Ничуть не ангельские, сапфировые глаза и грех

      Звук легких и уверенных шагов по коридору раздаётся эхом, отзеркаливаясь от старых стен и мраморного пола. Он залит утренним светом, а воздух приятно свежий, прохладный и бодрящий. Облака сегодня будто особенные, такие пушистые и оттенка мягкого фиолетового. Ранним утром тишина в школе невероятная.       Грейс Лилиан всегда нравились уроки истории, было наслаждением слушать размеренный, спокойный голос древнего демона. По сравнению с сегодняшним крылоборством история — ее самый райский час в школе.       Тот случай после уроков, оставшийся известным лишь для них двоих, она довольно удачно забыла, оставила в их прошлом. Она перестала чувствовать себя неуютно и «накручивать» себя спустя несколько уроков Геральда, когда отчётливо поняла, что его то, на что он сподвигнул юного ангела, ничуть не колышет. Учитель с самым обычным видом продолжал уроки, конечно, иногда демон мог себе позволить шалость и в последние пару секунд Истории попытаться прожечь в Грейс дыру своим темно-голубым, дьявольским взглядом. Его забавляла ее реакция, чуть походившая на смущение. Она была слишком уязвима перед ним, даже когда пересела на третью парту к какому-то неизвестному ей демону. Других свободных мест не было.       Был один период, когда Лилиан не могла с собой совладать, не могла контролировать свои мысли. Что снилось ей в неспокойные ночи заставляло каждый раз корить и ненавидеть себя за такую слабость и тонкую натуру. Она каждый раз уверяла себя, что Геральд ничем не отличается от демона, которому не составит труда подшутить, поиграть с ангелом, тем более таким ничтожным, как она. Всегда, просыпаясь по среди ночи, когда лунный свет озарял ее комнату сквозь дымчатые облака, Лилиан благодарила Фортуну за то, что ее соседка слишком крепко спит, чтобы слышать ее горячие предыхания и, возможно, не только их… Всегда она прикладывает руки к щекам и убеждается, что горит словно под пекучим солнцем в июльский полдень.       Это неправильно. Так не должно быть, против правил Шепфы. Она мучается этим осознанием постоянно, и не может ведь никому рассказать. Никто так и не узнал о произошедшем. Лишь один ангел, который был её верным наставником и поддержкой в трудных ситуациях — Дино, догадывался, что что-то серьезное случилось, о чем она даже не осмеливается ему рассказать. Лилиан лишь спросила однажды его:       «Что будет ученику за нарушение законов? Если он сделал что-то против правил?»       Он так и не смог выведать у нее ничего. Она твердо молчала, а использовать другие методы он не мог. Да, он волновался за нее, но давить на неё не хотел. Какой бы обеспокоенной Грейс не была в последнее время, сын Фенцио не мог верить, что она — прилежный ангел, могла пойти против ее принципов, согрешив.        Сейчас Лилиан остановилась у закрытого кабинета истории. Ещё было рано, даже солнце светило не вовсю, а воздух был по-особенному прохладным. Она всегда любила ранее утро. Было в нем что-то особенное. Приятное, атмосферное.       И не смотря ни на что она все же поспешила на чёртову Историю. Зачем, сейчас понять себя не могла. Опять это внутреннее стремление пробуждалось.       Рядом не было ещё никого и поэтому она решила пойти во внутренний дворик. Поправив кремовую блузку и отдернув юбку, девушка скрылась за поворотом.

***

— Сегодняшняя тема… — Пальцы аккуратно перелистывают страницы потрепанного учебника со стершейся обложкой — Падение. Падение известных ангелов, их причины. Как бы ни было это неприятно слышать некоторым, это важная тема, основа основ. — Теперь он устремляет некогда задумчивый взгляд на учеников.       Ещё раньше Лилиан слышала про Падение с детства, потому что-то новое она вряд-ли услышит. Да и сейчас не было никакого интереса. Это измученная, ненужная ей тема.       Хотя Геральд, если был в настроении, мог поведать и что-то новое, упомянуть более интересные мелочи, но не скудный и прямолинейный текст учебного подобия.       А ведь книга, находящяяся сейчас в его руках не походила на привычный ей учебник. Впрочем, никто из здесь присутствующих не обратил на нее внимание, а с расстояния третьей парты девушке вообще было проблематично что-либо разглядеть на изнуренной временем, коричневой обложке. «Так что можно… И вздремнуть.» — По такой дурацкой причине как не желание заснуть и продолжить видеть такой горячий и ненавистный ее Альтер эго, сон, она прождала до учебы с трёх ночи. «Нет, нельзя спать на уроках. Это не… О, Шепфа.»        Устало потерла переносицу, шумно выдохнула. И все-же, другая её часть била набатом в голове о том, что в этом ничего такого. И вновь в ней борятся две половины, создавая внутри хаос. Осознавая это, она ещё больше злилась на саму себя. Теперь настало раздражение. Даже исчезли в воздухе, растворяясь, посторонние голоса, и Геральда тоже.       Лилиан, до этого сосредоточившаяся на одной точке, а именно черных ногтях Демона-соседа, чье имя было ей не так важно, перевела тяжелый взгляд на учителя и столкнулась с темными демоническими глазами. Неким ударом последовал поток холодного ветра, пробежавшийся по спине и точно взъерошивая перья. Он смотрел укоризненно, свысока, стоя в такой привычной позе с фолиантом знаний в руках. Она раньше бы выпрямила спину, нервно сглотнула и вновь вернула себе вид идеальной ученицы, но сейчас было совершенно не до этого. Если бы не усталость, и не вышло бы, впрочем, такой ситуации. Она не сдвинулась с места, и взгляда не перевела. Эта битва длилась несколько секунд, показавшихся девушке вечностью.             Возможно, что-то проговорил Демон на задней парте, или девушке показалось. Но потом как будто морок спал, подобно покрывалу, и все вернулось на прежние места. — Большое количество из будущих падших ангелов были сильнейшими служителями Бога. У всех будущих демонов были свои цели и мотивы.       Мозг впитывает небольшую часть информации, цепляясь за слова-указатели. Лилиан кладет подбородок на руки и старается внимать словам учителя, наполовину находясь в прострации. — Например, демон Абаддон обладает разрушительной силой, это должно было быть его преимуществом. Другой демон Гаап стремился осуществить свои идеи и увидел такую возможность в присоединении к Сатане. При этом Гаап очень часто осуществлял свои замыслы, помогая людям. Асмодей, покровитель одного из семи Смертных грехов, жаждал власти и силы, он тоже не упустил возможности. Существует также другая причина в падении ангелов: так называемая суть, которая не позволяла им духовно расти.       Геральд отникает от книги и разглядывая учеников, говорит от себя: — Ни одно людское святое писание не упоминает точное время падения ангелов и истинную причину. Конечно, откуда им это знать. Малая часть информации может совпадать с нашей реальностью, и то, благодаря неким Пророкам. В христианских источниках вообще… Целое бредовое фэнтезийное произведение. Скажите спасибо, я вам отобрал правдивые моменты, важные для вашего ознакомления. — Кто-то из учеников выполнил его лёгкую, колкую просьбу, а тот, кивнув, вновь углубился в текст человеческого источника — Однако, древнеиудейские источники описывают Самаэля — сильнейшего из ангелов, искушавшего Адама с Евой, который несмотря на это не был наказан. Этим он очень схож на упомянуюнмого Асмодея. Главной миссией Асмодея на Земле является распространение похоти как среди обычных людей, так и божественных существ свыше. Имя этого демона фигурирует во многих ветхозаветных и прочих источниках, на которые всем пох…       Тишину классного помещения побеспокоил громкий и непринуждённый смех некоторых учеников. Среди них был и Сэми с Ади, некоторые демоны, считая едко усмехнувшегося Люцифера. А спустя несколько минут повествования о некоторых Падших, Геральд громко захлопнул книгу, тем самым привлекая внимание, и деловито сложил руки на груди. — И так, вот вам лёгкое, реально, ничего сверхъестественного не требую, домашнее задание. — Где-то на задних партах послышалась язвительная брань, и учитель моментально нашел взглядом из-под лобья раздраженного ученика — Я сегодня как никогда добр. Вам не должно быть сложно. Информацию некоторых находить даже не стоит, вы все это уже давно знаете. Сочинение по истории ангела павшего не менее чем пять тысяч слов. – Геральд подошёл к первой парте и, как бы напоминая одному Ангелу о недавнем разговоре, тяжело положил ладонь на поверхность возле его пергамента с конспектом. – Ни опус, ни трактаты придумывать не нужно. – Слышал, Зер? Побереги свои навыки писательства на будущее!       Покорпевшо закатив глаза, кудрявый ангел буркнул на вечно подкалывающего его демона позади: – Да заткнись ты уже, чёртово отродье. – О~о, ты снова так любезен со мной. – Сщурив подведенные черным, глаза, демон хищно облизнул губы. – Он опять за свое, а? – занегодовала дьяволица, впиваясь длинными ногтями в несчастную деревянную поверхность парты – Дагон, как ты можешь... – Успокойся, это он так любовь свою выражает. – Демон облакотился о спинку стула, заводя руки за голову. – Ага, и срок вам пять дней, до вторника. За выходные вполне можете и успеть.       Со звонком урок окончился и все были свободны, учитель, отвернувшийся к своему столу, в том числе.

***

      Ближе к пяти часов вечера, с завершением уроков, тема о падении ангелов стала Лилиан интересной. Хотелось покопаться в архивах, найти что-то необычное, такое... Что повергнет в шок, может быть. Тайная информация. Много можно найти в библиотеке. Туда Грейс и направлялась.       Лилиан долго бродила между бесконечными стеллажами райско-адской библиотеки, иногда брав в руки ту или иную книгу, но не находила подходящей. Все не то. Перепись сильных ангелов, мифология, земная Гоэтия даже, затем История Адама и Евы...       Геральд то и дело, что ходил рядом с ней, делясь разными моментами из жизни некоторых известных ангелов и демонов, а также рассеяно вспоминая стеллажи, где бы отыскать подходящую литературу. К сожалению он, складывалось такое ощущение, подзабыл расположение книг в этом огромном месте. Лилиан уже успела пожалеть о своем выборе тщательно подготовиться к домашнему заданию по Истории, уже собиралась просто взять что-то из уже найденного, уже вся внутри закипала. И от смущения и от негодования. Эта безмятежность векового демона подбешивала. А теперь ещё и ее склероз! – Я могу просто попросить, найду что-нибудь. Не стоит Вам задерживаться. Учитель. – не делая долгую паузу, зачем-то добавила она, сверля острым, как осколок льда, взглядом спину уходящего дальше, Геральда. – Все в порядке. У меня нет больше занятий.       Он хорошо играл эту роль. И хорошо играл на чувствах. На самом деле, он прекрасно знал, какая именно книга ей нужна, но не хотел так рано её отпускать. Ещё немного походив, точно уловив напряжение юного ангела, да такого терпеливого, довольный демон решил всё-таки показать ту самую книгу. Он остановился около огромного стеллажа и посмотрел чуть выше головы Грейс, явно указывая на местоположение литературного чуда. Красный цвет на корешке постепенно переливался в белый, тем самым делая её выразительней, среди других, более однотонных книг. "Истоки Падения" – на латыни – общем языке ангелов и демонов. – Это она? – спросила ученица, уже ставая на носочки, чтобы взять книгу заветных тайн.       На её вопрос Геральд коротко, как-то по армейски, кивнул.       Хорошо она была спрятана среди обычных учебников и пособий. Видимо, содержание ее действительно не для обычных глаз...       Девушке оказалось тяжелым дотянуться к полке – расположение книги составляло на треть больше её роста. Геральд же, все также сложив руки на груди, с лёгкой ухмылкой наблюдал за тщетными и забавными попытками девушки.       Лилиан пришлось стать на нижнюю полку ногой и вот – сокровище добыто. Ученица спрыгнула со стеллажа, победно держа в руках, честным трудом добытую, книгу. Она не учла один момент: стеллаж расшатался и начал заваливаться на девушку. Грейс, зажмурившись, уже готовилась к объятиям боли и некой "смерти" – бессмертные не умирают, но Геральд, взяв за талию юную леди и притянув к себе, быстро отпрянул от зловещего стеллажа. Книги с грохотом посыпались с полок. Вот такой случайный беспорядок: расскрытые книги, ветхие отодравшиеся листы, поднявшаяся пыль и сломанный стеллаж. В этой какофонии звуков Геральд перецепился обо что-то позади и, не удержавшись, повлек ученицу за собой на пол.       Несколько секунд блаженной тишины, а затем раздается голос: – Да уж, – безэмоционально промолвил учитель. – убирать придётся долго.       Все это, конечно, для Грейс было плохо, ведь сулило неприятные последствия, но сейчас было важно кое-что другое. Ее глаза вдруг с ужасом расспахнулись – она осознала, что сидит на чем-то мягком уже какое-то время, а затем отчётливо ощутила чужую руку поперек своего живота, когда-то прилерживающую ее. Она живо обернулась. Взбудораженная Лилиан смотрела на демона: в темных сапфирах спокойствие, но в них виднелась некая лукавая искринка, тяжёлое дыхание Геральда выдавало его напряжённость. Взор девушки спустился немного ниже и упал на тяжело вздымающеюся грудь. Лилиан хорошо представила эти накачанные грудные мышцы под чёрной рубашкой. Так ярко и... Затем снова переводит взгляд на лицо, пытаясь отогнать непрошенные мысли. Но в голове вновь так отчётливо воспроизводились воспоминания того дня. И того поцелуя. Терпкого, горячего. Геральд подтолкнул ее к осуществлению желаемого – рука надавила на поясницу, и девушка наклонилась ближе, прижимаясь к учителю. Проводит рукой по груди, выше, к массивному чокеру, чуть надавливает пальцами.       Девушка опомнилась, когда её губы были в миллиметре от губ учителя. Как сорок спал. Крылья не спине дрогнули, чуть раскрываясь. – Простите! – вдруг вскрикивает она, резко поднимаясь за одно мгновение.       Непоколебимо, Геральд следует ее примеру, но делает это более медленно, развязно. Спешить ему некуда. Глаза девушки метались с одной стороны в другую, испуганные, то на учителя, то на поломанный стеллаж. Она просто не знала, что делать. – Простите, это вышло случайно, я!..       Демон же встал напротив и, отряхнув плащ, спокойно ответил: – Ничего, молодые студенты часто испытывают подобное.       Над ними повисла неловкая тишина. Его действительно не колебил устроенный бардак и разруха? Девушка аж застыла, как статуя, не веря ушам. Не веря всему произошедшему тут последний получас. Хотелось, чтобы это было очередным дурацким сном, но чувства были слишком реальны.       Грейс позволила себе посмотреть на него. Вновь это чувство. Её так манили его губы, тело, глаза – весь он. Этот демон для неё – запретный плод в божественном саду, и голос внутри, как змей, что лукаво шепчет ей: "Попробуй же, сорви сладкий плод...".       Пока девушка изучала взглядом учителя: он уже успел поднять стеллаж, но третья и четвертая полки были, к несчастью, безоговорочно сломаны, она поняла,что Геральд просто не воспринимает ее всерьез. Это все игра.       "..студенты часто испытывают подобное."– повторились эхом в ее сознании слова учителя –"Да, часто!... А он просто забавляется!"       Ох, такой злости Лилиан не испытывала, кажется, никогда, если не считать земную жизнь. Эта дурацкая смесь ядовитого влечения и желание... Мести.       ох, если она знала, что месть – злодеяние, которое не приводит к хорошему... – А вы, значит, этим и пользуйтесь. – Продиктовала твердо девушка, пытаясь прожечь взглядом крылья учителя. – Бессовестно и подло! – Делая шаг к нему, сжимает кулаки так, что ногти врезаются в кожу, уже не такую чувствительную – Не знаю, чего вы добиваетесь, но я не собираюсь... Подаваться этому "подобному"!       Оценив сломанные полки и даже позабыв о книжном беспорядке, он повернулся к осуждающей его ученице, Геральд молча слушал ее. Сам сложил руки на груди, и в такой привычной позе ожидал этюда. Лицо не выражало ничего, кроме безразличия, как и раньше, во время уроков.       Да, первая часть прошла по плану, но вторая была не продумана, но даже и это его ничуть не поколебило, а речь Грейс была вполне ожидаема... Она же девушка не из простых.       Гневно глянула на книгу, ради которой сюда пришла, и, шустро подняв её с пола, обернулась к выходу. – Паскудный и извращённый черт!.. Даже не думай! – непривычно зычным и полным негодования злости, выпаливала оскорбления девушка, напоминая Демону самую что ни есть настоящую дьяволицу. – Старый хрящ! Этого больше не будет! Да чтобы я!...       Геральд не очень оскорбился от слов девушки, скорее наоборот. Они пробудили в нем дьявольское озорство и подтолкнули к продолжению этюда. Геральд усмехнулся, из-под лобья томно глядя на этого несносного Ангела в дрянной обтягивающей юбке и полупрозрачной рубашке. На этого простого, но вызывающего Ангела. Дико странным была эта тяга, но теперь она явно переросла в возбуждение.       По телу пробежался огонь, который остановился в нижней части тела мужчины, заставив его почувствовать тесноту в брюках.       Демон быстро преодолел жалкую дистанцию и схватил не вышедшую ещё из секции девушку за оба запястья. Сжав их у неё над головой, что та шикнула от боли, нагнулся над её лицом и тихо, так лукаво, спросил: – Что ты сказала?– первое ещё как-то позабавило, и он даже не собирался останавливать девушку, но на последнем с изумлением изгибает бровь и за одно мгновение приближается к ней.       Одно ловкое движение и она в его руках – даже не смогла бы противостоять могучему демону, даже без того он был сильнее, как мужчина. – Как ты меня назвала?       Девушка сразу опешила от этих действий, но вмиг собралась, чтобы ответить также дерзко и грубо. Уже, оскалившись, вскинула злостный взгляд на учителя, но решительность её продлилась не долго – она почувствовала то же, что и он, вновь. Наваждение вернулось. Как будто внутри что-то перевернулось. Она так же приблизилась к лицу Геральда и шумно выдыхнула в лицо, прежде чем сказать хриплым шепотом. – Как есть. Геральд.       Лилиан осторожно поцеловала мужчину и быстро отстранилась. Этот поцелуй можно было сравнить с тем, как бабочка села на губы и быстро улетела. Геральд взглянул на девушку: глаза горели жаждой большего. Он вновь удостоверился в аккуратности и хрупкости такой женственной девушки. Такого нежного Ангела, которого хочется забрать к себе и не отпускать. Он не стал медлить и страстно впился в её губы.             Девушка приоткрыла рот, чтобы впустить страстный язык демона. Желание заиграло в девушке и она принялась расстёгивать его плащ. Точнее, проворливыми пальцами скользила по чокеру и вниз, к серебристой застёжке черной неуместной накидки, в порыве эмоций очень даже умело справляясь с ней. Демон удивился, но позволил ей продолжить, сам же не отрываясь от чужих, манящих мягких губ.       Плащ упал на холодный старый пол, демонстрируя новую преграду – рубашку, застегнутую на все чёртовы мелкие пуговицы. Грейс, в передышке, отстраняется подальше, руками скользя по мужским предплечьям. – Ты уверена, Лилиан?       Эти слова повлекли воспоминания с первых уроков Истории. Когда она что-то доказывала, высказывала свою точку зрения. На тот момент ей ещё не хватало храбрости и силы, чтобы наплевать на то, что думают о ней другие бессмертные. Это будто бы было так давно. И совсем уже не так.

      Хватит ли ей смелости?

– Уверена, что хочу решить эту проблему.       Мужская сильная рука ложиться на бедро, что потом плавно перейти на тонкий ремешок юбки. Совсем незаметно, скрывая намерения. – Обычную человеческую потребность? – с ехидцей говорит он, намекая на один из последних уроков, на которых затрагивались темы человечкой грешной жизни. – Может, больше, чем потребность. Но разве...       Что-то внутри останавливает поток наплывшего возбуждения, как плавное отрезвление, просыпается ясность ума. – Что, разве? – Правильно ли мы делаем? – Она поднимает голову и смотрит в эти зеркала демонической бессмертной души, полные переосмысления, мудрости и других пороков. – Всегда делай то, что хочет твоя сущность, даже если это кажется неправильным. – наклоняется ближе к девичьему лицу, прикасаясь кончиком носа к ее – Совсем старого демона. – Но если сам не понимаешь свою сущность, то... – Давай отдохнёт от этой философии, с меня ее достаточно. – Демон перебивает ученицу, паралельно растягивая ремешок юбки.       Дальше ненужная одежда оказалась на полу, осторожно снятая. Мужские пальцы прощупали юное тело сквозь кремовую рубашку, невзначай сжимая небольшую грудь, до тех пор, пока не послышался тихое оханье. Геральду также доставляло удовольствие любоваться этим покрасневшим изумительным лицом. Наслаждение - любоваться омраченными греховным смущением ангельскими чертами лица.       Что-то было а этом - совращать. Но Демон затеял все это не для своей забавы, изначально двигало им что-то мутное, расплывчатое, что никак не можно было понять. Разглядеть а самом себе             Затем распахнутая одежда оголила юное утонченное тело, довольно подтянутое, что было характерно неплохому крылоборцу. – Не прячься от меня, Грейс. Уже поздно. – сухие, горячие губы накрывают девичьи, расскрывая и притягивая в глубокий поцелуй.       Слишком упрямый, собственный, требовательный как она ожидала. Как видела в своих снах. – На пол. – Демон тяжело выдохнул, а затем решил не сдерживать себя и приступить к делу.       С неуверенностью в движениях – Лилиан думала, что секс на холодном полу, во-первых, неудобно, а во-вторых... можно вполне простудиться. Но времени на отговорки и генерирование других идей не было, Геральд уже навис сверху, расставив руки по обе стороны от девичьих бедер. Непризнанная покорно давала волю действиям учителя, наслаждаясь приятной тягой внизу живота и накатывающей, как волна, эйофрией. Было что-то особенное в этой покладистости, в лёгкой грубости древнего демона, во всем происходящем сейчас. – Такая послушная. Прилежная, Грейс, да?       Черт дери, то, как учитель произнес это, возбуждало ещё больше.       Она знала, что Геральд сейчас вскинул этот темный синий взгляд на нее, но ей не хватало смелости смотреть на него, на все непозволительное, происходящее внизу. Не хотелось осознавать, что она открылась для кого-то, обнажила свое тело, да и для демона, точно не имеющего благих, чистых целей.       Не хотелось думать, как привыкло ее сознание. Отключиться, забыться... Брать с этого момента все, ведь потом...

Перед смертью – не надышишься, а что будет потом – после нарушения закона неприкосновения?

      Оставляя по телу ученицы засосы, которые тут же заживали, учитель направлялся всё ниже, пальцами болезненно сжимая девичьи бедра.       Наступила пауза, девушка даже чувствовала гулко колотящееся сердце в груди, после ощутила, как мужчина угадывает ее бедра себе на колени. Она вовремя опустила глаза, что узреть этот, в какой-то степени красивый, эстетичный момент. По крайней мере ее сознание находило это таковым. В свете заходящего солнца, что слабо проникал в секцию древней мифологии, Геральд по-дьявольски усмехался. – Надо же, Лилиан. – двумя пальцами надавил на клитор сквозь довольно мокрую ткань белого белья. – Ты такая чувствительная.       Девушка изогнулась в пояснице, одолеваемая волной экстаза, такой внезапной и почти что сокрушительной, и оглушая чистым стоном наслаждения. По инерции, девушка дернула бедрами, как намереваясь уйти от прикосновений Геральда, но железная хватка учителя не дала это сделать. И когда-то Непризнанная немного расслабилась, учитель незаметно снял часть белья, предоставляя себе полный доступ. Два пальца опустились теперь ниже, лаская промежность, когда большой слегка массировал клитор. – Не на-...! – в конце Лилиан не договорила, так как готова была сорваться на очередной, предательский стон, а это значило для нее как некое поражение, и она зажала рот рукой. – Тебе разве не нравится? Ну же, нас никто не услышит, не скрывай свой голос.       Она смотрела на разрисованный потолок библиотеки, пыталась сфокусировать взгляд и вглядеться хоть в одно очертание какого-то высшего создания. Ранее она не придавала этой произведению искусства значения.       Несколько раз Геральд провел пальцами вверх и вниз по ее промежности, скользя между влажными складками. Затем пальцами нащупал влажный вход и обвел его, чтобы медленно ввести их внутрь, под затаенное дыхание Грейс. Плавно, но уверенно, бережно. Заботливо, наверное, даже. Он чувствовал, как капельки ее возбуждения стекают между костяшками его пальцев. Это сделало его еще более твердым — до явного дискомфорта в чертовски тесных брюках. Но было рано, из всех своих черных и белых чувств к Непризнанной он не хотел делать ей больно. Лилиан уже была достаточно мокрой и жаждала демона, давление в животе нарастало с каждым плавным движением внутри. Так продолжалось какое-то время, пока Геральд достаточно не растянул ее, и пока девушка не поборола себя и свой призрачный страх: – Пожалуйста, Гер-ральд. – Ты хочешь этого? – чуть хрипло спросил мужчина. – Угу. – она слабо кивнула, из-под полуопущенных ресниц глядя на учителя, прекратившего свои действия.       Стало неприятно, когда опустело внутри, но Лилиан трепетно ждала, следив за растегивающимся ремнем. Хранила молчание, когда слух порезал звук растегивающейся молнии брюк. И закрыла глаза, когда почувствовала, как теплые руки мягко легли на ее бедра, поглаживая костяшки, как предупреждая.       Он не говорил ничего, а просто действовал. Ловил каждый робкий и нежный стон. Вошёл до половины, наслаждаясь такой тихой и послушной, податливой непризнанной. Осторожно начал двигаться с медленной амплитудой, взращивая в себе терпение. Постепенно переходя в быстрый темп, ловя, как сводит Лилиан брови в боли, как открывает рот в безмолвном стоне, или в волне наслаждения распахивает глаза, чтобы лицезреть потолок с изображением в точь-точь, как у Сикстинской капеллы в Ватикане, на Земле.       Богохульство, не иначе. И Геральд это понимал. Но было лучшим чувством ощущение долгожданного любовного соития.