***
В очередной раз я проснулась от лая. Заслышав знакомый звук: мозг моментально разбудил меня, заставив подорваться. Над ямой мельтишил Тапок, рискуя вот-вот поскользнуться и хлопнуться к нам. Оказавшись под боком теплой Зои, которая тоже приоткрыла глаза и была обескуражена нашими объятиями больше, чем тем, что нас нашёл мой пёс. Абсолютно не чувствуя собственных ног, я поднялась и протянула другу руку. Он обнюхал пальцы и стал ещё яростнее ломиться в яму. — Нет! Нельзя! Фу ты, елки-иголки! — Пусть гавкает, нас тогда услышат, — сказала Зоя, едва двигая губами. Я посмотрела на рассветающее небо и поняла, что ей намного хуже, чем мне сейчас с отмерзшими конечностями. — Ты этого олуха плохо знаешь, он сейчас грохнется к нам, и будет братская могила, — медленно проговорила, уже малость игнорируя попытки Тапка спрыгнуть к нам. Зоя сидела и прятала нос в меховой ворот, сунув руки в карманы, пытаясь выкроить хоть малость из того тепла, что всё ещё таилась в теле. А я подбадривала себя мыслью, что если солнце уже показывает свой розовый оттенок на небосводе, то дело времени, когда нас найдут. Присев тесно к девушке, я укрыла её своим плащом, но вскоре поняла, что отсутствие теплой одежде на себе усложняет процесс, и сама быстрее окочурусь от мороза, поэтому имела наглость чуть ли не лечь на неё. — Можешь не стараться со мной, — стуча зубами, прошипела Гриш. — С чего такая неприязнь? — шмыргнула я носом ей в ворот. — Давно хотела спросить. — Ты думаешь, что особенная, но это не так. И Дарклинг вряд-ли увидит в тебе женщину, подстать ему. — А кто сказал, что я так думаю? — откровенно удивилась, — Может, я и кажусь важной, как утка, но на деле страдаю от этого. И силой управляю намного корявее тебя, так что считаю, что в случае чего, мы с Тапком умрем первыми. И от Дарклинга я жду не больше, чем от ботинка. Точнее — ничего. Она долго молчала, слушая или свой разум, или скулеж вышеупомянутого хвостатого. Затем медленно повернула на меня голову, взглядом выдавая понимание и принятие сказанных слов. Нашу романтику разорвал ворох снега на головы, от которого мы неосознанно вскрикнули. Как я и пророчила, пёс скатился в яму и принялся важно обнюхивать всё вокруг, затем заскочил на меня, когтями лап оцарапав руку. От резкой боли я позабыла про холод, а Зоя лёгким замахом оттолкнула Тапка, давая понять, что не желает с ним знакомиться подобным образом. Ещё через минуту хаоса, что воцарился у нас, сверху кто-то быстро крустел по снегу, говоря о приближении неизвестного. Затем показалось удивлённое лицо, Ивана, заставшее двух Гришей в позе влюбленных голубей и одной обиженной собаки. К нему присоединилась суровая физиономия Дарклинга. — Мне казалось, всё не настолько плохо, — только и произнес Ваня, — Если бы не пёс, мы бы и дальше думали, что вы ушли погулять. — Всё почти так и было, — ответила Зоя, бросив мимолётный взгляд на меня, с перекошенным от боли лицом. Холод успокаивал царапины Тапка, но всё вместе — это давало ужасное ощущение бытия. С помощью чужих рук мы с трудом покинули яму, но вот с отловом оттуда пса была проблема. Он упирался и брыкался, пока Иван терпеливо пытался вытянуть его за шкирку, как котенка. На помощь пришла Зоя, которая потоком воздуха просто выпихнула его наверх.***
Отогреваться пришлось долго. Мороз настолько глубоко проник в кости, что трясло ещё добрых несколько часов, хоть я и пила горячий чай, подкрепляясь пирожками бабушки. Желудок почувствовал комфорт и тепло, но не торопился распространить это всё на остальные органы. Зоя же стойко делала вид, что ей прекрасно, однако синева губ выдавала её со всеми потрохами. — Кушай, с картошечкой. — бабушка подала ей ещё один пирожочек, так как та больше одного не вкушала. Я усмехнулась её имитации мужественности, налегая на травяной чай и смотря в мутное окно. Стекло было ужасно мутным, но сквозь него всё-таки угадывались силуэты солдат и Гришей, собирающих лагерь. Костер уже потушили и часть лошадей была оседлана. — Ну не дура ли, — тихо возмущалась Наташа, стоя у этого самого окна, и смотрящая на нас. — Куда в такой мороз тебе приспичило? Я не сразу поняла, что вопрос адресован не мне, и тут же сделала глоток чая, когда ответила Зоя. — Отлить. — Ужас. К Зимнему Празднику будешь с соплями и бледным лицом. — Мне не собо хочется слышать что-то по тому поводу, в котором моей вины, как таковой, нет. Сама за мной не пошла потому что за моську свою переживала? — Нет, потому что спала, — хмыкнула девушка. Почему-то не покидало ощущение, что весь этот конфликт как-то возник по моей вине. Однако это не так, но колесо уже дало свой оборот. Виновато доев свой пирожок, я демонстративно выглянула в окно, бросила, что пойду проверить Тапка, и постаралась поскорее покинуть хату, где обитал женский негатив. Но к большему удивлению, меня догнала бабушка, всё это время молча перебиравшая травы и крупы от жучков и паутины. — Дитятко, я видела кровь, — указала хрупкая костлявая ручка на предплечье. — Поцарапалась, — отмахнулась, хотя обеспокоилась, что такая рана всё ещё кровоточила и уже опачкала другую одежду. От тепла сосуды решили пойти в пляс и распустить все запасы крови. — Не первый раз такое, не переживайте. Как звали добрую старуху, я так и не узнала. Да и спрашивать уже не видела смысла, поэтому обращалась к ней нейтрально. — В наших краях пострел засыпает в зиму, сладенькая. Не велено так относиться даже к простой царапине. Меня обдало жаром от этих слов, ведь медицинское образование давало четкое понимание, на что намекает старушка. Сглотнув неприятный ком в горле, просто кивнула. — Я зрила много черни в грядущем, — загадочно начала она. . — Вы вещунья? — осторожно поинтересовалась. — Не, — заскрипела та, хихикнув. — Кудесы происходят многие, со временем различаешь. И так тварится, видишь больше, чем стоило и чем нужно. — Вы вышли, чтобы меня предупредить? — имела наглость спросить прямо. — Или что-то меня ждёт? — Ждёт, — повторила она, уставившись на старика, которому помогали колоть дрова солдаты. — Коли хочешь жити, остерегайся крамола. Ничерта не поняла, но очень интересно. Улыбнувшись во всю ширь почищенных сажей зубов, я начала медленно спускаться по ступеням к своей повозке, где толпились Гриши. Они заваливали палатки очень небрежно, а ведь мне следовало ещё проехать в ней немало верст. Тьфу ты, уже и заговорила как бабка. Точно в бабу Ягу превращаюсь. — Эй, судари, можно место освободить для дамы. Я всю жопу исколю вашим барахлом! Солдаты покосились на меня с усмешкой, не прекращая сгружать мешки. — А ты сегодня не поедешь тут, — Возразил Иван, играя роль надсмотрщика. — Как это? Пешком или верхом на Тапке? — Генерала спроси. Он распорядился нагрузить повозку всем, чем только можно, чтобы облегчить коней и быстрее добраться. — Ага, на конях прискачем к месту стоянки и будем ждать, когда телега прикатит, — пообубнела я, отправившись выяснять, куда меня на этот раз закинули. Палатка Дарклинга была собрана в первую очередь, однако самого Гриша нигде не было видно. Я обошла весь лагерь несколько раз и только потом заметила его темную фигуру меж двух берёзок за домом. — Медитируешь? Не оборачиваясь, он кивнул головой. — Есть моменты, которые следует обдумывать в тишине. — Это по вопросу, как я поеду с вами? Повозку то заняли. — Знаю. Я распорядился. Хочу вернуться во дворец сегодня. — Если умеешь перемещаться в пространстве, то это получится. А ты не умеешь, как я знаю. Мы сюда ехали без малого четыре дня. — Мы не торопились, — безмятежно ответил тот, наконец обернувшись. Увидев его сияющее лицо, я малость начала завидовать белой завистью. Сама же выглядела не страшнее атомной войны. — Так что, меня в карету или пешочком? — уточнила, избавившись от дурных мыслей. Он осмотрел меня сверху до низу, как лошадь на выставке и провел рукой по руке с ранением. То количество мурашек, что пронеслось по мне, могло унести в муравейник. — Рана тебе досталась от Усилителя. Теперь следи за своим состоянием. Я закатила глаза. От всей этой магической лабуды по поводу одной только моей скромной персоны, начинало трясти. Оставьте меня в покое, я обычный человек, и умирать пока не планировала, хоть иногда плохо получалось. — У меня есть для тебя предложение, — продолжил мужчина. — Если оно «руки и сердца», то я согласна. Наклепаем много детишек, которые будут терроризировать мир. — Нет, не оно. Дарклинг не сдержал тихого смеха. — За каретой из Крибирска тащится привязанная кобыла. Её хозяин погиб в Каньоне и, к сожалению, вернётся во дворец только она. Или же ты с ней, если животное останется в живых. — Камень в мой огород сейчас, — утёрла нос. — Но спасибо. — Знакомьтесь, скоро выдвигаемся. Я распоряжусь, чтобы его оседлали. Пройдя мимо меня и пахнув шлейфом трав и сырости, он направился в сторону Гришей. Я тоже не отставала, вприпрыжку топая за генералом. Затем свернула в сторону повозки, деловито выискивая среди сумок съестного гостинец для новой подруги. Как раз среди этого всего копошился Тапок, который тут же огреб пинок под хвост. Кобыла была сонной. Я бы сказала - печальной. Серая масть в белое яблочко и гривой, спутанной репихами. Некогда она была красивой, но сейчас, идя в след за каретой, была забрызгана дорожной грязью. Стало обидно от того, что меня то в повозку с баулами кидают, то на грязную лошадь сажают. Но проглотив триаду возмущений, я, пока было время, принесла свою ненужную окровавленную ночную рубаху, смачно шлепнула её в снег и потопталась, делая хоть немного влажной. Затем выпросила у извозчика повозки щётку и принялась: сначала чесать гриву, затем её саму. Оставленной в снегу тряпкой завершила процедуру утреннего туалета. Отойдя на пару шагов, оценила свою обновку и осталась малость довольной. Выглядит не столь печально.