Первомай

      Добравшаяся наконец до приёмного со стетоскопом под мышкой Ирина Алексевна обнаружила там расклад дел (а, вернее, тел), похожий на современную интерпретацию монументальной росписи великого Леонардо да Винчи. В центре композиции, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, стоял доктор Лазарев, мученическое выражение лица которого, впрочем, больше подходило под другую известнейшую картину. (Это всё так хорошо стало известно Ирине Алексевне, вступившей на тропу духовного самосовершенствования во время Великого Поста). По обе стороны от Константина Германыча располагались группы молодых людей, одетых в яркую балахонистую одежду. Единственная фигура, выбивавшаяся из канонов живописи, была женская. Девушка была одета в зелёное платье и голубую курточку… “Вот он, Иуда, который мне всё доложит”, - в удовлетворении от приобретенных недавно знаний отметила про себя доктор Павлова и решительно направилась “в народ”.        - Константин Германыч, вы разве не должны быть уже в операционной? - сделав голос построже, спросила зав. отделением.        - Ирина Алексевна! Вы моя спасительница! - воскликнул доктор Лазарев, совершенно по-канонному воздев руки к небу. - Я уже пять минут пытаюсь выяснить у этих… товарищей, что приключилось с их другом, и прошу позвонить его родителям.        - Идите, доктор Лазарев! В операционной вы нужнее, а я здесь разберусь и без вас, - великодушно произнесла Ирина Алексевна и подсела к девушке, не забыв при этом отметить, как Константин Германыч, сверкая пятками, унёсся в операционную. “Может, зря я так с ним,” - подумала зав. отделением, припоминая, что обделила его всеобщим выходным.       Однако в ту же секунду сожаления доктора Павловой моментально развеялись, потому что один из молодых людей, маячивших всё время перед глазами, вдруг остановился и начал плавно оседать на пол. Среди компании поднялась паника.        - Санитары, каталку! - завопила Ирина Алексевна голосом, напоминающим сирену машины скорой помощи. - В третью, быстро!        - Подлетевшие на зов санитары погрузили парня и повезли в смотровую.        - Вы, - указала на девушку хирург, - пойдёмте со мной! Остальным сидеть здесь!       То ли Ирина Алексевна была настолько убедительной, то ли девушка была настолько напугана всей ситуацией, но она безропотно встала и поплелась за врачом в смотровую.        - Таня, возьмите кровь на алкоголь и наркотики, - давала указание медсестре доктор Павлова, сама при этом прослушивая грудную клетку.        - Да он вообще не пил! - испуганно пропищала девушка, глядя на “бездыханное” тело парня. - У него просто сердце слабое…        - И сделай ЭКГ, - распорядилась тут же Ирина Алексевна. - Сердце слабое, говорите? Как вас зовут?        - Вася… То есть Василина, - ответила девушка.        - А я Ирина Алексевна Павлова, заведующая отделением. Давайте-ка, Василина, расскажите мне всё, что произошло до того, как вы приехали сюда. А особенно подробно про вашего друга. Как зовут, сколько лет и что вы знаете про его здоровье?        - Это мой брат Андрей, ему восемнадцать исполнилось сегодня. Мы праздновали, потом ребята решили сходить еще за пивом и по дороге зашли за гаражи покурить… Ну, вы понимаете, чтобы никто не видел…        - Понимаю. Что курили? - видя, что парень начал приходить в себя после заботливо подсунутого ему под нос нашатыря, начала проверять зрачки зав. отделением.        - Да вы не подумайте! У нас нормальная семья! - со слезами на глазах возмутилась Василина.        - А я ничего и не думаю, просто вижу, в какой компании вы к нам приехали.., - отрезала Ирина Алексевна.        - Нормальная компания! Я же говорю, Андрею сегодня исполнилось восемнадцать, и они с ребятами решили проверить, продадут им алкоголь и сигареты или нет… Ну типа, они же уже взрослые..        - Не кричите на неё, - подал голос парень. - Она ни в чём не виновата…        - Вот как? А кто виноват? - зацепилась тут же Ирина Алексевна.        - Это Севка, - нехотя ответил Андрей. - Он выпил больше всех и начал выпендриваться.        - Севка - это тот, которого вы привезли?        - Нет, вон он сидит в черной толстовке, - показала через стекло Василина.        - Ирина Алексевна мельком глянула на “Севку” и нашла, что ему тоже не очень-то хорошо…        - Таня, проводите-ка этого парня во вторую смотровую, возьмите кровь и вколите ему детоксон.        - Ирина Алексевна, мы же его еще никому не кололи, - возразила было Татьяна, но по красноречивому взгляду начальства поняла, что спорить не стоит.        - Вот и начнём! Ну так что там, этот Севка? - снова обратилась к брату и сестре доктор Павлова.        - Севка запал на Ваську, - слабым голосом продолжил Андрей. - А Ваське нравится Антон…        - Чушь не пори! - оборвала его сестра.        - Это Антона вы привезли сюда? - уточнила Ирина Алексевна, уже порядком запутавшаяся в именах.        - Да. В общем, Севка решил выпендриться и предложил Антону челлендж…        - “Челлендж”? Это что, наркотик какой-то? - не поняла доктор Павлова.        - Нееет, - терпеливо объяснял Андрей. - Челлендж - это типа соревнования. Севка сказал, что, мол, кто из них с Антоном спрыгнет с гаража, тот и будет Васькиным парнем на этот вечер…        - “Парень на вечер” - надо взять на заметку, - пробормотала Ирина Алексевна. - Что же вы, Василина, не остановили их?        - Так я думала, что это шутка! Да и гараж там невысокий… Но Севка забрался на другой повыше и спрыгнул, и нормально… Антон решил, что тоже сможет… Но Севка паркурщик, а Антон.., - и девушка залилась слезами.        - Паркурщик? Это что он курит? - опять не поняла молодежного сленга зав. отделением.        - Паркурщик - это тот, кто прыгает с любой высоты, через препятствия, на скорости… Короче, типа спортсмен… Есть даже соревнования по паркуру, - ответил Андрей.        - А! Челленджи! Теперь всё ясно! Ладно-ладно, - попыталась успокоить девушку Ирина Алексевна. - Вы, Андрей, пока полежите, а вы, Василина, присмотрите за братом. Я пойду узнаю, как дела у вашего Антона, заодно и Севку проведаю...        И доктор Павлова, довольная проведенным расследованием, направилась на пост. ***       Спустя полчаса от начала операции, Марина Владимировна наконец добралась до гематомы. Случай был не из лёгких, всё внимание двух врачей было сосредоточено на пациенте. Доктор Брагин, конечно, обязательно пошутил бы уже раз десять, однако Константин Германыч еще не набрался в этом опыта и решил не позориться перед женой главного балагура отделения.        - Всё-таки я не понимаю, что заставляет людей осознанно подвергать себя опасности, - выдохнул доктор Лазарев, разминая затекшие пальцы.        - Может, он не понимал, что это опасно, - заметила нейрохирург, умело орудуя в голове у пациента.        - Как можно не понять? Если бы он был пьяный - тогда да, пьяным море по колено! Но у него в крови совсем немного алкоголя. Значит, он сам специально забрался на верхотуру и прыгнул оттуда, - не унимался Константин Германыч.        - Знаешь, Костя, некоторым совершенно не нужно много пить, чтобы опьянеть, - намекнула Марина Владимировна, не отрываясь от дела. - Либо он дурак, что этого не понимает, либо просто дурак...        - А чё дурак-то сразу? - обиделся за пациента Константин.        - Потому что влюблён, вот почему, - решила перевести дух доктор Нарочинская. - Ты заметил, что у них в компании только одна девчонка. Вот, видимо, перед ней и решил погеройствовать…        - Какая вы внимательная, Марина Владимировна! С ума сойти! Я же из этих пацанов десять минут не мог ничего выудить! - восхитился доктор Лазарев. - А вы вот так, одним взглядом составили весь анамнез… Метите на место Ивана Николаича?        - Ну, до доктора Хромова мне далеко! Просто у меня богатый опыт, Константин… На крючках не виси! - усмехнулась Марина Владимировна. - Вот она родимая, попалась! - с улыбкой людоеда провозгласила нейрохирург и удалила последнюю, самую удалённую часть гематомы. - Всё, сушим!        - Слушайте, как с вами Олег Михалыч живёт! Вы же страшная женщина! - экзальтированно продолжил Константин Германыч.        - То есть? - напряглась доктор Нарочинская.        - Я не то хотел сказать.., - поняв, что сморозил что-то не совсем лицеприятное, попытался оправдаться доктор Лазарев. - Я имею в виду, что опыт у вас большой… Вы же, наверное, и Брагина насквозь видите?        - Брагина даже я не вижу насквозь… К сожалению, - процедила Марина Владимировна. - А это бы очень упростило мне жизнь. Хорошо, что я не наблюдаю его 24 на 7, есть время немного отдохнуть…        - Кстати, насчёт отдохнуть! - подхватил тут же Константин Германыч. - Я всё купил по списку, который мне Саша скинула. Только этих ваших любимых… филёвских колец с кремом не было, поэтому пришлось взять муравейник...        - Марина Владимировна замерла и посмотрела на доктора Лазарева оценивающим взглядом. “Святой человек!” - пронеслось у неё в голове.        - Честное слово, нигде не было! - в голове у Константина Германыча пронеслось совсем другое. - Я три магазина обежал…        - Ну муравейник, так муравейник. Зашьёшь, а то у меня что-то спина отваливается? - виновато улыбнулась доктор Нарочинская, чувствуя себя абсолютным предателем и вовсе не потому, что просит Константина Германыча закончить операцию за неё...       Получив согласие “святого” Константина, Марина Владимировна поспешила пойти мыться, пока эта “святость” не сошла на её голову, а то, чего доброго, еще разжалобит он её и девичник накроется медным тазом.       Пока доктор Нарочинская раздевалась, борясь с приступом доброты, в операционный блок заглянула Ирина Алексевна.        - Я вижу, вы уже закончили с Антоном? Как всё прошло?        - С Антоном? - не поняла Марина Владимировна.        - Да, мне удалось узнать все подробности, - заговорщицки прошептала зав. отделением и разве что не подмигнула. - Молодёжь выпила и устроила из-за девушки челлендж по паркуру, - бравировала Ирина Алексевна новыми словечками. - Победитель лежит у меня сейчас в смотровой с интоксикацией, а ваш проигравший - Антон, горе-любовник, девятнадцать лет.        - Кто герой-любовник? - вышел из операционной любопытный доктор Лазарев, снимая перчатки.        - Пациент ваш! Как он, кстати?        - Гематому удалили, мозг не задет, - направилась уже к выходу доктор Нарочинская.        - Да было б что там задевать! - хохотнул Константин Германыч. - Так что, всё-таки из-за девушки они с гаража сиганули? - не унимался он и, получив утвердительный кивок от Ирина Алексевны, восхищённо пропел вслед уходящей Нарочинской: - Марииина Владииимировнааа!!!       Доктор Нарочинская закатила глаза и поспешила удалиться, дабы не продолжать возможный разговор об отдыхе и не мучаться угрызениями совести. Но она еще не знала, что таковые настигнут её с совершенно неожиданной стороны.        - Марина Владимировна, - догнала её Ирина Алексевна. - Так, значит, операция прошла успешно?        - Посмотрим, как будет восстанавливаться. Придёт в себя, надо будет проверить нет ли нарушений реакций, - устало подтвердила та.        - Очень хорошо! Я вроде нашла общий язык с его друзьями, пойду обрадую их, - удовлетворенно отметила доктор Павлова. - Вот люблю я работать с вами, Марина Владимировна. Всё чётко и по делу, а то от Олега Михалыча пока сто пятьдесят колкостей не выслушаешь, не получишь нормального ответа.        - Пользуйтесь случаем, пока его нет, - растерянно ответила Марина Владимировна, удивляясь то ли внезапному комплименту от начальства, то ли такому же внезапному упрёку в адрес мужа.        - А я вот как раз и хотела воспользоваться этим самым случаем, пока его нет, - отводя в сторонку доктора Нарочинскую, перешла вдруг на шёпот Ирина Алексевна и оглянулась, не семенит ли за ними вездесущий Константин Германыч. - И вообще пока никого из мужчин нет… Как вы смотрите на то, чтобы отдохнуть на свежем воздухе?        - Хорошо смотрю, - пробормотала Марина Владимировна, окончательно теряясь от столь неожиданно вспыхнувшего доверия к ней.        - Я там график немного поменяю, чтобы у всех нашёлся выходной… Поедем загород, шашлыки… мангал… Для поддержания, так сказать, дружеской обстановки в коллективе.., - осторожно подбирая слова, предложила Ирина Алексевна, у которой внутри так всё и подпрыгивало от положительного ответа доктора Нарочинской.       “Святой человек!” - в очередной раз за последние полчаса подумалось Марине Владимировне, и она опять почувствовала себя последней сволочью на земле. Сердце предательски защемило от нахлынувшей жалости теперь уже к Ирине Алексевне, и, чтобы не пойти на поводу у эмоций, Марина Владимировна лишь натянула улыбку и кивнула, мол, “я вас поняла”.        - Как это чудесно, когда руководители и подчиненные понимают друг друга с полуслова! - провозгласила доктор Павлова, развернулась на каблуках и, забыв, что в приёмном её ожидает Севка в компании с детоксоном, радостно усвистала в свой кабинет, чтобы вновь переделать график, уже с учетом того, что Константин Германыч вёл себя в эту ночь вполне сносно.       А Марина Владимировна лишь в который раз пожалела, что бросила курить. Ночная смена была в разгаре, и до утра еще оставалось ох, как много времени. Надо занять себя чем-то, чтобы не отвлекаться на внутреннюю борьбу и не совершить на этой почве неосторожных поступков, за которые потом будет мучительно больно, а, вернее, стыдно перед подругами. А ведь завтра утром надо будет еще как-то смотреть в глаза Брагину... “Пойду подышу свежим воздухом, пусть и без сигареты. Так он будет еще более свежим”, - решила Марина Владимировна и направилась к выходу на задний двор.