Рождественский подарок

Этот вечер решал — не в любовники выйти ль нам?

       — Прекрасная девушка из узурпаторского меньшинства, — говорит Алекс при первой их встрече.        — Представительница враждебного класса, — насмешливо вспоминает он при второй.        — Алиса, — улыбчиво приветствует он её в третий.        С его бандой Алису знакомит Матвей.        Корабль во льдах смотрится экстравагантно, навевая вычитанные из книжек истории о пиратах, бороздящих моря несколько веков назад. Команда оказывается не менее разномастной, и оттого кажется забавной, несерьёзной. Пожалуй, здесь появляются первые её друзья и одни из лучших её воспоминаний.        С Алексом Алиса знакомится на катке.        — Позвольте предложить вам покататься? — он делает круг возле них, и Алиса трусливо жмётся к саням мисс Джексон, боясь признаться ему в том, что с трудом стоит на коньках.        — Я… я…        — Вижу, что вы согласны, — он кивает старой англичанке. — Позвольте украсть вашу воспитанницу на этот вечер.        Алиса смотрит на мисс Джексон как на предательницу, скользя за Алексом в другую часть катка.        — Ну что, покатаемся? — он испытующе поглядывает на неё, будто выбивая признание.        — Я… не умею, — произносит Алиса еле слышно, глядя куда-то вниз, на свои ноги с новенькими блестящими лезвиями, купленными специально для сегодняшнего торжества.        — Так нужно учиться! — Алекс говорит так, будто этого и ожидал. Не смотрит на неё с недоумением, не насмехается. Смотрит весело, и озорной улыбкой подбадривает её.        — Стой здесь! — заявляет он ей, исчезая в толпе, оставляя Алису держаться за бортик.        Он появляется откуда-то из-за спины с двумя фужерами брюта.        — Для храбрости, — поясняет он, заставляя её выпить всё до дна. А после ставит пустые бокалы на бортик и легко ведёт её за собой.        — Не бойся. Это не страшно.        И в глазах у Алекса вспыхивают лукавые огоньки, убеждающие Алису в том, что бояться действительно нечего. Он непринуждённо ловит её, когда Алиса не удерживает равновесие:        — Осторожнее, — и тёплые руки на талии заставляют нервно бегать глазами в поисках мисс Джексон — как отреагировать?        Алекс смотрит на неё, и, смеясь, ведёт к бортику, говоря, что она устала и замёрзла, щёки просто горят.        Ночью она думает, законно ли это: у неё есть Матвей, а у него — Марго. Это ведь не было похоже на дружеское катание. Может, она действительно заболела? Матвей такой хороший, такой милый, такой…        Простой.        Признайся себе, ведь о чём вам говорить? Он сын фонарщика, он не знает простых вещей, о чём вы будете спорить, о чём думать вместе? «Вместе» не будет. Вы не проживёте и года. Тот — другой, он образован не хуже, чем ты, он хороший оратор и приятный собеседник. Он будет лучше.        Нет.        Он на другой стороне. Он считает, что аристократия должна быть уничтожена. Узурпирующее меньшинство. Не больше. Не меньше.        Узурпирующее меньшинство.        Он не выберет её никогда в жизни.        Тихий стук со стороны окна отрывает её от размышлений.        На балконе Алекс смотрится гармонично, будто там и стоял всё время. Стоит неподвижно, точно статуя, изучая её лицо. Не улыбается. Алиса забывает, что хотела сказать и подумать, и глупо сидит с приоткрытым ртом. Он прикладывает ладонь к стеклу.        Чёткий отпечаток на замёрзшем стекле заставляет её опомниться.        — Что ты здесь делаешь?        — Хочу сделать небольшой рождественский подарок.        Из кармана пальто появляется плоская коробочка, обвязанная лентой.        Украшение на подушечке заставляет её медленно поднять на него глаза.        — Мне не нужны ворованные драгоценности.        — Я купил его, — хрипло отвечает Алекс и закашливается в перчатку, чтобы никто в доме не услышал.        — На ворованные деньги? — кулон притягивает внимание, Алиса старается не разглядывать его, но не получается.        — На те, что остались после смерти родителей, — он спокойно смотрит ей в глаза, и Алисе кажется, что внутри него плещется море, волнуясь и разбиваясь брызгами об радужку. — Примеришь?        В тусклом свете свечи подвеска горит золотой искрой, точно в комнате зажгли маленький бенгальский огонь. Алиса рассматривает не своё отражение в зеркале, забывая, что стоит в одной ночной рубашке, что должна смутиться в присутствии мужчины, что должна бояться; она просто рассматривает серьёзное лицо Алекса за своим плечом. Алекса не смущает её наряд — он хочет видеть её такой. Застёжка тихо щёлкает.        — Тебе идёт, — голос раздаётся над самым ухом. По шее и плечам пробегают мурашки, точно в комнате вдруг резко похолодало. В зеркале их взгляды встречаются.        — Оно прекрасно, — шепчет Алиса, чувствуя его дыхание возле ямочки за ухом.        — Ты прекрасней.        Наверное, у неё сильно красные щёки, Алиса не видит, но догадывается — её разворачивают спиной к зеркалу.        У Алекса расширенные зрачки и одуряюще-пряный парфюм. Алиса задыхается, когда он резко притягивает её за талию, убирая любое расстояние между ними, чувствует его грудь своей, его дыхание своими губами.        — Я не знаю, что это, — шепчет Алекс почти виновато.        У него тёплые мягкие губы и грубые руки, он толкается языком внутрь, проводит по ровному ряду зубов, щекочет нёбо, пока одна ладонь давит на талию, притягивая ещё ближе, а вторая опускается на затылок, не позволяя отодвинуться.        Отпускает он её всего на мгновение, когда от нехватки кислорода начинает драть горло. Он цепляет глазами её пунцовые щёки, капельку крови на прокушенной губе и отражение свечи в глазах Алисы, попутно просчитывая расстояние до стены и кровати.        — Может, это будет моей главной ошибкой… — выдыхает он перед тем, как слизнуть выступившую бусинку крови. — Это страсть.        — Это любовь, — поправляет его Алиса, на мысочках подаваясь ему навстречу, ловя его губы своими.        — Алиса, с кем ты… — дверь распахивается, Северина ошалело распахивает глаза, но только полы пальто взметаются на балконе, оставляя Алису посреди комнаты одну.        — Кто это был, Алисочка? — Северина вцепляется в её плечи, не давая упасть, и впервые Алиса видит в них страх за неё. — Ma cherie, Алиса, не молчи! Он ничего не сделал? Что с тобой? Кто-нибудь, позовите врача! Nicolas!