Потерявшийся

Слендер уже не стал разбираться с двумя детьми, хотя, один был не совсем ребенок, но вот вел себя еще хуже девчонки-нечисти. Он просто развернулся и ушел к себе в комнаты, не удостоив младшего брата даже яростным взглядом. Сплендор же стоял и хлопал глазами, пытаясь решить, что ему делать. Можно было бы пойти успокаивать брата, но это казалось ему делом абсолютно бесполезным. Или идти искать маньяка и девочку… но ему это тоже показалось не особо удачным вариантом, так что он, вздохнув, отправился к себе, чтобы наконец-то поспать. Оптимальный вариант. Они остановились в одной из неиспользовавшихся комнат. Оффендер с разбега грохнулся на ветхую кровать, подняв тучу пыли. Из-за такого хамского обращения несчастная мебель заскрипела и ее ножки, не выдержав, сломались. Маньяк не обратил на это никакого внимания, глядя в потолок и улыбаясь собственным мыслям. - А здорово мы, - начал он и не закончил, полагая, что его собеседница догадается, о чем идет речь. -Здорово… - задумчиво протянула девочка, не разделяя восторгов компаньона. – Только мне кажется, что все-таки зря мы так его… разозлили. Я-то думала с ним мириться… - Ничего страшного, - махнул рукой маньяк. – Слендер все простит. Наверное, ты мне не поверишь, но он хороший. Только чуточку злой, - повернулся на бок, чтобы видеть лицо собеседницы. - Да нет, я вполне могу поверить… - почему-то она уселась на пол, - но все равно не стоило испытывать его терпение. - Ну, да, - согласился с ней, - может быть, мы чуть-чуть переборщили, но все равно не волнуйся. Все наладится. Давай лучше спать. Во-первых, уже поздно, - девочка фыркнула, понимая невысказанное окончание фразы: «детям уже пора спать», - а во-вторых, я зверски устал. - Ладно. Спать, так спать, - вздохнула Сора. – Ты до своей комнаты дойти не хочешь? – и, получив отрицательный ответ, бросила. - Хорошо, я сейчас приду, только еще одеял принесу, - и скрылась за одной из дверей, вскоре вернувшись с целой охапкой. Ладно, что старые и пыльные, зато теплые. Накинув одеяла на Оффендера, она сама очень удобно устроилась в его объятиях, свернувшись калачиком около маньяка. Если бы у него был плюшевый медвежонок, то игрушка лежала бы там же, где и девочка сейчас, хотя, она вполне походила по габаритам на его игрушку. Если бы только у него были игрушки. А дальше несколько дней подряд не происходило ничего интересного, кроме поисков пропавшей без вести парочки. Правда, Сплендор был уверен, что они живы, так как ежедневно (а иногда и несколько раз на дню) получал от них всякие сюрпризы. Чаще всего такие «подарки» вызывали у весельчака улыбку, но иногда он грустил, понимая, что, когда девочка уйдет, такое ребяческое настроение брата пропадет и он снова неделями будет пропадать неизвестно где, забывая о них. За эти дни он не раз пытался добиться от Слендера согласия на дальнейшее проживание девочки под их крышей, но… не смотря на все попытки, старший категорически отказывался и даже компромиссов не принимал. Видимо, беглецы не знали о таком положении дел, так как объявились в Малой Гостиной тогда, когда там собралась вся семейка. Слендер сидел, подперев кулаком щеку, и смотрел на по-человечески вошедших в комнату Оффендера и девочку. Сплендор сначала обрадовался, но потом понял, чем это закончится, и загрустил, опустив голову. Трендер просто вздохнул, также понимая ситуацию, но никакой катастрофы в этом не видя. - Явились таки, - в гробовой тишине заметил Слендер. - Явились, - подтвердил улыбающийся маньяк, переступая с носка на пятку. – Причем просто так явились. - Что это было? – сурово спросил старший, имея в виду их «прятки». - Мы просто развлекались, - улыбнулся Оффендер. – Можно же иногда? Но, если честно признаться, мы не совсем просто так пришли, - начал торопливо объяснять. – Мне хотелось бы, чтобы мы уже, так сказать, официально приняли Сору в наш круг, - на этом месте младший тихонько взвыл, да, он подозревал, что так случится, но надеялся на другой исход… зря надеялся. - Приняли? Ее? – тихо переспросил Слендер, указывая на неподвижную девочку. – Извини. Этого никогда не произойдет. Никогда. И это не обсуждается. - А что ты тогда предлагаешь? – ухмыльнулся маньяк. – Убить я ее не дам, тут уж ты тоже извини. - Я и не собирался ее убивать, по крайней мере, с недавних пор, - как будто устало проговорил старший. – Но и здесь она больше не может оставаться. - Почему?! – возмутился Оффендер. – А если я хочу, чтобы она осталась? – сложил руки на груди. - Нет. Она не останется. Мы ее отпустим, вместо того, чтобы убивать. Она, можно сказать, вернется домой. Так что не упорствуй. - А я хочу, чтобы она осталась! – повторил маньяк. - Нет. Такого никогда не будет. И тут не только мое желание играет роль. Таковы порядки, основные правила, как ни назови, это всегда то, что нельзя нарушать, - совершенно безразличным голосом сообщил Слендер. - А если я не хочу следовать вашим законам? – маньяк начинал злиться. С одной стороны, он не желал отпускать от себя девочку, а с другой не хотел ссориться со своей семьей. Такая дурацкая неразрешимая проблема, где придется хоть чего-то, но лишиться. - Мало ли, что ты там не хочешь, - устало вздохнул безликий. – Она должна уйти. Исчезнуть. Другого не дано. - А если нет? Если она убежит? – рыкнул маньяк, но вовремя взял себя в руки, не переходя на крик. - Я ее найду и отправлю туда, откуда она пришла, - если Слендер сказал, то Слендер сделает. По-другому никак. - Нет. Не хочу, - упрямо повторил насильник. - Я уже сказал, что мало ли, чего ты не хочешь. Я не спрашивал твоего мнения, - раздраженно бросил Слендер. – Я только сказал тебе то, что сделаю. И все. Можешь идти. - Никуда я не пойду! – возмутился маньяк. – И ее не дам никуда отправить! - Тогда мне придется идти на крайние меры, - успокоился старший. – Я, конечно, не хотел этого делать, но, судя по твоим словам, ты не оставляешь мне другого выбора. Кажется, его речь еще не закончилась, как он оказался около маньяка и схватил того за горло. Борьба была недолгой, хоть оба были готовы к такому исходу. Как ни странно, девочка никуда не бежала, хотя, казалось, что это единственный верный вариант. - Молодец, что не ушла, - тихо сказал Слендер, относя бессознательное тело брата на кресло. – Мне даже интересно почему. Какое-то время она помолчала, внимательно глядя на старшего безликого. В ее взгляде не было ни страха, ни шока, она была абсолютно спокойно и только с непонятным любопытством смотрела на высокого безликого человека напротив нее. - Потому, что по-другому никак, - ее металлический голос не дрожал. – Остальные пути неверные. Ему только хуже будет. - Вот как, - кажется, Слендер был даже доволен таким ответом. – Ему хуже… а тебе? Ты понимаешь, что именно тебе предстоит? - Не понимаю, но представляю, - четко проговорила она. – Раз так надо, то по-другому никак. - И тебе совсем не жалко Оффендера? Он, кажется, к тебе очень привязался, - все-таки старшему нравилось разговаривать с ней теперь, когда уже все решено. - Жалко. Но это должно было произойти. Не ты бы меня отправил, так я сама бы как-нибудь исчезла. Тут все слишком понятно, - она горько усмехнулась. - Сленди… - тихо позвал младший, от внезапности Слендер даже вздрогнул и обернулся к брату. - Что такое? - Может быть, не стоит? – поднял голову и умоляюще посмотрел на старшего брата. – Может быть, она останется? - Ты за Оффендера переживаешь? – вздохнул. – Не волнуйся. Он постепенно забудет и все придет в норму. - Не придет, – мрачно повторил Сплендор. - Сплен, хватит, - подал голос Трендер. – Девочка права, тут уже все решено заранее. По-другому уже никак. - Я понимаю, но не хочу, чтобы так было… - с горечью в голосе проговорил младший, - не хочу… - почти прошептал. - Я понимаю, - вздохнул Слендер, - но ничего исправить не могу. - Не можешь… - шепотом повторил Сплендор. - Пойдем… куда-нибудь, чтобы им не мешать, - тихо, но твердо предложил модник, понимая, что дольше оставаться тут младший не может. - Пошли… - как-то обреченно ответил Сплендор и, поднявшись с кресла, прошествовал к выходу, стараясь не смотреть на девочку. Как только они вышли, Слендер снова обратился к девочке: - Тогда и мы пойдем? - В подвал? – старший кивнул. – Пошли, - и девочка, вздохнув, первая пошла к дверям. Больше-то ничего не оставалось.