Глава 12
13 июля 2021 г. в 17:40
Вена поняла, что что-то пошло не так практически сразу, как только раздались выстрелы. Слишком много выстрелов. А потом они втащили назад чье-то тело.
Противное «А я ведь говорила» вертелось на языке, но она подавила этот бездушный порыв. Рио задело пулей по виску. Токио слетела с катушек и начала палить по полицейским, вероятно, убив одного из них.
Прекрасно. Следующее же правило Профессора полетело в топку. Вслед за первым.
Пока Берлин отчитывал Токио, которая отчаянно пыталась объясниться и доказать, что другого выхода у них не было, Вена обрабатывала рану Рио.
Не каждому, но наблюдательному глазу было видно, как помрачнел парень, когда Токио бросила свои жёсткие слова про мальчишку и своего погибшего возлюбленного. Что бы между ними ни происходило, это касалось их обоих, решила Вена. Иначе бы Токио не повела тебя так эмоционально, когда Рио ранили. Это было взаимное чувство. И от этого ещё более опасное.
Разговаривать с Токио было бессмысленно. Эта упрямая и безрассудная девчонка не слушала никого, особенно если что-то решила сама для себя. Оставался только Рио, и Вена увидела, что Берлин взял на себя попытку его образумить.
Часы шли, а первая ночь была решающей. Профессор предупреждал, что полиция попытается штурмовать здание Монетного двора, поэтому у них было много работы.
– Снимите свои маски! – приказал Берлин, когда они вернулись в холл. Заложники сначала боязливо, а потом чуть смелее стянули с лиц маски для сна и с удивлением огляделись. Вена подмигнула Артурито, который чуть вздрогнул.
Берлин продолжал рассказывать заложникам, как будет устроена их жизнь в эти дни.
– Я хочу, чтобы вы разделись, – непринужденно бросил мужчина.
Вена увидела испуг в глазах некоторых женщин.
– Мы дадим вам комбинезоны такие же как у нас, – объяснила Вена громким голосом, начиная раздавать пакеты, – чтобы вам было удобно.
– А, сеньорита Вена! – радостно проговорил Берлин, будто вспомнив о её существовании, – пожалуйста, познакомьтесь с вашим ангелом-хранителем на это время. К ней вы можете обращаться со своими просьбами и пожеланиями. Но если вы не будете слушаться её приказов, вы рискуете лишиться какой-то жизненно важной части тела, ты меня понял, Артурито? – Берлин многозначительно посмотрел на директора.
После подобного представления захотелось дать ему по роже. Но Вена сдержалась и просто обошла его и протянула пакет управляющему банка.
– Прошу, сеньорита Вена, среди нас люди с больным сердцем, подростки... беременные женщины, – Артуро быстро глянул на Монику, но это не укрылось от Вены, – отпустите хотя бы их.
– Да ты кто такой, хренов Ганди? – прорычал Денвер, резко подойдя к Артуро с автоматом наперевес. Вена была удивлена, что Денвер вообще знает, кто это такой.
– Тише, Денвер, разве ты не видишь, что господин Роман просто заботится о своих коллегах и подопечных, – ласково сказала она, – но не переживайте, они у нас будут как у Христа за пазухой. Если, конечно, будут слушаться меня и моих коллег. Вам понятно, сеньор Роман? – строго спросила Вена, посмотрев ему в глаза.
Денвер никогда бы не подумал, что невысокая и хрупкая с виду женщина может выглядеть так угрожающе.
– Да-да, – кивнул Артуро, – всё понятно.
«Трус. Трус и ещё и урод», – Вена бросила взгляд на его секретаршу Монику, которая, вероятно, была беременна от него. Поэтому она ничего не сказала, когда Денвер решил сыграть с ним в игру, зная, что пистолет, который тот ему дал, был ненастоящий. Но то, что Артурито всё же решился выстрелить, кое-что значило. Вена подумала, что нужно будет повнимательнее следить за ним.
– Сеньорита Паркер, со мной, пожалуйста, – попросила она, проходя мимо Элисон. Она была нужна для следующей части плана.
Ведя девушку в отдельную комнату, она видела, что та боролась с желанием что-то попросить.
– Что? – строго спросила женщина, обернувшись к ней.
– Мне очень нужно удалить фото из Интернета, – выпалила Элисон, – когда вы застали нас в туалете, тот урод сделал мою фотографию... – девушка покраснела, – где я без лифчика. Мои родители и знакомые подумают...
– Они уже что-то подумали, когда это увидели. Даже если ты сейчас удалишь это фото, его уже видели.
– Но, может, еще не родители! Пожалуйста!
– Дорогуша, я не буду возвращать тебе телефон, – безапелляционным тоном сказала Вена, – но я дам тебе возможность куда лучше.
Она улыбнулась и повела её дальше по коридору.
Как и предсказывал Профессор спецназ попытался штурмовать Монетный двор в первую же ночь. Но они были готовы. Переодев всех заложников и выдав им муляжи оружия, они исключили возможность того, что полиция поставит под угрозу жизни невинных людей. Нет, слишком крупной будет огласка. А обращение, которое записала Элисон Паркер под присмотром Вены, только закрепило их успех.
Этой ночью они выиграли битву. И начали печатать свои деньги.
***
– Пришла сказать «Я же говорила»? – Зачем, если ты и так уже это сказал? Вена остановилась в дверях нового импровизированного кабинета Берлина. Дорогая отделка под дерево, дубовый стол, кожаное кресло – он безусловно думал, что это ему под стать. – Я хотела сказать, что нам нужно держать Рио и Токио подальше друг от друга. Я чувствую, что это не закончится хорошо. Ни для них, ни для нас. – Почему? Потому что Рио – влюбленный мальчишка? – спросил Берлин, откинувшись в кресле и сцепив руки в замок. – И потому что Токио тоже в него влюблена, – ответила Вена. – Как интересно, – воскликнул мужчина, вставая с кресла, – какая история любви! – Я не нахожу в этом ничего интересного, потому что они ставят весь План и все наши жизни под угрозу, – процедила Вена, наблюдая, как он обходит стол и подходит ближе к ней. Он выдвинул стул для посетителей и резко повернул к ней. – Сядь, – приказал он. – Я не буду выполнять твои приказы, – жёстко проговорила Вена. – Здесь все выполняют мои приказы, дорогуша, иначе поплатятся за это, – проговорил он угрожающе, его рука сжала спинку стула, – поэтому сядь. А я расскажу тебе, что думаю по этому поводу. Вена видела, что в нём клокочет злость. Пожалуй, таким же разъярённым она видела его только после того, как приковала наручниками и бросила тогда в Вене. В данный момент он был опасен. Она медленно повернулась и села на стул, спиной к нему. Ей было не по себе, но не послушаться было бы хуже. – Знаешь, Вена, Рио мне рассказал, что очень серьёзно настроен в отношении Токио, – Берлин коснулся её шеи, отчего женщина непроизвольно вздрогнула, – он сказал, что хочет на ней жениться и завести детей. – Ну да, где-то в перерывах между бегами от правосудия, – хмыкнула женщина, и тут же зашипела от укола боли – Берлин резко вытащил одну шпильку из её высокой причёски и вместе с ней несколько волосков, – чёрт, Берлин! – Тшшш, я тебе слова не давал, – прошептал он, наклонившись к уху, так что горячее дыхание обдало её кожу, – подними и протяни мне правую руку. Вена скрипнула зубами, но руку протянула. На неё Берлин положил вынутую шпильку. – Так вот, я попытался объяснить Рио, с позиции моей умудрённостью жизнью, конечно, что его план – идиотизм чистой воды. Но, кажется, он только утвердился в своём желании, – чуть более осторожным движением Берлин вытащил вторую шпильку и положил ей на ладонь. – Но ты права в том, что он просто влюблённый мальчишка, который во всём будет слушать Токио. Поэтому теперь проблема заключается в ней. Хочешь узнать какая? Вена медленно кивнула, опасаясь, что за произнесённое вслух слово он снова дёрнет её за волосы. Третья шпилька упала ей на ладонь. – Токио – неуравновешенная истеричка. Она живёт и принимает решения, руководствуясь исключительно эмоциями. И это только подтвердилось, когда из страха за Рио она начала палить по полицейским. Так что же там делать, ты хочешь спросить? Женщина ещё раз кивнула. Четвертая и пятая шпильки оказались у неё в руке. – Я думаю, нам нужно позволить этим двоим быть, потому что если мы их разлучим, будет только хуже. Каштановые локоны упали ей на плечи, потому что все шпильки, их поддерживающие, были устранены. Берлин провёл обеими руками по её волосам и начал массажировать ей голову. Вена только сейчас поняла, как она устала от этой причёски и как сильно болела её голова. Она чуть отклонилась, принимая ласку. – Как ты считаешь? Женщина напряглась, потому что его руки внезапно остановились. – Я думаю, что всё же лучше их разделить, чтобы они не попали в очередную передрягу. У них будут другие заботы, и это отвлечет их от своих «чувств». – Как жестоко, – пробормотал Берлин, не опуская своих рук, – но чего ещё я ожидал от той, кто четыре раза пережила своих мужей. – Берлин, отпусти меня, – попросила Вена, чувствуя, что его руки медленно сжимают её голову. – Иногда мне хочется раздавить твою голову, только чтобы посмотреть, какой мыслительный процесс у тебя происходит внутри. Как думаешь, у меня получится? – спросил он с ноткой веселья, а его руки уже начали причинять ей боль. – Прекрати немедленно, больной ублюдок! – твёрдо проговорила Вена стальным голосом, перехватив оба запястья мужчины. Его замешательство на долю секунды позволило расцепить его руки и вырваться из захвата. Она вскочила со стула, вытащила нож из внутреннего кармана и направила на него. – Не играй со мной в эти грёбанные игры, Берлин, – предупредила его женщина, – может быть, это подействует на маленькую испуганную девочку, но не на меня. Берлин мягко рассмеялся, но угрожающая нотка никуда не исчезла. – Ах, Вена, за что я тебя уважаю, так это за твоё бесстрашие. Глупое. Но бесстрашие. – Я тебя не боюсь, Берлин, – проговорила с ухмылкой она, опуская нож, – не боялась, когда встретила впервые в Вене, не боюсь и сейчас. – А зря, – коротко бросил тот, отворачиваясь от неё. Вена выдохнула, пожалуй, чуть громче, чем хотела. Она понимала, что задела его бесценное самолюбие вчера. Он подумал, что она просто воспользовалась им, чтобы утолить своё желание и отвлечься от дурных мыслей. Но ей было больно от того, что он даже не мог на секунду подумать, что всё было по-настоящему. – Иди следи за заложниками, ублажай их просьбы, ты ведь так хороша в этом, – протянул он с широкой улыбкой. – Не бесись, Берлин, тебе это не к лицу, – холодно бросила она, прежде чем покинуть его кабинет.
