Ягодка среди цветочков.

Это последняя глава, но у меня все, впрочем, как и всегда, не как у нормальных людей. Поэтому выбрать кого-то одного из «красавчиков», я не смогла, хоть и очень старалась. А это значит, что если вы поклонник(ца) пары Сын Хёна и Шин вам в эту главу, если Шинни и Хён Чжуна, то вам в следующую. До середины, главы абсолютно идентичные, только с разными окончаниями. Желаю приятного прочтения и как всегда заранее извиняюсь за ошибки… Уже прошло больше месяца, как Шинни уехала на съемки, оставляя меня болтаться в прострации, без точки опоры и банальной определенности, и ни ответа, ни привета… Продолжая теряться в догадках, я мог думать только об одном: я еще нужен ей? Или я уже выполнил свою основную функцию «принца на белом коне», приехав и выручив принцессу, спасая от злого «дракона»?! И совсем не важно, что этот так называемый «дракон», был похож скорее на голодную дворняжку, выброшенную хозяином в дождливую полночь. Она-то его не видела после того, как сиганула мне на руки, видел только я, хотя и хотел бы забыть… На каком свете я нахожусь, и что она там уже решила в своей очаровательной головке? Не знаю, какими принципами всевышний одаривает количество серого вещества на одну личность, но с Шин он явно перестарался, мог бы и пожадничать, в этом вопросе я бы спорить с ним не стал, а сказал бы только «спасибо». Был бы я умнее, развернулся бы и ушел в тот вечер у больницы, оставив их самих распутывать клубок их отношений и основных понятий, что важнее: гордость или любовь? Но я упертый баран, который упорно идет к своей цели, даже если понимает, чего ему это будет стоить… Я ни у кого и никогда не просил о появлении Шин в моей жизни. Да я даже мечтать не смел, что смогу в этом «глазастом олененке» найти свою родственную душу. Но она пришла, тихонько, как на цыпочках, сначала войдя в мою жизнь, а после - и в мое сердце. Отказаться от нее? Пусть я баран, но не идиот же… Никогда не понимал людей, держащих все в себе. Накручивая и накручивая, живя как на пороховой бочке и ожидая, в какой момент рванет, и твоя зад…ца увидит звезды. Куда проще расслабится с помощью парочки бутылок, и высказать все, как на духу... Лучше бы я и дальше продолжал так думать. Время шло, количество выпитых бутылок увеличивалось, а на душе не легчало. Соскучился, я безумно соскучился по этой смешной девчонке. Иногда я ловлю себя на мысли что, вообще не представляю, как я жил без нее раньше. Вокруг меня всегда так много людей, и все чего-то хотят, и всем что-то от тебя надо. Кто-то сказал, что нет ничего страшнее, чем одиночество среди толпы. Я был не одинок - я был один, и разница между этими двумя понятиями огромная. Завидую тем, кто этого не знает… Первая наша совместная съемка: меня, как ударом молнии, поразили изменения, произошедшие в ней. Гадкий утенок превратился в лебедя, а я, занятый своим миром, даже этого не заметил. Я нес какую-то околесицу и не спускал с нее глаз, сжимая руки в кулаки до хруста в пальцах. Больше всего на свете в тот момент мне хотелось прикоснуться к ней. Я слышал выражение: «Руки чешутся от нетерпения», но никогда не понимал его смысла до того момента… Мягкая и упругая, она пахла чем-то родным и любимым, смесь ванили и корицы. Она пахла добротой и уютом, она пахла домом. Хотелось прижать ее к себе и с головой нырнуть в этот омут искушения, схватить в охапку и утащить в свою пещеру, оставив в личное пользование. Лично для себя я все решил еще тогда… Яркий румянец ее щечек, глаза, прикрытые от смущения и безумно сладкие губы. Я был благодарен тому идиоту, что постучал тогда в гримерку и отвлек меня, возвращая к реальности. Несмотря на мой статус «цветочного» мальчика, цветочками во мне даже не пахнет, и мне стоило дьявольски много силы воли, чтобы оторваться от нее тогда и не завершить начатое… Я все ждал, когда она, краснея и смущаясь, подойдет ко мне попросить мой телефон или, на крайний случай, хотя бы электронный адрес. Я даже уже продумал свою мимику и очередную подколку, в которой я пройдусь по ее стеснительности, когда буду писать нужное. Съемки закончились, все разошлись, а она даже не попрощалась, не говоря уже обо всем остальном. Маршируя к своему средству передвижения, я науськивал себя на чернейшую обиду. «Все подходят, все просят! А эта пигалица! Да кто она вообще такая?» - ну и что-то из того же репертуара обиженного «оппы». Я уже почти уехал, когда понял основное: «Мы все и всегда в своей жизни решаем сами, и если я сейчас уеду, впоследствии, мне некого будет винить, кроме как самого себя и свое чертово звездное эго!» Пройдет время, мы обязательно еще не раз встретимся, может быть, даже будем сниматься вместе, но нужный момент будет упущен навсегда! «Нужна? Бери и держи крепко! Нет? Садись на байк и сваливай к чертям собачьим!» Ту бешеную скорость, на которой я несся обратно к ее гримерке - до этого момента использовал только на футбольным поле, когда бегал за мячом. Бежал и молился, чтобы она еще не успела уйти… Мне нелегко было, хоть на немного, приручить к себе эту колючку. Она, как ежик, постоянно скручивалась в клубок и прятала от меня свои чувства, мысли, желания. Сколько нервов и терпения стоило мое поведение «хорошего мальчика»… Я постоянно был на взводе, сдерживаясь… Она такая маленькая, хрупкая и такая языкастая… А эти ее вечный «закидоны»… Но это все того стоило, никогда не жалел, и не собираюсь жалеть в будущем времени, обо всех приложенных усилиях. Она стоила этого всего, стоила каждую секунду потраченного времени и даже больше. Теперь я очень хорошо понимаю, почему в прошлом за невест брали выкуп. Боюсь себе даже представить, сколько бы она стоила по нынешним расценкам. И после всего: отдать ее кому-то другому?! Да не в жизнь!!! Мы столкнулись с ним на очередной презентации. Я наблюдал за ним со стороны, пытаясь понять для самого себе, что она в нем нашла?! Весь такой крутой и недоступный, отмороженный по полной программе, с маской полного пох..та, абсолютно довольного своей жизнью. Я молча усмехнулся про себя, стараясь не засмеяться этой показушности. Может быть, я бы тебе и поверил, парень, может быть, если бы не видел в тот вечер твои глаза побитой собаки… Подойдя к бару, я заказал еще одну порцию скотча, останавливаясь вблизи Сын Хена и пристально смотря на него, стараясь привлечь к себе внимание. Он несколько раз дернул плечом, словно тяжесть моего взгляда заставляла его нервничать, а потом - повернулся, глянув на меня. Взгляд из вопрошающего стал бешеным, когда он понял, кто перед ним. Да уж, такой не то, что здороваться - «спасибо», если в морду не плюнет, и с…ть он хотел с высокой колокольни, что я его «сомбэ». Он тут же развернулся, чтобы уйти, но так не сделал ни шагу, только услышав от меня вопрос о нашей пропаже. - Она тебе звонит? – он замер, стоя ко мне спиной, но, так и не решаясь уйти. - А тебе? – оставалось только удивляться детской непосредственности этого вопроса, что для тебя сейчас важнее: мой ответ или твой вопрос? - Нет, – у него, кажется, даже голос повеселел от услышанных новостей. - Вот и мне - нет, – телефон зазвонил, и я тупо несколько минут просто пялился на окно экрана, не веря своим глазам, и тут же забывая: где я и с кем говорю. - Да, Шин! – Сын Хен дернулся всем телом, разворачиваясь ко мне с безумными глазами и, подходя ближе, стараясь расслышать разговор. Отвернувшись, я прошел немного вперед, отсекая себя и свою половинку, на том конце провода, от окружающего мира. - Да… Хорошо… Отличные новости… как скажешь… во сколько? Ну конечно, да, могла бы и не спрашивать, – нажав клавишу «отбоя», я был готов сплясать на облаках от радости. Она приезжает, завтра! Могла бы и не уточнять, конечно, я ее жду! Конечно, встречу! Быстрее бы настало завтра, я даже зачем-то глянул на часы, словно только от одной силы моего желания, стрелки побегут быстрее. Виват, твою мать! Наконец-то все это закончится, и я смогу спать спокойно. Впервые за весь этот чертовски длинный месяц. Я уже успел забыть, что такое спокойный сон. А еще лучше будет, если получится уснуть вместе с Шин! Прижать ее к себе посильнее, зарыться лицом в облако из волос, пробежать пальцами по теплой коже… Stop! Не о том думаем, не о том …бабочки…цветочки… Развернувшись обратно к барной стойке, с улыбкой блаженного идиота, я перехватил взгляд T.O.P'а, и столько в его глазах было… жадности… жажды… тоски… Я не знаю, да и не хочу знать, что было между этими двумя в прошлом, прошлое меня не интересует, меня интересует только будущее. Мое будущее, мое и Шинни - наше, одно на двоих, извини, товарищ, но тебе там место явно не предусмотрено. То состояние «потеряшки», в котором была Шинни, когда я ее забирал из больницы и последующая бессонная ночь… Она постоянно отправляла меня домой, что это было: обычная вежливость или нечто большее? Нет, я не думаю, что она хотела избавиться от моего общества осознанно, да и не в том она была состоянии тогда, чтобы что-то решать. Она сидела на подоконнике, как котенок, поджав под себя ноги и грея руки об давно уже остывшую чашку чая, уставившись взглядом в одну точку, и односложно отвечая на вопросы. Только «да» или «нет»… - Тебе не холодно? - Нет. - Сделать еще чаю? - Да. Я очень многое могу, многое умею, я сумею защитить тебе от всего мира, если это понадобится, но как мне защитить тебя от тебя самой?! В тот вечер за нас двоих все решил я, просто взяв на руки и унеся ее в спальню, а там, закутав в плед, долго баюкая на коленях, боясь отпустить с рук… У любви много видов, много граней, множество оттенков. Я не могу быть кем-то другим, я не умею любить по-другому… Я не обещаю быть самым лучшим, я могу только обещать сделать тебя самой любимой, а будешь ли ты счастлива - решать только тебе… Сегодня был один из тех дней, когда я ненавидел свою всеобщую известность и все, что с ней связано. Ни одного лишнего слова, ни одного лишнего движения. Дела и съемки закрутили меня так, что я не смог не то, что встретить Шин, я не смог даже банально ее увидеть, просто увидеть, просто обнять, «гребаная» жизнь айдолов у всех на виду, на вечном переднем плане… День еще не закончился, мне нужно было посетить еще одно мероприятие, но на своих условиях, я не желторотый птенец, я могу и знаю, где нужно надавить, чтобы получить желаемое. Мне дали «зеленый свет» на совместное посещение с Шин этого сейшена, нельзя было только сильно палиться нашим близким знакомством, а так, можно было делать все, что моей душе угодно… А душе, сердцу, да и все остальным моим органам вместе взятым, было угодно только одно единственное - добраться наконец-то до Шин, подхватить ее на руки, поцеловать в такие желанные губы… Мы пришли на этот вечер вместе, и я впервые не смотрел по сторонам, выискивая очередную красотку. Твердо зная, что сегодня самая красивая девушка идет рядом со мной, немного соприкасаясь руками… Но вот только смотрела она… куда ты смотришь Шин, кого ты ищешь постоянно глазами?! Если очень долго не можешь принять нужное решение, боль подскажет тебе правильный ответ… Отойдя, якобы в бар за напитками, я стал пристально наблюдать за разворачивающимися перед моими глазами действиями. Сердце стучало в груди, как бешеное, гоняя по похолодевшим конечностям пузырьки адреналина. Смотреть на них со стороны было интересно и поучающее, и я бы мог смотреть на это вечно, продлевая свою агонию. Я бы и смотрел, если бы не чувствовал, что комок в горле мешает дышать, а глаза - жгут от боли. Они, как два магнита одного полюса, стоящие на одной параллели и упорно старающиеся не замечать друг друга. Вот сейчас один отведет глаза от созерцания, а второй - тут же повернется, стараясь запечатлеть желанный образ. Выглядело все так, словно они боялись взглянуть в глаза друг другу, продолжая смотреть украдкой, тайком… Спаси меня Господи от умных женщин и гордых мужчин. Два идиота!!! Больно-то как, рука непроизвольно потянулась коснуться сердца, словно это могло его спасти от разрушения… Стакан в моей руке дрогнул, проливая золотистую жидкость, мозг отказывался воспринимать окружающую реальность, а на глаза - упали шторы ревности. Вот тут меня и переклинило, весь мой самоконтроль рассыпался карточным домиком, и расталкивая толпу, я двинулся буром к желанной цели. Выхватив из ее рук бокал с шампанским, я пристроил его на ближайший столик, и потянув за собой в сторону V.I.P. комнат, затащив в первую свободную. Прижав к стене, я вглядывался в такие любимые глаза, стараясь рассмотреть там ответ на самый важный для меня вопрос: «Любишь? Я нужен тебе? Пожалуйста, скажи, что ты меня любишь, что остаешься рядом со мной и я весь этот чертов мир переверну только ради одной твоей улыбки…» Впиваясь в ее губы поцелуем, я словно хватался за соломинку, уже зная ответ на свой вопрос, но продолжая надеяться. Нежности не было и в помине, была только страсть и всепоглощающая ярость. Кто я такой? Кто я для тебя? Индикатор? Тот, кто вызовет его ревность и твое самоудовлетворение?! Я чувствовал себя цирковым ослом, перед которым маячили вкуснейшей морковкой, чтобы, впоследствии, загнать в стойло и насыпать сухого овса. Подпитывая свою ярость, я с силой целовал ее губы, поцелуями похожими на жалящие укусы, жадно шаря руками по телу. Стараясь сделать ей как можно больнее, поделиться толикой той боли, что сжигает меня изнутри на протяжении всего этого вечера. Унизить, растоптать, раскрошить, стереть с лица земли… Сначала она никак не реагировала на мои действия, но когда поняла, что молния на ее платье расстегнута, и она стоит почти нагая, под моим пристальным жадным взглядом - начала сопротивляться, вначале слабо и вяло, а после - с силой и бешенством. Меня мало волновала ее реакция на мои действия. Душа требовала мести, ревность туманила разум… Ничего, потерпишь немного, а в итоге тебе понравится, обещаю, еще никто не жаловался… - Перестань! ... Хён!... Да перестань же ты! – ее маленькие кулачки колотили меня по груди, разбивая вдребезги последние бастионы самоконтроля. Опустив голову, я прижался губами к сливочно-белым холмикам, скрытым от взгляда ярко розовым кружевом. Ее тело все вибрировало, а грудь тяжело вздымалась, от силы дыхания, хриплого и тяжелого, на надрыве. Подхватив на руки, я кинул ее тело на низенький диванчик, тут же опускаясь следом и придавливая ее силой своего веса. Она стала отбиваться еще активнее, умудряясь скинуть меня с себя на пол. Но я не опустил захват своих рук и приземлились мы вместе, сотрясая грохотом падения, казалось все здание. Запустив пальцы в ее волосы, я заставил ее поднять голову и посмотреть мне в лицо. Не знаю, каких бед я бы натворил в последствии, если бы не почувствовал теплые капельки слезинок падающих на мое лицо, одна, вторая, третья… Горячие капельки детской обиды, прожигающие мою душу до основания, и уносящих нах…р всю ярость, злость и ревность, оставляя после себя только выжженное поле горечи… Перекатившись поверх нее, я положил под ее голову свою руку, стараясь свести до минимума дискомфорт такого положения вещей. Эти слезы… ее слезы… что я наделал… что я делаю с нами обоими… - Какого черта ты плачешь? - А какого черта ты у меня это спрашиваешь? - Ладно, прости, я перегнул палку. Извини… Да прекрати ты рыдать! - Хочу и рыдаю! И ты мне не указ! - Ты бы мне еще из вредности язык показала. - И показала бы, но боюсь все заляпать слюной, а жидкости для одного вечера и так более, чем достаточно. - Слезь с нее! Отвали от нее, я сказал! – кто-то сильно дернул меня за одежду, стараясь оторвать от Шин. Сила ударов все увеличивалась, и я уже стал переживать, что если сейчас не встану, то меня просто запинают. - Какого, черта?! Ты что, бл..ть, совсем ох…ел? Вали отсюда, без тебя разберемся. - Встал! Быстро! Вставай, су…а, пока я тебя не помог подняться! – ты посмотри, как мы разошлись-то, а у нашего красавчика есть, оказывается, характер, никогда бы не подумал… - Кто это мне поможет подняться, ты что ли, жертва птицефабрики? – огрызаясь я, тем не менее, приподнялся, пытаясь встать сам и помочь подняться Шинни. Сделать мне этого не дали, стоило мне только подняться самому и протянуть руку девушке, как меня отбросило в сторону силой удара. Кулак прошел по касательной, задевая челюсть и разбивая губы. Приложив руку к губам, я увидел капельки крови. - Да твою ж мать! – развернувшись, я по ходу движения выкинул кулак даже не сдерживаясь и не думая, куда могу попасть и как сильно пострадает противник. Вот сейчас и проверим, как хорошо ты умеешь драться… Я вкладывал в силу ударов всю свою злость и обиду, я не замечал силы отдачи. Когда первая волна безумия прошла, я понял, что в комнате стоит жуткий крик, и лупят меня уже двое, причем с разных сторон, и один из бивших почему-то кричал голосом Шинни. Отскочив в сторону, я перехватил маленькие кулачки, дубасившие меня в спину. - Какого черта ты меня бьешь? - А какого черта ты бьешь его? - Его? Я бью его? – подскочив откуда-то сбоку, T.O.P' просто вырвал ее из моих рук, задвинув за свою спину и уставившись на меня безумными глазами. - Не прикасайся к ней! – я почувствовал, что меня вот-вот снова накроет, а кто-то просто напрашивается сегодня на хорошую взбучку, но меня остановила Шин, или вернее будет сказать, ее поведение. Она, выглядывая из-за плеча Сын Хена, умудрялась одновременно бросать на меня взгляды полные ярости и проводить ревизию его ранений, пробегая пальчиками по тем местам, до которых могла дотянуться. Вот она поднялась на носочки, стараясь повернуть его лицо к себе и рассмотреть повреждения, а он, не отрывая взгляда от меня, перехватил ее пальчики и, переплетя со своими, отвел в сторону, но руку так и не отпустил… Больные! Идиоты, оба! Да пусть делают, что хотят! Больше ни минуты не останусь в этом сумасшедшем доме! Уже закрывая дверь, я слышал хриплый перепуганный голос T.O.P'а, который, мельтеша вокруг Шинни, дрожащими руками, все пытался дотронуться до нее и задавал бесконечные вопросы, уточняя, все ли с ней нормально. А она, наконец-то, добравшись до его головы, крутила ее из стороны в сторону, словно проверяя действие механизма и тихонько ругалась, слизывая капельки крови в уголках его губ… Хорошо вместе только тем, у кого тараканы в голове одной породы, а у этих двоих - они, походу, сделаны на заказ и идентичны. Ну вот и флаг им в руки, а мне здесь больше делать нечего…