Когда тают миражи

      А в доме Иветти тоже с самого утра было неспокойно. Хозяйка хлопотала, готовя комнату для молодых и собирая угощение на стол. Они наверняка будут голодные и уставшие, а вечером, скорее всего, захотят уединиться. Значит, нужно оформить все в романтическом стиле, поставить свечи, цветы и все в таком духе. Ну, и самой куда-нибудь ретироваться на время. В романтических свиданиях Иветти была профессионалом.       Ближе к полудню раздался дверной звонок. Наскоро поправив прическу перед зеркалом, Иветти побежала открывать. На пороге стояли улыбающиеся Лукас и Жади с чемоданом и огромной сумкой наперевес.       – Иветти! – хором воскликнули они, обнимая свою благодетельницу.       – Дорогие мои! – радовалась хозяйка. – Как приятно видеть вас здесь: молодых, счастливых, а главное, смелых! Добро пожаловать!       Беглецы вошли в дом, оставив вещи в прихожей. Они не могли поверить своему счастью, которое еще вчера казалось таким далеким, таким призрачным и недостижимым! Тысячи преград вставали у них на пути, непреодолимые препятствия растянулись в целую пропасть, но Иветти была права – все куда проще, нужно только взять судьбу в свои руки.       За обедом троица много смеялась и шутила, молодые предавались воспоминаниям о своих первых встречах в Марокко, а Иветти с упоением слушала эти рассказы, лишь изредка взгрустнув о своей любовной драме со Львеночком.       Настало время знакомиться с апартаментами. Хозяйка провела Лукаса и Жади в их комнату, тактично оставив пару наедине. Жади с разбега упала на огромную по ее меркам кровать, утопая в мягком матрасе.       – Лукас, мы сделали это! Слышишь, мы сбежали, нам никто больше не сможет помешать! – с восторгом прыгала на кровати девушка.       Парень только скромно улыбался и, по-видимому, сам не верил в реальность происходящего. Он примостился рядом со своей возлюбленной, не зная, что сказать.       – Ах, если бы мы только встретились до того, как меня увезли в Марокко… Тогда бы не было этой дурацкой помолвки, и мне не пришлось бы объясняться с дядей. Кстати, о дяде.       Жади мигом посерьезнела, вспомнив о дяде Али. Они с Мохаммедом сейчас, наверное, в ярости после ее исчезновения. Бедная Латифа, что с ней будет? Самолет, судя по времени, должен уже взлетать, а значит, крупный скандал неизбежен. Что уж думать о Саиде и его семье?       – Я должна буду позвонить… домой, – сказала девушка, запнувшись на последнем слове.       – Зачем? – удивился Лукас. – Ты начинаешь новую жизнь, к чему эти объяснения? Они не желали тебя слушать, когда ты говорила, что не хочешь замуж.       – Ты не понимаешь, так надо. Просто так надо, – настаивала на своем Жади. – Мне страшно, но я должна это сделать, иначе все будет еще хуже.       Лукас приобнял любимую, давая понять, что все обойдется, и они обязательно будут счастливы. Какие бы козни не строили арабская семейка Жади и его собственная.       В пятом часу вечера Жади все-таки решилась позвонить родне. Сделала она это с телефона-автомата, расположенного аж через два квартала от дома Иветти, так, на всякий случай. Руки немного тряслись, но марокканка быстро привела себя в порядок. Да, как она и думала, дядя Али в бешенстве, сыпет проклятьями и грозит муками геенны огненной. Ничего, со временем смирится. С Саидом почему-то разговор дался намного сложнее, и вместо ожидаемого облегчения совести, Жади почувствовала тяжесть на душе. Совесть больно колола, но девушка заглушила ее голос весомыми аргументами. Она не обязана класть свою жизнь и свое счастье на алтарь чужого благополучия, будь то Саид, Латифа или еще кто бы то ни было. Повесив трубку на рычаг, Жади с гордо поднятой головой отправилась в свое новое временное пристанище.       Лукас поджидал возлюбленную дома у Иветти. «Дом – какое странное слово», – думал парень. Он никогда не придавал ему значения, всю жизнь дом для него был чем-то самим собой разумеющимся. Детские игры во дворе, строгий окрик отца, шалости с братом, вкусные пироги Далвы и ее ласковые руки – все это теперь было таким далеким. Воспоминания о прошлом нахлынули очень некстати. Казалось бы, сегодня один из счастливейших дней в жизни Лукаса, он так его ждал, и все было бы прекрасно, если бы не жгучая скорбь по Диогу. Еще слишком рано, еще очень больно, рана в сердце еще кровоточит. Он чувствовал себя так, словно он предал его память, покинув вот так дом, где они выросли.       – Лукас, ты чего такой невеселый? – по-матерински заботливо спросила Иветти, увидев, что ее подопечный сидит с унылым выражением лица. – Разве ты не рад, что вы с Жади теперь вместе?       – Конечно, рад, Иветти. Я просто вспомнил о Диогу.       – Бедный мальчик, – покачала головой женщина. – Знаешь, я думаю, что брат бы гордился тобой в этой ситуации.       – Правда?..       – Уверена! Ты в кои-то веки не побоялся бросить вызов самому Царю зверей и борешься за свое счастье!       – Это только начало, Иветти, я не знаю, справлюсь ли я дальше, – высказал свои сомнения Лукас. – Я слабый человек, не такой, как Диогу. Он бы не побоялся так дерзко отделиться от дома, а я ничего не могу поделать со своим страхом. Это сильнее меня. Мне так стыдно перед Жади, она не должна видеть этого.       – Вот уж глупости! – всплеснула руками Иветти. – Ты уже сделал первый шаг, разве этого мало? И потом, ты ни в чем не виноват. Да, ушел из дома, но это только из-за упрямства Львеночка. Не захотел помочь сыну – так ему и надо.       – Иветти! – заулыбался парень. – Ты всегда умеешь вселить надежду.       Входная дверь открылась: Жади вернулась. Девушка торжественно сообщила о том, что сказала родственникам правду, и теперь она свободна от всяких обязательств перед семьей.       – Знаете что, это нужно отметить! – воодушевилась Иветти. – Я вам приготовила небольшой сюрприз, это мой подарок для вас обоих.       – Какой подарок? – удивились влюбленные.       – Скромный романтический ужин на двоих! Возражения не принимаются. Весь дом сегодня вечером в вашем распоряжении.       – Но как же ты?..       – А мы с Лауриндой идем в танцзал, рано нас не ждите, – заговорщически подмигнула женщина.       Иветти искренне радовалась от того, что помогала Лукасу и Жади. Глядя на этих двоих, таких юных и окрыленных, таких беззащитных, она сама молодела душой, и в сердце просыпалось что-то давно позабытое, подобно тому, как распускаются весной первые цветы.       Этим вечером для влюбленных уже не существовало никаких проблем, все осталось позади – строгие родственники, проклятья и страхи перед будущим. Это все потом, это когда-нибудь еще вспомнится, а пока в их жизни есть место только одному всепоглощающему чувству – любви.