Потерявшийся

Пока что он никого не пускал к себе в комнату, которая стала чем-то вроде лазарета. Было велено ждать. И они ждали. Слендер неподвижно стоял, сложив руки на груди и склонив голову, рассматривая ковер перед собой. Трендер сидел на подоконнике, болтая ногами, но скорее не от беззаботности, как может показаться, а от того, что ужасно нервничал. Оффендер же сначала спокойно созерцал сию композицию, а потом махнул рукой, с трудом открыл огромное пыльное окно и, свесившись наружу почти наполовину, закурил. Небо начинало потихоньку светлеть, звезды постепенно меркли, а на востоке, то есть где-то справа, стала проявляться нежно-персиковая полоска. Через минуту на крышу особняка упали первые лучи солнца и яркая полоса света медленно, но уверено спускалась все ниже, начиная новый день. Маньяк умиротворенно любовался всей этой прозрачной красотой, наслаждаясь легким ледяным ветерком, гуляющим на этой высоте. Даже судьба ребенка его не особо интересовала, он просто курил и наслаждался моментом. Его персональную идиллию нарушил Трендер, что пересел именно на этот подоконник для того, чтобы поговорить. - Все-таки, хорошо у нас тут, - с улыбкой заметил маньяк, желая поделиться настроением с ближним. - Хорошо-то хорошо… но вот что с ребенком делать будем? – невесело заметил модник, рассматривая свои брюки и считая количество пыльных пятен на них. - С ребенком? – переспросил Оффендер, как будто в первый раз о ней слышит. – Да… ну, как мне кажется, она вполне может и остаться. - Остаться? – теперь пришла очередь кузена удивляться. – Тебя Слендер не сильно пришиб? Может быть, стоит к Сплендору обратиться? - Не волнуйся, сейчас я нахожусь в здравом уме и твердой памяти, - фыркнул маньяк. – Коротко говоря, она очень неплохое создание, особенно, если с ней поладить. - Чем ты и занимался весь этот месяц, - ухмыльнулся Трендер. - Ну, да. Хорошее, кстати, вышло время… - мечтательно вздохнул маньяк. Что-что, а настолько прекрасное настроение не испортишь ничем. Дверь тихонько заскрипела, оповещая всех, что младший таки соизволил оторваться от своих абсолютно неотложных дел. И действительно, на пороге появился немного уставший Сплендор и взоры всех присутствующих обратились к нему с немым вопросом: «Как она?». - Скорее всего, жить будет, - слишком бесцветным для него голосом сообщил младший. – Физические повреждения не сильные, но… Слендер, это ты ей так плечо? Тот молча кивнул. - Я так и подумал, - равнодушно продолжил доктор-полупрофессионал. – Но самое опасное не это… ты над ней хорошо поиздевался, - обращаясь к старшему брату, - она до сих пор не может в себя прийти. Лежит и не может даже понять, что происходит. И на свое имя не откликается, мне кажется, что она даже не слышит меня, - печально заключил младший. Возникла тяжелая пауза, но, судя по всему, маньяку до этого было, как до лампочки. - Ну и дела… - задумчиво улыбаясь протянул Оффендер, - как это исправить можно? - Никак, только она сама как-то восстановится. Только я не уверен, что это вообще произойдет. Слендер очень хорошо умеет душу вытаскивать, причем из кого угодно. - Я не специально, - тихо, можно даже сказать, виновато произнес убийца. - Просто увлекся… - Да, ладно, я не сержусь… - махнул рукой Сплендор. – Ее состояние больше от меня не зависит. Тут уже только она сама справится… *** Мир вокруг превратился в набор слишком ярких разноцветных пятен. Эти пятна постоянно меняя цвет и форму, так что уследить за ними было решительно невозможно. Даже закрытые глаза не особо помогали, разве что менялся фон… с белого на черный. Никаких шумов тоже не было слышно, только как будто вода переливается в полупустой бутылке. И все. Сил на то, чтобы хоть как-то пошевелиться и подать признаки жизни, не было совсем. В один момент, ничем не отличающийся от остальных, она почувствовала боль, но та была слишком далеко, чтобы на нее обращать хоть какое-то внимание. И она не обращала. Даже когда Сплендор обрабатывал рану, девочка никак не отреагировала. Именно это больше всего и настораживало младшего, но о причинах такого нездорового пофигизма он все же догадывался… хотя, какое догадывался, он был уверен. Кроме Слендера так никто не умеет. *** - А знаете, мне кажется, что тут не только старшенький постарался, - довольно жизнерадостно сообщил Оффендер. – Она мне рассказывала про себя… - и почему-то умолк. - И что она рассказывала? – заинтересовался Трендер, но не настолько, чтобы взглянуть на говорившего. - Да так… по мелочам, - обдумывал, стоит ли доверять им чужие секреты. – Я спрашивал ее о том, как она может так быстро бегать, что сумела от Слендера убежать. А она сказала, что не столько бегает, сколько скользит в пространстве, - он все больше и больше увлекался. – То есть задействует не столько ноги, сколько какую-то восполнимую силу… и скользит по полу, не испытывая сопротивления... Как-то так. - Тогда возможно, что она не только из-за тебя так… обессилела, - вздохнул Сплендор, тихо переговариваясь со старшим братом. Тот лишь пожал плечами, дескать я не в курсе, что там, да как. - Ну, тогда можно и расходиться… вон, уже и солнце встало, - заметил маньяк и с удовольствием потянулся. – Вы как хотите, а я пошел, - и танцующей походкой направился к лестницам. Причин такого шикарного настроения не знал никто, даже сам хозяин этого сокровища. - Возможно, он в чем-то прав… - задумчиво начал Трендер, глядя вслед маньяку, - тогда я тоже пойду. Хорошего дня, господа, - и тоже удалился. - Как я понимаю, нам не светит удовольствие такого рода? – спросил Слендер у единственного оставшегося собеседника. - Правильно понимаешь, - снова вздохнул младший. – Пошли? Старший молча кивнул. Ребенок очнулся только через неделю после этих событий. Просто в один прекрасный дождливый день она открыла глаза и вместо ставших уже привычными пятен увидела очертания комнаты. Помещение она сразу узнала: это была одна из комнат, принадлежащих Сплендору. Но этот факт ее оставил совершенно равнодушной. Она попыталась встать, но, как только голова оторвалась от подушки, перед глазами снова заплясали цветные пятна и девочка чуть не потеряла недавно обретенную четкость бытия. Спустя несколько минут она снова открыла глаза, но экспериментов с приподниманием своей головы над поверхностью кровати, а тем более с попыткой встать, больше не проводила. А потом она заснула, как ни странно, от скуки. Сплендор, когда пришел, не обнаружил никаких изменений и, немного повздыхав, вышел из комнаты, чтобы не мешать девочке. Так продолжалось еще дней пять, вряд ли больше. Все это время ребенок успешно скрывался от своего персонального лекаря, притворяясь все еще больной. И, когда, наконец, девочка уверовала в свои силы, она предельно аккуратно сползла с кровати и встала на ноги. Получилось. Даже головокружения больше не было. Теперь она соизволила оглядеться, хотя и занималась этим на протяжении всего времени болезни. Никого, как и ожидалось, не было. В коридоре тоже, так что путь наверх, в комнаты, принадлежащие маньяку, был свободен. Она неплохо изучила его привычки и была уверена, что в это время, около одиннадцати вечера, он был у себя. И не ошиблась. Оффендер лениво ворочался в кровати, так как уже проснулся, но вставать и куда-то идти совсем не хотелось. Девочка сумела пробраться в комнату совсем незамеченной, так что решила не упускать шанса, который выпадает раз в тысячу лет. Тихонько добравшись до кровати, она с криком «Ага!» прыгнула на ничего не подозревающего маньяка, тем самым напугав его до полусмерти. - Ты уже в порядке? – изумился Оффендер, оправившись от внезапного появления девочки. – Мда, не думал, не думал… - Конечно, в порядке, - ребенок был по-настоящему горд собой и широко улыбался, сидя на животе у маньяка. – По-другому и быть не могло. - Странно, что Сплендор нам ничего не сказал, - начал он, приподнимаясь на локтях. - А он ничего и не знал, - девочка внимательно посмотрела на маньяка. – Я его обманывала. - Зачем? – удивился Оффендер. – Дай мне встать, что ли… - Чтобы Слендер ничего не узнал, - сообщила девочка, отпрыгивая к стенке, чтобы дать безликому развернуться. - Наверное, это правильно… - задумчиво начал маньяк, выбираясь из-под одеяла, - а чего ко мне пришла? - А к кому мне еще идти? – вполне логичный вопрос. – Кроме тебя, я ни с кем не общаюсь. - Ну да, ну да, - с удовольствием, до хруста в суставах, потянулся и, резко опустив руки, повернулся к девочке, по-турецки сидящей на разворошенной кровати. – А как же Сплендор? - Он хороший… - с сомнением в голосе начал ребенок, - но не настолько. Ты все равно лучше. - Правда? – польщено спросил Оффендер. – Насколько лучше? - Правда, правда, - поспешила заверить его девочка. – На много лучше. Может быть, он добрее и милее, зато ты хорошо меня понимаешь и умеешь развлекаться. - Что правда, то правда, - фыркнул насильник. – Ты дашь мне по-человечески начать ночь? – указал на свою пижаму в мелкую вертикальную полоску. – И зубы надо почистить, как минимум, и поесть… - Ладно, ладно, - перебила его девочка. – Иди, прихорашивайся. Я пока на кухню зайду… может быть, там чего съедобного найдется… - и, мгновенно подскочив, спрыгнула с кровати и исчезла за дверью. - Шустрая какая, - добродушно проворчал маньяк вслед девчонке и отправился исполнять ежевечерний ритуал… а как без него-то?