Предчувствие

      — Каждую грёбанную ночь мне снятся кошмары, — Алекс болтает кубики льда в тумблере и приподнимает, рассматривая в световой гамме бара янтарную жидкость, — люди мрут, как мухи, а я чувствую себя комментатором. Бесит.       Наверное, безумно глупо изливать свою жизнь бармену, но тот непринуждённо обтирал стаканы полотенцем. В будний день бар «Томми» не слишком наполнен людьми, парочка алкоголиков да и только. И то они сразу заказывают по целым бутылкам и отваливают от барной стойки. За ней всего лишь один парень в толстовке и трупным запахом. Воняет от него жутко. Молодой барменм учуял сразу, но не подавал виду. Благовония, расставленные администратором, хоть немного запах перебивали.       — Ага, да. Ты пробовал ходить к психиатру? Думаю, пара таблеток не помешает. — Бармен вежливо поддерживает разговор, и своей «дружелюбностью» подстёгивает клиента заказать вторую порцию виски. И просит немного добавить водки, чтобы голова не варила точно.       — Я и сам врач… Никакой психиатр мне не нужен, — отмахивается он, облизывая губы и постукивая пальцами по стойке, — давай, лей быстрее! Я хочу ещё…

***

      Никакущий Алекс вваливается в свои однокомнатные хоромы и сразу жмётся спиной к стене. Дверь за ним захлопывается обычным сквозняком, и он спокойно слезает задницей на тумбочку. Небрежно стаскивает обувь, параллельно бурча под нос про планы, закономерность и график, в котором окажутся все. Чёртов Бладворт был прав — Смерть найдёт всех, главное — подождать. И никто не скроется. Алекс со злостью откидывает кроссовок куда-то вперёд, пытается стянуть куртку, но путается. Ругается на самого себя, поднимается и его, как пшеницу под градом, клонит в сторону спальни. Даже переходит на лёгкий бег из коридора в комнату, где падает на постель пластом и морщится от неприятного скрипа. Кажется, он своим весом проломил днище каркаса кровати. Да и пофиг. Всё равно умрёт, зачем тогда тратить деньги на какую-то кровать? Он не старается даже как-то укрыться, ему и так хорошо. Только обязательно будет нужно потом закинуть постельное бельё в стиральную машинку, а то оно пропахнет его работой.       Алекс проваливается в тяжёлый, напряжённый сон. Всё в тёмных, кровавых красках, как самый настоящий ужастик. Лица людей пулемётной очередью сменяются одно за другим, всё быстрее и быстрее, а потом появляются каждое по отдельности. Молодого парня убивает огромная, рекламная вывеска, девушку на полной скорости сбивает автобус. Ещё один лишается части головы, а взрослая женщина погибает в собственном доме. Все эти люди толпятся перед Алексом, тянут руки к нему, будто бы просят вытащить из лап другого света. И он пытается, пытается двинуться как-то навстречу, дотянуться, но огромная, костлявая рука преграждает путь. Он не может что-либо сделать. Беспомощен.       Утром он, помятый и едва перебирающий с похмелья ноги, глотает кофе, будто отбирают. Обжигает рот, но пьёт настойчиво, стараясь вывести из себя всю токсичность прошлого дня. За ночь он просыпался несколько раз, но настойчиво кутывался в мягкий кокон из одеяла и пытался уснуть. Немного успокоиться всё же получилось, а освежающий душ под первые лучи солнца вообще вернул Алекса к жизни. Не к той, которой он жил до выпуска из колледжа, а к его привычной, когда снятся смерти незнакомых людей. Иногда самому себе хочется оторвать голову.       Алекс устало трёт глаза, тянется на стуле и медленно поднимается со своего места. Пора бы посмотреть телевизор. Быть может, все эти сны были спровоцированы алкоголем и разговором на работе? Та девушка вызвала в нём бурю эмоций. Не сексуальных или каких-либо ещё. Он глядел не на её внешность, а будто бы в сущность. Чуть-чуть заглянул в её безумную жизнь, где в аэропорту оан скакала и всем твердила о катастрофе. Бедная, маленькая девочка.       Привычно щёлкает кнопка красная. Браунинг закуривает первую за сегодня сигарету, удобно устраивается на стуле и спешно переключает каналы. Новости с самого утра шумят, трезвонят! Все до сих пор обсуждают самолёт и выживших, как тогда, несколько месяцев назад. У Алекса болит голова. Вся его жизнь — сплошной день сурка, смертельная петля, из которой не выбраться. Но он до сих пор терпит, хотя кажется, что уже не осталось сил.       Это его второй выходной, но по ощущениям, как первый, потому что он не помнит, как его провёл. В последний рабочий день они разбирались с неким Тодом Ваггнером. Алекс бы и не запомнил его, если бы не его участие в очередной катастрофе. А ещё та девушка… С такой надеждой смотрела на Уилла, будто бы он был тем самым судьёй, кто вёл счёт игры меж двумя самыми могущественными силами в мире. Он и ей мозги запудрил.       –«Вчера Маунт Эбрахам поразила череда загадочных смертей. Повесился один подросток, его одноклассницу вчера сбил рейсовый автобус. Терри Чейни выскочила на проезжую часть и была задавлена. Учительница из Старшей школы погибла. Известный учитель французского языка и победитель конкурса «Учитель года» Мисс Льютон сгорела в собственном доме. Все они были выжившими рейса 180».       Телевизор гаснет, как и свет во всей квартире, нагоняя смертельный мрак на обитель патологоанатома. Алекс, прежде сидевший довольно расслабленно, замирает сразу же. В его районе уж очень давно не делали ремонт, в его квартире проблем со светом никогда не было. Алекс оглядывает кухню, Всё, на своих местах, только вот он не помнит, чтобы открывал окно. Лёгкий ветерок трясёт занавески, купленные Барбарой, проходит по столу, сметая крошки от хлеба и сбрасывая вниз крошечные трупы мошкары. Его потемневшие глаза смотрят на щель. Резко его со стороны обдувает нечто ледяное, от чего всё его тело предательски передёргивает, чашка кофе отлетает к противоположному краю стола, секунду балансирует и падает вниз.       — Чёрт тебя дери! Гадство!       Стоит проветриться. Давно он уже не бродил по улицам города и не ходил по кафешкам. Если в старшей школе Браунинг был не прочь ухлестнуть за какой-нибудь красавицей, но в последнее время он чувствовал себя просто ущербным. С такими загонами и такой работой вряд ли кто захочет даже немного побыть рядом.

***

      Проходит мучительная череда безумных дней. Алекс совсем потерялся и забыл обо всём. Он работал с отжившими своё людьми, заглядывал внутрь их, писал документацию и тихо сходил с ума. Каждый его сон сбывался. Каждый, мать его, раз всё одно и то же. Если ему снится человек, то определённо он покидал этот мир через короткий промежуток времени. Барбара замечала изменения в своём сыне, пыталась подступиться и спросить, но он молчал. Отмахивался проблемами на работе да и в общем переводил тему. Это лишь проблемы, маме не стоит волноваться. Кен вообще к сыну не лез, считая, что он уже достаточно взрослый и самостоятельный, чтобы решать свои проблемы сам. Знал бы он, что тут уже ничего не решить. Нужно лишь только принять.       Алекс стал изучать феномены предсказывания. Обусловлено ли это как-то биологически или имеет какой-то сверхъестественный характер? Тогда… Хах, это будет весьма неплохой дипломной работой для последнего курса или заявлением в психбольницу. Кто знает…       Все те, кто выжил на мосту, погибли после своего ошеломительного спасения. Всем им был поставлен памятник в виде ждущей женщины с платком при въезде на тот самый мост, который успели отремонтировать. Не все решаются по нему ездить.       Спустя несколько месяцев самолёт, летящий в Париж, взорвался при взлёте. Несколько учеников чудом вышли из него. Через сорок дней и им возвели памнятник на территории школы, где все учились. Огромная птица своими крыльями защищала монумент с выгравированными надписями. После того, как все выжившие погибли, а Клир Риверс заперлась в психиатрической больнице, Алекс не раз приходил туда. Просто стоял и глядел на имена. У их обладателей впереди была целая жизнь…       — Почему всё так несправедливо? –Алекс стоит напротив ровного куска мрамора с засунутыми в карманы строгих, чёрных брюк руками.       — Что именно? — Бладворт стоит рядом, оценивая изящность памятника и общую территорию школы. Чисто и убрано, свежий, зелёный газон, усеянный горой разноцветных листьев. Осень наступает на пятки.       — Насильники, педофилы и убийцы живут долго, их кормит государство, а они, — Алекс тянется одной рукой к внутреннему карману пиджака и достаёт пачку крепких сигарет, после которых он улетает в космос, — обычные девчонки и мальчишки, мы почти ровесники. Только кто-то живёт, строит свою жизнь, а они…              — Значит, Смерть так рассудила.       — Хватит. Нет никакой Смерти. Нет.       — Уже прими тот факт, то ты и сам боишься. Особенно после того, как Клир сказала про предвидение.       Алекс закуривает одну сигарету и откидывает голову назад, чтобы заглядеться на голубое небо. Они все мертвы, и никакие разговоры не помогут. Никто и ничто не способно помочь. Алекс притягивает сигарету к губам, затягивается и задерживает дым в себе, чтобы на глубоком выдохе избавиться от гадкого привкуса. Сплошной ужас происходит в Маунт Эбрахам. Какая-то неведомая кара настигла небольшой городок, и каждый раз заставляет страдать сотню людей. Сколько уже потеряло своих родственников… Алекс прикрывает глаза, опускает руку и вдыхает такой привлекательный, чистый воздух.       — Все мы там будем, Алекс, — Уилл трёт подбородок и разворачивается, медленно двигаясь на выход, — такое уже происходило раньше. И поверь мне — это никогда не закончится, вот увидишь. Тебя выбрали не просто так, Алекс. Ты способен на куда большее, чем можешь себе представить. Ты только должен принять верное решение. Помогать ли этим людишкам или труситься в стороне.       С каждым шагом голос наставника затихает. Алекс глядит ему вслед, смотрит на безупречно лёгкую походку, будто бы идёт по Уолл-стрит весь такой непринуждённый и независимый. Ему ещё осталось насвистеть свою любимую мелодию и пойти лунной походкой. Алекс скидывает остаток сигареты вниз и тушит каблуком. Это не закончится.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…