Огонь Самайна
Вместо ритуального костра можно зажечь свечи, вспоминая умерших близких людей. Огонь лучше всего зажигать от искры или трения, как в старые времена. Свечу можно оставить на алтаре и на окне, чтобы помочь духам найти выход. Приготовить лепешки, пригласить пришедших духов к трапезе. Положить немного еды на алтарь. На стол накрывают, ставя прибор для того из близких, кто в этом году (или в последнее время) ушел из вашей жизни. Если кто-то случайно оказался поблизости вашего застолья, его следует угостить. Хорошо проводить трапезу в тишине или в спокойном звуковом сопровождении, без шума и танцев. Просьбы, которые поступают в это время, лучше удовлетворять по возможности.Медитация
Медитация в ночь Самайна может быть связана с прошлым — с пересмотром каких-то событий прошлого, себя и своих эмоций в них. Пусть события и образы сами всплывают в памяти, достаточно спокойно дышать, отпуская от себя связанные с ними чувства и эмоции. Темами медитации могут стать смерть и трансформация, изменчивость.Цвета Самайна
огненный рыжий коричневый черный желтый цвета огня и горящего факелаМагия Самайна
магии очищения свечной магии зеркальных магических действий защитной практики практики прошлых жизней очищения пути от препятствий достижения покоя и гармонии визуализации мантики на картах и рунах Как только закончились воспоминания, король решил продолжить чтение: — Ага, — еще одна чуть заметная улыбка скривила неровный рот Грюма. — Да, последнее и самое худшее… Авада Кедавра… Заклятие Смерти. Он опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев. Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке. Грюм поднял волшебную палочку, и Гарри ощутил внезапный трепет, как от дурного предчувствия. — Авада Кедавра! — каркнул Грюм. Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину — без единого повреждения, но безусловно мертвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Рон отпрянул назад и едва не слетел со стула, когда паук рухнул в его сторону. Грюм смахнул мертвого паука на пол. — Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной. — Вообще-то это неверно, что только Поттер смог отразить заклятие, — проговорил Мерлин. — Да, многие магики тоже могут отразить это заклятие, — сказал Игнотус. — Ты наверное забыл им сказать, если они в защитном куполе магии, и это бывает не всегда, — ехидно заметил Кадмус. — Были маги, которые получали защиту от Хель и покровительство Магии либо кого-то из моих братьев или сестер тоже выживали после авады, например: род Олливандер получил покровительство одного из моих братьев, и они своей сутью и магией поклялись изготовлять артефакты для стабилизации магии в маге. Род Лонгботтом, любимец сестрички Флоры и с недавних пор Фауны. Род Нотт и Розье тоже под защитой брата, бога молнии и дождя. — Сказал Судьба, изучая взгляды, бросаемые на представителей семей. Гарри почувствовал, что краснеет под взглядом обоих глаз Грюма; он знал, что и все остальные сейчас тоже смотрят на него. Гарри уставился на пустую доску, словно завороженный, но на самом деле ничего вокруг не видел. Значит, вот так умерли его родители — точно так же, как этот паук. Наверное, у них тоже не было ни раны, ни отметины? Суждено ли им было просто увидеть зеленую вспышку и услышать свист налетающей смерти, прежде чем жизнь покинула их тела? Гарри представлял себе смерть своих родителей снова и снова в течение трех лет — с тех самых пор, как узнал, что они были убиты, с тех пор, как ему стало известно, что произошло в ту ночь: как Хвост выдал Волан-де- Морту их укрытие, и Темный Лорд настиг их. Как Волан-де-Морт первым убил его отца. Как Джеймс Поттер пытался задержать его и кричал жене, чтобы она брала Гарри и бежала… А Волан-де-Морт шагнул к Лили Поттер, приказывая ей отойти в сторону, чтобы он мог убить Гарри… Как она умоляла убить ее вместо ребенка, отказываясь оставить сына… И Волан-де-Морт убил и ее тоже, прежде чем направить волшебную палочку на Гарри… Гарри знал эти подробности потому, что слышал голоса родителей, когда в прошлом году сражался с дементорами, которые заставляли свои жертвы заново пережить самые страшные воспоминания и, обессилев, захлебнуться в собственном отчаянии… Никто ничего не смог сказать, а сам юноша с улыбкой на лице смотрел на рыжую женщину которая жестикулировала и доказывала свою точку зрения. Перевел взгляд на отца, а он смотрел на Сириуса таким взглядом, что даже Гарри проняло. Переводя взгляд на Петунью, парень заметил слезы и, трансфигурировав платок, отправил Мерфи, чтобы он побыл рядом с ней. Леди Эвансдейл и Моргана изучали так же реакции магов, а когда заметили слезы на лице Петуньи, хотели уже попросить перерыв, как заметили золотой комок, он шел так важно, что засмотрелись на пса, а Мерфи, заметив взгляды, вытворил прыжок-кувырок в воздухе, при этом садясь на задние лапы, чем многих рассмешил в большом зале. Пес встал на все четыре лапы и подошел к Петунье и, не спрашивая разрешения, прыгнул на руки. Артур, понаблюдав за песиком юного Поттера, решил продолжить чтение: Грюм заговорил вновь — как казалось Гарри, где-то вдалеке. С немалым усилием Гарри заставил себя вернуться к реальности и прислушаться к словам преподавателя. — Авада Кедавра — заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ничего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. — Вот это вы зря, — проговорил Годрик. — Уверена, если бы дети решили попробовать колективно это заклятие, то скорее всего вы бы встретились с нашей матушкой, — заметил раздраженный Кадмус. Возникает вопрос — если все равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — взревел он, и весь класс опять подскочил. — Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это… — Согласна с тем, что дети должны это знать, но категорически не приемлю то, что они запрещены! — проговорила Магента Блэк. — Но ведь… — попытался влезть в разговор Фадж, как его перебили: — Авада может спасти целый род от проклятия предателей магии, если такой имеется, или вы думаете, что роду, который становится предателем магии или крови, легко живется? Может спросим у Билла и Чарли Уизли, как на самом деле к ним относятся на работе? — жестко сказал Антиох и, переведя дыхание, он продолжил: — я не говорю вам, что нужно убивать всех подряд, следует провести ритуал, который опровергнет или подтвердит факт предательства членом рода, и этот же ритуал покажет вам пути искупления печати, порой бывает достаточно в ритуальном зале рода провести дуэль, где сама магия рода определит смерть носителя печати, а порой искупление рода передается детям, что мы и видим по семье Уизли. — Далее Круцио, — перехватила мысль Моргана, — это заклятие может многим помочь в целительстве, и если все будут довольны, то лично я бы попросила целителей принести магическую клятву или же непреложный обет о том что не будет вреда здоровым магам и маглам, например в министерстве магии, — спокойно сказала Моргана, целители кивали в знак согласия, а министр смотрел на его величество. — А вот империо стоит запретить! — проговорил Пендрагон. — Ваше величество, думаю и империо мы сможем применять только с лицензией и на само заклятие мы попробуем установить маячок, чтобы отслеживать, кто применил, и думаю в целительстве оно тоже нужно, разве вы не помните тот случай когда маг не ел ничего, а сделать ничего не могли, или тот же случай боязнь страха, — проговорил Мерлин. Король кивнул и посмотрел на мужа сестры, который нежно обнимал Моргану, лишь вспоминал того наглого мальчишку у себя во дворце. Встряхнув головой он продолжил чтение: Остаток урока они провели, записывая примечания к каждому из Преступных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил их и они вышли из класса, всех буквально прорвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: »Видел, как его трясло? А как он убил его — прямо вот так!» Они так говорят об этом, подумал Гарри, словно побывали в каком-то балагане. Сам-то он отнюдь не считал увиденное занятным представлением, и, похоже, так же думала Гермиона. — Быстрее, — озабоченно сказала она Гарри и Рону. — Что, снова в окаянную библиотеку? — спросил Рон. — Нет, — резко ответила Гермиона, указывая на боковой коридор. — Невилл. — Что с моим крестником? — требовательно спросил Антиох. — Невилл? — уточнила леди Лонгботтом. — Знаете, это неприятно, смотреть как издеваются над пауком, а еще более неприятнее осознавать, что так же издевались над моими родителями, — спокойно сказал Невилл, в голосе которого появились стальные нотки. — Невилл, леди Лонгботтом, — начал было Гарри, а потом в зале сверкнула вспышка перед многими предстали Алиса и Фрэнк Лонгботтомы. Они осмотрелись внимательно и подошли к лорду Певерелл со словами: — во избежание отката за убийство нерожденного ребенка леди Лестрейндж, прошу защиты у вашей матушки, ныне известной леди Хель. В большом зале повисла тишина которую посмела нарушить Беллатриса Лестрейндж: — Лорд Судеб! Молю, изучите мою судьбу и судьбу Алисы Лонгботтом! Я готова понести заслуженное наказание если Алиса понесет свое! Магия мне в свидетели! — Род Лонгботтом и род Лестрейндж! Готовы ли вы просмотреть свои судьбы и показать это на обозрение всем присутствующим? — ритуальный вопрос произнес Судьба. — Готовы! Судьба, подойдя к Алисе и Беллатрисе, взяв их за руки, невербально призвал сферу: Все увидели, что ребенок родился в магическом мире и доме, многие отметили, что Судьба показал потоки при рождении девочки. Родители были счастливы, девочка росла в любви и заботе, до своего трехлетия, на их семью напали, отца убили, а мать изнасиловали и выкинули в магловский мир, стерев память о том, что она ведьма. Девочку спасло то, что отец перед нападением спрятал её в зачарованный чемодан, в котором она играла временами, но отец не предвидел что малышка будет видеть как убьют её отца и как над мамой будут издеваться. Малышка все видела через зачарованное окно в чемодане. Потом воспоминание перескочило и вот они живут в магловском мире и мама носит фамилию Стоун. У них небольшой дом девочка растет послушной и не пререкается со взрослыми. У нее начались магические выбросы. Одним из таких выбросов было то, что девочка смогла пробудить воспоминания матери. Женщина долгое время проплакала и вызвав автобус «ночной рыцарь» она попала в банк. Запросила полную проверку крови у себя и дочери, пройдя все нужные ритуалы, она попросила скрыть, что род Шафики наследует юная Алиса. Она попросила ритуал сокрытие рода, и для всех она Алиса Стоун магглорожденная. Они в родовом доме Шафик провели ритуал — просьбу об отсрочке возмездия за смерть главы рода. Воспоминание изменилось и вот Алиса — ученица школы Хогвартс, она дружит с Лили и Марлин, влюбилась в мальчика по имени Фрэнк, не зная еще, что он её будущий муж. Воспоминание изменилось и она уже под нацеленными палочками девушек из факультета слизерин. Снова воспоминание меняется и девушка в комнате по желанию рассказывает Фрэнку, кто она на самом деле под непреложный обет. А далее все больше и больше воспоминаний, где Августа поджав губы с трудом приняла магглорожденную девицу, смена воспоминания и вот Алиса и Фрэнк борются с пожирателями смерти, и эти воспоминания лились и лились пока не остановилось воспоминание на нападении на Лестрейндж — мэнор. Беременная Беллатриса открыла дверь и сразу же получила проклятие, над ней издевались мужчины, а Алиса спросила про то, где её ребенок! Алиса была уверена, что Невилл у нее, ведь директор Дамблдор ясно сказал, что Невилла украла именно Беллатриса, женщина как сошла с ума, она кидала и кидала проклятия в нее пока не приняла Круцио, Беллатриса потеряла малыша, а они опомнившись, что наделали, воззвали к Магии. Магия рода Лестрейндж выгнала всех за пределы периметра. Сфера остановилась и потоки магии направились к руке Беллатрисе Лестрейндж: Вот Блэки радуются рождению Беллатрисы. Детство закончилось как маленькая Белла научилась читать, начались каждодневные уроки, этикет, риторика, конные прогулки, чтение, изучение книг рода, изучение кодекса рода, маленькая девочка вечером в комнате плакала и умоляла всех богов, которые её слышат послать ей братика или сестренку, и родилась Андромеда, девочка радовалась недолго, потому что с сестренкой ей позволяли быть очень мало, а её саму начали загружать еще большими заданиями. С рождением Нарциссы она тоже особо не почувствовала поблажку, потому что обучение начала ходить Андромеда, а это еще раз проходить то, что она знала наизусть. Они росли, её учеба в школе проходила отлично, и вот ей пятнадцать и её ставят перед фактом, что она обещана роду Лестрейндж. В первые девушка умоляла лорда и леди рода не отдавать ее роду Лестрейндж, она умоляла выплатить виру, но получив приказ от лорда Блэк, девушка поклялась отомстить именно лорду Блэк, что и засвидетельствовала Магия. Получив образование в школе, её не пустили в Магический университет, а выдали замуж, как младшего партнера. Её муж заставил войти сначала в вальпургиевы рыцари, а потом они стали именовать себя пожиратели смерти! Девушка долгое время не участвовала в рейдах и нападениях, пока не услышала от своего лорда, что орден феникса убил её родителей. И тут девушка стала участвовать и пытать, а так же убивать всех, кто попадется под её горячую руку. Женщина узнала что беременна, она перестала участвовать в рейдах и полностью себя посвятила рождению ребенка. В тот вечер когда она потеряла малыша магия рода перенесла их в ритуальный зал женщина произносила все ритуальные песнопения и обращения, которые помнила, пока не появились муж и его брат, они не разобрав до конца ситуацию влезли в мозг женщине и начали творить невообразимое, и поняв что они сорвали некоторые блоки, что привело к тому женщина сошла с ума, верную сумасшедшую жену отпустили, женщина, переодевшись, трансгрессировала и выманила Фрэнка и Алису Лонгботтом! Сфера остановилась, а присутствующие были бледны. Невилл, подойдя к матери и отцу и посмотрев на Антиоха, произнес: — Как представитель рода Лонгботтом считаю, что род Лестрейндж получил свое наказание! Более претензий не имею! — Как представитель рода Лестрейндж считаю, что род Лонгботтом получил свое наказание! Более претензий не имею! — Произнес Рабастан Лестрейндж. — Свидетельствуем! — произнесли в один голос Годрик, Салазар и Игнотус! — Дядя, а кто виноват в смерти лорда Шафик? — спросил Кадмус. — Этот род получил откат! И последний представитель не может иметь детей, верно мистер Грюм? — Верно! В большом зале в ужасе смотрели на Грюма, никто и не мог и поверить, что он на такое способен! Годрик только прожигал взглядом бывшего аврора. Невилл одиноко стоял посреди прохода, уставившись в каменную стену тем же испуганным взглядом широко открытых глаз, какой был у него, когда Грюм демонстрировал заклятие Круциатус. — Невилл, — мягко произнесла Гермиона. Невилл обернулся. — А, привет, — сказал непривычно высоким голосом. — Интересный урок, верно? Хотел бы я знать, что сегодня на ужин, я… я умираю от голода, а вы? — Невилл, с тобой все в порядке? — О да, все прекрасно, — пролепетал он все тем же неестественно высоким тоном. — Очень интересный ужин… я хочу сказать, урок… а что нам дадут поесть? Рон встревоженно взглянул на Гарри. — Невилл, что… Но тут сзади раздался стук и, обернувшись, они увидели хромающего к ним профессора Грюма. Все четверо замолкли, с опаской посматривая на него, но когда он заговорил, это было куда тише и спокойнее, чем тот рык, который они только что слышали. — Все в порядке, сынок, — обратился он к Невиллу. — Почему бы нам не зайти ко мне в кабинет? Пойдем-ка… выпьем по чашке чая… — Что, интересно, такого вы там напоказывали наедине? — Чуть ли не рычал Антиох. — Лорд Певерелл, это был не мистер Грюм, кто именно, узнаете из окончания книги, — проговорил Гарри. — Невилл, с тобой все в порядке было? Ну после разговора с этим профессором? — уточнил Годрик. — Да, как не странно, он мне даже помог с некоторыми книгами по травологии, — ответил юноша. Похоже, перспектива чаепития с Грюмом напугала Невилла еще больше. Он замер, не говоря ни слова. Грюм навел свой магический глаз на Гарри. — А ты, Гарри, как — все в норме? — Да, — почти вызывающе ответил Гарри. Голубой глаз Грюма чуть заметно задрожал в глазнице, всматриваясь в Гарри. Помолчав, Грюм сказал: — Вы должны это знать. Это жестоко — да, возможно, но вы должны это знать. Никакого притворства… да… Пойдем, Лонгботтом, у меня есть несколько книг, которые тебя заинтересуют… Невилл умоляюще посмотрел на Гарри, Рона и Гермиону, но они молчали, так что Невиллу ничего не оставалось, как дать себя увести — изрытая шрамами рука Грюма уже лежала на его плече. — И как это прикажете понимать? — осведомился Рон, глядя, как Невилл и Грюм скрываются за углом. — Не знаю, — печально отозвалась Гермиона. — Честно говоря, я пытался попросить взглядом, чтобы Гарри был рядом со мной, но увы, он меня не понял, — проговорил парень, поглаживая своего дракончика. — Прости, — проговорил Гарри изучая свою обувь. — Ничего, это в прошлом, — махнув рукой сказал Невилл. — Как по-твоему, не будет у Грюма и Дамблдора неприятностей с Министерством, если там узнают, что мы занимаемся этими заклятиями? — спросил Гарри, когда они подошли к Полной Даме. — Вполне возможно, — кивнул Рон. — Но Дамблдор всегда все делал посвоему, да и Грюм, я полагаю, годами не вылезал из неприятностей. Сначала стреляет, потом спрашивает — вспомни его мусорные баки. Рон назвал пароль, и Полная Дама отъехала, открыв проход. Они прошли в гостиную, где было так людно и шумно, что Гарри усомнился: — А стоит ли нам браться за наши предсказания? — Стоит, — вздохнул Рон. — Что верно, то верно! Дамблдор всегда у себя на уме, никогда и ни с кем не советуется! — проговорил Фадж. — А что собственно бы изменилось? Если бы бывший директор даже поставил министерство в известность, уверена он бы сочинил такую сказку, что вы бы попросили подробностей, — проговорила Магента. Они поднялись в дормиторий взять книги и карты и застали там одного Невилла, читавшего, сидя на кровати. Он выглядел гораздо спокойней, чем в конце урока, хотя далеко еще не пришел в себя. Глаза его покраснели. — Ты как, ничего? — сказал Гарри. — Да, да, — отозвался Невилл, — все хорошо, спасибо. Вот, смотрите, профессор Грюм дал почитать… Он показал им книгу — »Магические средиземноморские водные растения и их свойства». — Вероятно, профессор Стебль сказала профессору Грюму, что я хорошо разбираюсь в травологии, — заметил Невилл. В его голосе прозвучала нотка гордости, какую Гарри редко доводилось слышать прежде. — Он подумал, что мне это понравится. »Рассказать Невиллу, что говорила профессор Стебль?» — подумал Гарри. Это очень тактичный способ подбодрить Невилла — тот мало от кого слышал, что он хоть в чем-то хорошо разбирается. Это было как раз то, что сделал бы профессор Люпин. — Наследник Лонгботтом — прирожденный мастер травологии, — проговорила смущенно профессор травологии. — Невилл, я позже попрошу изучить твою библиотеку и дам изучить свою, — сказала Хельга. — Спасибо, леди, — проговорил Лонгботтом непривыкший к всеобщему вниманию. — Кстати, крестник, ты уже решил, где будешь проходить знакомство с Флорой? — спросил Антиох. Леди Августа Лонгботтом была на грани потери сознания, её магией исцелила Моргана. — Да, крестный, думаю, у вас на территории, если леди Хель позволит, просто ни наш мэнор, ни министерство, тем более школа не годятся, — сказал Невилл, а Гарри посмотрел на брата и произнес так быстро, что Певереллы не успели ничего сказать: — Невилл, ты и твои родители, а так же леди Лонгботтом получат порт — ключ к нам домой, ты же член семьи Певерелл. — Гарри? — А, да, мы же братья с тобой, Невилл, твоя мама моя крестная, а мой дядя твой, — под общий смех сказал Гарри не обращая внимания на немного задумчивого Антиоха. Алиса, посмотрев на Гарри, начала шептаться с Фрэнком. Они искали взглядом Лили и Джеймса, а когда нашли, то были немного удивлены, что родители Джеймса живы, хотя видя основателей школы и других предков махнули руками и продолжили слушать книгу, как бы обещая себе, что разберутся потом сами. Рон и Гарри, захватив свои экземпляры «Как рассеять туман над будущим», спустились обратно в гостиную, отыскали свободный стол и принялись трудиться над прогнозами текущего месяца. Прошел час. Они продвинулись очень ненамного, хотя стол был уже завален кусками пергамента, исписанными формулами и символами, а в голове у Гарри стоял такой туман, словно ее наполнил ароматический дым из камина профессора Трелони. — Понятия не имею, что все это значит, — пробурчал он, уставившись на длинный столбец вычислений. — Знаешь, — меланхолично вымолвил Рон — волосы у него стояли дыбом, потому что в расстройстве чувств он постоянно запускал в них пальцы, — по-моему, пришло время вернуться к старому испытанному способу предсказаний. — Что — просто выдумать? — Ну да. — Рон смел со стола кучу головоломных схем и окунул перо в чернила. — В следующий понедельник, — начал он, записывая собственные слова, — у меня, наверное, разовьется кашель вследствие неблагоприятного соединения Марса и Юпитера. — Он посмотрел на Гарри. — Ты же ее знаешь — навороти побольше несчастий, и она это проглотит. — Да уж, и это поколение… — договорить миссис Уэсли не дали. — Ничего не хочу слышать о прорицании! Пендрагон, продолжай читать! — требовательно сказал Судьба. Шаря по комнате глазами в поисках еще не использованных несчастий, Гарри увидел Фреда и Джорджа, сидевших у противоположной стены с перьями в руках над куском пергамента. Зрелище небывалое — близнецы удалились в уголок и тихо трудятся в поте лица. Обычно они предпочитали быть в гуще событий, шумно привлекая к себе внимание. Было что-то таинственное в том, с каким вниманием они склонились над пергаментом, — это напомнило Гарри, как тогда, в »Норе», они тоже сидели вдвоем, записывая что-то. В тот вечер он подумал, что это был новый бланк заказов для их »Ужастиков Умников Уизли», но сейчас, похоже, это было нечто иное. Будь так, они уж точно пригласили бы в компанию Ли Джордана поучаствовать в шутке. Не измышляют ли ребята какой-нибудь способ пробраться на Турнир Трех Волшебников, подумалось ему. Как раз в этот момент Джордж, глядя на быстро писавшего Фреда, отрицательно покачал головой и что-то очень тихо проговорил, однако в тишине пустой комнаты Гарри сумел расслышать слова: »Нет, это звучит так, словно мы обвиняем его, надо как-то поделикатнее…» Тут Джордж поднял голову и встретился глазами с Гарри. Тот улыбнулся и сейчас же вернулся к своим предсказаниям — ему вовсе не хотелось, чтобы Джордж счел, что он подслушивает. Вскоре близнецы свернули пергамент, пожелали спокойной ночи и отправились спать. Минут через десять после ухода Фреда и Джорджа портретный проем открылся и в гостиную вошла Гермиона — в одной руке она несла свитки пергамента, в другой — коробку, в которой что-то гремело. Живоглот замурлыкал, выгнув спину. — Молодые люди, не расскажете, что вы делали? — уточнил хмурый Салазар. — Мы составляли письмо мистеру Бэгмену, — ответил Джордж. — Это касалось вашей ставки? — спросила Хельга. — Да, мэм, мы на тот момент так и не получили выигрыш. — Понятно, — спокойно сказал Слизерин. — Привет, — сказала она. — Я только что закончила. — И я тоже! — торжествующе объявил Рон, отбрасывая перо. Гермиона села, сложив свои вещи на свободное кресло и придвинула к себе готовые предсказания. — Да, не скажешь, что тебя ждет легкий месяц, верно? — заметила она с усмешкой, в то время как Живоглот свернулся калачиком у нее на коленях. — Что ж, по крайней мере, я предупрежден, — зевнул Рон. — Ага, и собираешься дважды утонуть, — кивнула Гермиона. — Ой, правда? — воскликнул Рон, спешно просматривая свой прогноз. — Да, одно утопление лучше заменить… пусть меня затопчет разъяренный гиппогриф. — Думаете, не заметно, что вы все это просто выдумали? — Как ты можешь так говорить! — картинно возмутился Рон. — Мы тут вкалывали, как дюжина домашних эльфов! У Гермионы поднялись брови. — Это просто такое выражение, — торопливо пояснил Рон. Гарри тоже отложил перо, успешно закончив на предсказании собственной смерти по той причине, что ему снесут голову. — А что в этой коробке? — поинтересовался он. — Даже странно, что ты спросил, — отозвалась Гермиона, бросив на Рона ядовитый взгляд. Она открыла крышку и продемонстрировала им содержимое. Внутри находилось примерно полсотни значков, все разного цвета, но с одними и теми же буквами: ГАВНЭ. — Мисс Грейнджер? — Наследница? — Что ты там напридумала? — Что значит ГАВНЭ? — Звучит как гавно, — кто-то из учеников произнес и получил мощное заклятие немоты. — Гавнэ? — Гарри взял один значок и стал рассматривать. — Это еще что такое? — Никакое не гавнэ, — нетерпеливо сказала Гермиона. — Это Г.А.В.Н.Э. Означает — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. — У вас эльфов нет, зачем нужна эта ассоциация? — уточнила удивлено Лариэйн. — Но ведь я то и не знала об этом, все домовых называли эльфами, — проговорила Гермиона. — Никогда о такой не слышал, — заявил Рон. — Разумеется, не слышал. — Гермиона расправила плечи. — Я только что ее основала. — Да что ты? — Рон, похоже, ничуть не удивился. — И сколько же у вас членов? — Ну… если вы вступите… будет трое. — И ты думаешь, мы захотим разгуливать повсюду со значками, на которых написано вот это слово? Быть вам, ребята, в гавнэ? В большом зале многие рассмеялись над диалогом друзей, предки изучали взглядом своих потомков. Гермиона была красная, Рональд смотрел на подругу с опаской, а Гарри решил просто наблюдать за ситуацией, он шепнул Гермионе пару слов, но не более. Аннабель записывала на пергамент все свое недовольство наследницей, а Кадмус лишь фыркал на то или иное предложение. Букля пролетела через комнату и приземлилась на свиток с предсказаниями. — Давно пора! — воскликнул Гарри, подбегая к ней. — Она принесла ответ! — Рон возбужденно указал на замызганный кусок пергамента, примотанный к лапе Букли. Гарри поспешно отвязал его и сел читать, а Букля, пристроившись у него на колене, потряхивала крыльями и добродушно ухала. — Ну что там? — прерывающимся от волнения голосом спросила Гермиона. Письмо было очень коротким и выглядело так, словно его нацарапали второпях. Гарри прочел вслух: — »Гарри, я немедленно вылетаю на север. Новость о твоем шраме — последняя в череде странных слухов, которые здесь до меня доходят. Если он заболит снова — иди прямо к Дамблдору. Тут говорят, что он вызвал из отставки Грозного Глаза; это означает, что он читает знаки — даже если никто, кроме него, этого не делает. Я скоро буду. Мои наилучшие пожелания Рону и Гермионе. Гляди в оба, Гарри. Сириус». Гарри посмотрел на Рона и Гермиону, а те в ответ уставились на него. — Он летит на север? — прошептала Гермиона. — Он возвращается? — Что за знаки читает Дамблдор? — Рон в недоумении пожал плечами. — Гарри, это о чем? Но Гарри лишь в ярости ударил себя кулаком по лбу: — Я не должен был ему говорить! — Ты это насчет чего? — удивился Рон. — Из-за моего письма он решил, что ему необходимо вернуться! — На сей раз Гарри хватил кулаком по столу так, что Букля перелетела на спинку Ронова кресла, возмущенно ухая. — Он возвращается, потому что уверен — я в беде! А со мной ровным счетом ничего! А для тебя я ничего не припас, — рявкнул он на ни в чем не повинную Буклю, выжидательно щелкавшую клювом. — Хочешь есть — лети в совятню! Букля бросила на него до крайности оскорбленный взгляд и вылетела в открытое окно, на прощанье дав ему крылом что-то вроде подзатыльника. — Гарри, — начала было Гермиона умиротворяющим тоном. — Я иду спать, — отрезал Гарри. — Увидимся утром. Наверху, в спальне, он натянул пижаму и забрался в кровать, но сна у него не было ни в одном глазу. Если Сириус вернется и его схватят, это будет его, Гарри, вина. Ну кто его тянул за язык? Разговорился из-за двух секунд боли… Почему у него недостало ума держать свои домыслы при себе?! Гарри слышал, как через несколько минут в спальню поднялся Рон, но не сказал ему ни слова. Гарри долго лежал, глядя в темноту полога. В спальне царила полная тишина и, немного отвлекшись от своих мыслей, Гарри обратил внимание, что не слышит привычного похрапывания Невилла. Значит, он не единственный, кому не спится в эту ночь. — Теперь понимаю, почему магия разорвала связи рода Поттер и рода Блэк. Вы за все время, что были на свободе даже не попытались подать апелляцию и бросили своего крестника, — жестко сказал Мерлин. — Но ведь ранее я был уверен Дамблдоре, и помыслить не мог, что такое могло произойти, — с уныло опущенной головой сказал Сириус, его взяла за руку Алексия и улыбнулась уголками губ. Как бы обещая, что все наладится, надо только немного потрудиться. — Ничего, Сириус, хоть ты и не крестный, думаю в будущем мы найдем темы для общения, и мой крестный, а возможно и лорды Поттер или Певерелл помогут тебе в обучении в мастерстве, — заметил Гарри. — Гарри, Сириус, что за мастерство, — удивленно спросил лорд Блэк. — До заключения в Азкабан, я изучал не только защиту от темных искусств, но искусство артефакторики и боевых искусств, — сказал Сириус. — Что ты хотел именно сделать? — уточнил Гриффиндор. — Накидки на мантии, которые не просто отбивают заклятия, а именно впитывают их, тем самым повышая магический фон носителя, а еще серьги — артефакты, которые помогали непросто быть невидимым, но и чтобы его никто не слышал, это бы помогло аврорам при собирании улик, — сказал Сириус, замечая очень странные взгляды со стороны как предков так и работников министерства магии. — О, наследник Блэк! Я уверен, что вы бы желали получить у меня знание чар нашего времени, я бы желал видеть вас в своих учениках, — проговорил Арманд, как плотину прорвало, все что-то говорили, а Алексия написав записку Гарри и послав её прямо адресату посмеивалась над Сириусом. Сам Сириус прожигал взглядом бывшего крестника, а тот как ни в чем не бывало произнес: — Да ладно, Сириус, зато как леди Магента и лорд Блэк счастливы.