с удивлением обнаружил, что каждый из бойцов тащит по две, а то и по три тыквы. – Нафига? – Ты чё?! Ты вообще зачем сюда приходил? – В смысле? – Вот встретит нас сейчас здешний сторож, чего мы ему ответим? Правильно: извиняй, дяденька, уж больно местных тыковок отведать захотелось. – Ага, понял. Вновь беззвучное скольжение в полутьме. Идущий первым боец замер, подал знак остальным и отодвинул маскировочную сеть. За ней оказалась деревянная лестница на скрытую в ветвях деревянную площадку. Поднявшись на площадку перед глазами открылась центральная площадь поселка вонгов. Люк с интересом стал рассматривать происходящее там. Солдаты неспешно нарезали тыквы ломтями, не зря же тащили, но и плазмомет установить не забыли. Дежуривший на площадке наблюдатель доложил об обстановке, которая спокойна. Прибытие «целительницы» ожидается с первыми лучами солнца.       А вот и они. В смысле, лучи. Не сами лучи, конечно. Прямых лучей сквозь тучи Дагобы отродясь не пробивалось. Но рассвет окрасил серые облака в нежный розовый цвет. Пустые улицы поселка показались даже нарядным. Насколько нарядной может быть деревенская улица с бревенчатыми хибарами. В конце же улицы на небольшой площади у храма под стать домишкам торчали несколько колоритных фигур. По лицам не поймешь, хотя, по человеческим меркам, лица весьма постные. Но двое из троих очень характерно покашливают. Пневмомикоз убивает неспешно, но легкие у этих двоих уже покрылись плесенью. Над головами прошуршала платформа Дарта Вейдера. Несмотря на проблемы со здоровьем вонги дружно проводили ее злобными взглядами. О необходимости полетов по несвязанным с вонгами и не угрожающим им причинам сельчан предупредили. Атаковать первыми вонги не намерены, но скрежетать зубами от злости им никто не запретит. Стоило звуку платформы стихнуть, как с противоположного конца поселения донеслось пение:

Журчат ручьи, Слепят лучи, И тает лед и сердце тает, И даже пень В апрельский день… Трам-пам-пам-пам… Весне дорогу!

По влажной от росы улице неспешно шла девушка в длинном зеленом платье с цветочным принтом на груди, рукавах и по подолу, с венков из скромных, неярких дагобских цветов. – Кто ты, женщина? – шагнул вперед один из вонгов. – Весна, – подняла на него безмятежные карие глаза девушка. – Что значит «весна»? – Весна – дочь цветов и радуги, – пожала плечами та. – Кто ты, Весна? – ошалело уточнил вонг. – Я? Не знаю… Я – это я. Разумные же называют меня травницей. Я же просто дружу. – С кем? – Со всеми: с цветами, с деревьями, с птицами… Со всеми. – И с машинами? – Машины? С ними нельзя дружить. Они мне неинтересны. – Но прочие разумные вашего мира предпочитают общение с машинами? – Да. Но я нахожу это глупым. По-моему, эти разумные совсем не разумны. – Многие ли разумные разделяют твои взгляды? – Нет. Они смеются надо мной. Или просто равнодушно пожимают плечами. Но в душе все равно смеются. Это приносит мне боль, но я не обижаюсь. – Ты не должна обижаться! Ты должна радоваться боли! – дружно закивали «лучшие людям» деревни. – Что привело тебя к нам? – Я хочу здесь жить. Вонги переглянулись. Принялись тихо совещаться. Обсуждение затягивалась. Но девушка-Весна не роптала. Она тихо смеялась, играя с капельками росы на ветвях ближайшего дерева. Дерево было хвойным. Собравшаяся на его длинных иголках влага собиралась в изменчивые шарики: то мучнистая. То словно покрытая инеем, то розовая, как рассветные облака Дагобы, то прозрачная и чистая, словно смех девушки-Весны. Наконец совещание завершилось. – Ты можешь остаться с нами. – С вами? Почему с вами? Я останусь с деревьями и травами этого доброго леса. А вы… Вас скоро не станет. – Тебе что-то известно? – Все просто. Вы не дружите с грибами. Они не приняли вас, хотя и поселились внутри вас. – Верно. Но откуда ты знаешь об этом? – От грибов. – От грибов? – Да. Я дружу с грибами. А вы съели их братьев. – И?.. Кажется, Люк и дышал сейчас через раз. Вонги клюнули! «Плесень» в легких убивала вонгов медленно, но убивала наверняка. Спасение есть, но оно хуже смерти. А тут возникла надежда. Бредовая, и невероятная, но тем еще более заманчивая. Только бы огненный темперамент Леи не спугнул местных. Пока ей удавалось играть кроткую сумасшедшую, но не перестаралась бы. – Я не знаю. Хорошо бы помириться. Все, что нам нужно это любовь…       При этом девушка-Весна призывно подмигнула старшему, мол, я не на чем не настаиваю, и даже не предлагаю, но… Вонг намек понял и заговорил куда напористей.       – Как мы можем это делать?       – Только вы не смейтесь… – Не буду, – искренне кивнул вонг, которому и правда, было совсем не до смеха. – А то многие смеются. Потом, когда мой совет помогает, даже «спасибо» сказать стесняются, от того что сперва смеялись. – Итак? – Вы должны стать грибами. Тогда те, кто поселился внутри вас и медленно пожирает вашу плоть, поймут, что вы и они одной крови, и уйдут с миром. Солдаты за спиной Люка тихо прыснули в кулак. Но вонги сохранили каменное спокойствие. – Как это сделать? – Договориться, как же еще? Я могу поговорить с Матерью-Грибиней. Если смогу договориться, то она поговорит с вашей едой и отдаст ей свои споры. Только не убивайте тыкв, впустите их в себя живыми. – Во, дает девчонка! Класс! – зашептали за спиной у Люка. – Что значит, бывший сенатор! – А то! Мастерство не пропьёшь! – А еще наследственность. Она ж Скайуокер. Сами знаете, джедаи еще теми аферюгами были, коли тышшу лет вертели республикой как хотели. Эти и сенатора убеждали кошелек отдать. – Ты чё, дурной! Не слышал, что люди рассказывают? Отец девчонки… Дальше неразборчивый шепот, а сконцентрированный на наблюдении за поляной Люк не успел прочесть сказанное с помощью Силы. Только образ Дарта Вейдера мелькнул. Переспросить вслух показалось неуместным. Ничего, он сам у Леи узнает. Не проблема. Только сконцентрироваться на происходящем теперь получалось плохо. Хорошо, что прошло без осложнений. Лея-весна побормотала над извлеченным из заплечной торбы грибом чагой. Надо бы спеть чего-нибудь распевное, да голоса у девушки не оказалось. Ограничились бормотанием. Тем временем старший поднял деревню. Местные рванули за свежими тыквами. Закончившая переговоры с самкой гриба Лея прошлась с чагой в руках вдоль лотка с тыквами. На каждый из плодов гриб клался на несколько секунд. Споры вряд ли, а пара-тройка молекул в процессе диффузии переместиться могла и успеть. Впрочем, местных это мало волновало. Натужно кашляли слишком многие. То, что первые куски оплодотворенных грибом «дружественных» тыкв, отнесли тем, кто уже не мог встать, вызвало уважение. Хотя, может, вонги осторожничали? Не важно. Важнее, что первые признаки улучшения их состояния проявились почти сразу. В начавшейся суматохе никто не заметил тихое исчезновение девушки-Весны. А Лея уже поднималась на деревянную площадку. – Они всю плантацию за сутки с ботвой сожрут… Передоза не будет? – несколько показушно забеспокоился один из солдат. – Главное, чтоб они всерьез в сыроедение не ударились, – в тон ему отмахнулась Лея, бросая на брата вопросительные взгляды. Желание серьезно поговорить возникло не только у него.